перевод и оригинал
Читала "Ружья Авалона" и на свою голову решила посмотреть, упоминается ли в русском переводе Sir Basil Zaharoff. Под рукой оказались только "Монстры вселенной", и его там не было.
Захаров оказался занятнейшим человеком - грек, родился в Турции, жил во Франции и стал кавалером большого креста ордена Почетного легиона, сэра получил в Великобритании, торговал оружием по всей Европе с конца 19 века до середины 20-х годов, участвовал в продаже производителя пулемета Максима Vickers, продавал первые субмарины, получил прозвища 'merchant of death' и 'man of mystery', спонсировал несколько кафедр французского и авиации, получил в Оксфорде степень почетного доктора юриспруденции (Zaharoff scolarship до сих пор существует). В 1922 году New York Times назвала его самым богатым человеком мира. Дожил до 87 лет и умер в Монте-Карло.
В Хрониках есть только имя и род деятельности и упоминание Оксфорда, зачем его убрали - непонятно. Полистала немного перевод, ничего хорошего.
“Come no farther, Benedict,” I said. “I do not wish to fight with you.”
“Murderer!”
“I don’t understand,” I said, beating down his blade as it slid by the trunk and nearly skewered me. “I have not murdered anyone recently. Certainly not in Avalon.”
“Murderer,” he said again.
“I don’t know what you are talking about, Benedict.”
“Liar!”
- Ни шагу дальше! Я не хочу с тобой драться!
- Убийца!
- Не понимаю, - сказал я, отражая атаку. - Я давно никого не убивал. Тем более в Авалоне.
- Убийца! - повторил он. (у Соколова в этом месте точка, но зато кричит Корвин)
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Лжец!
Arthur was quite puzzled by the arrangement. A slight, white-haired man with a neat mustache, ex-RAF officer, Oxonian, he had begun shaking his head after the first two minutes and kept interrupting me with questions about delivery. While he was no Sir Basil Zaharoff, he became genuinely concerned when a client’s ideas sounded too half-baked.
Выслушав мой заказ, Артур крайне удивился. Бывший офицер ВВС, невысокий, худой, с аккуратно подстриженными усиками, он прервал меня в самом начале разговора и, поминутно качая головой, засыпал вопросами о доставке. Когда речь клиента звучала невразумительно, Артур всегда волновался.
He was a German and I was Portuguese. I did not especially care what my papers showed, so long as the forgery was of good quality, but I had settled on German as the best language for Ganelon to learn, since he had to learn one and German tourists have always seemed to be all over the place. He picked it up quite rapidly. I had told him to tell any real Germans and any Swiss who asked that he had been raised in Finland.
...
Then I left Ganelon to shift for himself for a time, since he had thrown himself into his tourist role in a true Stanislavskian fashion. I saw him off to Italy, camera about his neck and a faraway look in his eyes, and I flew back to the States.
Мы с Ганелоном прибыли в Швейцарию по фальшивым паспортам. Он стал немцем, а я - португальцем. Мне, собственно, было наплевать на запись в паспорте, лишь бы фальшивка не подвела, но Ганелону я выбрал национальность с определенной целью. Во-первых, ему легко давался немецкий язык, а во-вторых, в Швейцарии всегда полным-полно немцев-туристов. По моему совету Ганелон говорил, что родился и вырос в Финляндии.
...
Убедившись, что заказ будет выполнен в срок, я отправил Ганелона путешествовать, благо он пустился во все тяжкие, вжившись в образ финского туриста. Он отбыл в Италию с камерой на шее и отсутствующим выражением на лице, а я сел в самолет и полетел домой, в Штаты.
Against these forces, the most formidable in my memory ever to assail Amber, the family has united behind me. I would like to have your support in this struggle. Failing that, I request that you forbear invading me for a time. If you elect to assist, I will require no homage of you, simply acknowledgment of my leadership for the duration of the crisis.
Против этих сил, самых страшных на моей памяти, вся семья объединилась и принесла мне присягу в верности. Мне бы очень хотелось, чтобы ты стал моим союзником и помог в битве за правое дело. Если ты откажешься, прошу тебя, подожди нападать на Эмбер, забудь о своих планах хотя бы на время. Если же ты решить мне помочь, то я не требую, чтобы ты признал меня законным монархом, - согласись только, что я буду командовать в течение этого кризиса.
They swept in from the west like great gusts of windblown leaves. The aerial movement I had witnessed from the distance had been of greater variety than the belligerent bird life. The attackers came in on winged, two-legged, dragon-like creatures, the closest parallel with which I was familiar being a heraldic beast, the wyvern. I had never seen a non-decorative wyvern before, but then I had never felt any great desire to go looking for one.
Они летели с запада, как осенние листья, обрываемые ветром. Теперь я видел, что это были не птицы, а крылатые, похожие на драконов, двуногие создания, больше всего напоминавшие геральдических зверей на штандартах древней Земли.
В переводе Соколова, выложенном в сети, фактических ошибок меньше, но вся солянка, насколько я помню, нечитабельна.
