Пейзаж на фоне спора и суда
Я буду использовать визуальные образы, чтобы показать, насколько процесс медиации отличается от рассмотрения дела в суде и насколько значительное влияние оказывает медиация на мир разрешения споров. Для начала давайте посмотрим на цвета. На картине состязательности пред нами предстаёт монотонный мир черного и белого: позиция совершенно белая (моя) или совершенно чёрная (другого). Мы или ангелы, или демоны, абсолютно правы или абсолютно неправы. Это необычный мир, редко до¬пускающий отклонения от линейного разделения. И на самом верху картины - затмевающий всё образ фрески Микеланджело из Сикстинской капеллы -день Страшного Суда.
На нашем портрете медиации цветовая палитра драматически меняется. Чёрный и белый цвета, несомненно, присутствуют в некоторых местах, но большей частью они сменяются оттенками серого - признание того, что ничья картина не идеальна, что каждый из участников спора частично прав и частично ошибается, что все мы способствуем сами тем или иным образом появлению проблем, с которыми мы сталкиваемся в конфликтной ситуации. Это и более человечное изображение, ибо человеку свойственно ошибаться. Здесь мы видим многие цвета человеческих эмоций: красный - злость, зелёный -зависть, и множество компонентов и комбинаций всей цветовой палитры. Это подчёркивает тот факт, что причины и основания должны быть найдены и поняты для того, чтобы установить баланс между интересами спорщиков. Мотивом на заднем плане выступает не внушающий трепет свод Сикстинской капеллы, а более мягкая, более добрая картина моста над бурными водами (если можно создать в воображении визуальный образ классики Саймона и Гарфункеля).
Взглянув на героев, изображенных на обеих картинах, можно увидеть кардинальное изменение ролей. В состязательном режиме первые роли исполняют представители юридических профессий: судья, а за ним адвокаты в их традиционных костюмах, воротниках, а порой и в париках. Право - это дело аргументации, поэтому всё внимание направлено на говорящих. Участник спора потерян на зад¬нем плане, он старается всё расслышать и понять (как правило, и то, и другое - безрезультатно). Герои говорят на своём собственном языке и произносят такие фразы, которые никто больше не использует; запутанный юридический язык дав¬но вытеснил нормальную речь. Непонимание ясно выражено на лице клиента.
На сцене медиации на переднем плане выступают стороны спора, они занимают главные места за столом переговоров, и даже их адвокаты играют второстепенные роли. За этим сто-лом язык прост и понятен - это потому, что говорят сами стороны. Первостепенное значение имеют интересы сторонних потребность в достижении урегулирования, которое позволит сэкономить время, средства и сохранить отношения. И хотя юристы так же руководствуются прежде всего правовыми нормами и прецедентами, их клиенты оказываются куда более практичными, поскольку управляют своей ситуацией, проблемами и потребностями для поиска приемлемых решений. Право может иметь тенденцию следовать букве закона, но стороны всегда имеют возможность отказаться от некоторых прав, чтобы хорошо окончить спор. И если наши правовые процедуры дают спору эликсир долгой жизни, то каждый из спорщиков хочет, чтобы он умер ранней смертью. Поэтому язык, отношения и объекты внимания за столом переговоров полностью отличаются от диалога в суде. И окончание дела знаменуется не победной улыбкой одержавшего верх юриста и унынием проигравшего, а рукопожатием между сторонами.
Обратите внимание ещё на некоторые детали пейзажа. На картине медиации добавлено новое измерение. Кажется, будто художник ввёл нас в трёхмерное пространство. Мы вышли за пределы фактов и позиций в судебных прениях, чтобы обнаружить имеющую решающее значение дополнительную информацию и истинные интересы. Наши судебные документы говорят нам, чего хотят стороны, но только в процессе медиации и конфиденциального разговора с нейтральным лицом они могут честно рассказать, почему они хотят того, чего, по их словам, они хотят, и чего они хотят в действительности. И из этих существенных интересов складывается фундамент для благоприятного решения и урегулирования.
Помимо большей глубины, перспектива портрета медиации значительно расширена. В состязательном режиме изображение однонаправлено и ограничено - это вызвано убеждённостью в правильности собственной позиции, непреодолимым желанием, чтобы другая сторона была побеждена, и уверенностью в этой победе. В медиации освещение сконцентрировано на слабости собственной позиции - сложности поиска доказательств и прецедентов. А также на понимании того, что победа сомнительна, и даже если и будет достигнута, может оказаться недолгой и не принести желанных плодов. Кроме того, разум останавливается на альтернативах урегулированию: неизбежных расходах, замораживании договоров, ухудшении отношений. Такие размышления расширяют перспективу обзора стороны, прислушивающейся к новому течению мысли - правовому реализму. Этот расширенный горизонт обзора настоящих ставок в деле неизбежно подталкивает к движению навстречу урегулированию.
