Вишерский ЦБК
До сих пор мы не имеем полной истории строительства Вишерского ЦБК и Вишерского лагеря. А ведь это был один из первых, если не первый, опыт строительства крупного промышленного предприятия в СССР руками заключенных. В литературе во многом благодаря В. Т. Шаламову и его антироману «Вишера», а также работам местных краеведов, достаточно подробно изучен завершающий этап, когда строительство и лагерь возглавил Э. П. Берзин. Однако следует иметь в иду, что замечательное произведение Варлама Тихоновича Шаламова не историческое исследование, а воспоминания свидетеля и участника описываемых событий. Начальный и последний периоды строительства комбината и деятельности лагеря до сих пор практически не исследованы.
Все началось с того, что в 1925 г. Наркомат по военным и морским делам принял решение о строительстве Бумажно-ЦеллюлозныхХимических заводов на севере Пермского края на реках Каме и Вишере. Уже в ноябре 1925 г. на реке Вишере, в устье реки Вижаихи, было образовано Управление целлюлозно-бумажного завода Военно-хозяйственного управления при Начальнике Снабжения РККА 1. Одновременно со строительством был организован концлагерь - Вишерское отделение СЛОНа (Соловецкий лагерь особого назначения). В мае 1929 г. Г.И. Бокий, член Коллегии ОГПУ, куратор СЛОНа на объединенном собрании Вишерской заводской ячейки ВКП(б) и ячейки Вишерского отделения УСЛОН так объяснил создание лагеря и строительство: «…военвед начал постройку Завода только потому, что ОГПУ согласилось организовать тут Лагерь для использования рабочей силы заключенных, это своеобразный комбинат, не будь здесь Лагеря, не было бы и Завода, не начни военвед постройки заводов, не было бы смысла открывать тут Лагерь» 2. С января 1926 г. труд заключенных использовался на лесозаготовках и строительстве. К апрелю только на строительстве завода численность заключенных составила более 400 человек 3, сколько было занято на лесозаготовках - неизвестно. По косвенным данным можно предположить, что на 1926/27 операционный год (финансовый год начинался с 1 октября) численность заключенных должна была составить 1200 человек 4.
Строительство находилось в ведении Наркомата по военным и морским делам и было секретным. Видимо, не случайно на начальном этапе, до августа 1927 г., во главе строительства стояли кадровые разведчики, в основном из латышей, находившиеся в то время в резерве РККА: А. И. Звиргздынь - директор, К.К. Звонарев * - зам. директора и др. Кто был первым начальником Вишерского лагеря, пока точно установить не удалось. Своеобразной «кузницей» кадров являлись Соловки, многие руководители лагеря и строительства прошли «школу» СЛОНа. Известно, что в 1927 г. на Вишере находился Зубков, в дальнейшем возглавивший 5-е отделение УСЛОНа на Кольском полуострове. Вполне возможно, что он какое-то время возглавлял лагерь *.
В 1926 г. в составе Военно-хозяйственного управления Наркомата по военным и морским делам был организован трест «ВИШХИМЗ» (Вишерские химические заводы) **. Главными задачами треста были подготовка и начало строительства ряда заводов в Верхнем Прикамье.
Строительство было настолько секретным, что местные партийные и советские органы за любой информацией о строительстве и лагере должны были обращаться в Москву. Даже окружной прокурор не имел права вмешиваться, надзор за лагерем осуществляла Прокуратура РСФСР.
В навигацию 1926 г. предполагалось завести 1 500 000 пудов заводского имущества и оборудования, до 5 тыс. человек технического персонала и рабочих с семьями 5. Планы были явно нереальны, учитывая то, что Вишера судоходна только в период половодья весной и осенью. Для регулярного судоходства требовалось углубление русла, на это нужны значительные средства, но на навигацию 1926 г. ничего подобного не планировалось. Завербовать такое количество технического персонала и рабочих для работы на севере, в тайге тоже было нереально. Тем не менее на месте будущего завода начались активные подготовительные работы к строительству и приему рабочей силы: велись лесозаготовки, распиливался материал на лесопилке, строился дом для рабочих и служащих, ремонтировались другие дома. Построили конюшню, кузницу. Летом начато строительство второго лесопильного завода и механических мастерских, кирпичного завода и разработка для него известкового камня. Развернулась постройка мелководных барж и шитиков для переброса грузов в верховья Вишеры. Создан сельхоз, проведена посадка и посев хлебных и др. культур, начата расчистка заводской площади, проведение лесоустройства в заводском лесе и постройка клуба. Наряду с заключенными использовались и вольнонаемные рабочие, прежде всего сезонные строительные артели. Однако их количество было невелико, в конце года составляло около 300 человек 6. Квалифицированных рабочих, используемых на строительстве и лесозаготовках, не хватало. Заключенные использовались в основном на неквалифицированных работах.
Структура управления строительством была двухуровневой: в Москве находилась Главная дирекция ВИШХИМЗа, а на Вишере - Дирекция заводов. Главным директором ВИШХИМЗа был назначен старый чекист Эдуард Берзин, а его 1-м заместителем А.П. Ногтев, прославившийся своей жестокостью бывший начальник СЛОНа. В январе 1927 г. Э.П. Берзин и И. Г. Филиппов, будущий начальник лагеря и заместитель Берзина, посетили Вишеру и ознакомились с ходом строительства. Вместе с ними прибыл П. И. Феонов, назначенный уполномоченным ОГПУ на строительстве 7.
