Доставочка. Война против тебя. Здесь подпись, пожалуйста. Не боись, "за всё уплочено". Тобой.
Рунический камень в историческом музее Стокгольма и заброшенная стела под Юзовкой. Что их связывает?
В историческом музее в Стокгольме есть мемориальный рунический камень, который установили Скули и Фолки в Торсатре в Уппланде. Этот камень рассказывает об их брате Хусбьёрне, который умер от болезни в далеком Готланде. Короткая руническая надпись гласит:
“Скули и Фолки воздвигли этот камень в память о своем брате Хусбьёрне. Он заболел за границей, когда брали гьяльд на Готланде”. Готланд, Швеция, 1061 год нашей эры.
На окраине Юзовки, в захолустном поселке шахты Лидиевка, стоит [возможно до сих пор] памятник о событиях 1920 года. Между ними прямая связь. Сегодня об этом.
Готланд, Швеция, 1061 год нашей эры [реконструкция событий].
Гуннар и предводитель разбойников Хусбьорн решили, что настало время ограбить Уффира, владельца фермы, который своей силой и уверенностью воодушевляет защитников фермы. Хозяева фермы решают дать бой разбойникам. Глотка Гуннара перерезана точным ударом короткого и очень острого лезвия. Это сделала твердая рука Илвы, жены Уффира.
Хусбьорн получает удар того же меча в рот, пятится от удара, с трудом вырывая меч из своего лица. Он понимает: теперь его выбор бегство или смерть. Хусбьорн не умрет на ферме Уффира. Хусбьорна спасли его разбойники, которые потеряют еще двоих в схватке с защитниками фермы, прежде чем они отступят, без какой-либо добычи, которую они надеялись получить.
По возвращении в лагерь, начинаются попытки спасти жизнь Хусбьорна, но он не может ни есть, ни пить. Его глубокая рана заражается и так сильно воняет, что его люди тянут соломинки, чтобы решить, кто будет наливать воду в рот их вождю.
Хусбьорн умирает несколько дней спустя, убитый женщиной, которая не позволила себе и своей семье стать жертвами грабителей.
На следующий день после его смерти прибывают братья Хусбьорна - Скули и Фольки, разбогатевшие в результате более успешных набегов и грабежей в других местах. Они хоронят брата как вождя викингов, вопрос в том как увековечить память о нём. Да, их брат погиб в битве, но это случилось от руки женщины, и кроме того, он обратился в бегство. Они решают, что на камне будет написано, что он умер от болезни. Они также говорят мастеру рун написать, что это было во время сбора долга: “Скули и Фолки воздвигли этот камень в память о своем брате Хусбьёрне. Он заболел за границей, когда брали гьяльд на Готланде”.
Гьяльд - древнескандинавское слово для обозначения долга, так викинги-грабители называли разбой, в котором участвовал Хусбьорн. Это слово создавало впечатление, будто жертвы что-то должны преступникам. Если они добровольно не платили свои “долги”, то насилие над ними должно было выглядеть вполне заслуженным.
Наследники грабителей викингов унаследовали этот трюк, но вместо этого они используют слово “налогообложение”. Они также сделали “налогообложение” настолько систематическим, что сегодня редко можно услышать о том, чтобы кто-либо сопротивлялся ему достаточно твердо, чтобы довести дело до фактического применения насилия.
Зачем называть воровство другим словом, скрывая, что это такое на самом деле? Кто поверит в то, что у Хусбьорна из Уппланда есть какой-то “гьяльд”, который можно собрать на Готланде (это более 250 км)? Кто в здравом уме мог хотя бы на короткое время подумать, что Уффир, Илва, их дети и люди, живущие с ними на ферме и работающие на них, заслужили насилие, принесенное этими нецивилизованным быдлом? Однако, для грабителей крайне важно использовать слова, скрывающие то, что на самом деле происходит. Это помогает при наборе бойцов для участия в разбое: будучи людьми, мы хотим сохранять самоуважение. Это также ослабляет попытки жертв призвать на защиту родственников. Нельзя недооценивать важность того, как именно рассказывается "история" [сегодня это называют пропагандой].
Грабителям нужно решить непростую задачу - изменить положение дел, при котором большинство людей знает, что они имеют право защищаться, когда кто-то, даже более сильный, собирается присвоить их имущество и при котором мало кто согласится с тем, что переименование воровства - это такое мощное заклинание, которое способно оправдать преступление. Грабители не могут пойти на риск того, что жертвы могут проявить желание и способность защитить себя. Хусбьорн и его банда грабителей согласятся с этим.
