В середине месяца Аба...
Человек лежал на спине посреди огромной пустыни. Его лицо было устремленно в небо, но глаз давно не было. Их склевал ворон, который сидел, вонзив когти в мясистый подбородок. Ворон вгрызался в то, что раньше называлось носом, и кровь брызгала в стороны. Растекалась неровными ручейками по скулам к самой шее, за воротник. Судя по тому, что кровь была еще жидкая, человек умер совсем недавно. Если приглядеться, то можно заметить, что шея у него повернута как-то неестественно. Значит ему ее сломали.
В пустыне всегда есть слабый ветер. Нет, не тот, что освежает тело и дух. А тот, что дышит жаром, отнимая последние ресурсы у ваших легких. И этот ветер, как прилежный хозяин караван-сарая, прибирает за своими посетителямии: заметает следы...
Ворон удовлетворил свою жажду, гаркнул на прощание и исчез. Не улетел, а именно исчез. Растворился в воздухе. Такое случается в пустыне в середине августа, когда воздух накален и объемен так, что невозможно понять, где заканчивается один отрезок времени и начинается другой. Ветер тут же начал одевать тело в саван из песка, засыпая в кровавые кратеры горсть за горстью, пока не осталось даже намека на присутствие какой-либо жизни, не относящейся к пейзажу пустыни. Только желтый океан сыпучей субстанции, слепящее солнце, бесцветное небо и прилежный хозяин ветер...
Шумная толпа, обилие красок, нос разрывается от огромного колличества запахов, торговцы и бродячие артисты, укротители тела и духа, глотатели шпаг и огня, зазывалы. Все это смутило Борну1 и его молодую жену Насифу2. Они поженились в месяц Хазиран3 и приехали в Город для того, чтобы Борна мог устроиться на работу учителем.
Пока Борна прокладывал дорогу сквозь рыночные ряды в поисках приличного караван-сарая, Насифа держалась, как и подобало хорошей жене, чуть сзади и на отдалении. Когда они оставались наедине, она снимала паранджу и вела себя с мужем на равных. Но на людях, надо было соответствовать... В такие, как этот, моменты она особенно жалела, что выросла. Ведь оставайся она маленькой девочкой, могла бы бегать меж этих огромных корзин с непокрытой головой, босяком, хватать хурму и жевать ее, не обращая внимания на текущий сок и людей вокруг. А сейчас, она должна соответствовать...
Шел месяц Тамуз4. В этом году он выдался особенно жарким. Насифа терла медный чан в саду. Ее мысли были заняты, поэтому она не слышала пения птиц, ни шумных детских голосов, что неслись со стороны школы, ни скрипа калитки. Только спустя несколько минут она почувствовала чей-то пристальный взгляд. Резко обернулась, забыв накинуть паранджу. Возле ворот стоял мужчина, по виду очень богатый, холеный и ... Было что-то в его взгляде, что заставило Насифу вскрикнуть. Через секунду она опомнилась ("так гостя не привечают"), накинула паранджу, склонилась перед гостем, предложила войти и вымыть ноги. Вот-вот должен был вернуться Борна. И он должен увидеть, какая она услужливая хозяйка. К тому же, может этот гость принес хорошие вести для ее мужа. Может он предложит ему обучать его детей? Аллах свидетель, в школе Борна имеет такие крохи, что еле хватает на 4 лепешки в неделю и корзинку фруктов.
- Приветствую тебя под крышей своего дома! - благославил гостя Борна.
- Благодарю тебя, да пребудет с тобой Аллах!
- Сожалею, что не могу оказать тебе такой прием, к которому ты, наверняка, привык, мой господин.
- Твоя жена столь мила и любезна, столь предупредительна с гостями, что я не заметил бы скудности стола, даже если бы она была
(Насифа, которой совсем не нравился Джалиль Касым5, покраснела под накидкой: "Слишком сладкие речи, слишмом белые руки, слишком хитрые глаза")
- Каждому мужу будет приятно слышать доброе о его жене, - улыбнулся молодой учитель.
- Слухи ходят по Городу, что ты в нашей школе самый лучший учитель. Такого учителя не было со времен Алима ибн Арефа6, что умер от старости 10 лун тому назад. А скажи мне, хочешь ли ты пойти учить моего племянника? Он сиротой остался, на моем попечении живет. Сейчас ему 6, хочу чтобы к 13 годам он знал не только Коран, но и арифметику, письменность, книги читал, языки выучил. Будет мне в торговле помогать.