План 1926 г. не был выполнен как по строительству, так и по лесозаготовкам. Не наблюдалось серьезного улучшения и в 1927 г. О плохом качестве строительства свидетельствует факт разрушения весной части построек 1926 г. Положение в строительстве завода не устраивало руководство ВИШХИМЗа. Э. Берзин и А. Ногтев в августе 1927 г. прибыли на Вишеру разбираться в ситуации. Старая дирекция была отозвана, новым директором назначен беспартийный инженер Сасовский, а его заместителем старый коммунист латыш А. Ф. Звиукш 8. Из кадровых разведчиков далеко не всегда получаются хорошие строители и организаторы. В марте 1928 г. назначен новый начальник лагеря Г. Ф. Муравьев.
Положение заключенных, занятых на строительстве, описывает в своей докладной записке член бюро Чердынского райкома ВКП(б) К.П. Дудырев, посетивший в октябре 1927 г. строительство. Почти босые, полураздетые заключенные в холодную погоду, когда уже идет снег, вынуждены работать. Для многих работа явно непосильная. Так, на земляных работах установлена норма 1 куб. сажень на 3-х человек, а паек явно недостаточный и голодный человек не в силах справиться с заданием. Особенно невыносимые условия у тех, кто занят сортировкой и выгрузкой леса лошадьми на Вижаиже: на ногах вместо сапог опорки, все мокрые, руки при зачаливании бревен в холодной воде выше локтя, работают по 10 часов. По мнению К.П. Дудырева, при такой работе через полгода заключенный выйдет из строя и останется калекой. Такое отношение к заключенным не перевоспитывает их, а превращает во врагов советской власти. По свидетельству зам. директора А. Звиукш, невыносимые условия приводят к саморубам на лесозаготовках и случаям самоубийств. Заключенные обходятся дороже вольных рабочих и работают намного хуже. Лагерь получает за представленную рабсилу полностью, по ставкам вольнонаемных рабочих, но о заключенных заботится плохо 9.
А. Ногтев, как 1-й зам. Главного директора, регулярно посещал Вишеру. Выступая в августе 1928 г. на собрании ячейки ВКП(б), он следующим образом объяснил причины строительства заводов на Вишере:
«В 1926 г. деятельность завода носила зачаточный характер. Основной причиной, почему военное ведомство начинает строить заводы здесь, являлось то, что в Чердынском районе нет никакой основной промышленности, кроме охоты и лесного промысла, а район богат ископаемыми, а культурный уровень населения слишком низкий и плохая обеспеченность населения» 10.
В 1928 г. форсировалось строительство 2-го лесопильного завода. На лесопильных заводах предполагалось установить 6 рам, которые заказали в Германии фирме «Гофман». Однако одна рама быстро вышла из строя из-за трещины. Трещины были обнаружены еще в трех рамах. На претензии завода фирма ответила, что трещины получились во время пути следования.
Для обеспечения строительства лесом военное ведомство взяло в аренду на 30 лет 1 млн десятин леса.
Завод приобрел 2 парохода, один из которых был назван в честь куратора УСЛОНа, члена Коллегии ОГПУ Г. Бокия - «Бокий». (Пароход с аналогичным названием был на Соловках). Завод имел 19 мониторов и 20 шитиков, арендовал 4 парохода. Все эти средства использовались в основном на сплаве.
Планировалось в 1928 г. построить рабочий городок, но не смогли это выполнить из-за нехватки квалифицированных строителей, прежде всего плотников. Проблема с вольнонаемными рабочими-строителями была достаточно острой: они отказывались ехать на Вишеру из-за низких расценок и проблем с жильем. В 1927/28 году заключенные составляли 87,7% рабочей силы ВИШХИМЗа, а в 1928/29 - 82,3% 11.
В крупных транспортных узлах, прежде всего в Перми, Соликамске, Ленве, Усть-Улсе были созданы Агентства отдела снабжения, являвшиеся перевалочными пунктами, штат которых состоял в основном из заключенных.
13 июля 1928 г. Совет труда и обороны утвердил план строительства комбината, отметив в качестве базовых предпосылок этого строительства предварительное создание кирпичного и лесопильного заводов, механических мастерских и «наличие рабочей силы, обеспеченной жилыми помещениями», под которой в первую очередь понимались заключенные Вишерского отделения УСЛОНа. Основной задачей являлась постройка целлюлозно-бумажного и химического заводов. Считалось, что при наличии сырья (еловый лес, известняки) и при наличии водного транспорта продукция будет в два раза дешевле.
Для пресечения побегов лагерь организовал заставу в с. Губдор, а затем и в Чердыни. Получает все более широкое распространение практика материального вознаграждения местных жителей за поимку беглецов.
Руководство ВИШХИМЗа широко использовало в качестве специалистов бывших и действующих заключенных, которые занимали руководящие должности в различных отделах Управления, что вызывало недовольство партийной ячейки и Чердынского райкома партии. Отношения между Вишерской партячейкой и Дирекцией завода, во главе которой стоял беспартийный инженер Сасовский, были напряженными. Его обвиняли в том, что на многие руководящие должности в управлении назначает бывших и настоящих заключенных из числа «каэров» (контрреволюционеров) и «затирает» коммунистов. Но Главная Дирекция ВИШХИМЗа высоко оценивала деятельность Сасовского и поддерживала его. В декабре 1928 г. на собрании ячейки разгорелась бурная дискуссия по этому вопросу. В ответ на все претензии А. Ногтев заявил «... вы ничего не стоите против одного беспартийного Сасовского, он умнее и заслуженнее вас» 12. Резко обострились отношения между директором завода и уполномоченным ОГПУ Феоновым, в результате последний в конце 1928 г. был отозван в Москву.
