В поисках вымышленного Куликова поля
Эссе историкогеографичесеко-авторитетонепочтительное
В литературе и в интернетных дискуссиях не раз встречалось мнение, что Куликовская битва произошла не там, где ее традиционно локализуют, несколько южнее места впадения Непрядвы в Дон:
а значительно западнее, в районе не устья, а истока реки Непрядва.
Попалась на глаза статья авторитетного ученого, в которой, помимо прочего, раскрыта и эта тема:
Азбелев, С. Н. Куликовская битва по летописным данным // Исторический формат. - 2016. - № 1;
захотелось разобраться в аргументации сторонников переноса места Куликовской битвы, понять, заслуживает ли эта версия внимания. Сам С. Н. Азбелев в примечании к статье сообщает, что "эта статья является сокращённым обобщением серии моих работ последнего времени, посвящённых выяснению истинных обстоятельств сражения 1380 года на Куликовом поле", то есть тут его точка зрения должна быть изложена достаточно полно. Тем более, что С. Н. Азбелев действительно большой авторитет, и возникла надежда, что в его статье имеется наиболее убедительная и строгая академическая аргументация.
(Здесь и далее курсивом выделены цитаты из названной статьи).
Исходный пункт доказательств автора такой. С. Н. Азбелев: "По некоторым летописям, численность армии московского великого князя Дмитрия Ивановича, вместе с союзными войсками поддержавших его русских земель и отрядами отдельных князей, даже превышала двести тысяч", причем автор утверждает, что основную часть этой армии составляли ополченцы. Автор ссылается на ряд летописей, в которых обозначена такая численность (с вариантами от 150 до 400 тысяч), и на ряд историков, которые соглашались с такой численностью армии Дмитрия Донского. По мнению С. Н. Азбелева, армия Мамая имела примерно такой же количественный состав.
Автор критически относится к мнению оппонентов, замечающих, что "размеры самого поля будто бы не позволяли поместиться на нём сотням тысяч воинов", так как реальные размеры поля битвы, в его традиционной локации, южнее места впадения Непрядвы в Дон, составляют, по разным данным, от 2 до 4 км в длину и от 800 м до 3 км в ширину, подобные выводы о размерах поля битвы делаются на основании данных геоморфологов, почвоведов и палеоботаников, определивших, что в 14 веке там среди лесов и оврагов имелся подходящий для битвы участок ровной степи только вот такого небольшого размера. Сам же С. Н. Азбелев придерживается мнения, что фронт битвы составлял "десять вёрст, о которых, как правило, говорится в летописях".
Тут уже хочется возразить С. Н. Азбелеву, но пока воздержусь. Смотрим дальше на его аргументацию.
Основной аргумент автора состоит в том, что неправильно понимать слова "устье Непрядвы" из летописей в значении "место впадения Непрядвы в Дон", С. Н. Азбелев утверждает, что "летописцы же под словом «устье» разумели исток Непрядвы из озера Волово - на расстоянии приблизительно сорока километров от места слияния её с Доном".
В подтверждение этой версии С. Н. Азбелев приводит несколько цитат из старых текстов, в которых словом "устье" названы истоки рек Нева, Шексна и Сухона; а также ссылается на несколько словарей, в которых слово "устье" объясняется как "устье реки <…> исток реки" (неизданный словарь И. И. Срезневского); «устье реки, исток» (словарь В. И. Даля); "Устье <…>. В старых источниках употребляется в значениях «исток реки из озера»; <…> «узкий выход из водоема»" (Мурзаев, Э. М. Словарь народных географических терминов).
Вот это уточнение - "исток реки из озера" - представляется существенным.
Смотрим на истоки, то есть, по-старинному, устья трех названных С. Н. Азбелевым рек - Невы, Сухоны и Шексны.
Наблюдаем заметную особенность - это истоки широких рек из больших озер. Семантика слова "устье" в таком случае достаточно прозрачна - "устье" это "уста", то есть "рот" или "пасть". Место соединения большой реки с большим озером выглядит как глубокий залив, как разрыв в линии берега озера, как воронка, апертура, или, метафорически, как раскрытый рот, разинутая пасть в линии берега. Значит, в старину это слово означало место соединения широкого русла реки с другим водоемом независимо от направления течения этой реки. Вполне возможно, тут нет причин спорить.
Поспорить можно о другом - большинство рек начинаются не широким руслом от больших озер, а мелким ручьем из родников, болот или маленьких озер. Могли ли такие, мелкие истоки рек называться словом со значением "рот, пасть"? Весьма сомневаюсь.
В интернетах пишут, что река Непрядва в старину вытекала из озера Волово. Не очень убедительно.
