съесть Друга
Будучи любителем всякой экстремальной кухни, камбоджийских развалов с хрустящими личинками и бамбуковыми червями, я конечно же, часто ловил себя на мысли, что с удовольствием отведал бы Canis lupus familiaris. За правильно приготовленной собачатинкой, казалось, необходимо было ехать в Китай, а еще лучше в Корею. Но, оказалось, откушать пса можно и в любимой нами столице. Друзья из числа корё-сарам пригласили на конспиративную квартиру, где одна корейская семья держит закрытый ресторанчик для "посвящённых". Кулуарность сего заведения объясняется просто: хозяин не хочет иметь проблем с законодательством, а еще больше с воинственно настроенными "защитниками" животных. В российской правоприменительной практике уже существуют прецеденты возбуждения уголовных дел по статье "жестокое обращение с животными" за провоз мяса собаки, но еще чаще встречаются случаи жестокого обращения защитниками животных с теми, кто в свою очередь жестоко относился к братьям нашим меньшим. По всему миру происходят акции по защите домашних животных, Китайские повара в своём собачьем альтруизме пошли еще дальше и заключили негласную конвенцию о неприменении собачатины в приготовлении блюд на время прошедшей олимпиады.
Традиции корейского общества, где собачатину испокон веков использовали в пищу, в глазах экзальтированной и чересчур мнительной европейской публики выглядят варварством и чуть ли не каннибализмом. Собака ведь, прежде всего, ДРУГ человека, а не забойный мелкий не рогатый скот. Друг потому, что умное и преданное животное, служащее человеку. Как можно забивать его и употреблять в пищу? Такова аргументация защитников животных, которая как и любая другая, не идеальна. Я не могу найти принципиального различия между возможным поеданием собачатины и допустимым конвейерным забоем свиней, например. Интеллект свиньи по некоторым данным выше собачьего и занимает четвертое место после человеческого, дельфиньего и обезьяньего. Свинья тоже может быть хорошим другом, но это не мешает нам лакомиться шашлыками на майские праздники. Здесь, конечно вопрос привязанности, но ведь в пищу идут отнюдь не экземпляры из служебного собаководства. Специально выведенные и откармливаемые в целях забоя собаки, это по сути кормовой скот, ничем не отличающийся от традиционного. В их жизненной матрице уже заложен путь от рождения до забоя, как некая кармическая задача...
Однако сказать, я хотел, прежде всего, о кулинарной составляющей вопроса...
Могу признаться, я влюбился в корейскую кухню. Не из-за собачатины, конечно, а из-за того ошеломляющего многообразия вкусовых оттенков, которыми обладают самые простые, порой, блюда. Мозг просто не успевает зафиксировать что-то одно и сконцентрироваться на доминанте вкуса. Рецепторы пребывают в восхищенном замешательстве... Ну и ритуал, сам по себе, а также сервировка, заслуживает отдельного разговора. В общем, для себя я определился с пристрастиями и могу сказать, что по сравнению со всеми распробованными мной до этого кулинарными системами (европейская, тайская, индийская, майанская, кхмерская, японская и т.д.) корейская выходит на первое место.
Что до собачатины, то вкус ее был сказочно нежен, напоминающим в большей степени говяжий гуляш, но с неким обволакивающим послевкусием сладковатого жирка, волокна шершаво расслаивались во рту словно варёный картофель. Апофеозом же трапезы стал посинтхан, наваристый суп из все того же брата нашего меньшего. В зеркальный бульон полагалось добавлять всего понемногу: свежей кинзы, красного перца, соли (ибо при варке, как сказали, она совершенно недопустима), измельчённого лука, жареного кунжута и еще какой-то диковиной синтетической приправы, напоминавшей искусственно выращенные кристаллы. Также в суп клался рис.
Напитком вечера был бутилированный самогон, который показал себя с наилучшей стороны. Выпито было изрядно, однако ощущение создавалось такое, что к концу вечера ты был трезвее, чем в его начале. И это еще одна черта обильно масляных корейских яств, не позволяющих алкоголю напрямую всасываться в стенки желудка. И что самое замечательное - никакого похмелья на утро...
Традиции корейского общества, где собачатину испокон веков использовали в пищу, в глазах экзальтированной и чересчур мнительной европейской публики выглядят варварством и чуть ли не каннибализмом. Собака ведь, прежде всего, ДРУГ человека, а не забойный мелкий не рогатый скот. Друг потому, что умное и преданное животное, служащее человеку. Как можно забивать его и употреблять в пищу? Такова аргументация защитников животных, которая как и любая другая, не идеальна. Я не могу найти принципиального различия между возможным поеданием собачатины и допустимым конвейерным забоем свиней, например. Интеллект свиньи по некоторым данным выше собачьего и занимает четвертое место после человеческого, дельфиньего и обезьяньего. Свинья тоже может быть хорошим другом, но это не мешает нам лакомиться шашлыками на майские праздники. Здесь, конечно вопрос привязанности, но ведь в пищу идут отнюдь не экземпляры из служебного собаководства. Специально выведенные и откармливаемые в целях забоя собаки, это по сути кормовой скот, ничем не отличающийся от традиционного. В их жизненной матрице уже заложен путь от рождения до забоя, как некая кармическая задача...
Однако сказать, я хотел, прежде всего, о кулинарной составляющей вопроса...
Могу признаться, я влюбился в корейскую кухню. Не из-за собачатины, конечно, а из-за того ошеломляющего многообразия вкусовых оттенков, которыми обладают самые простые, порой, блюда. Мозг просто не успевает зафиксировать что-то одно и сконцентрироваться на доминанте вкуса. Рецепторы пребывают в восхищенном замешательстве... Ну и ритуал, сам по себе, а также сервировка, заслуживает отдельного разговора. В общем, для себя я определился с пристрастиями и могу сказать, что по сравнению со всеми распробованными мной до этого кулинарными системами (европейская, тайская, индийская, майанская, кхмерская, японская и т.д.) корейская выходит на первое место.
Что до собачатины, то вкус ее был сказочно нежен, напоминающим в большей степени говяжий гуляш, но с неким обволакивающим послевкусием сладковатого жирка, волокна шершаво расслаивались во рту словно варёный картофель. Апофеозом же трапезы стал посинтхан, наваристый суп из все того же брата нашего меньшего. В зеркальный бульон полагалось добавлять всего понемногу: свежей кинзы, красного перца, соли (ибо при варке, как сказали, она совершенно недопустима), измельчённого лука, жареного кунжута и еще какой-то диковиной синтетической приправы, напоминавшей искусственно выращенные кристаллы. Также в суп клался рис.
Напитком вечера был бутилированный самогон, который показал себя с наилучшей стороны. Выпито было изрядно, однако ощущение создавалось такое, что к концу вечера ты был трезвее, чем в его начале. И это еще одна черта обильно масляных корейских яств, не позволяющих алкоголю напрямую всасываться в стенки желудка. И что самое замечательное - никакого похмелья на утро...