Бабушка
Сегодня мог бы быть день рождения моей бабушки. Но его не будет. Потому что ее уже нет... Я успела с ней попрощаться. Я не успела взять от нее все, что она могла мне дать...
Что я помню про нее?
Помню, что она была красавицей. Даже в старости это было заметно. А когда смотришь на ее "молодые" черно-белые потертые фотографии, просто диву даешься, какие красивые были люди.
Когда она пела, на сердце становилось радостно. Есть, наверное, где-то, в экзотических странах, такие певчие птички. Они смеются и звенят голосами. Так пела моя бабушка.
Она готовила. Просто, без искуств, но очень-очень вкусно.
Она курила. Даже зимой она выходила на балкон покурить. Курила что-то жутко вонючее и невыносимо тяжелое, и при этом улыбалась, как будто курит розовый дым. Когда было особо холодно, она выходила на лестничную клетку.
Она работала на швейной фабрике. Начала шить она еще в детстве, во время войны, в интернате-училище. Когда я появилась, она была уже начальницей цеха. Я любила ходит с ней на фабрику. Со мной все возились, мне показывали, как работают различные машины. Я уже тогда знала, что такое оверлок. Я помогала делать петли и складывала безразмерно-розовые трусы. Мы играли: бабушка шила мне костюмы для куколок, а я придумывала кукольный спектакль и показывала его швеям на обеденом перерыве. Бабушка шила не только моим куклам, но и мне. У нас никогда не было денег, зато было много ткани, все шкафы были забиты кусочками крепдышина, вельвета, бархата. Тесемочки-оборочки. И она шила. Никогда не кроила выкройки, рисовала все на ткани, вырезала, сшивала, и я ходила вся такая модно-нарядная. Профессионал! С 8 лет за машиной. Это вам не хухры-мухры. Мне иногда казалось, что она даже во сне может шить.
А какие она растила овощи-фрукты на даче. Какие цветы?! Я не любила ездить на дачу, потому что меня заставляли работать. А какой ребенок любит работать, когда лето, фрукты, всяко-разно-интересно происходит за забором... Она играми увлекала меня в работу. Мама пошла в нее в этом смысле. А я?
Я помню, как она читала. У нее были такие очки-половинки. Она садилась в кресло вечером, включала лампу и поверх очков читала. По-домашнему так.
"Зеленое яблоко" - это ее запах. Всегда тянуло меня к нему. Такая свежесть. Такой тонкий аромат. Не знаю, как сейчас пахнет "Зеленое яблоко", но тогда это был самый лучший запах. Я всегда пыталась украсть пару брызг.
Я помню ее цветные косыночки. Такие маленькие, прозрачные, с золотистыми ниточками. Дед ей привез. У деда был не очень хороший вкус. Но иногда ему удавалось. У бабушки вкус был отменный. Она немного потешалась над дедом. Но не серьезно. А он так вообще ее боготворил. Все ругал меня, когда я ее вещи тягала. Юбочки, кофточки, туфли-лодочки на каблучках-рюмочках с бантиком. А мне все хотелось быть такой же женственной, как бабушка. Ни сиротство в 8 лет, ни война в интернате, ни замужество насильное в 18 лет за нелюбимого и "старого", ни побои его, ни побеги ее, ни одиночество с 2 детьми "не в то время" не отняли у нее этой женственности, чувства собственного достоинства. Но тогда я всего не знала, не понимала. Просто хотела походить на нее, просто хотела, чтобы меня так же любили, как любил ее дед...
Помню, как мы ходили гулять к фонтану возле ДрамТеатра. Там еще памяник Шиллеру стоял. И фонтан такой красивый был. Детей много вокруг. Мамы-папы. И мы с бабушкой. И она сначала достанет термос с чаем, тортинки (два кусочка печенья, между ними масло, иногда еще варенье), мы поедим, попьем. Потом она закурит. Расскажет мне какую-нибудь невероятную историю. Сама придумывала, слава Б-гу воображения у нее было не занимать. А потом мы домой шли. Ходила она очень быстро, папа всегда мне говорил, что это я от нее унаследовала, походку свою. Хоть что-то:-)))
Бабушка никогда в карман за словом не лезла. Могла и крепкое слово сказать. Нет. Матом она при мне не ругалась. А если и ругалась, то шепотом, делая страшные глаза:-) И то, когда я уже выросла:-))
Всегда была готова всем помочь. Но на шею никому со своей помощью не вешалась. Спокойно так помогала. Без лишних драм. Просто. За то и ценили.
Плащ ее помню. Зеленый, тонкий. Руки помню. Мягкие, теплые. У мамы такие же. Хорошо!
Помню, как состарилась. Приехала, а она совсем другая. После дедовой смерти. Грустная, даже потерянная, усталая вся, ходит еле-еле. Хоть и держится молодцом. А голос звонкий был. Даже пела...