Палитра картины медиации чрезвычайно богата. Кисти и краски запечатлевают на ней все виды споров: имущественные - в отношении товаров или интеллектуальной собственности; личные - супружеские, трудовые, в сфере услуг; публичные - вовлекающие общины, религии, государственные ресурсы. Эти инструменты позволяют также разрешать споры на самой начальной стадии, когда они ещё едва видимы. И могут использоваться вплоть до полномасштабных сражений, включая те, которые продолжаются даже после того, как последний апелляционный суд вынес своё решение.
Действительно, на холсте медиации протяжённость, ширина и глубина пейзажа расширились.
Мы увидели, что в галерее медиации стороны являются более играющими игроками, более удовлетворёнными в связи с большим исполнением их желаний. А как насчёт других игроков, что происходит с ними?
Медиация оказывает влияние на профессиональную деятельность, а также на жизнь юристов. И хотя некоторые могут подозревать исходящую от неё угрозу своей профессии, более мудрые видят в медиации скорее новую профессиональную возможность, и принимают её в качестве ценного инструмента для разрешения споров.
Юристы скоро поймут, что её использование в определённых обстоятельствах соответствует интересам их клиентов, а также что рекомендация её клиентам соответствует их собственным интересам как специалистов, стремящихся оказать наиболее качественные услуги. Помощь клиенту в процессе медиации соответствует давнему желанию всех юристов - выступать в роли лица, урегулирующего конфликт, а не просто знатока кодексов гражданского и уголовного процесса. И юристы оценят ещё два момента: медиация свободна от напряжения, в отличие от судебного процесса. И необходимые для неё умения - это те умения, которые помогают в жизни, а не толь¬ко в праве: слушание, стремление к пониманию, осознание того, что существует две стороны медали, и что «или/или» -не единственная возможность, и победителями могут оказать¬ся обе стороны. Действительно, на картине медиации мы видим лицо улыбающегося юриста, находящегося в большем согласии с самим собой. В конце концов, фраза «счастливый юрист» не всегда должна быть оксюмороном (то есть внутренне противоречивым утверждением).
А каким предстаёт перед нами медиатор, это так ярко запёчатлённое новое лицо, которое теперь ведёт стороны от противостояния к урегулированию? Практикующие это искусство и науку говорят, что они получают удовлетворение во всех отношениях: удовлетворение от выполнения хорошей работы, от приобретения уважения сообщества, от благодарностей (обеих сторон) и от прибыльной практики в тех случаях, когда медиация становится профессией.
Любое реалистичное изображение судьи должно отображать не только величие его должности, но и тот постоянно увеличивающийся груз дел, которым он стонет. Медиа в значительной мере помогает судьям, серьёзно разгружая судебную канцелярию, что позволяет судье быстрее и внимательнее рассматривать те дела, которые действительно требуют внимания. Более мудрый судья ценит медиацию не только за уменьшение своей загруженности, но более всего потому, что она является лучшим способом урегулирования конкретно¬го дела. Судьи играют важную роль в структуре медиации: они создают схемы судебной медиации и управляют ими, они способствуют росту общественно¬го доверия к этому институту, поддерживая медиацию в своих решениях и на публичных форумах. И отставной судья, способный сменить директивный режим общения на режим взаимодействия, может стать хорошим медиатором. Здесь искусный художник сделает набросок фигуры «доброжелательной власти», и это тоже не обязательно должно быть внутренне противоречивым утверждением.
Итак, вид нашего суда изменится. Он больше не будет местом, куда люди приходят только для вражды. В нём, конечно же, будет отделение судебного процесса, но в нём будет также присутствовать множество услуг и возможностей по альтернативному разрешению споров. Арбитраж. Нейтральная оценка на ранней стадии. Судебное урегулирование. И, естественно, медиация. Очень важное значение будут иметь метод и критерии выбора подходящего для спора средства разрешения; действительно, это будет определять соотношение между затраченными усилиями и успехом. Вместо разделения методов разрешения споров на основной (состязательный) и альтернативные (все остальные), тем самым опуская последние на ступеньку ниже, мы будем классифицировать всю судебную систему как «подходящее разрешение споров». Наши суды будут тогда походить на образ библейского дома с многими обителями, где ожидает помощь тех, кто оказался в конфликтной ситуации. (Я гораздо больше предпочитаю такое название часто употребляемому «суду с многими дверями», которое будит во мне ассоциации с вращающейся дверью пятизвёздочного отеля.)
