Бальные танцы: Латиноамериканская программа
Продолжаем развивать тему танцев.
Ча-ча-ча
Танец пижонов? Скорее, танец эммигрантов в Нью-Йорке. Подражая столичному бомонду, держим "фасад". Но нет-нет, а латинские корни вильнуть где-то в районе бедер. Все четко. Отчеканить шаг. Мелко-мелко-широко. Полный контакт глаз. Я спокоен. Я уверен в себе. И вдруг... Сдавленная агрессия южных чувств вырывается на волю в широком выпаде. И снова четко. Чужая страна, чужая жизнь, почему же так просто? Игры коммерсантов на Уолл-Стрит так похожи на петушиные бои в родном Мехико. Грудь колесом, взгляд жесткий, и ритм. Мелко-мелко-широко. Главное не сбиться. Собьешься - проиграешь. Ча-ча-ча - выстрелом момента. Ча-ча-ча - скрипом новых купюр. Ча-ча-ча - двери в метро. Ча-ча!
Самба
Танец ухаживания. Он летит за ней по кругу. Она то в одну сторону, то в другую. Рассекая толпу надвое, как Б-г Красное Море. И эти бедра, о которые можно обжечь руку. Стремление вдаль. Поймал. Ускользнула. Снова вдогонку. Азарт погони. А вдруг не догонит. Уменьшить шаг, не замедляя ритм. Он устал. Она заигрывает. Юбченка оголяет обещание. Сильные руки уверенной женщины. Две человеческие гоночные машины. Стоп сигнал. Взметнулась прядь волос. Энергия леопардов застыла в ногах. Толчок! И их не остановить. И вновь по кругу. Она манит, поддаваясь и ускользая вновь. Карнавал ее глаз пьянит и будоражит его горячую кровь. Это еще не секс, но им уже пахнет. Напряженное ожидание потных тел. Животная игривость.
Джайв
Причесанный рок-н-ролл золотой молодежи. Прыжок, еще прыжок. Драйв! Конским хвостом ему по лицу. Кик вперед, кик в сторону. Прижать ее к себе, оттолкнуть. Прыжок. И улыбаться, улыбаться. Захлебываться дыханием. Вспоминать фильм "Раненых лошадей пристреливают" и улыбаться. Икры дрожат. Софиты слепят. А ты считаешь про себя и улыбаешься. Если бы тебе дали возможность импровизировать, ты бы смог. Но нельзя. Шажки, как детские аплодисменты. Нет свободы рок-н-ролла. Есть правила. И главное из них - улыбаться!
Румба
Беспрециндентный танец любви. Кошки на ночной крыше. Город светится разноцветными огнями, шумит, но это все внизу. А на крыше только кошки. И больше ничего. Они осторожно обходят друг друга. Они трутся мягкими шерстками. Они оплетают хвостами. Они урчат. Их гибкость и ловкость завораживает. Черные лебеди на лазурной воде. Длинные шеи в вечном объятьи. Потерять и погибнуть в нежелании жить без... Адам и Ева в первородном грехе. Руки по телу, руки по душе. Обнимать сердце, признавая чистоту единичности. Слышать нежность в пустоте галактики. Покачивать чувство на руках, как мать ребенка. Застыть в вечном поцелуе. Любить! В первый и последний раз.
Пасадобль
Поединок. Торреодор и бык. Арена. Ни тени сомнений. Мужчина-торреодор, женщина - его плащ. Яркий, изящный, спасительный плащ. Перед выпуском быка, отдать честь публике. Разворот на месте. Плащ перед собой. Променад до противоположного края. Взмахнуть плащом. Красное знамя вокруг себя, разметая страх перед предстоящей опасностью. Обмануть-опьянить быка красотой плаща... Выпад! Удар! Еще удар! Плащ назад широким жестом. Отойти уверенно, даже если поджилки трясуться, взметнуть окровавленный песок плащом и склониться в поклоне: публике, поверженному зверю, судьбе за еще один подаренный день жизни. Взвить плащ над головой, выпрямлясь, и гордо удалиться.