- Великую честь оказываешь мне, Джалиль Касым. Но не знаю, достоин ли я обучать твоего племянника.
- Платить буду тебе в день по 10 динаров (Насифа стрельнула глазами в сторону мужа - таких денег они никогда не видели), жить переедете ко мне. Чтоб учеба начиналась сразу после утренней молитвы и до захода солнца. Жена твоя будет помогать моим женам в уходе за хозяйством. Даю тебе время подумать до завтрашнего солнцестояния. - Сказал так, будто отрезал. Встал и пошел к воротам.
Молодые люди проводили его, постелили постель и легли. Каждый думал о своем: Борна - о том, что когда он станет богатым (10 динаров в день! где это слыхано чтоб за учительство такое платили?!), то обязательно купит статного жеребца для себя; два (нет, 5!) сундуков парчи и других тканей для жены; привезет отца и мать в Город и еще много чего хорошего сделает; Насифа же думала о том, что подозрителен ей этот Джалиль Касым, и чудится ей недоброе от него исходит. Пыталась даже мужу об этом сказать. Да разве он послушает глупую женщину, когда речь идет о 10 динарах в день и проживании в богатом доме.
Начало месяца Аб7. Чуть больше трех недель живут они в доме Джалиль Касыма. А мужа как подменили. Стал злой, раздражительный. Первую неделю все было так хорошо. Он занимался с мальчиком. Она помогала по хозяйству. Потом Насифа стала замечать, что никакие разговоры и шутки не могут вызывать даже тени улыбки на лицах обеих жен Джалиля. Они даже разговаривать не очень хотели. Пыталась сказать об этом мужу, но он только отмахнулся.
На второй неделе Борна стал приходить в их комнату намного позже, чем обычно. И чем дальше, тем хуже. Стал нервничать, ругать ее без причины, отказывался выдавать деньги на покупки на рынке.
А вчера она услышала от торговки лепешками, что про их хозяина ходят сплетни, будто он нарушает Коран у себя дома: одурманивает мужчин, которых под тем или иным предлогом поселяет у себя, играет с ними в азартные игры, а когда те вконец проиграются, забирает их жен в уплату долгов. Сначала молодая женщина не хотела верить в подобное, но потом призадумалась. Все взгляды косые, все обращения слишком сладкие, все похвалы, что расточал ей Джалиль Касым и что так пугали ее, стали теперь понятны. Измена в поведении мужа тоже теперь не удивляла ее. Но для того чтобы больше увериться, решила она поговорить с женами Джалиля.
Те, услышав ее вопросы, стали отмахиваться от нее, как от назойливой мухи. Испуганно отворачивались, находили себе занятие по дому подальше от нее. Вот тогда и созрело желание пробраться на мужскую половину вечером и самой все увидеть.
- У меня больше нечего тебе дать. Я проиграл все сегодняшние деньги, так и не вернув тех, что проигрываю уже 2 недели, - услышала она голос мужа. В дверной щели, куда она подглядывала, не было видно людей, сплошной дым застилал комнату. Это был первый раз, когда она была рада парандже, что не давала дыму попасть в легкие и одурманить ее.
- Неужели у тебя нет никакого перстня, никакого куска парчи, ни одной драгоценности? - Извивался слащавой змеей голос алчного хозяина.
- Нет. Все что у меня было я только что тебе проиграл.
- По-моему, у тебя есть одна драгоценность. Твоя жена!
- Нет! Я не буду играть на свою жену! - Возмутился Борна.
- Будешь, - увещевал голос-змея. - Ты так юн, что не знаешь жизни. Я ведь могу пойти и сказать, что ты не занимаешься своими обязанностями по обучению моего племянника, крадешь у меня вещи. У меня есть власть в Городе, мне поверят. Тебя бросят в темницу, а жену твою продадут в рабство. У тебя нет другого выхода.
Насифа еле успела прикрыть ладонью рот, чтобы не закричать. Она убежала на свою половину, заперлась в комнате и стала думать.
Когда муж вернулся, он был чернее тучи. Она призналась ему, что подслушивала его разговор, и знает, что он играл не нее и проиграл. Борна даже не стал отчитывать ее, как нескромную жену, а просто сел и расплакался. Она приготовила ему отвар. И, не дождавшись, когда он успокоится, поведала ему свой план. По окончанию рассказа, юный мусульманин просиял, обнял свою умную жену и поцеловал ее. Попросил прощеня за свою глупость и снова поцеловал. Так они провели всю ночь: улыбаясь друг другу, прося за все прощение и целуясь.