В начале 1929 г. происходит очередная смена в руководстве строительства: А. Звиукш отозван, вместо него в состав дирекции назначен З. А. Алмазов, заместителем Э. Берзина назначается И. Г. Филиппов, ставший с июня начальником ВИШЛОНа. А. Ногтев в мае снова назначен начальником Соловецкого лагеря. В мае 1929 г. Э. Берзин на собрании Вишерской ячейки выступает с докладом о реорганизации управления заводом и лагерем 13. Однако в 1929 г. полностью преодолеть противоречия между заводом и лагерем не удалось, несмотря на решение СТО о передаче ВИШХИМЗа ОГПУ. Возможно, это объясняется тем, что Э. Берзин вместе с главным инженером Д. С. Соколовским выезжал в длительную командировку в Германию и США для закупки оборудования и заниматься непосредственно делами строительства и лагеря не мог.
В конце 1928/29 операционного года Вишерское отделение СЛОНа становится самостоятельным Вишерским лагерем особого назначения (ВЛОН).
К 1929/30 операционному году трест ВИШХИМЗ построил: 2 лесопильных завода производительностью 85-90 тыс. куб. м пиломатериалов, ящичную мастерскую, кирпичный завод, столярную мастерскую, механический цех, литейную мастерскую. Водный транспорт, обслуживавший строительство, состоял из 3 пароходов, 54 единиц непарового флота, 5 моторных лодок. Кроме того, имелось 800 лошадей, используемых в основном на лесозаготовках, предполагалось закупить еще 300. Была построена больница на 10 коек для вольных и 40 коек для заключенных 14. Начало строительства целлюлозно-бумажной фабрики все время откладывалось. Сначала планировалось начать строительство со строительного сезона 1929 г. Затем начало строительства перенесли на январь, потом на март 1930 г. Фактически приступили к строительству только в апреле. По плану закончить строительство фабрики должны были весной 1932 г.15 С 1 января 1930 г. начали строительство рабочего поселка.
В связи с активизацией строительства в 1929/30 гг. предполагалось довести численность заключенных лагеря до 8 тыс. человек. Для этого планировалось построить 14 бараков при Вишерском отделении, 12 бараков на лесоразработках и оборудовать бараки и этапные пункты в Соликамске, с. Мошево, д. Татарская, с. Губдор, д. Федорцево, д. Вергурт, с. Сыпучи, д. Акчим. Однако уже в марте 1930 г. численность заключенных составила 11 тыс. человек 16.
В 1930 г. при значительном увеличении количества заключенных удалось благодаря строительству новых бараков уменьшить плотность заселенности бараков: вместо 300 человек в бараке размещалось 240 человек 17.
Как отмечалось в докладной записке от 31 июля 1930 г. заместителя председателя ОГПУ С.А. Мессинга и заместителя начальника УЛАГа М.Д. Бермана в СНК СССР о хозяйственной деятельности ОГПУ и передаче в лагеря новых контингентов заключенных: «…Вишерские лагеря сосредоточили свое внимание на форсировании строительства химических и целлюлозно-бумажных заводов ВИШХИМЗа, лесозаготовках на севере Урала и на обслуживании предприятий Всехимпрома на Ленве и в Перми - Березниковский химкомбинат. Для этих работ требуется не менее 26 000 человек, имеется же около 20 000 человек» 18. Кроме того, велись переговоры о том, чтобы передать УВЛОНу строительство части железной дороги Яр - Фосфоритная в Кировской области. Насколько можно судить по документам, переговоры закончились безрезультатно.
Несмотря на решение об объединении ВИШХИМЗа и ВЛОНа, процесс этот шел крайне медленно. В «Краткой записке о состоянии лагерей», составленной весной 1930 г., отмечалось: «Происшедшее объединение с ВИШХИМЗом до сих пор остается актом декларативного порядка, без существенного отражения на практике. Оба хозяйства по-прежнему остаются взаимно отчужденными, не осуществлена при этом самая элементарная, само собой напрашивающаяся рационализация… Перспективы лагеря в значительной мере зависят от превращения в реальный факт декларированного слияния с ВИШХИМЗом и создания такой практики взаимоотношений, при которых действительное руководство объединением будет находиться в руках лагеря» 19. Тем не менее процесс объединения все же шел. В июле было принято решение об объединении отделов снабжения ВИШХИМЗа и УВЛОНа 20.
В середине 1930 г. структура ВИШЛАГа выглядела следующим образом: 1. г. Пермь (Отдельная командировка). 2. Ленва (Отделение). 3. М. Вижаиха (Управление и Отделение). 4. с. Усть-Улс (Отделение).
Трудно сказать, кто возглавлял лагерь в 1930 г. И.Г. Филиппов упоминается в сентябре и декабре месяце как зам. начальника УВИТЛ, а в ноябре как начальник. Можно предположить, что с конца 1930 г. и лагерь, и строительство возглавил Э.П. Берзин, а И.Г. Филиппов стал его заместителем по УВИТЛ.