Табличку с фразой "Когда речь клиента звучала невразумительно, Артур всегда волновался" повешу у рабочего стола, а "Монстров" постараюсь больше не открывать, чтобы не расстраиваться.
Захаров оказался занятнейшим человеком - грек, родился в Турции, жил во Франции и стал кавалером большого креста ордена Почетного легиона, сэра получил в Великобритании, торговал оружием по всей Европе с конца 19 века до середины 20-х годов, участвовал в продаже производителя пулемета Максима Vickers, продавал первые субмарины, получил прозвища 'merchant of death' и 'man of mystery', спонсировал несколько кафедр французского и авиации, получил в Оксфорде степень почетного доктора юриспруденции (Zaharoff scolarship до сих пор существует). В 1922 году New York Times назвала его самым богатым человеком мира. Дожил до 87 лет и умер в Монте-Карло.
В Хрониках есть только имя и род деятельности и упоминание Оксфорда, зачем его убрали - непонятно. Полистала немного перевод, ничего хорошего.
“Come no farther, Benedict,” I said. “I do not wish to fight with you.”
“Murderer!”
“I don’t understand,” I said, beating down his blade as it slid by the trunk and nearly skewered me. “I have not murdered anyone recently. Certainly not in Avalon.”
“Murderer,” he said again.
“I don’t know what you are talking about, Benedict.”
“Liar!”
- Ни шагу дальше! Я не хочу с тобой драться!
- Убийца!
- Не понимаю, - сказал я, отражая атаку. - Я давно никого не убивал. Тем более в Авалоне.
- Убийца! - повторил он. (у Соколова в этом месте точка, но зато кричит Корвин)
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Лжец!
Arthur was quite puzzled by the arrangement. A slight, white-haired man with a neat mustache, ex-RAF officer, Oxonian, he had begun shaking his head after the first two minutes and kept interrupting me with questions about delivery. While he was no Sir Basil Zaharoff, he became genuinely concerned when a client’s ideas sounded too half-baked.
Выслушав мой заказ, Артур крайне удивился. Бывший офицер ВВС, невысокий, худой, с аккуратно подстриженными усиками, он прервал меня в самом начале разговора и, поминутно качая головой, засыпал вопросами о доставке. Когда речь клиента звучала невразумительно, Артур всегда волновался.
He was a German and I was Portuguese. I did not especially care what my papers showed, so long as the forgery was of good quality, but I had settled on German as the best language for Ganelon to learn, since he had to learn one and German tourists have always seemed to be all over the place. He picked it up quite rapidly. I had told him to tell any real Germans and any Swiss who asked that he had been raised in Finland.
...
Then I left Ganelon to shift for himself for a time, since he had thrown himself into his tourist role in a true Stanislavskian fashion. I saw him off to Italy, camera about his neck and a faraway look in his eyes, and I flew back to the States.
Мы с Ганелоном прибыли в Швейцарию по фальшивым паспортам. Он стал немцем, а я - португальцем. Мне, собственно, было наплевать на запись в паспорте, лишь бы фальшивка не подвела, но Ганелону я выбрал национальность с определенной целью. Во-первых, ему легко давался немецкий язык, а во-вторых, в Швейцарии всегда полным-полно немцев-туристов. По моему совету Ганелон говорил, что родился и вырос в Финляндии.
...
Убедившись, что заказ будет выполнен в срок, я отправил Ганелона путешествовать, благо он пустился во все тяжкие, вжившись в образ финского туриста. Он отбыл в Италию с камерой на шее и отсутствующим выражением на лице, а я сел в самолет и полетел домой, в Штаты.
Against these forces, the most formidable in my memory ever to assail Amber, the family has united behind me. I would like to have your support in this struggle. Failing that, I request that you forbear invading me for a time. If you elect to assist, I will require no homage of you, simply acknowledgment of my leadership for the duration of the crisis.
Против этих сил, самых страшных на моей памяти, вся семья объединилась и принесла мне присягу в верности. Мне бы очень хотелось, чтобы ты стал моим союзником и помог в битве за правое дело. Если ты откажешься, прошу тебя, подожди нападать на Эмбер, забудь о своих планах хотя бы на время. Если же ты решить мне помочь, то я не требую, чтобы ты признал меня законным монархом, - согласись только, что я буду командовать в течение этого кризиса.
They swept in from the west like great gusts of windblown leaves. The aerial movement I had witnessed from the distance had been of greater variety than the belligerent bird life. The attackers came in on winged, two-legged, dragon-like creatures, the closest parallel with which I was familiar being a heraldic beast, the wyvern. I had never seen a non-decorative wyvern before, but then I had never felt any great desire to go looking for one.
Они летели с запада, как осенние листья, обрываемые ветром. Теперь я видел, что это были не птицы, а крылатые, похожие на драконов, двуногие создания, больше всего напоминавшие геральдических зверей на штандартах древней Земли.
В переводе Соколова, выложенном в сети, фактических ошибок меньше, но вся солянка, насколько я помню, нечитабельна.
Табличку с фразой "Когда речь клиента звучала невразумительно, Артур всегда волновался" повешу у рабочего стола, а "Монстров" постараюсь больше не открывать, чтобы не расстраиваться.