А утром пришли слуги, чтобы выпровадить Борна из дома. И две жены Джалиля, чтобы подготовить Насифу перед его приходом. Они одевали ее и плакали. Тогда она решилась и рассказала им тоже свой план. Сначала они испуганно моргали, а потом согласились помочь.
- Я не могу быть с тобой сегодня ночью, - твердо сказала Насифа.
- Я так хочу, значит будешь! - Плотоядно облизнулся Джалиль Касым и потянул к ней руки.
- Нет! Не подходи ко мне, иначе я порежу себе лицо! - Кинжал блестнул в руке красавицы. - Я же не говорю, что не буду с тобой никогда. Я говорю, что сегодня не могу.
- Почему? - он оторопело смотрел то на нее, то на кинжал.
- Потому что в моем роду принято, что женщина будет с мужчиной только после того, как проведет с ним ночь в пустыне.
- Глупая традиция! - его возмущению не было предела.
- Глупая не глупая, а так и будет.
- Хорошо. Раз ты настаиваешь, завтра мы отправимся в пустыню. Я велю слугам собираться.
- Нет! Мы должны быть с тобой вдвоем. Только ты и я. Под небом и Аллахом. Как Адам и Хава. Только так и никак иначе.
И он подчинился...
Новая жена танцевала перед ним. Блики костра только подчеркивали ее точеные формы. Она поистине была самой большой драгоценностью в его казне. Она кормила его с рук и поила виноградным соком. Мир пустыни был тих и прекрасен. Скоро он получит истинное наслаждение...
Когда похотливый толстосум наконец уснул, напившись сока со снадобем, был уже почти рассвет. Женщина бросилась к одному из верблюдов, на котором висел неразложенный ковер. Она срезала веревки, что держали его, и ковер упал на землю, издав сдавленный стон. Из ковра вылез Борна. Молодые бросились друг другу на шею, и, наверное, долго бы обнимались и целовались, если бы они не должны были торопиться.
Насифа собирала вещи, а Борна грузил их на верблюдов и ослов. Богатый человек был Джамиль Касым, много добра привез в пустыню, чтобы насладиться своей новой женой. Много денег было у него с собой (сам мошенник, не доверял он слугам).
Только они погрузилиь, начал просыпаться сам богач. Не успели они уехать так, чтобы он не заметил. Хотели обставить все, как ограбление кочевниками. Не удалось. Узрел он их и заоорал! Бросился на ноги и кинулся за ними. Верблюд, что был под Насифой, испугался крика и дернулся вперед. Слишком близко был Джалиль. Слишком высоко поднял ногу верблюд. Тишина пустыни так и содрогнулась от хруста шейного позвонка.
- На все воля Аллаха, - сказала с полу-испугом полу-улыбкой Насифа.
- На все воля Аллаха, - поддтвердил Борна.
И они поехали прочь из пустыни. В обратном направлении от Города. Там, куда они приехали, они представлись другими именами: Исматулла8 и Махфуза9. И Аллах больше никогда не покидал их дом.
На лицо Джалиля Касыма сел ворон. Он долго смотрел на остановившиеся грозные глаза, потом взял да и тюкнул прямо в левый глаз. А потом в правый. Он клевал и клевал, пока вместо глаз не остались огромные дыры, и принялся за нос. Свежая кровь будоражила его, и только пресытившись, он остановился. Ворон гаркнул и взмыл в небо. Вязкий воздух пустыни не позволил увидеть движения крыльев. Казалось, что ворон просто исчез. Растворился в воздухе. А безликое тело осталось лежать посреди пустыни. Ветер, что хозяйничает в пустыне, заметает следы беглецов, скрывает истории, накрыл останки песчаным саваном. И пустыня забыла об этом случае в середине месяца Аба, как она забывала о многих других.
