Мишка
Алкоголик и наркоман. И я не знаю что первичнее. Мы познакомились в Отражении и, как потом выяснилось, он лежал там уже в третий раз. Когда мы там находились у меня не возникало вопроса кто с чем лежит. Люди и люди, в общении обычные, а семьи у них обеспеченные. Лечение стоило дорого.
Мишку навещала мама и бабушка. И они привозили ему очень много разной еды, и целые лотки клубники, но он меня угощал только по одной в день. И он начал за мной ухаживать. Мы вместе передвигались по клинике ища себе интересные занятия, такие как рисование, беседы вдвоем с психологом, и просто разговоры на кожаном диване в обществе рыб из аквариума. Нам больше всего нравился сом, мы его кормили и выискивали в водорослях.
Сначала выписали Мишку, меня намного позже, но мы успели обменяться телефонами. И он мне стал звонить, долго разговаривать и звать в ресторан и в гости. Мы очень плавно и незаметно стали встречаться. Он познакомил меня сначала с мамой, потом с друзьями, потом с бабушкой и папой.
Вечера он не представлял без трех-четырех банок алкогольного дешевого коктейля, в жестяной банке. Покупал исключительно апельсиновый. Поначалу я не придавала этому значения. Потом мне открылась страшная тайна о том, что он любитель курить гашиш. А еще чуть позже я узнала что он еще и нюхает странный розовый порошок, который называет амфитаминами. Мне удалось не поддаться искушению пробовать всю эту наркоту, но настроение было подпорчено. Когда он находился под этими своими амфитаминами, то становился дурак - дураком. Совершенный и полный неадекват. Это обратная сторона медали.
Я в Отражении пережила острейший психоз и очень медленно возвращалась в нормальное состояние. Несмотря на то, что я провела в клинике почти два месяца, вышла я оттуда еще не совсем здоровая. И Мишка мне очень помог вылезти из этого состояния. Квартира его мамы, в которой она почти не жила, находилась рядом с Крылатскими холмами. И мы с Мишкой очень часто ходили по этим холмам гулять. Мы шли и я молчала. Я ощущала в голове какую то черную пустоту. Я совершенно не могла найти никаких слов. Мишка идет и говорит: "Смотри, какие шишки!". А я думаю, ну я же вижу эти шишки, почему не я об этом сказала, разве это сложно, говорить хотя бы о том, что видишь. Моя молчунья - так называл меня Мишка и его совершенно это не парило. Это то, что было хорошо.
Потом он притащил меня на дачу к его родителям и бабушке. Мне тут же дали задание что то садить. Мишка игрался с котом, его папа что то готовил. А вот мама и бабушка решили со мной поговорить. "Мы знаем где вы познакомились, мы понимаем что у тебя проблемы, но, поскольку Мишенька тоже лечился в этой больнице, то мы не против вашего союза." Я вообще не собиралась у них ничего спрашивать и мне было не важно против они или нет. Как потом выяснилось, мама и бабушка в этой семье решали все. И, когда они стали против нашего союза, то нашего союза не стало.
Я сообщила Мишке что мне не нравятся его друзья и мне не нравится что он с ними принимает наркотики. Мишка подумал и отказался от друзей и амфитаминов, продолжая курить гашиш и пить много этих самых дешевых, в жестяных банках коктейлей. Мишка полюбил меня. Я у него была первой настоящей девушкой. Ему было 23 года.
Его выгнали из МГУ, куда он поступил на социологический факультет, путем нехилых маминых денежных вложений. Там, на этом факультете выяснилось что он самый бедный среди элитной прослойки, и что ты крут, только тогда когда ты куришь марихуану и самое крутое если у тебя есть деньги на кокаин. Учиться он совершенно не собирался. Работать тоже.
Мама давала Мишке по 500 рублей в день, при этом она еще покупала ему продукты и одежду. Я тоже работала и тратила зарплату на продукты. Мишка очень любил тратить мои деньги, мамины тоже. Я же играла в гражданский брак. Занималась стиркой, уборкой (пылесосил кстати, Мишка всегда сам и с большим удовольствием) и много много вкусно готовила. Отчего мы с ним стали много кушать и толстеть. Оба.
Через полтора года наших отношений, Мишка вдруг увлекся своим татуированным соседом Яшкой. Яшка был старше на два года, носил дреды и имел жену с ребенком в квартире собственных родителей. Мне Яшка очень не нравился. Однажды я узнала что они вместе куда то пошли. Я позвонила Мишке и сказала: пожалуйста, только без наркотиков. Мишка уверил меня, что никаких наркотиков нет и не будет. Я сидела как на иголках.
