Европейская умеренность и русская крайность
Читал статью о буддизме и наткнулся на такое предложение:
Это мне напомнило разговоры приятелей вернувшихся из поездки в Европу о том, какие там живут замечательные люди, готовые помочь, показать дорогу, улыбаясь при этом. Не то что у нас!
Однако другие разговоры можно услышать от тех, кто там пожил какое-то время, например, по рабочей визе. Тут уже другие оценки: в случае попытки сократить дистанцию наталкиваешься на какую-то стену.
Складывается впечатление, что западный человек бдительно охраняет свою зону комфорта, взаимодействуя только внешним контуром: где цена вопроса невелика. И по мере повышения цены участия, сокращается степень этого участия. А у нашего "идеального типа" дискретно: либо все, либо ничего - без полутонов.
И это касается общего отношения к жизни и миру.
Мне кажется, что о чем-то подобном сказал Юнгер:
«Русский человек принимал близко к сердцу все то, к чему в Европе относились как к голой теории или, пытаясь сдержать ее буйный рост, пускали в ход выработанные историей антидоты»
Эрнст Юнгер, "Мир"
А вот, что по этому поводу говорит Бердяев:
«Русские всё склонны воспринимать тоталитарно, им чужд скептический критицизм западных людей. Это есть недостаток, приводящий к смешениям и подменам, но это также и достоинство и указует на религиозную целостность русской души».
Николай Бердяев, "Истоки и смысл русского коммунизма"
И вот еще у него:
«Для рyсских характерно совмещение и сочетание антиномических, полярно противоположяых начал. Россию и рyсский марод можно характеризовать лишь противоречиями. Рyсский народ с одинаковым основанием можно характеризовать, как народ госyдарственно-деспотический и анархически-свободолюбивый, как народ склонный к национализмy и национальномy самомнению, и нарюд yниверсальноrо дyха, более всех способный к всечеловечности, жестокий и необычайно человечный, склонный причинять страдания и до болезненности сострадательный. Эта противоречивость создана всей рyсской историей и вечным конфликтом инстинкта госyдарственного могyщества с инстинктом свободолюбия и правдолюбия народа».
Николай Бердяев, "Истоки и смысл русского коммунизма"
Кому что по душе, но лично мне нравится наша крайность. В ней есть потенциал, она еще может удивить Мир.