Современный исток Непрядвы выглядит так.
Река Непрядва начинается, похоже, от грунтовых вод, на северо-западной окраине поселка Волово в виде мелкого ручья и только через несколько километров своего извилистого пути протекает мимо озера Волово, даже не пытаясь из этого озера вытекать. Но если в старину озеро и было крупнее, и Непрядва действительно из него вытекала, то она вытекала все равно в виде мелкого ручья. Мелкий ручей, вытекающий из мелкого озера, не производит впечатления разинутой пасти, такие истоки обычно вообще никакого впечатления не производят, так как они незаметны в зарослях осоки, камышей и ракит. И крайне сомнительно, что исток подобного типа, совершенно не похожий на истоки Невы, Сухоны и Шексны ни по виду, ни по масштабу, мог называться "пастью", то есть "устьем".
Так что с сожалением прихожу к выводу, что попытка назвать исток Непрядвы словом "устье" необоснованна.
Доказать, что я в этом неправ, очень просто. Надо просто показать, что в старинных текстах словом "устье" назвались не только устья рек и не только истоки широких рек из больших озер, но и истоки мелких рек из родников, болот и мелких озер. То есть доказать, что слово "устье" было полным синонимом слова "исток". Почему-то я заранее уверен, что ничего подобного не обнаружится.
Очень сомнительно также, что мелкий ручеек, вытекающий из степного озерца, мог быть стратегическим ориентиром такого масштаба, что именно с его помощью указывали место битвы. Понятно и логично, что ориентиром может и должно быть настоящее устье Непрядвы, место впадения этой реки в Дон. Точнее, место строго задают обе реки вместе, как абсцисса и ордината показывают точное место описываемых событий. Главным ориентиром остается всем известная великая река Дон, устье Непрядвы же маркирует конкретное место по течению Дона.
Но в своем верховье мелкий ручеек Непрядва не могла быть никому известна и никому интересна, кроме редкого местного населения. Никакого стратегического или тактического значения ни для Дмитрия Донского, ни для Мамая, ни для авторов летописей этот ручеек не имел, он даже рубежом не мог быть, так как его без труда преодолеет и пеший, и конный воин. Если бы действительно потребовалось указать какой-нибудь ориентир в районе истока Непрядвы, то этим ориентиром без всякого сомнения стало бы само озеро Волово, достаточно приметный объект, а не мелкий незаметный ручеек, из этого озера вытекающий,
Дополнительно приходится с сожалением констатировать традиционное для историков и филологов отсутствие логики в рассуждениях. Да, признаем, что в старых текстах слово "устье" могло означать "исток реки". Да, допустим даже, что словом "устье" могли называть ручеек, с которого начинается Непрядва, хотя я уверен, что это не так. Но допустим.
Но ведь это все не означает, что словом "устье" не называлось устье. Для того, чтобы уверенно переносить место битвы от устья Непрядвы к ее истоку, основываясь только толковании значения слова "устье", требуется не только доказать, что исток Непрядвы может называться устьем (что не доказано), о также требуется доказать, что устье Непрядвы не может называться устьем (что вообще не может быть доказано, ибо абсурдно).
Ладно, с этим все ясно. Аргумент "устье Непрядвы есть исток Непрядвы" ничего не доказывает, так как представляет собой полную чушь и с точки зрения географии, и с точки зрения логики.
Двигаемся дальше вслед за мыслями С. Н. Азбелева. Посмотрим, как он представляет себе это самое альтернативное поле Куликовской битвы.
С. Н. Азбелев находит село Красный Холм, расположенный недалеко от истока Непрядвы, и предлагает его на роль того легендарного Красного Холма, с которого Мамай наблюдал за ходом битвы: "существует доныне селение Красный Холм, расположенное на гораздо более значительной возвышенности, с которой, действительно, открывается широкий обзор центральной части Куликова поля". И далее: "этот Красный Холм … у верховья Непрядвы, всего в двух километрах от левого берега знаменитой реки. … С этим именно холмом …. , как раз и «соединяются предания местных жителей о Кудеяре, Мамае и т.п.» "
Ну как сказать, недалеко от истока Непрядвы? С одной стороны, не очень далеко, но на самом деле и не очень близко.
От Красного Холма более шести километров к юго-западу до истока Непрядвы, и более четырех километров к югу до ближайшего ее берега. Немного усложняет наш авторитет, заявляя, что Красный Холм находится "всего в двух километрах от левого берега знаменитой реки".