В январе 1931 г. трест «ВИШХИМЗ» был ликвидирован, а его функции переданы образованному в составе Главного управления лагерей отделу ВИШХИМЗа.
К апрелю 1931 г. в ВИШЛАГе было уже 39 тыс. заключенных. Это было значительно выше плановых цифр и вызвало тревогу: «Лагерь получил в результате переброски количество рабочей силы, превышающее и его план, и его хозяйственные потребности». Предельным лимитом численности заключенных ВИШЛАГа, «гарантирующим сохранение его экономической прочности», считалось 35-36 тыс. заключенных 21.
Досрочно освобождаемые заключенные с 1930 г. переводились на
«колонизацию» с целью сохранения рабочей силы и освоения территории в районе действия лагеря. Создавались колонизационные поселки, как, например, спецпоселок Калийная Горка в Березниковском отделении.
Увеличение численности заключенных было связано с форсированием строительства и досрочным пуском комбината. В начале 1931 г. намечается досрочный пуск комбината 1 августа. Методы строительства отражают названия печатных органов УВИТЛа, призванные мобилизовать заключенных и вольнонаемных рабочих на досрочный пуск: «Темп» - 1-е Отделение, «Штурм» - 2-е Отделение, «Штурм Севера» - Северный лесозаготовительный район, «Буксир» - Пермское отделение. В июле 1931 г. газета «Темп» стала органом УВИТЛ.
Досрочный пуск комбината, погоня за темпами привели к усилению эксплуатации подневольного труда: обычной стала практика 10-часового рабочего дня и отмена выходных дней. Кроме того, с конца 1929 г. получает распространение система премирования заключенных за ударный труд, использование материальной заинтересованности. На лесных участках применялась такая форма наказания заключенных, как раздевание на морозе зимой и привязывание к дереву летом. Но справедливости ради следует отметить, что такие формы наказания руководством УВИТЛ не поощрялись 22.
Задержки с поставками оборудования, главным образом отечественных заводов, нехватка квалифицированных специалистов вынудили перенести пуск комбината на 15 сентября, затем на 1 октября 23. В течение 1931 г. завершался монтаж оборудования целлюлозно-бумажного комбината, активно шло строительство Химического комбината в Березниках, где в некоторых цехах тоже перешли к монтажу оборудования.
Официальный пуск комбината состоялся 30 октября 1931 г. В ноябре 1931 г. Красновишерский целлюлозно-бумажный комбинат им. Менжинского был сдан комиссии Наркомлеса СССР. Комбинат введен в строй досрочно, за 18 месяцев. Следствием досрочного пуска явилось то, что потребовалось почти четыре года, чтобы вывести комбинат на проектную мощность. Завершение строительства и ликвидация недоделок продолжались в течение 1932-1933 гг.
Опыт строительства Вишерского ЦБК и Березниковского Химкомбината руками заключенных был признан удачным. После пуска комбината Э. Берзин отбыл в Москву, где получил новое назначение - директором треста «Дальстрой» и уехал на Колыму организовывать промышленную добычу золота и других ценных металлов трудом заключенных. Это был иной масштаб, другой уровень, но опыт Вишеры, безусловно, оказался востребован ГУЛАГом и получил дальнейшее развитие.
После отъезда Э. Берзина с 20 ноября 1931 г. по 26 мая 1932 г. начальником УВИТЛ был назначен его заместитель И. Г. Филиппов. С 26 мая по 23 августа 1932 «временно исполнял должность» начальника Управления ВИШЛАГа Р. И. Васьков. В ноябре 1932 г. и Васьков и Филиппов были уже у Берзина на Колыме, где сначала Васьков, а потом Филиппов возглавили Управление Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей (УСВИТЛ).
30 июля 1931 г. подписан приказ о зачетах, а 22 ноября циркуляром ГУЛАГа была объявлена инструкция по зачету рабочих дней (перевыполняющим регулярно производственные задания засчитывались 3 дня за 4 и 4 дня за 5, ударникам - 2 дня за 3 и 3 дня за 4). Для осужденных по ст. 58 предусматривались ограничения по зачетам 24. В связи с пуском комбината многие заключенные получили сокращение сроков или досрочное освобождение. Можно предположить, что это было первое применение на практике системы зачетов в лагерях ГУЛАГа ОГПУ.
Приказом ОГПУ от 17 января 1932 г. Вишерский ЦБК был выделен из состава ГУЛАГ и передан в ведение Управления делами ОГПУ. При этом ГУЛАГ был обязан закрепить за комбинатом рабочую силу в количестве 9000 человек и обеспечить в 1932 г. выполнение программы лесозаготовок 920 тыс. кубометров. Уже в марте 1932 г. приказом ОГПУ Вишерский комбинат был передан Союзбумаге. Согласно приказу от 3 апреля 1932 г. обязательства ГУЛАГ перед комбинатом (обеспечение рабочей силой и выполнение плана лесозаготовок) остались в силе 25.
С пуском комбината обострилась проблема нехватки квалифицированной рабочей силы. Основную массу рабочих на комбинате составляли вчерашние заключенные, освобожденные досрочно. Для подготовки кадров было открыто ФЗУ (фабрично-заводское училище), в котором 50% преподавателей составляли заключенные 26.