Но мы должны также изобразить красные флаги, предупреждающие нас о возможном злоупотреблении медиацией. Какой бы полезной она ни была, в этой жизни всё можно использовать по-разному. Например, медиация может быть использована как способ затягивания судебного разбирательства. Или для получения конфиденциальной информации и изучения сильных сторон оппонента. Медиация во многом зависит от доверия к этому методу в обществе, и недостаток честности у одного медиатора может нанести больше вреда, чем сотня неурегулированных дел. Важное значение имеет также компетентность; хорошее обучение, правильный инструктаж и повышение квалификации - первоочередные вопросы, которые следует решить, прежде чем начинать широкое применение медиации.
Кстати, западная и восточная модели тех картин, о которых мы говорили, тоже различаются. Конечно, основы медиации везде одинаковы, будь то в Денвере или в Дели. Однако операционные парадигмы будут изменяться в зависимости от различий в культуре и поведенческом взаимодействии. В разных культурах существуют разные значения языка и молчания, разная потребность в определенных формах диалога. И нам нужно постоянно иметь это в виду, чтобы помимо готовых схем пользоваться накопленным традиционным знанием, опытом и мудростью.
Видите, насколько отличается современный портрет от старого! Он богаче тонами и оттенками, шире в перспективе, глубже по содержанию. И он включает общее изображение всех, кто участвует в споре и вовлечён в его разрешение. Действительно, ведь это революция в жизни права, когда мы достигаем консенсуса с оппонентом. Можно с уверенностью считать, что такой портрет ста¬нет одним из величайших творений в области права и общественной жизни.
Медиация - это идея, чьё время пришло, и оно пришло в самый нужный момент. Наш мир - это мир сужающихся возможностей и увеличивающихся конфликтов, наполненный враждующими людьми, семьями, компаниями, сообществами и нациями. Нам нужно осознать и принять эту новую парадигму, чтобы увидеть те новые перспективы, которые предлагает нам медиация. Она вносит законченность в нашу судебную систему, которая должна быть чуткой к потребностям общества и проблемам нашего времени.
Журнал «Медиация и право» № 3 (37) сентябрь 2015
На нашем портрете медиации цветовая палитра драматически меняется. Чёрный и белый цвета, несомненно, присутствуют в некоторых местах, но большей частью они сменяются оттенками серого - признание того, что ничья картина не идеальна, что каждый из участников спора частично прав и частично ошибается, что все мы способствуем сами тем или иным образом появлению проблем, с которыми мы сталкиваемся в конфликтной ситуации. Это и более человечное изображение, ибо человеку свойственно ошибаться. Здесь мы видим многие цвета человеческих эмоций: красный - злость, зелёный -зависть, и множество компонентов и комбинаций всей цветовой палитры. Это подчёркивает тот факт, что причины и основания должны быть найдены и поняты для того, чтобы установить баланс между интересами спорщиков. Мотивом на заднем плане выступает не внушающий трепет свод Сикстинской капеллы, а более мягкая, более добрая картина моста над бурными водами (если можно создать в воображении визуальный образ классики Саймона и Гарфункеля).
Взглянув на героев, изображенных на обеих картинах, можно увидеть кардинальное изменение ролей. В состязательном режиме первые роли исполняют представители юридических профессий: судья, а за ним адвокаты в их традиционных костюмах, воротниках, а порой и в париках. Право - это дело аргументации, поэтому всё внимание направлено на говорящих. Участник спора потерян на зад¬нем плане, он старается всё расслышать и понять (как правило, и то, и другое - безрезультатно). Герои говорят на своём собственном языке и произносят такие фразы, которые никто больше не использует; запутанный юридический язык дав¬но вытеснил нормальную речь. Непонимание ясно выражено на лице клиента.