При этом русские войска находились, естественно, с севера, и наблюдавший за боем Мамай стоял спиной к этому ручью и вряд ли вообще о нем думал. Русские, находившиеся еще дальше от истока Непрядвы, еще меньше о нем задумывались, в поле зрения участников битвы этот ручей вообще никак не попадал, и, повторю, ориентиром для указания места битвы (если бы она бы действительно бы состоялась бы где-то тут бы) стать никак не мог. Сова, по-моему, уже давно лопнула.
Так, а при чем тут Дон? Почему князь Дмитрий стал Донским, если битва, по мнению альтернативщиков, случилась недалеко от истока Непрядвы, то есть в четырех с лишним десятках верст от Дона? Следим дальше за полетом мысли авторитета.
Авторитет утверждает, что "описанная в летописях переправа русских войск через Дон в ночь с 7 на 8 сентября произошла не около впадения в него Непрядвы, .. а при впадении в Дон речки Муравлянки". Ну пока полет нормальный. Если был Муравский шлях, то наверно должна была быть и переправа у Муравлянки.
А дальше? "Отсюда основные русские силы двинулись по кратчайшему пути в направлении устья Непрядвы, заняв при этом один из двух пологих холмов в центральной части Куликова поля и, таким образом, перекрывая ордынцам путь к Москве". Минуточку, от Муравлянки до Красного Холма, где расположилась ставка Мамая, по прямой почти тридцать километров.
Начинаются весомо, грубо и зримо вырисовываться и планов С. Н. Азбелева громадье, и размаха шаги саженьи.
Далее: "наши летописи довольно единодушны и в том, что войска были развернуты на протяжении десяти вёрст открытой местности Куликова поля: «И покрыша полки полё, яко на десяти верстъ отъ множества вои»"
Но тут же С. Н. Азбелев отправляет засадный полк в лес, находящийся севернее современного города Богородицка (города тогда, конечно, еще не было). А это уже не десять верст, от Муравлянки до того леса 27 километров, и от леса до Красного Холма, НП Мамая, тоже примерно столько же. Вот такие у нас вырисовываются грандиозные масштабы поля боя Куликовской битвы, по мнению альтернативщиков.
Товарищ Азбелев, вы большой ученый, в летописанье знаете вы толк. А я простой советский офицер запаса, и я не верю, что в 14 веке возможно было спланировать бой на фронте в десятки километров, разместить на таком поле войска да еще и командовать ими во время боя.
Авторитет пишет дальше: "Основные силы развернутой на десять верст по фронту русской армии должны были, очевидно, располагаться в междуречье притоков Дона и Оки, перегораживая неприятелям путь к Москве. Как следует полагать, - на северо-восток от местности, непосредственно прилегавшей к Волову озеру, между верховьями рек Непрядвы и Уперты, значительно севернее верховьев реки Мечи (теперь Красивая Меча) и ее притока - речки Плотовая Меча (теперь Сухая Плота) ". А "Генуэзская пехота двигалась от Волова озера на северо-восток … Навстречу шли ратники русского ополчения. Они спускались с другого холма, расположенного между правыми притоками Дона".
И ничтоже сумняшеся наш авторитет в подтверждение своих слов цитирует фрагмент летописи, который, на самом деле, не подтверждает, а начисто опровергает всю эту ахинею, бредовую реконструкцию невозможной Куликовской битвы, сложившуюся в мозгах ув. С. Н. Азбелева:
""И изполчишася христианьстии полцы вси и возложиша на себе доспёхы, и сташа на полё Куликовё, на усть Непрядвы рёки; бё же то поле велико и чисто и отлогъ великъ имёа на усть-рёки Непрядвы. И выступиша татарскаа сила на шоломе и поидоша съ шоломяни; такоже и христианьскаа сила поидоша съ шоломяни и сташа на поле чисте, на месте тверде» (ПСРЛ. XI: 58) ".
В летописи же прямым текстом, старорусским по пергаменту написано, что РУССКИЕ ВОЙСКА СТАЛИ У УСТЬЯ НЕПРЯДВЫ, а татары атаковали с холма в направлении на устье Непрядвы. Наш же блестящий авторитет на голубом глазу пишет, что татары (в том числе и генуэзцы) наступали ОТ КРАСНОГО ХОЛМА, ТО ЕСТЬ ИМЕЯ ДАЛЕКО, в шести верстах, ЗА СПИНОЙ УСТЬЕ НЕПРЯДВЫ, точнее, то место, которое в этих странных фантазиях превратилось в устье Непрядвы. Я затрудняюсь понять, он своих читателей вообще за идиотов держит, или просто пишет свои статьи в соавторстве с мистером Альцгеймером?