Главной проблемой для Красновишерска и бумажного комбината была проблема дорог. Надежной автомобильной дороги до Соликамска не было до конца 60-х годов ХХ столетия, поэтому основным транспортом, на который мог рассчитывать комбинат, был водный путь по Вишере и Каме.
Поэтому Вишерскому комбинату пришлось создавать собственный флот и развивать соответствующую инфраструктуру. Строить пристань, речной вокзал и базу собственного флота - затон.
Для удобства пассажиров, приезжающих в Красновишерск, строится речной вокзал, и весной привозятся дебаркадеры, на больших колесных пароходах можно было добраться до Соликамска и до Перми.
В 1953 году на ВЦБК была пущена в эксплуатацию вторая бумагоделательная машина по переработке отходов и выпуску оберточной бумаги. Полученная по репарациям из побежденной Германии машина более 50 лет была в строю.
В 50 - 60 годы с развитием лесокомплекса развиваются, растут и благоустраиваются лесные поселки Вая, Мутиха, создаются новые с благозвучными названиями Северный, Светлый, Вишерогорск. Прокладываются узкоколейные железные дороги в местах массовой заготовки леса. Так появляется Гежская УЖД и Вижайхинская УЖД с выходом непосредственно во двор бумкомбината.
А вот и бонус, небольшая подборка фоток со строительства Вишерского ЦБК:
Все началось с того, что в 1925 г. Наркомат по военным и морским делам принял решение о строительстве Бумажно-ЦеллюлозныхХимических заводов на севере Пермского края на реках Каме и Вишере. Уже в ноябре 1925 г. на реке Вишере, в устье реки Вижаихи, было образовано Управление целлюлозно-бумажного завода Военно-хозяйственного управления при Начальнике Снабжения РККА 1. Одновременно со строительством был организован концлагерь - Вишерское отделение СЛОНа (Соловецкий лагерь особого назначения). В мае 1929 г. Г.И. Бокий, член Коллегии ОГПУ, куратор СЛОНа на объединенном собрании Вишерской заводской ячейки ВКП(б) и ячейки Вишерского отделения УСЛОН так объяснил создание лагеря и строительство: «…военвед начал постройку Завода только потому, что ОГПУ согласилось организовать тут Лагерь для использования рабочей силы заключенных, это своеобразный комбинат, не будь здесь Лагеря, не было бы и Завода, не начни военвед постройки заводов, не было бы смысла открывать тут Лагерь» 2. С января 1926 г. труд заключенных использовался на лесозаготовках и строительстве. К апрелю только на строительстве завода численность заключенных составила более 400 человек 3, сколько было занято на лесозаготовках - неизвестно. По косвенным данным можно предположить, что на 1926/27 операционный год (финансовый год начинался с 1 октября) численность заключенных должна была составить 1200 человек 4.
Строительство находилось в ведении Наркомата по военным и морским делам и было секретным. Видимо, не случайно на начальном этапе, до августа 1927 г., во главе строительства стояли кадровые разведчики, в основном из латышей, находившиеся в то время в резерве РККА: А. И. Звиргздынь - директор, К.К. Звонарев * - зам. директора и др. Кто был первым начальником Вишерского лагеря, пока точно установить не удалось. Своеобразной «кузницей» кадров являлись Соловки, многие руководители лагеря и строительства прошли «школу» СЛОНа. Известно, что в 1927 г. на Вишере находился Зубков, в дальнейшем возглавивший 5-е отделение УСЛОНа на Кольском полуострове. Вполне возможно, что он какое-то время возглавлял лагерь *.
В 1926 г. в составе Военно-хозяйственного управления Наркомата по военным и морским делам был организован трест «ВИШХИМЗ» (Вишерские химические заводы) **. Главными задачами треста были подготовка и начало строительства ряда заводов в Верхнем Прикамье.
Строительство было настолько секретным, что местные партийные и советские органы за любой информацией о строительстве и лагере должны были обращаться в Москву. Даже окружной прокурор не имел права вмешиваться, надзор за лагерем осуществляла Прокуратура РСФСР.
В навигацию 1926 г. предполагалось завести 1 500 000 пудов заводского имущества и оборудования, до 5 тыс. человек технического персонала и рабочих с семьями 5. Планы были явно нереальны, учитывая то, что Вишера судоходна только в период половодья весной и осенью. Для регулярного судоходства требовалось углубление русла, на это нужны значительные средства, но на навигацию 1926 г. ничего подобного не планировалось. Завербовать такое количество технического персонала и рабочих для работы на севере, в тайге тоже было нереально. Тем не менее на месте будущего завода начались активные подготовительные работы к строительству и приему рабочей силы: велись лесозаготовки, распиливался материал на лесопилке, строился дом для рабочих и служащих, ремонтировались другие дома. Построили конюшню, кузницу. Летом начато строительство второго лесопильного завода и механических мастерских, кирпичного завода и разработка для него известкового камня. Развернулась постройка мелководных барж и шитиков для переброса грузов в верховья Вишеры. Создан сельхоз, проведена посадка и посев хлебных и др. культур, начата расчистка заводской площади, проведение лесоустройства в заводском лесе и постройка клуба. Наряду с заключенными использовались и вольнонаемные рабочие, прежде всего сезонные строительные артели. Однако их количество было невелико, в конце года составляло около 300 человек 6. Квалифицированных рабочих, используемых на строительстве и лесозаготовках, не хватало. Заключенные использовались в основном на неквалифицированных работах.