Вечером он пришел домой странный. Я не сразу поняла в чем дело, точнее, я еще очень долго не понимала в чем дело. Просто Мишка стал себя странно вести. Он не мог уснуть и не давал мне спать. Говорил всякую фигню обо мне, о том что я такая хорошая специально что бы всем нравиться, но на самом деле это не так, что я не нюхаю амфитомины потому что хочу выглядеть нормальной и еще много много всего. Я взяла одеяло и ушла спать на кухню, но он приперся и давай мне объяснять что ему нужна девушка, такая как Вера Брежнева, а я совсем на нее не похожа. Он предложил расстаться, но сделать вид что мы все равно вместе. Я слушала его и не могла понять как же мне поспать. Мишка угомонился под утро, а я поехала на работу.
Он позвонил мне днем. Сказал что ему очень плохо, он едет ко мне и потерялся в метро. Он не соображал ничего, я очень долго, по телефону объясняла ему как добраться до Пушкинской, где сделать переход, в какую сторону выйти и где меня найти. Он умолял меня помочь ему, голос был очень жалостливый и грустный. Я испугалась за него. Кое-как он добрался до меня, вышел, нашел, встретил, поцеловал и потащил в церковь. А в церкви ему стало совсем плохо, он начал плакать и выть. Выть в самом прямом смысле, примерно как собака. Я вывела его из церкви, посадила на тротуар, он продолжал выть, я позвонила его маме: "Что то с Мишкой, вы слышите? Это воет он." Его мама попросила меня дать ему трубку. Не знаю что она говорила, но он перестал выть. Я поймала такси и повезла его в Крылатское. Мама сорвалась с работы, выгнала меня, сказала что она сама разберется.
Мишку опять положили в Отражение. Вместе с Яшкой он наелся грибов. Каждый раз, он лежал в клинике с наркотическим отравлением. Я была в шоке. Мне было очень обидно, он же обещал что обойдется без наркотиков. Я очень за него переживала и, покупая много много разных конфет, ездила его навещать.
Его выписали, а через две недели, совершенно не понимая что со мной произошло, в Отражение попала опять я. Ненадолго. Но, для Мишкиной мамы это было неприемлимо. Она сказала ему что, раз я вся такая больная, и опять попала в Отражение, то я ему, однозначно не пара. Сначала он сопротивлялся, настаивал что любит меня, что я очень хорошая. Но это была не кто нибудь, это была его мама. И мама решила, что я Мишке не пара. Наркоман и психбольная. Мама конечно, была права. Но разрыв я пережила тяжело, причем любви то к нему не было никакой. Просто двухлетняя привычка.
Мишка не смог забыть меня и вычеркнуть из своей жизни. Он звонит мне или пьяный или под кайфом и признается в любви. Не так давно он даже вытащил меня на встречу, на которую он пришел в алкогольном угаре и заявил мне, что, может быть, он бросит пить, но вот курить гашиш, не бросит никогда. А еще он очень сильно разжирел. Такой хряк прям стал. Спасибо большое его маме.
Мишку навещала мама и бабушка. И они привозили ему очень много разной еды, и целые лотки клубники, но он меня угощал только по одной в день. И он начал за мной ухаживать. Мы вместе передвигались по клинике ища себе интересные занятия, такие как рисование, беседы вдвоем с психологом, и просто разговоры на кожаном диване в обществе рыб из аквариума. Нам больше всего нравился сом, мы его кормили и выискивали в водорослях.
Сначала выписали Мишку, меня намного позже, но мы успели обменяться телефонами. И он мне стал звонить, долго разговаривать и звать в ресторан и в гости. Мы очень плавно и незаметно стали встречаться. Он познакомил меня сначала с мамой, потом с друзьями, потом с бабушкой и папой.
Вечера он не представлял без трех-четырех банок алкогольного дешевого коктейля, в жестяной банке. Покупал исключительно апельсиновый. Поначалу я не придавала этому значения. Потом мне открылась страшная тайна о том, что он любитель курить гашиш. А еще чуть позже я узнала что он еще и нюхает странный розовый порошок, который называет амфитаминами. Мне удалось не поддаться искушению пробовать всю эту наркоту, но настроение было подпорчено. Когда он находился под этими своими амфитаминами, то становился дурак - дураком. Совершенный и полный неадекват. Это обратная сторона медали.
Я в Отражении пережила острейший психоз и очень медленно возвращалась в нормальное состояние. Несмотря на то, что я провела в клинике почти два месяца, вышла я оттуда еще не совсем здоровая. И Мишка мне очень помог вылезти из этого состояния. Квартира его мамы, в которой она почти не жила, находилась рядом с Крылатскими холмами. И мы с Мишкой очень часто ходили по этим холмам гулять. Мы шли и я молчала. Я ощущала в голове какую то черную пустоту. Я совершенно не могла найти никаких слов. Мишка идет и говорит: "Смотри, какие шишки!". А я думаю, ну я же вижу эти шишки, почему не я об этом сказала, разве это сложно, говорить хотя бы о том, что видишь. Моя молчунья - так называл меня Мишка и его совершенно это не парило. Это то, что было хорошо.