Холм, на котором якобы располагались русские войска в начале боя, наш авторитет локализует "вблизи теперешнего посёлка Ольминка", а "седловина между этими холмами (около истоков речек Малевка и Кузовка) … находится приблизительно на равном расстоянии от вершин обоих холмов", тут, на середине расстояния между двумя холмами, якобы и скрестили мечи русские и татарские войска. "Дистанция между вершинами этих холмов - 22 км", мне даже не пришлось замерять по карте, он сам это написал. Представляете эпическую картину с высоты дроновского полета? Русское и татарское войска, вступая в Куликовскую битву, развернулись по фронту в десять километров на расстоянии 22 километра, блин, прописью, ДВАДЦАТЬ ДВА КИЛОМЕТРА, друг от друга.
(Это ведь им надо было еще как-то договориться между собой, да? А то вдруг туповатый Мамай не догадается, что ему надо строго по диспозиции, ерсте колонне марширт, строить свою орду согласно строевому артикулу и под барабаны маршировать одиннадцать километров по дикой лесостепи, пронзая леса и овраги, до места встречи с противником, соблюдая равнение в шеренгах, как на маневрах в Царском незабвенном Селе? Вдруг, когда ему разведчики доложат о разворачивании русских сил в многокилометровую шпалеру, татаромонгол сдуру решит атаковать несколькими клиньями, создавая кратное численное преимущество на узких участках фронта, и порвет всю красивую картинку в клочья, как Обмама российскую экономику?)
И при всем при этом еще разместили засадный полк вообще хрен знает где, еще в двадцати верстах от поля боя.
Пытаясь хоть как-то обосновать правдоподобие созданной странными фантазиями картины вымышленной Куликовской битвы, авторитет ссылается на Бородинское сражение, указывая, что "масштабы же обоих сражений (Куликовского и Бородинского - Z. ) по числу их участников и по протяжённости поля боя различались мало".
Ну нет же, опять ведь врет.
Во-первых, масштабы различались не мало, а в десять примерно раз. Вымышленная Куликовская битва разворачивалась на поле в 22 километра, на Бородинском поле противников разделяли в начале боя 2-3 километра. С. Н. Азбелев послал засадный полк в неведомые дали, за десятки километров куда-то в сторону, М. И. Кутузову и Н. К. Бонапарту такое и в голову не могло прийти.
В-десятых, когда принималось решение о том, чтобы дать французам генеральное сражение, Бородинское поле находилось в тылу русских войск, на хорошо известных и освоенных землях. Его спокойно выбрали, изучили штабные офицеры, составили планы. Ничего подобного на чужой малознакомой территории в десятки километров штабные офицеры князя Дмитрия сделать не могли. Планов составить не могли. у них не было даже чертежных инструментов. Да и самих штабных офицеров у князя Дмитрия не было.
Далее, в-сотых, по намеченным планам инженеры построили на Бородинском поле ряд укреплений - редутов, люнетов, флешей. Инженеры князя Дмитрия ничего подобного сделать не могли, потому что их не существовало.
В-тысячных, войска на Бородинском поле занимали позиции по заранее составленным планам, их разводили по укреплениям опять же штабные офицеры, которых у князя Дмитрия, повторю, не было. Если бы он даже попытался выстроить свои войска на фронте в десятки километров, вне пределов прямой видимости, то его воеводы просто не смогли бы этого сделать. Они бы не смогли найти назначенные им позиции на пересеченной местности в незнакомой им лесостепи. У них не было карт, у них не было компасов, у них не было полевых укреплений на поле боя в качестве ориентиров.
В-десятитысячных, войска на поле Бородинского сражения были укомплектованы в основном хорошо обученными солдатами. Обучение солдат тогда на девяносто процентов состояло из шагистики. И это не только, чтобы на парадах красиво маршировать, а прежде всего для того, чтобы на поле боя по команде строиться в шеренги, колонны или каре. Такую армию можно было выстроить в линию даже на чистом месте. Строевая подготовка же воинов князя Дмитрия хромала, и даже, может быть, вообще отсутствовала. А выстроить в шеренгу хотя бы тысячу людей, не прошедших строевой подготовки - мишн импасибл.
Поэтому войско 14 века в дикой степи выстроить для боя и командовать этим войском в бою можно только в пределах прямой видимости, причем видимости невооруженным глазом, ведь подзорных труб тоже не было. А желательно даже и в пределах слышимости. Не может быть и речи о фронте сражения в десять или более километров, это фантастика. И не надо ссылаться на Бородино, там все было по-другому.