Структура управления строительством была двухуровневой: в Москве находилась Главная дирекция ВИШХИМЗа, а на Вишере - Дирекция заводов. Главным директором ВИШХИМЗа был назначен старый чекист Эдуард Берзин, а его 1-м заместителем А.П. Ногтев, прославившийся своей жестокостью бывший начальник СЛОНа. В январе 1927 г. Э.П. Берзин и И. Г. Филиппов, будущий начальник лагеря и заместитель Берзина, посетили Вишеру и ознакомились с ходом строительства. Вместе с ними прибыл П. И. Феонов, назначенный уполномоченным ОГПУ на строительстве 7.
План 1926 г. не был выполнен как по строительству, так и по лесозаготовкам. Не наблюдалось серьезного улучшения и в 1927 г. О плохом качестве строительства свидетельствует факт разрушения весной части построек 1926 г. Положение в строительстве завода не устраивало руководство ВИШХИМЗа. Э. Берзин и А. Ногтев в августе 1927 г. прибыли на Вишеру разбираться в ситуации. Старая дирекция была отозвана, новым директором назначен беспартийный инженер Сасовский, а его заместителем старый коммунист латыш А. Ф. Звиукш 8. Из кадровых разведчиков далеко не всегда получаются хорошие строители и организаторы. В марте 1928 г. назначен новый начальник лагеря Г. Ф. Муравьев.
Положение заключенных, занятых на строительстве, описывает в своей докладной записке член бюро Чердынского райкома ВКП(б) К.П. Дудырев, посетивший в октябре 1927 г. строительство. Почти босые, полураздетые заключенные в холодную погоду, когда уже идет снег, вынуждены работать. Для многих работа явно непосильная. Так, на земляных работах установлена норма 1 куб. сажень на 3-х человек, а паек явно недостаточный и голодный человек не в силах справиться с заданием. Особенно невыносимые условия у тех, кто занят сортировкой и выгрузкой леса лошадьми на Вижаиже: на ногах вместо сапог опорки, все мокрые, руки при зачаливании бревен в холодной воде выше локтя, работают по 10 часов. По мнению К.П. Дудырева, при такой работе через полгода заключенный выйдет из строя и останется калекой. Такое отношение к заключенным не перевоспитывает их, а превращает во врагов советской власти. По свидетельству зам. директора А. Звиукш, невыносимые условия приводят к саморубам на лесозаготовках и случаям самоубийств. Заключенные обходятся дороже вольных рабочих и работают намного хуже. Лагерь получает за представленную рабсилу полностью, по ставкам вольнонаемных рабочих, но о заключенных заботится плохо 9.
А. Ногтев, как 1-й зам. Главного директора, регулярно посещал Вишеру. Выступая в августе 1928 г. на собрании ячейки ВКП(б), он следующим образом объяснил причины строительства заводов на Вишере:
«В 1926 г. деятельность завода носила зачаточный характер. Основной причиной, почему военное ведомство начинает строить заводы здесь, являлось то, что в Чердынском районе нет никакой основной промышленности, кроме охоты и лесного промысла, а район богат ископаемыми, а культурный уровень населения слишком низкий и плохая обеспеченность населения» 10.
В 1928 г. форсировалось строительство 2-го лесопильного завода. На лесопильных заводах предполагалось установить 6 рам, которые заказали в Германии фирме «Гофман». Однако одна рама быстро вышла из строя из-за трещины. Трещины были обнаружены еще в трех рамах. На претензии завода фирма ответила, что трещины получились во время пути следования.
Для обеспечения строительства лесом военное ведомство взяло в аренду на 30 лет 1 млн десятин леса.
Завод приобрел 2 парохода, один из которых был назван в честь куратора УСЛОНа, члена Коллегии ОГПУ Г. Бокия - «Бокий». (Пароход с аналогичным названием был на Соловках). Завод имел 19 мониторов и 20 шитиков, арендовал 4 парохода. Все эти средства использовались в основном на сплаве.
Планировалось в 1928 г. построить рабочий городок, но не смогли это выполнить из-за нехватки квалифицированных строителей, прежде всего плотников. Проблема с вольнонаемными рабочими-строителями была достаточно острой: они отказывались ехать на Вишеру из-за низких расценок и проблем с жильем. В 1927/28 году заключенные составляли 87,7% рабочей силы ВИШХИМЗа, а в 1928/29 - 82,3% 11.
В крупных транспортных узлах, прежде всего в Перми, Соликамске, Ленве, Усть-Улсе были созданы Агентства отдела снабжения, являвшиеся перевалочными пунктами, штат которых состоял в основном из заключенных.
13 июля 1928 г. Совет труда и обороны утвердил план строительства комбината, отметив в качестве базовых предпосылок этого строительства предварительное создание кирпичного и лесопильного заводов, механических мастерских и «наличие рабочей силы, обеспеченной жилыми помещениями», под которой в первую очередь понимались заключенные Вишерского отделения УСЛОНа. Основной задачей являлась постройка целлюлозно-бумажного и химического заводов. Считалось, что при наличии сырья (еловый лес, известняки) и при наличии водного транспорта продукция будет в два раза дешевле.