На сцене медиации на переднем плане выступают стороны спора, они занимают главные места за столом переговоров, и даже их адвокаты играют второстепенные роли. За этим сто-лом язык прост и понятен - это потому, что говорят сами стороны. Первостепенное значение имеют интересы сторонних потребность в достижении урегулирования, которое позволит сэкономить время, средства и сохранить отношения. И хотя юристы так же руководствуются прежде всего правовыми нормами и прецедентами, их клиенты оказываются куда более практичными, поскольку управляют своей ситуацией, проблемами и потребностями для поиска приемлемых решений. Право может иметь тенденцию следовать букве закона, но стороны всегда имеют возможность отказаться от некоторых прав, чтобы хорошо окончить спор. И если наши правовые процедуры дают спору эликсир долгой жизни, то каждый из спорщиков хочет, чтобы он умер ранней смертью. Поэтому язык, отношения и объекты внимания за столом переговоров полностью отличаются от диалога в суде. И окончание дела знаменуется не победной улыбкой одержавшего верх юриста и унынием проигравшего, а рукопожатием между сторонами.
Обратите внимание ещё на некоторые детали пейзажа. На картине медиации добавлено новое измерение. Кажется, будто художник ввёл нас в трёхмерное пространство. Мы вышли за пределы фактов и позиций в судебных прениях, чтобы обнаружить имеющую решающее значение дополнительную информацию и истинные интересы. Наши судебные документы говорят нам, чего хотят стороны, но только в процессе медиации и конфиденциального разговора с нейтральным лицом они могут честно рассказать, почему они хотят того, чего, по их словам, они хотят, и чего они хотят в действительности. И из этих существенных интересов складывается фундамент для благоприятного решения и урегулирования.
Помимо большей глубины, перспектива портрета медиации значительно расширена. В состязательном режиме изображение однонаправлено и ограничено - это вызвано убеждённостью в правильности собственной позиции, непреодолимым желанием, чтобы другая сторона была побеждена, и уверенностью в этой победе. В медиации освещение сконцентрировано на слабости собственной позиции - сложности поиска доказательств и прецедентов. А также на понимании того, что победа сомнительна, и даже если и будет достигнута, может оказаться недолгой и не принести желанных плодов. Кроме того, разум останавливается на альтернативах урегулированию: неизбежных расходах, замораживании договоров, ухудшении отношений. Такие размышления расширяют перспективу обзора стороны, прислушивающейся к новому течению мысли - правовому реализму. Этот расширенный горизонт обзора настоящих ставок в деле неизбежно подталкивает к движению навстречу урегулированию.
Палитра картины медиации чрезвычайно богата. Кисти и краски запечатлевают на ней все виды споров: имущественные - в отношении товаров или интеллектуальной собственности; личные - супружеские, трудовые, в сфере услуг; публичные - вовлекающие общины, религии, государственные ресурсы. Эти инструменты позволяют также разрешать споры на самой начальной стадии, когда они ещё едва видимы. И могут использоваться вплоть до полномасштабных сражений, включая те, которые продолжаются даже после того, как последний апелляционный суд вынес своё решение.
Действительно, на холсте медиации протяжённость, ширина и глубина пейзажа расширились.
Мы увидели, что в галерее медиации стороны являются более играющими игроками, более удовлетворёнными в связи с большим исполнением их желаний. А как насчёт других игроков, что происходит с ними?
Медиация оказывает влияние на профессиональную деятельность, а также на жизнь юристов. И хотя некоторые могут подозревать исходящую от неё угрозу своей профессии, более мудрые видят в медиации скорее новую профессиональную возможность, и принимают её в качестве ценного инструмента для разрешения споров.
Юристы скоро поймут, что её использование в определённых обстоятельствах соответствует интересам их клиентов, а также что рекомендация её клиентам соответствует их собственным интересам как специалистов, стремящихся оказать наиболее качественные услуги. Помощь клиенту в процессе медиации соответствует давнему желанию всех юристов - выступать в роли лица, урегулирующего конфликт, а не просто знатока кодексов гражданского и уголовного процесса. И юристы оценят ещё два момента: медиация свободна от напряжения, в отличие от судебного процесса. И необходимые для неё умения - это те умения, которые помогают в жизни, а не толь¬ко в праве: слушание, стремление к пониманию, осознание того, что существует две стороны медали, и что «или/или» -не единственная возможность, и победителями могут оказать¬ся обе стороны. Действительно, на картине медиации мы видим лицо улыбающегося юриста, находящегося в большем согласии с самим собой. В конце концов, фраза «счастливый юрист» не всегда должна быть оксюмороном (то есть внутренне противоречивым утверждением).