Потом он притащил меня на дачу к его родителям и бабушке. Мне тут же дали задание что то садить. Мишка игрался с котом, его папа что то готовил. А вот мама и бабушка решили со мной поговорить. "Мы знаем где вы познакомились, мы понимаем что у тебя проблемы, но, поскольку Мишенька тоже лечился в этой больнице, то мы не против вашего союза." Я вообще не собиралась у них ничего спрашивать и мне было не важно против они или нет. Как потом выяснилось, мама и бабушка в этой семье решали все. И, когда они стали против нашего союза, то нашего союза не стало.
Я сообщила Мишке что мне не нравятся его друзья и мне не нравится что он с ними принимает наркотики. Мишка подумал и отказался от друзей и амфитаминов, продолжая курить гашиш и пить много этих самых дешевых, в жестяных банках коктейлей. Мишка полюбил меня. Я у него была первой настоящей девушкой. Ему было 23 года.
Его выгнали из МГУ, куда он поступил на социологический факультет, путем нехилых маминых денежных вложений. Там, на этом факультете выяснилось что он самый бедный среди элитной прослойки, и что ты крут, только тогда когда ты куришь марихуану и самое крутое если у тебя есть деньги на кокаин. Учиться он совершенно не собирался. Работать тоже.
Мама давала Мишке по 500 рублей в день, при этом она еще покупала ему продукты и одежду. Я тоже работала и тратила зарплату на продукты. Мишка очень любил тратить мои деньги, мамины тоже. Я же играла в гражданский брак. Занималась стиркой, уборкой (пылесосил кстати, Мишка всегда сам и с большим удовольствием) и много много вкусно готовила. Отчего мы с ним стали много кушать и толстеть. Оба.
Через полтора года наших отношений, Мишка вдруг увлекся своим татуированным соседом Яшкой. Яшка был старше на два года, носил дреды и имел жену с ребенком в квартире собственных родителей. Мне Яшка очень не нравился. Однажды я узнала что они вместе куда то пошли. Я позвонила Мишке и сказала: пожалуйста, только без наркотиков. Мишка уверил меня, что никаких наркотиков нет и не будет. Я сидела как на иголках.
Вечером он пришел домой странный. Я не сразу поняла в чем дело, точнее, я еще очень долго не понимала в чем дело. Просто Мишка стал себя странно вести. Он не мог уснуть и не давал мне спать. Говорил всякую фигню обо мне, о том что я такая хорошая специально что бы всем нравиться, но на самом деле это не так, что я не нюхаю амфитомины потому что хочу выглядеть нормальной и еще много много всего. Я взяла одеяло и ушла спать на кухню, но он приперся и давай мне объяснять что ему нужна девушка, такая как Вера Брежнева, а я совсем на нее не похожа. Он предложил расстаться, но сделать вид что мы все равно вместе. Я слушала его и не могла понять как же мне поспать. Мишка угомонился под утро, а я поехала на работу.
Он позвонил мне днем. Сказал что ему очень плохо, он едет ко мне и потерялся в метро. Он не соображал ничего, я очень долго, по телефону объясняла ему как добраться до Пушкинской, где сделать переход, в какую сторону выйти и где меня найти. Он умолял меня помочь ему, голос был очень жалостливый и грустный. Я испугалась за него. Кое-как он добрался до меня, вышел, нашел, встретил, поцеловал и потащил в церковь. А в церкви ему стало совсем плохо, он начал плакать и выть. Выть в самом прямом смысле, примерно как собака. Я вывела его из церкви, посадила на тротуар, он продолжал выть, я позвонила его маме: "Что то с Мишкой, вы слышите? Это воет он." Его мама попросила меня дать ему трубку. Не знаю что она говорила, но он перестал выть. Я поймала такси и повезла его в Крылатское. Мама сорвалась с работы, выгнала меня, сказала что она сама разберется.
Мишку опять положили в Отражение. Вместе с Яшкой он наелся грибов. Каждый раз, он лежал в клинике с наркотическим отравлением. Я была в шоке. Мне было очень обидно, он же обещал что обойдется без наркотиков. Я очень за него переживала и, покупая много много разных конфет, ездила его навещать.
Его выписали, а через две недели, совершенно не понимая что со мной произошло, в Отражение попала опять я. Ненадолго. Но, для Мишкиной мамы это было неприемлимо. Она сказала ему что, раз я вся такая больная, и опять попала в Отражение, то я ему, однозначно не пара. Сначала он сопротивлялся, настаивал что любит меня, что я очень хорошая. Но это была не кто нибудь, это была его мама. И мама решила, что я Мишке не пара. Наркоман и психбольная. Мама конечно, была права. Но разрыв я пережила тяжело, причем любви то к нему не было никакой. Просто двухлетняя привычка.
Мишка не смог забыть меня и вычеркнуть из своей жизни. Он звонит мне или пьяный или под кайфом и признается в любви. Не так давно он даже вытащил меня на встречу, на которую он пришел в алкогольном угаре и заявил мне, что, может быть, он бросит пить, но вот курить гашиш, не бросит никогда. А еще он очень сильно разжирел. Такой хряк прям стал. Спасибо большое его маме.