Пусть твой День Рождения отпразнуют ангелы на небесах.
Что я помню про нее?
Помню, что она была красавицей. Даже в старости это было заметно. А когда смотришь на ее "молодые" черно-белые потертые фотографии, просто диву даешься, какие красивые были люди.
Когда она пела, на сердце становилось радостно. Есть, наверное, где-то, в экзотических странах, такие певчие птички. Они смеются и звенят голосами. Так пела моя бабушка.
Она готовила. Просто, без искуств, но очень-очень вкусно.
Она курила. Даже зимой она выходила на балкон покурить. Курила что-то жутко вонючее и невыносимо тяжелое, и при этом улыбалась, как будто курит розовый дым. Когда было особо холодно, она выходила на лестничную клетку.
Она работала на швейной фабрике. Начала шить она еще в детстве, во время войны, в интернате-училище. Когда я появилась, она была уже начальницей цеха. Я любила ходит с ней на фабрику. Со мной все возились, мне показывали, как работают различные машины. Я уже тогда знала, что такое оверлок. Я помогала делать петли и складывала безразмерно-розовые трусы. Мы играли: бабушка шила мне костюмы для куколок, а я придумывала кукольный спектакль и показывала его швеям на обеденом перерыве. Бабушка шила не только моим куклам, но и мне. У нас никогда не было денег, зато было много ткани, все шкафы были забиты кусочками крепдышина, вельвета, бархата. Тесемочки-оборочки. И она шила. Никогда не кроила выкройки, рисовала все на ткани, вырезала, сшивала, и я ходила вся такая модно-нарядная. Профессионал! С 8 лет за машиной. Это вам не хухры-мухры. Мне иногда казалось, что она даже во сне может шить.
А какие она растила овощи-фрукты на даче. Какие цветы?! Я не любила ездить на дачу, потому что меня заставляли работать. А какой ребенок любит работать, когда лето, фрукты, всяко-разно-интересно происходит за забором... Она играми увлекала меня в работу. Мама пошла в нее в этом смысле. А я?
Я помню, как она читала. У нее были такие очки-половинки. Она садилась в кресло вечером, включала лампу и поверх очков читала. По-домашнему так.
"Зеленое яблоко" - это ее запах. Всегда тянуло меня к нему. Такая свежесть. Такой тонкий аромат. Не знаю, как сейчас пахнет "Зеленое яблоко", но тогда это был самый лучший запах. Я всегда пыталась украсть пару брызг.
Я помню ее цветные косыночки. Такие маленькие, прозрачные, с золотистыми ниточками. Дед ей привез. У деда был не очень хороший вкус. Но иногда ему удавалось. У бабушки вкус был отменный. Она немного потешалась над дедом. Но не серьезно. А он так вообще ее боготворил. Все ругал меня, когда я ее вещи тягала. Юбочки, кофточки, туфли-лодочки на каблучках-рюмочках с бантиком. А мне все хотелось быть такой же женственной, как бабушка. Ни сиротство в 8 лет, ни война в интернате, ни замужество насильное в 18 лет за нелюбимого и "старого", ни побои его, ни побеги ее, ни одиночество с 2 детьми "не в то время" не отняли у нее этой женственности, чувства собственного достоинства. Но тогда я всего не знала, не понимала. Просто хотела походить на нее, просто хотела, чтобы меня так же любили, как любил ее дед...
Помню, как мы ходили гулять к фонтану возле ДрамТеатра. Там еще памяник Шиллеру стоял. И фонтан такой красивый был. Детей много вокруг. Мамы-папы. И мы с бабушкой. И она сначала достанет термос с чаем, тортинки (два кусочка печенья, между ними масло, иногда еще варенье), мы поедим, попьем. Потом она закурит. Расскажет мне какую-нибудь невероятную историю. Сама придумывала, слава Б-гу воображения у нее было не занимать. А потом мы домой шли. Ходила она очень быстро, папа всегда мне говорил, что это я от нее унаследовала, походку свою. Хоть что-то:-)))
Бабушка никогда в карман за словом не лезла. Могла и крепкое слово сказать. Нет. Матом она при мне не ругалась. А если и ругалась, то шепотом, делая страшные глаза:-) И то, когда я уже выросла:-))
Всегда была готова всем помочь. Но на шею никому со своей помощью не вешалась. Спокойно так помогала. Без лишних драм. Просто. За то и ценили.
Плащ ее помню. Зеленый, тонкий. Руки помню. Мягкие, теплые. У мамы такие же. Хорошо!
Помню, как состарилась. Приехала, а она совсем другая. После дедовой смерти. Грустная, даже потерянная, усталая вся, ходит еле-еле. Хоть и держится молодцом. А голос звонкий был. Даже пела...
Пусть твой День Рождения отпразнуют ангелы на небесах.