бэ морская.
Этот пост я собиралась писать еще два года назад.
Но смогла только сейчас, после концерта Софи Мильман.
Софи Мильман - саундтрек моего возвращения в Петербург в 2010. Все свободное от захвата российского рынка марокканского масла Аня пела ее песни. Часто по ночам я просыпалась от того, что за стеной, под несколькими одеялами и подушкой, Аня готовится к конкурсу и поет. Хотя казалось, что она плачет.
А нам тогда было от чего плакать. Например, от жалости к себе. Мы были безработными с ежемесячными счетами. Хотя называли себя фрилансерами. Или от нехватки секса. Как-то за моей дверью раздался истеричный рев. Когда я открыла дверь, по коридору с воплями Я ХОЧУ ЕГО на четверньках ползла Аня. Или, например, от безысходности. Особенно, когда у нас протек газ, и мы остались без плиты, затем в этот же вечер выключился свет, а также в очередной раз нас затопили соседи. Но все равно почти неделю мы счастливые ходили за бич-пакетами в Кир24 и чувствовали себя непобедимыми скаутами. Это было удивительное время, очень похожее на блокадный Ленинград.
Иногда домой возвращалась Настя. За 10 минут выдавала все свои новости, говорила, что она опять решила уволиться, и снова уходила. Потом Аня вернулась в Пермь, я переехала в ее комнату, приехала Люда, уехала Настя, приехала другая Настя. Неизменными были лишь законы бэ морской, нарисованные нами в туалете, сборы на кухне и ремонт дороги за окном.
Люда следила за порядком в доме и графиком уборки, я следила за законами и их обновлнием, Андрей за лампочками, Настя за балансом безумия. Я традиционно выходила на карниз за окном во время проливного дождя. Люда - отсматривала фильмы и сериалы и рекомендовала самый сок. Кроме того, сама не замечая, занималась нашим образованием и воспитанием. Настя писала нам милые записки и стихи на кухне. Все были на своих местах, и все были при деле.
Однажды у нас даже завелись мыши. Тогда, кажется, я и поняла, что мой мир небезопасен и неидеален. Потом стало понятно, что скоро уедет Люда, что я не вернусь после Хорватии, что Андрей переедет к себе и что дому нужны новые девочки со своими законами, традициями и депрессиями.
Это был наш дом и наш сквот. И до сих пор многие жители бэ морской того периода говорят, что это было самое счастливое время. Когда я думаю, что не стоило уезжать оттуда и допускаю мысль о возвращении, я понимаю, что это пожалуй мое единственное прошлое, от которого осталось лишь хорошее, и не стоит все портить возвращением.
На фото, конечно же, не Петербург. Хотя куда ни глянь - везде не Петербург.