Ча-ча-ча
Танец пижонов? Скорее, танец эммигрантов в Нью-Йорке. Подражая столичному бомонду, держим "фасад". Но нет-нет, а латинские корни вильнуть где-то в районе бедер. Все четко. Отчеканить шаг. Мелко-мелко-широко. Полный контакт глаз. Я спокоен. Я уверен в себе. И вдруг... Сдавленная агрессия южных чувств вырывается на волю в широком выпаде. И снова четко. Чужая страна, чужая жизнь, почему же так просто? Игры коммерсантов на Уолл-Стрит так похожи на петушиные бои в родном Мехико. Грудь колесом, взгляд жесткий, и ритм. Мелко-мелко-широко. Главное не сбиться. Собьешься - проиграешь. Ча-ча-ча - выстрелом момента. Ча-ча-ча - скрипом новых купюр. Ча-ча-ча - двери в метро. Ча-ча!
Самба
Танец ухаживания. Он летит за ней по кругу. Она то в одну сторону, то в другую. Рассекая толпу надвое, как Б-г Красное Море. И эти бедра, о которые можно обжечь руку. Стремление вдаль. Поймал. Ускользнула. Снова вдогонку. Азарт погони. А вдруг не догонит. Уменьшить шаг, не замедляя ритм. Он устал. Она заигрывает. Юбченка оголяет обещание. Сильные руки уверенной женщины. Две человеческие гоночные машины. Стоп сигнал. Взметнулась прядь волос. Энергия леопардов застыла в ногах. Толчок! И их не остановить. И вновь по кругу. Она манит, поддаваясь и ускользая вновь. Карнавал ее глаз пьянит и будоражит его горячую кровь. Это еще не секс, но им уже пахнет. Напряженное ожидание потных тел. Животная игривость.
Джайв
Причесанный рок-н-ролл золотой молодежи. Прыжок, еще прыжок. Драйв! Конским хвостом ему по лицу. Кик вперед, кик в сторону. Прижать ее к себе, оттолкнуть. Прыжок. И улыбаться, улыбаться. Захлебываться дыханием. Вспоминать фильм "Раненых лошадей пристреливают" и улыбаться. Икры дрожат. Софиты слепят. А ты считаешь про себя и улыбаешься. Если бы тебе дали возможность импровизировать, ты бы смог. Но нельзя. Шажки, как детские аплодисменты. Нет свободы рок-н-ролла. Есть правила. И главное из них - улыбаться!
Румба
Беспрециндентный танец любви. Кошки на ночной крыше. Город светится разноцветными огнями, шумит, но это все внизу. А на крыше только кошки. И больше ничего. Они осторожно обходят друг друга. Они трутся мягкими шерстками. Они оплетают хвостами. Они урчат. Их гибкость и ловкость завораживает. Черные лебеди на лазурной воде. Длинные шеи в вечном объятьи. Потерять и погибнуть в нежелании жить без... Адам и Ева в первородном грехе. Руки по телу, руки по душе. Обнимать сердце, признавая чистоту единичности. Слышать нежность в пустоте галактики. Покачивать чувство на руках, как мать ребенка. Застыть в вечном поцелуе. Любить! В первый и последний раз.
Пасадобль
Поединок. Торреодор и бык. Арена. Ни тени сомнений. Мужчина-торреодор, женщина - его плащ. Яркий, изящный, спасительный плащ. Перед выпуском быка, отдать честь публике. Разворот на месте. Плащ перед собой. Променад до противоположного края. Взмахнуть плащом. Красное знамя вокруг себя, разметая страх перед предстоящей опасностью. Обмануть-опьянить быка красотой плаща... Выпад! Удар! Еще удар! Плащ назад широким жестом. Отойти уверенно, даже если поджилки трясуться, взметнуть окровавленный песок плащом и склониться в поклоне: публике, поверженному зверю, судьбе за еще один подаренный день жизни. Взвить плащ над головой, выпрямлясь, и гордо удалиться.