-----------------------------------------------------------------
1 Борна - арабский, муж.имя - юный
2 Насифа - ар., жен.имя - драгоценная
3 Хазиран - ар., месяц июнь в Сирии и Ираке
4 Тамуз - ар., месяц июль в Сирии и Ираке
5 Джалиль Касым - ар., муж.имена - Дж.-величие, К.-твердый, жесткий
6 Алим ибн Ареф - ар., муж.имена - Алим - ученый, знающий, осведомленный, Ареф - умный, мудрый, ибн - сын
7 Аб - ар., месяц август в Сирии и Ираке
8 Исматулла - ар., муж.имя - находящийся под защитой Аллаха
9 Махфуза - ар., жен.имя - охраняемая
В пустыне всегда есть слабый ветер. Нет, не тот, что освежает тело и дух. А тот, что дышит жаром, отнимая последние ресурсы у ваших легких. И этот ветер, как прилежный хозяин караван-сарая, прибирает за своими посетителямии: заметает следы...
Ворон удовлетворил свою жажду, гаркнул на прощание и исчез. Не улетел, а именно исчез. Растворился в воздухе. Такое случается в пустыне в середине августа, когда воздух накален и объемен так, что невозможно понять, где заканчивается один отрезок времени и начинается другой. Ветер тут же начал одевать тело в саван из песка, засыпая в кровавые кратеры горсть за горстью, пока не осталось даже намека на присутствие какой-либо жизни, не относящейся к пейзажу пустыни. Только желтый океан сыпучей субстанции, слепящее солнце, бесцветное небо и прилежный хозяин ветер...
Шумная толпа, обилие красок, нос разрывается от огромного колличества запахов, торговцы и бродячие артисты, укротители тела и духа, глотатели шпаг и огня, зазывалы. Все это смутило Борну1 и его молодую жену Насифу2. Они поженились в месяц Хазиран3 и приехали в Город для того, чтобы Борна мог устроиться на работу учителем.
Пока Борна прокладывал дорогу сквозь рыночные ряды в поисках приличного караван-сарая, Насифа держалась, как и подобало хорошей жене, чуть сзади и на отдалении. Когда они оставались наедине, она снимала паранджу и вела себя с мужем на равных. Но на людях, надо было соответствовать... В такие, как этот, моменты она особенно жалела, что выросла. Ведь оставайся она маленькой девочкой, могла бы бегать меж этих огромных корзин с непокрытой головой, босяком, хватать хурму и жевать ее, не обращая внимания на текущий сок и людей вокруг. А сейчас, она должна соответствовать...
Шел месяц Тамуз4. В этом году он выдался особенно жарким. Насифа терла медный чан в саду. Ее мысли были заняты, поэтому она не слышала пения птиц, ни шумных детских голосов, что неслись со стороны школы, ни скрипа калитки. Только спустя несколько минут она почувствовала чей-то пристальный взгляд. Резко обернулась, забыв накинуть паранджу. Возле ворот стоял мужчина, по виду очень богатый, холеный и ... Было что-то в его взгляде, что заставило Насифу вскрикнуть. Через секунду она опомнилась ("так гостя не привечают"), накинула паранджу, склонилась перед гостем, предложила войти и вымыть ноги. Вот-вот должен был вернуться Борна. И он должен увидеть, какая она услужливая хозяйка. К тому же, может этот гость принес хорошие вести для ее мужа. Может он предложит ему обучать его детей? Аллах свидетель, в школе Борна имеет такие крохи, что еле хватает на 4 лепешки в неделю и корзинку фруктов.
- Приветствую тебя под крышей своего дома! - благославил гостя Борна.
- Благодарю тебя, да пребудет с тобой Аллах!
- Сожалею, что не могу оказать тебе такой прием, к которому ты, наверняка, привык, мой господин.
- Твоя жена столь мила и любезна, столь предупредительна с гостями, что я не заметил бы скудности стола, даже если бы она была
(Насифа, которой совсем не нравился Джалиль Касым5, покраснела под накидкой: "Слишком сладкие речи, слишмом белые руки, слишком хитрые глаза")
- Каждому мужу будет приятно слышать доброе о его жене, - улыбнулся молодой учитель.
- Слухи ходят по Городу, что ты в нашей школе самый лучший учитель. Такого учителя не было со времен Алима ибн Арефа6, что умер от старости 10 лун тому назад. А скажи мне, хочешь ли ты пойти учить моего племянника? Он сиротой остался, на моем попечении живет. Сейчас ему 6, хочу чтобы к 13 годам он знал не только Коран, но и арифметику, письменность, книги читал, языки выучил. Будет мне в торговле помогать.
- Великую честь оказываешь мне, Джалиль Касым. Но не знаю, достоин ли я обучать твоего племянника.