Для пресечения побегов лагерь организовал заставу в с. Губдор, а затем и в Чердыни. Получает все более широкое распространение практика материального вознаграждения местных жителей за поимку беглецов.
Руководство ВИШХИМЗа широко использовало в качестве специалистов бывших и действующих заключенных, которые занимали руководящие должности в различных отделах Управления, что вызывало недовольство партийной ячейки и Чердынского райкома партии. Отношения между Вишерской партячейкой и Дирекцией завода, во главе которой стоял беспартийный инженер Сасовский, были напряженными. Его обвиняли в том, что на многие руководящие должности в управлении назначает бывших и настоящих заключенных из числа «каэров» (контрреволюционеров) и «затирает» коммунистов. Но Главная Дирекция ВИШХИМЗа высоко оценивала деятельность Сасовского и поддерживала его. В декабре 1928 г. на собрании ячейки разгорелась бурная дискуссия по этому вопросу. В ответ на все претензии А. Ногтев заявил «... вы ничего не стоите против одного беспартийного Сасовского, он умнее и заслуженнее вас» 12. Резко обострились отношения между директором завода и уполномоченным ОГПУ Феоновым, в результате последний в конце 1928 г. был отозван в Москву.
В начале 1929 г. происходит очередная смена в руководстве строительства: А. Звиукш отозван, вместо него в состав дирекции назначен З. А. Алмазов, заместителем Э. Берзина назначается И. Г. Филиппов, ставший с июня начальником ВИШЛОНа. А. Ногтев в мае снова назначен начальником Соловецкого лагеря. В мае 1929 г. Э. Берзин на собрании Вишерской ячейки выступает с докладом о реорганизации управления заводом и лагерем 13. Однако в 1929 г. полностью преодолеть противоречия между заводом и лагерем не удалось, несмотря на решение СТО о передаче ВИШХИМЗа ОГПУ. Возможно, это объясняется тем, что Э. Берзин вместе с главным инженером Д. С. Соколовским выезжал в длительную командировку в Германию и США для закупки оборудования и заниматься непосредственно делами строительства и лагеря не мог.
В конце 1928/29 операционного года Вишерское отделение СЛОНа становится самостоятельным Вишерским лагерем особого назначения (ВЛОН).
К 1929/30 операционному году трест ВИШХИМЗ построил: 2 лесопильных завода производительностью 85-90 тыс. куб. м пиломатериалов, ящичную мастерскую, кирпичный завод, столярную мастерскую, механический цех, литейную мастерскую. Водный транспорт, обслуживавший строительство, состоял из 3 пароходов, 54 единиц непарового флота, 5 моторных лодок. Кроме того, имелось 800 лошадей, используемых в основном на лесозаготовках, предполагалось закупить еще 300. Была построена больница на 10 коек для вольных и 40 коек для заключенных 14. Начало строительства целлюлозно-бумажной фабрики все время откладывалось. Сначала планировалось начать строительство со строительного сезона 1929 г. Затем начало строительства перенесли на январь, потом на март 1930 г. Фактически приступили к строительству только в апреле. По плану закончить строительство фабрики должны были весной 1932 г.15 С 1 января 1930 г. начали строительство рабочего поселка.
В связи с активизацией строительства в 1929/30 гг. предполагалось довести численность заключенных лагеря до 8 тыс. человек. Для этого планировалось построить 14 бараков при Вишерском отделении, 12 бараков на лесоразработках и оборудовать бараки и этапные пункты в Соликамске, с. Мошево, д. Татарская, с. Губдор, д. Федорцево, д. Вергурт, с. Сыпучи, д. Акчим. Однако уже в марте 1930 г. численность заключенных составила 11 тыс. человек 16.
В 1930 г. при значительном увеличении количества заключенных удалось благодаря строительству новых бараков уменьшить плотность заселенности бараков: вместо 300 человек в бараке размещалось 240 человек 17.
Как отмечалось в докладной записке от 31 июля 1930 г. заместителя председателя ОГПУ С.А. Мессинга и заместителя начальника УЛАГа М.Д. Бермана в СНК СССР о хозяйственной деятельности ОГПУ и передаче в лагеря новых контингентов заключенных: «…Вишерские лагеря сосредоточили свое внимание на форсировании строительства химических и целлюлозно-бумажных заводов ВИШХИМЗа, лесозаготовках на севере Урала и на обслуживании предприятий Всехимпрома на Ленве и в Перми - Березниковский химкомбинат. Для этих работ требуется не менее 26 000 человек, имеется же около 20 000 человек» 18. Кроме того, велись переговоры о том, чтобы передать УВЛОНу строительство части железной дороги Яр - Фосфоритная в Кировской области. Насколько можно судить по документам, переговоры закончились безрезультатно.
Несмотря на решение об объединении ВИШХИМЗа и ВЛОНа, процесс этот шел крайне медленно. В «Краткой записке о состоянии лагерей», составленной весной 1930 г., отмечалось: «Происшедшее объединение с ВИШХИМЗом до сих пор остается актом декларативного порядка, без существенного отражения на практике. Оба хозяйства по-прежнему остаются взаимно отчужденными, не осуществлена при этом самая элементарная, само собой напрашивающаяся рационализация… Перспективы лагеря в значительной мере зависят от превращения в реальный факт декларированного слияния с ВИШХИМЗом и создания такой практики взаимоотношений, при которых действительное руководство объединением будет находиться в руках лагеря» 19. Тем не менее процесс объединения все же шел. В июле было принято решение об объединении отделов снабжения ВИШХИМЗа и УВЛОНа 20.