Примечательно, что, переход от тирании к демократии не принес ни одного дня передышки от систематического грабежа. Когда-то набеги совершали армии самопровозглашенных королей. Сегодня подданным разрешено лишь незначительное выражение мнения о том, кто должен управлять рычагами машины грабежа.
Грабители используют все свои силы, чтобы разрушить естественное понимание того, что вас грабят. Сбор налогов был бы намного дороже и сложнее, если бы все оставалось так, как было в эпоху викингов - с людьми, которые готовы защищать себя и то, что им принадлежит. Вот почему сильные мира сего идут по стопам викингов, культивируя миф о том, что “государство - это мы”, - что мы сами это решили, что мы ему должны, и должны быть ограблены.
Сегодня государство зашло так далеко, что некоторые его подданные могут забывать, что налогообложение - это грабеж. Поэтому желание сохранить свою собственность и самому решать, как ей следует распорядиться объявляется эгоизмом самого низкого уровня. Очевидный факт, что налогообложение является грабежом, считается “мнением” и его пытаются сделать непопулярным.
Налогообложение - это грабеж, потому что налоги вы платите НЕ добровольно. При сборе налогов государство по-прежнему готово использовать массовое насилие, чтобы заставить своих подданных платить. Оно также угрожает насилием, чтобы заставить своих заложников, таких как работодатели и владельцы предприятий и магазинов, помочь ему в грабеже других подданных - то, есть, делать то, что большинство людей отказалось бы сделать, если бы вместо “налогообложения” использовались надлежащие термины.
Финансирование чего-либо с помощью грабежа контрпродуктивно даже в том случае, если вам нравится то, на что грабитель использует деньги. Кроме того, если вам действительно нравятся эти товары и услуги, как так получилось, что вы еще не приобрели их на момент грабежа?
В интересах людей находиться в мире, чтобы вступать в добровольные отношения, создающие ценность, благосостояние. Сила, принуждение и грабеж служат гарантией того, что богатство, которому требуются условия свободы и мира, никогда не будет создано.
Здравоохранение, финансируемое путем грабежа, в конечном итоге станет никудышным. По прошествии некоторого времени из-за действия неумолимых законов экономики оно превратится в нечто прямо противоположное [кажется даже быстрее чем можно было себе представить]. То же самое касается всего, что финансируется с помощью "налогов". Как вы думаете, почему наши дороги так переполнены и почему они в таком плохом состоянии? Почему после того, как дети потратят десять лет на обучение в государственной школе, многие из них все еще не могут читать, писать или пользоваться арифметикой на достойном уровне? Вы заметили, что охрана, финансируемая грабежом, либо не защищает людей (как в Армении, Сирии, Азербайджане), либо настолько бесполезна, что люди вообще не рассчитывают на нее в качестве охраны (как в Портленде или Нью-Йокр сити, США)?
Любые взаимоотношения между людьми, не основанные на согласии, означают, что совершается преступление. Если вы чего-то хотите, вы должны заплатить за это сами. Если вы хотите, чтобы появилось что-то общее, вы должны использовать диалог и аргументы, чтобы убедить других ДОБРОВОЛЬНО присоединиться к вам в финансировании совместного проекта. Использование насилия или угрозы насилия для принуждения других - это способ поведения возвращающий нас в варварство. Преступление не перестает им быть, если оно совершается наемными представителями или потому, что кто-то голосует за это. Налоги - это грабеж. Грабеж - это преступление. Фермеры Уффир и его жена Илва знали это. Знал ли об этом Хусбьорн и его братья Скули и Фолки, остается неизвестным. Но они знали достаточно о взглядах других людей на этот предмет, поэтому решили назвать грабеж "гьялдом".
1000 лет после событий в Швеции, 100 лет назад где-то под Юзовкой или Тобольском были люди, которые все еще помнили, что НАЛОГИ ЭТО ГРАБЕЖ. Имена этих героев, к сожалению не известны. Но память об их славных делах живет, в неприметных стелах. В тех краях гьялд именовали продразверсткой.
А это Тобольская губерния.
и это
Сибирь матушка, были люди, в Сибири то.
"В наших интересах понять, что пассивное примирение с несправедливой системой - это сотрудничество с этой системой, и тем самым превращение в соучастников ее преступлений" и ее жертв, причем синхронно.
пс только вдумайтесь что написано на мемориальных досках на этих стелах... это как ставить памятники серийным убийцам, насильникам, каким нибудь Тедам Банди или Чикатило на местах их захоронений.
Источник
https://mises.in.ua/article/nalohooblozhenie-i-grabezh-v-stile-vikingov/