- Платить буду тебе в день по 10 динаров (Насифа стрельнула глазами в сторону мужа - таких денег они никогда не видели), жить переедете ко мне. Чтоб учеба начиналась сразу после утренней молитвы и до захода солнца. Жена твоя будет помогать моим женам в уходе за хозяйством. Даю тебе время подумать до завтрашнего солнцестояния. - Сказал так, будто отрезал. Встал и пошел к воротам.
Молодые люди проводили его, постелили постель и легли. Каждый думал о своем: Борна - о том, что когда он станет богатым (10 динаров в день! где это слыхано чтоб за учительство такое платили?!), то обязательно купит статного жеребца для себя; два (нет, 5!) сундуков парчи и других тканей для жены; привезет отца и мать в Город и еще много чего хорошего сделает; Насифа же думала о том, что подозрителен ей этот Джалиль Касым, и чудится ей недоброе от него исходит. Пыталась даже мужу об этом сказать. Да разве он послушает глупую женщину, когда речь идет о 10 динарах в день и проживании в богатом доме.
Начало месяца Аб7. Чуть больше трех недель живут они в доме Джалиль Касыма. А мужа как подменили. Стал злой, раздражительный. Первую неделю все было так хорошо. Он занимался с мальчиком. Она помогала по хозяйству. Потом Насифа стала замечать, что никакие разговоры и шутки не могут вызывать даже тени улыбки на лицах обеих жен Джалиля. Они даже разговаривать не очень хотели. Пыталась сказать об этом мужу, но он только отмахнулся.
На второй неделе Борна стал приходить в их комнату намного позже, чем обычно. И чем дальше, тем хуже. Стал нервничать, ругать ее без причины, отказывался выдавать деньги на покупки на рынке.
А вчера она услышала от торговки лепешками, что про их хозяина ходят сплетни, будто он нарушает Коран у себя дома: одурманивает мужчин, которых под тем или иным предлогом поселяет у себя, играет с ними в азартные игры, а когда те вконец проиграются, забирает их жен в уплату долгов. Сначала молодая женщина не хотела верить в подобное, но потом призадумалась. Все взгляды косые, все обращения слишком сладкие, все похвалы, что расточал ей Джалиль Касым и что так пугали ее, стали теперь понятны. Измена в поведении мужа тоже теперь не удивляла ее. Но для того чтобы больше увериться, решила она поговорить с женами Джалиля.
Те, услышав ее вопросы, стали отмахиваться от нее, как от назойливой мухи. Испуганно отворачивались, находили себе занятие по дому подальше от нее. Вот тогда и созрело желание пробраться на мужскую половину вечером и самой все увидеть.
- У меня больше нечего тебе дать. Я проиграл все сегодняшние деньги, так и не вернув тех, что проигрываю уже 2 недели, - услышала она голос мужа. В дверной щели, куда она подглядывала, не было видно людей, сплошной дым застилал комнату. Это был первый раз, когда она была рада парандже, что не давала дыму попасть в легкие и одурманить ее.
- Неужели у тебя нет никакого перстня, никакого куска парчи, ни одной драгоценности? - Извивался слащавой змеей голос алчного хозяина.
- Нет. Все что у меня было я только что тебе проиграл.
- По-моему, у тебя есть одна драгоценность. Твоя жена!
- Нет! Я не буду играть на свою жену! - Возмутился Борна.
- Будешь, - увещевал голос-змея. - Ты так юн, что не знаешь жизни. Я ведь могу пойти и сказать, что ты не занимаешься своими обязанностями по обучению моего племянника, крадешь у меня вещи. У меня есть власть в Городе, мне поверят. Тебя бросят в темницу, а жену твою продадут в рабство. У тебя нет другого выхода.
Насифа еле успела прикрыть ладонью рот, чтобы не закричать. Она убежала на свою половину, заперлась в комнате и стала думать.
Когда муж вернулся, он был чернее тучи. Она призналась ему, что подслушивала его разговор, и знает, что он играл не нее и проиграл. Борна даже не стал отчитывать ее, как нескромную жену, а просто сел и расплакался. Она приготовила ему отвар. И, не дождавшись, когда он успокоится, поведала ему свой план. По окончанию рассказа, юный мусульманин просиял, обнял свою умную жену и поцеловал ее. Попросил прощеня за свою глупость и снова поцеловал. Так они провели всю ночь: улыбаясь друг другу, прося за все прощение и целуясь.