Насущная необходимость натужно изобретать альтернативные версии Куликовской битвы возникла только из-за наивной убежденности альтернативщиков в истинности указанных в летописях численностей войск, там есть разные варианты, наш авторитет С. Н. Азбелев настаивает, что русских войск под командованием князя Дмитрия в поход на Дон пошло 200 тысяч человек, и у Мамая якобы было примерно столько же. Кабинетные теоретики уверены, что воины 14 века были эльфами и питались цветочной пыльцой и утренней росой. Действительность немного грубее.
Маршрут похода князя Дмитрия пролегал сначала через земли Рязани, затем через Дикое поле. Рязань тогда была в напряженных отношениях с Москвой и держала вооруженный нейтралитет. Следовательно, рассчитывать на помощь в снабжении со стороны Рязани было нельзя, и насильно реквизировать продовольствие на рязанской территории тоже было опасно, так как обиженные рязанцы могли воспринять это как казус белли, и войско Дмитрия оказалось бы в очень сложном положении войны на два фронта - против татар и рязанцев. Рассчитывать на местные ресурсы в Диком поле было еще меньше оснований, население там было очень редкое, и обложить продналогом было некого.
Эрго? Князю Дмитрию надо было везти с собой запасы на весь поход.
Где-то я видел такие расчеты, ссылку искать лень, прикинем так. Человеку в день надо килограмм сухарей, лошади надо в день пять килограммов овса, это минимум.
Если, допустим, мы имеем войско в десять тысяч человек и пять тысяч лошадей, то им в сутки потребуется 35 тонн продовольствия и фуража. Это уже 70 телег. На один день.
Армия князя Дмитрия вышла из Коломны 15 августа, сражение состоялось 8 сентября, это 24 дня. То есть уже 1680 телег, и при самом минимальном пайке. Если же брали чуть больше минимума, и, к тому же, везти с собой надо было не только еду и фураж, но и разные необходимые в походе и на войне вещи, типа запаса подков и стрел, котлы, палатки и т.д., то можно количество телег смело округлить до 2 тысяч. А если учесть еще и обратный путь, то размер обоза придется удвоить.
Получается, чтобы совершить поход, подобный тому, который совершила армия князя Дмитрия в 1380 году, корпус численностью 10 тысяч человек и 5 тысяч лошадей должен иметь обоз в 4 тысячи телег. При этом 4 тысячи человек и 4 тысячи лошадей будут служить в обозе, а количество активных штыков составит 5 тысяч пехотинцев и 1 тысячу кавалеристов.
А для фантастической армии нашего авторитета численностью 200 тысяч размер обоза определяется соответственно примерно в 80 тысяч телег. Вы верите в возможность существования такого обоза? Если принимаете версию С. Н. Азбелева всерьез, придется поверить.
Добавлю, что если осенью, в период сельскохозяйственной страды, в Московском княжестве и союзных княжествах мобилизовать на войну двести тысяч мужиков, то это вызовет большие проблемы со сбором урожая, и, скорее всего, приведет к голоду.
Так что я склоняюсь к тому, что надо выполнять обычное правило в толковании летописных количеств - отбрасывать один нолик. Тогда армия князя Дмитрия составит 20 тысяч человек, из них 8 тысяч в обозе, ополченцев, и в строю 12 тысяч, профессиональных княжеских дружинников. Ну и татар было примерно столько же. И все они прекрасно поместились на настоящем поле Куликовской битвы.
Все эти расчеты, конечно, очень и очень приблизительные. Я не ходил в военные походы в 14 веке, и не знаю, какие были практические способы сократить обоз. Например, можно было забивать обозных лошадей по мере освобождения телег. Лошадь - это ведь не только ценное тягловое средство, это еще и два-три центнера полезного легкоусвояемого мяса. Если учитывать этот продовольственный ресурс, то сразу можно сократить обоз на треть. К тому же освобождающихся после разгрузки телег и забоя лошадей обозников можно ставить в строй, тоже профит.
Похоже, я сделал очередное мое историческое открытие. Я нигде не читал никогда про плановый забой обозных лошадей в походах, я только что это сам придумал, но уже уверен, что так и действовала служба тыла князя Дмитрия, что так вообще всегда поступали в автономных походах, когда не было возможностей пополнять запасы. Потому что это рационально, а война вообще дело рациональное, а не сентиментальное.
Пора закругляться, я уже вышел за рамки темы эссе. Подводим итоги.
Итог 1
Версия о месте Куликовской битвы в районе истока реки Непрядвы - бред собачий.
Итог 2
Хорошо быть авторитетом. Можно бред собачий писать, и будет с почтением опубликовано в уважаемом историческом журнале. Гуманитарии, хуле.