Сумела... сказала...
МОЙ ТРЕХКРЫЛЫЙ АНГЕЛ
Она стояла, слегка покачиваясь от пронизывающего ветра. Не по-весеннему северный ветер и колючий снег - можно ли придумать более печальное окончание для этой истории? Теперь - все.
- И куда ты пойдешь? - сдавленным шепотом спросила она, глядя себе под ноги. Хотелось скрыть слезы, но она понимала, что бороться с ними бесполезно, они душили.
- Туда, разумеется, - он показал пальцем вверх, на тяжелые серые тучи, - а чего мне еще здесь ловить? Он извлек из-за пазухи сигаретную пачку, но тут же спрятал ее обратно, - прости, забыл, что ты не любишь…
- Да кури, что ж с тобой поделать…
Он снова достал пачку, взял губами сигарету, щелкнул пальцами, и сигарета задымилась.
- Блин, и тут без своих фокусов не может! - подумала она.
Курил он спокойно, с удовольствием выпуская струйку дыма вверх. Казалось, его вполне удовлетворяет ситуация. Но она видела, как тревожно бьется под черной кожей яростное пламя, готовое в любой миг вырваться на свободу. Он не скрывал его и не отворачивался, только изредка смахивал с плеч волосы, чтоб те ненароком не загорелись, когда на них попадала искра из-под воротника.
- Теперь боишься? - он усмехнулся и погладил пламя на груди кончиками пальцев.
- Конечно нет, глупый! Ты же знаешь, что я привыкла за столь долгий срок.
- Мало ли… Есть вещи, к которым невозможно привыкнуть.
- Ты не вещь, и я не устану тебе это повторять.
- Опять врешь… - он нервно сбросил огонь с пальцев и из-под длинных светлых прядей сверкнули два колючих серых глаза, - зачем ты так?
Она попыталась зарыться лицом в пуховик, чтоб только спрятаться от его колючих стальных глаз. Ей не хотелось встречаться с ним взглядом, она боялась не выдержать напора той энергии, которая сквозила у него изнутри. Но он отрешенно глядел в сторону, не замечая, казалось, ее метаний. Подобное спокойствие ее просто убивало.
- А счастье там у тебя будет? - она почти по-детски распахнула глаза и впилась взглядом в его обветренное и блестящее от мокрого снега лицо.
- Счастье… Счастье, оно для тех, кто живет, - он снова выпустил дым и сигарета растворилась в его ладони. - Мне это не нужно.
- А можно… - она проглотила горький комок, - Когда ты будешь там… Можно я буду тебя любить? - Ее посиневшая ладонь устремилась прямо к пламени, пробивающемуся через железную «молнию», - можно?
- Нет. - Он перехватил ее руку в воздухе и с ответил на немой вопрос в ее глазах, - Ты не умеешь…
Поднеся ее ладонь к лицу, он коснулся ее губами. Больше всего в этот миг ей хотелось ударить наотмашь и самой закричать от обиды. Он отвернулся и посмотрел на небо. Не глядя больше в ее сторону, он начал медленно двигаться в сторону реки, отбрасывая вокруг себя алое зарево. Он не шел, а парил над черной грязью, в которой таяли падающие снежинки.
- Стой!!! - она хотела броситься за ним, но ноги не слушались и стояли, как вкопанные. - Стой! Подожди! - она кричала, но порывистый ветер съедал ее голос прямо на губах. - Вернись!...
Сил не было наблюдать, но она стояла и смотрела, как он растворяется в пустоте над рекой. Она кусала губы и молила только об одном:
- Оглянись!
Но только ветер донес до нее такой родной, но железный голос:
- Забудь…
(c)zelye
Она стояла, слегка покачиваясь от пронизывающего ветра. Не по-весеннему северный ветер и колючий снег - можно ли придумать более печальное окончание для этой истории? Теперь - все.
- И куда ты пойдешь? - сдавленным шепотом спросила она, глядя себе под ноги. Хотелось скрыть слезы, но она понимала, что бороться с ними бесполезно, они душили.
- Туда, разумеется, - он показал пальцем вверх, на тяжелые серые тучи, - а чего мне еще здесь ловить? Он извлек из-за пазухи сигаретную пачку, но тут же спрятал ее обратно, - прости, забыл, что ты не любишь…
- Да кури, что ж с тобой поделать…
Он снова достал пачку, взял губами сигарету, щелкнул пальцами, и сигарета задымилась.
- Блин, и тут без своих фокусов не может! - подумала она.
Курил он спокойно, с удовольствием выпуская струйку дыма вверх. Казалось, его вполне удовлетворяет ситуация. Но она видела, как тревожно бьется под черной кожей яростное пламя, готовое в любой миг вырваться на свободу. Он не скрывал его и не отворачивался, только изредка смахивал с плеч волосы, чтоб те ненароком не загорелись, когда на них попадала искра из-под воротника.
- Теперь боишься? - он усмехнулся и погладил пламя на груди кончиками пальцев.
- Конечно нет, глупый! Ты же знаешь, что я привыкла за столь долгий срок.
- Мало ли… Есть вещи, к которым невозможно привыкнуть.
- Ты не вещь, и я не устану тебе это повторять.
- Опять врешь… - он нервно сбросил огонь с пальцев и из-под длинных светлых прядей сверкнули два колючих серых глаза, - зачем ты так?
Она попыталась зарыться лицом в пуховик, чтоб только спрятаться от его колючих стальных глаз. Ей не хотелось встречаться с ним взглядом, она боялась не выдержать напора той энергии, которая сквозила у него изнутри. Но он отрешенно глядел в сторону, не замечая, казалось, ее метаний. Подобное спокойствие ее просто убивало.
- А счастье там у тебя будет? - она почти по-детски распахнула глаза и впилась взглядом в его обветренное и блестящее от мокрого снега лицо.
- Счастье… Счастье, оно для тех, кто живет, - он снова выпустил дым и сигарета растворилась в его ладони. - Мне это не нужно.
- А можно… - она проглотила горький комок, - Когда ты будешь там… Можно я буду тебя любить? - Ее посиневшая ладонь устремилась прямо к пламени, пробивающемуся через железную «молнию», - можно?
- Нет. - Он перехватил ее руку в воздухе и с ответил на немой вопрос в ее глазах, - Ты не умеешь…
Поднеся ее ладонь к лицу, он коснулся ее губами. Больше всего в этот миг ей хотелось ударить наотмашь и самой закричать от обиды. Он отвернулся и посмотрел на небо. Не глядя больше в ее сторону, он начал медленно двигаться в сторону реки, отбрасывая вокруг себя алое зарево. Он не шел, а парил над черной грязью, в которой таяли падающие снежинки.
- Стой!!! - она хотела броситься за ним, но ноги не слушались и стояли, как вкопанные. - Стой! Подожди! - она кричала, но порывистый ветер съедал ее голос прямо на губах. - Вернись!...
Сил не было наблюдать, но она стояла и смотрела, как он растворяется в пустоте над рекой. Она кусала губы и молила только об одном:
- Оглянись!
Но только ветер донес до нее такой родной, но железный голос:
- Забудь…
(c)zelye