А каким предстаёт перед нами медиатор, это так ярко запёчатлённое новое лицо, которое теперь ведёт стороны от противостояния к урегулированию? Практикующие это искусство и науку говорят, что они получают удовлетворение во всех отношениях: удовлетворение от выполнения хорошей работы, от приобретения уважения сообщества, от благодарностей (обеих сторон) и от прибыльной практики в тех случаях, когда медиация становится профессией.
Любое реалистичное изображение судьи должно отображать не только величие его должности, но и тот постоянно увеличивающийся груз дел, которым он стонет. Медиа в значительной мере помогает судьям, серьёзно разгружая судебную канцелярию, что позволяет судье быстрее и внимательнее рассматривать те дела, которые действительно требуют внимания. Более мудрый судья ценит медиацию не только за уменьшение своей загруженности, но более всего потому, что она является лучшим способом урегулирования конкретно¬го дела. Судьи играют важную роль в структуре медиации: они создают схемы судебной медиации и управляют ими, они способствуют росту общественно¬го доверия к этому институту, поддерживая медиацию в своих решениях и на публичных форумах. И отставной судья, способный сменить директивный режим общения на режим взаимодействия, может стать хорошим медиатором. Здесь искусный художник сделает набросок фигуры «доброжелательной власти», и это тоже не обязательно должно быть внутренне противоречивым утверждением.
Итак, вид нашего суда изменится. Он больше не будет местом, куда люди приходят только для вражды. В нём, конечно же, будет отделение судебного процесса, но в нём будет также присутствовать множество услуг и возможностей по альтернативному разрешению споров. Арбитраж. Нейтральная оценка на ранней стадии. Судебное урегулирование. И, естественно, медиация. Очень важное значение будут иметь метод и критерии выбора подходящего для спора средства разрешения; действительно, это будет определять соотношение между затраченными усилиями и успехом. Вместо разделения методов разрешения споров на основной (состязательный) и альтернативные (все остальные), тем самым опуская последние на ступеньку ниже, мы будем классифицировать всю судебную систему как «подходящее разрешение споров». Наши суды будут тогда походить на образ библейского дома с многими обителями, где ожидает помощь тех, кто оказался в конфликтной ситуации. (Я гораздо больше предпочитаю такое название часто употребляемому «суду с многими дверями», которое будит во мне ассоциации с вращающейся дверью пятизвёздочного отеля.)
Но мы должны также изобразить красные флаги, предупреждающие нас о возможном злоупотреблении медиацией. Какой бы полезной она ни была, в этой жизни всё можно использовать по-разному. Например, медиация может быть использована как способ затягивания судебного разбирательства. Или для получения конфиденциальной информации и изучения сильных сторон оппонента. Медиация во многом зависит от доверия к этому методу в обществе, и недостаток честности у одного медиатора может нанести больше вреда, чем сотня неурегулированных дел. Важное значение имеет также компетентность; хорошее обучение, правильный инструктаж и повышение квалификации - первоочередные вопросы, которые следует решить, прежде чем начинать широкое применение медиации.
Кстати, западная и восточная модели тех картин, о которых мы говорили, тоже различаются. Конечно, основы медиации везде одинаковы, будь то в Денвере или в Дели. Однако операционные парадигмы будут изменяться в зависимости от различий в культуре и поведенческом взаимодействии. В разных культурах существуют разные значения языка и молчания, разная потребность в определенных формах диалога. И нам нужно постоянно иметь это в виду, чтобы помимо готовых схем пользоваться накопленным традиционным знанием, опытом и мудростью.
Видите, насколько отличается современный портрет от старого! Он богаче тонами и оттенками, шире в перспективе, глубже по содержанию. И он включает общее изображение всех, кто участвует в споре и вовлечён в его разрешение. Действительно, ведь это революция в жизни права, когда мы достигаем консенсуса с оппонентом. Можно с уверенностью считать, что такой портрет ста¬нет одним из величайших творений в области права и общественной жизни.
Медиация - это идея, чьё время пришло, и оно пришло в самый нужный момент. Наш мир - это мир сужающихся возможностей и увеличивающихся конфликтов, наполненный враждующими людьми, семьями, компаниями, сообществами и нациями. Нам нужно осознать и принять эту новую парадигму, чтобы увидеть те новые перспективы, которые предлагает нам медиация. Она вносит законченность в нашу судебную систему, которая должна быть чуткой к потребностям общества и проблемам нашего времени.
Журнал «Медиация и право» № 3 (37) сентябрь 2015