А утром пришли слуги, чтобы выпровадить Борна из дома. И две жены Джалиля, чтобы подготовить Насифу перед его приходом. Они одевали ее и плакали. Тогда она решилась и рассказала им тоже свой план. Сначала они испуганно моргали, а потом согласились помочь.
- Я не могу быть с тобой сегодня ночью, - твердо сказала Насифа.
- Я так хочу, значит будешь! - Плотоядно облизнулся Джалиль Касым и потянул к ней руки.
- Нет! Не подходи ко мне, иначе я порежу себе лицо! - Кинжал блестнул в руке красавицы. - Я же не говорю, что не буду с тобой никогда. Я говорю, что сегодня не могу.
- Почему? - он оторопело смотрел то на нее, то на кинжал.
- Потому что в моем роду принято, что женщина будет с мужчиной только после того, как проведет с ним ночь в пустыне.
- Глупая традиция! - его возмущению не было предела.
- Глупая не глупая, а так и будет.
- Хорошо. Раз ты настаиваешь, завтра мы отправимся в пустыню. Я велю слугам собираться.
- Нет! Мы должны быть с тобой вдвоем. Только ты и я. Под небом и Аллахом. Как Адам и Хава. Только так и никак иначе.
И он подчинился...
Новая жена танцевала перед ним. Блики костра только подчеркивали ее точеные формы. Она поистине была самой большой драгоценностью в его казне. Она кормила его с рук и поила виноградным соком. Мир пустыни был тих и прекрасен. Скоро он получит истинное наслаждение...
Когда похотливый толстосум наконец уснул, напившись сока со снадобем, был уже почти рассвет. Женщина бросилась к одному из верблюдов, на котором висел неразложенный ковер. Она срезала веревки, что держали его, и ковер упал на землю, издав сдавленный стон. Из ковра вылез Борна. Молодые бросились друг другу на шею, и, наверное, долго бы обнимались и целовались, если бы они не должны были торопиться.
Насифа собирала вещи, а Борна грузил их на верблюдов и ослов. Богатый человек был Джамиль Касым, много добра привез в пустыню, чтобы насладиться своей новой женой. Много денег было у него с собой (сам мошенник, не доверял он слугам).
Только они погрузилиь, начал просыпаться сам богач. Не успели они уехать так, чтобы он не заметил. Хотели обставить все, как ограбление кочевниками. Не удалось. Узрел он их и заоорал! Бросился на ноги и кинулся за ними. Верблюд, что был под Насифой, испугался крика и дернулся вперед. Слишком близко был Джалиль. Слишком высоко поднял ногу верблюд. Тишина пустыни так и содрогнулась от хруста шейного позвонка.
- На все воля Аллаха, - сказала с полу-испугом полу-улыбкой Насифа.
- На все воля Аллаха, - поддтвердил Борна.
И они поехали прочь из пустыни. В обратном направлении от Города. Там, куда они приехали, они представлись другими именами: Исматулла8 и Махфуза9. И Аллах больше никогда не покидал их дом.
На лицо Джалиля Касыма сел ворон. Он долго смотрел на остановившиеся грозные глаза, потом взял да и тюкнул прямо в левый глаз. А потом в правый. Он клевал и клевал, пока вместо глаз не остались огромные дыры, и принялся за нос. Свежая кровь будоражила его, и только пресытившись, он остановился. Ворон гаркнул и взмыл в небо. Вязкий воздух пустыни не позволил увидеть движения крыльев. Казалось, что ворон просто исчез. Растворился в воздухе. А безликое тело осталось лежать посреди пустыни. Ветер, что хозяйничает в пустыне, заметает следы беглецов, скрывает истории, накрыл останки песчаным саваном. И пустыня забыла об этом случае в середине месяца Аба, как она забывала о многих других.
-----------------------------------------------------------------
1 Борна - арабский, муж.имя - юный
2 Насифа - ар., жен.имя - драгоценная
3 Хазиран - ар., месяц июнь в Сирии и Ираке
4 Тамуз - ар., месяц июль в Сирии и Ираке
5 Джалиль Касым - ар., муж.имена - Дж.-величие, К.-твердый, жесткий
6 Алим ибн Ареф - ар., муж.имена - Алим - ученый, знающий, осведомленный, Ареф - умный, мудрый, ибн - сын
7 Аб - ар., месяц август в Сирии и Ираке
8 Исматулла - ар., муж.имя - находящийся под защитой Аллаха
9 Махфуза - ар., жен.имя - охраняемая