Ремиссии, блеа
Во время непродолжительных ремиссий, на воле, я употребляю алкоголь, исключительно в профилактических целях. И есть у меня недалеко от дому пивняк - место культурного досуга вечных студентов, заслуженных письнионанеров и прочей хрони политурной. После короткого и стремительного утреннего апахмела в полном бля безмолвии, приведя в порядок воспаленные внутренности туловища и моск головы, все потихонечку оживают и начинают песдеть об жизни своей горемычной, политике, спорте и разной паибени интересной. Особой популярностью пользуются рассказы Валеры, подполковника ГэРэУ в отставке.
Чаще всего Валера ударяется в воспоминания об счастливых годах обучения в своей чекисткой бурсе. Слезы умиления наполняют его суканах красные глазки когда он с жаром повествует о том, как произвести смертельный удар врагу в жёпу ножыком, чтоб он сдох в ацких муках от потери крови, так как там дахуища всяких важных вен и артерий, обеспечивающих приток крови для стояния члена при йопле с тиолкой и прочих вспомогательных функций организма. Жгутом не перетянешь и не запломбируешь никак, песдетс скоропостижный! Вечно дрожащие руки Валеры приобретают твердость, когда он очень натурально демонстрирует стрельбу из лука по-македонски. Таким вот хуем он сбил несколько моджахедских вертолётов в афганских горах, рэмбо сосёт блянах! С особой теплотой в голосе Валера вспоминает курсы выживания в экстремальных ситуациях, где юных разведчиков учили втягивать яйца в брюшную полость в минуту опасности и обманывать полиграф мантрой - "да пошел ты нахуй, сука, сука!"
Выполнение боевой задачи разведчика требует владения в совершенстве искусством маскировки. Поэтому и выпускные экзамены в инхнем питомнике типа пряталак детских - надо проникнуть в жилое помещение и жить не выдавая своего присутствия нихуя несколько суток. Вот и Валеру определили в одну уродскую семью на пастой временный. Хозяин там какой-та нахуй смешной наладчик конфетных станков на комбинате им. Бабаева, трудяга с испитым лицом - 102 процента атхуячил в смену и с мужиками вотку трескать. Супружница его, Нинка бля, асфальтоуклатчица третьего разряда ниибацца, без катка, одной своей жёпой, ремонтирующая дорожное покрытие, ну и сын - далбайоп, первоклассник сопливый, а уже дрочит вовсю на репродукции картин с голыми тётками яростна…
Твердые орешки попались однако. Коньком Валеры была маскировка под представителей флоры и фауны средней полосы. Однажды, когда он притворялся тараканом, его так траванули дихлафосом, что он патом несколько часов провалялся в платяном шкафу, навроде издыхающей моли. А уж мухобойкой писдячили несметное число рас, изверги…
С питанием тоже проблемы, чтоб не выдать нихуя своего присутствия, Валере приходилось есть маааааленькие кусочки колбаски вместе с оболочкой и научится переваривать оберточную фольгу от сырка “дружба”. Отправление естественных, пардон, надобностей тоже вызывало определенные сложности. Только убедившись, что после особого болевого удара пудовой гантелькой всё обитатели квартиры впадают в состояние, подобное коме, Валера гадил в горшочки с геранями и фиалками, взращенные заботливой хозяйкой.
Однажды, культурно отметив любимый праздник советского народа - день взятия Бастилии с коллегами, злой и полупьяный глава семейства вернулся домой продолжать банкет в гордом одиночестве, так как серьёзно схлопотал по ебалу от мужиков с шарико-подшипневого завода . Валера тоже всегда отмечал этот великий праздник и решил не изменять традиции и непременно поучаствовать. Па мере опьянения хозяина он менял тактику маскировки на кухне - сначала отражение разбитого йибла в зеркале, затем двоящееся отражение, патом оранжевые круги перед глазами уже сильно нетрезвого пролетария, и под конец - зеленый чёртик, отплясывающий джигу прямо на столе. После аххуя собутыльника, Валере стало немного грустно, душа требовала праздника и желания заканчивать так удачно начавшийся день не было нихуя… Во! Хозяйка при всей сваей уйобищности все-таки была женщиной, и потребность общения с прекрасным полом, стократ усиленная алкоголем, сподвигла Валеру на весьма авантюрный поступок. Рискуя каждую секунду быть раскрытым, он проник в спальню и тяжело упал на супружеское ложе. Получив в качестве прелюдии мощщный хук он навалился на спросонья мало чего понимающую хозяйку…
Подробности йопли Валера умалчивает, слегка краснея и застенчиво улыбаясь ртом с отсутствующими передними зубами - памятью об романтической ночи с отъебанной в пору курсантской юности асфальтоуклатчицой Ниной.
Покидая гостеприимную квартиру под утро, Валера с нежностью воткнул фиалку из памятного горшочка в волосы женщины, воспоминая о которой согревают душу старого солдата до сих пор.