В середине 1930 г. структура ВИШЛАГа выглядела следующим образом: 1. г. Пермь (Отдельная командировка). 2. Ленва (Отделение). 3. М. Вижаиха (Управление и Отделение). 4. с. Усть-Улс (Отделение).
Трудно сказать, кто возглавлял лагерь в 1930 г. И.Г. Филиппов упоминается в сентябре и декабре месяце как зам. начальника УВИТЛ, а в ноябре как начальник. Можно предположить, что с конца 1930 г. и лагерь, и строительство возглавил Э.П. Берзин, а И.Г. Филиппов стал его заместителем по УВИТЛ.
В январе 1931 г. трест «ВИШХИМЗ» был ликвидирован, а его функции переданы образованному в составе Главного управления лагерей отделу ВИШХИМЗа.
К апрелю 1931 г. в ВИШЛАГе было уже 39 тыс. заключенных. Это было значительно выше плановых цифр и вызвало тревогу: «Лагерь получил в результате переброски количество рабочей силы, превышающее и его план, и его хозяйственные потребности». Предельным лимитом численности заключенных ВИШЛАГа, «гарантирующим сохранение его экономической прочности», считалось 35-36 тыс. заключенных 21.
Досрочно освобождаемые заключенные с 1930 г. переводились на
«колонизацию» с целью сохранения рабочей силы и освоения территории в районе действия лагеря. Создавались колонизационные поселки, как, например, спецпоселок Калийная Горка в Березниковском отделении.
Увеличение численности заключенных было связано с форсированием строительства и досрочным пуском комбината. В начале 1931 г. намечается досрочный пуск комбината 1 августа. Методы строительства отражают названия печатных органов УВИТЛа, призванные мобилизовать заключенных и вольнонаемных рабочих на досрочный пуск: «Темп» - 1-е Отделение, «Штурм» - 2-е Отделение, «Штурм Севера» - Северный лесозаготовительный район, «Буксир» - Пермское отделение. В июле 1931 г. газета «Темп» стала органом УВИТЛ.
Досрочный пуск комбината, погоня за темпами привели к усилению эксплуатации подневольного труда: обычной стала практика 10-часового рабочего дня и отмена выходных дней. Кроме того, с конца 1929 г. получает распространение система премирования заключенных за ударный труд, использование материальной заинтересованности. На лесных участках применялась такая форма наказания заключенных, как раздевание на морозе зимой и привязывание к дереву летом. Но справедливости ради следует отметить, что такие формы наказания руководством УВИТЛ не поощрялись 22.
Задержки с поставками оборудования, главным образом отечественных заводов, нехватка квалифицированных специалистов вынудили перенести пуск комбината на 15 сентября, затем на 1 октября 23. В течение 1931 г. завершался монтаж оборудования целлюлозно-бумажного комбината, активно шло строительство Химического комбината в Березниках, где в некоторых цехах тоже перешли к монтажу оборудования.
Официальный пуск комбината состоялся 30 октября 1931 г. В ноябре 1931 г. Красновишерский целлюлозно-бумажный комбинат им. Менжинского был сдан комиссии Наркомлеса СССР. Комбинат введен в строй досрочно, за 18 месяцев. Следствием досрочного пуска явилось то, что потребовалось почти четыре года, чтобы вывести комбинат на проектную мощность. Завершение строительства и ликвидация недоделок продолжались в течение 1932-1933 гг.
Опыт строительства Вишерского ЦБК и Березниковского Химкомбината руками заключенных был признан удачным. После пуска комбината Э. Берзин отбыл в Москву, где получил новое назначение - директором треста «Дальстрой» и уехал на Колыму организовывать промышленную добычу золота и других ценных металлов трудом заключенных. Это был иной масштаб, другой уровень, но опыт Вишеры, безусловно, оказался востребован ГУЛАГом и получил дальнейшее развитие.
После отъезда Э. Берзина с 20 ноября 1931 г. по 26 мая 1932 г. начальником УВИТЛ был назначен его заместитель И. Г. Филиппов. С 26 мая по 23 августа 1932 «временно исполнял должность» начальника Управления ВИШЛАГа Р. И. Васьков. В ноябре 1932 г. и Васьков и Филиппов были уже у Берзина на Колыме, где сначала Васьков, а потом Филиппов возглавили Управление Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей (УСВИТЛ).
30 июля 1931 г. подписан приказ о зачетах, а 22 ноября циркуляром ГУЛАГа была объявлена инструкция по зачету рабочих дней (перевыполняющим регулярно производственные задания засчитывались 3 дня за 4 и 4 дня за 5, ударникам - 2 дня за 3 и 3 дня за 4). Для осужденных по ст. 58 предусматривались ограничения по зачетам 24. В связи с пуском комбината многие заключенные получили сокращение сроков или досрочное освобождение. Можно предположить, что это было первое применение на практике системы зачетов в лагерях ГУЛАГа ОГПУ.
Приказом ОГПУ от 17 января 1932 г. Вишерский ЦБК был выделен из состава ГУЛАГ и передан в ведение Управления делами ОГПУ. При этом ГУЛАГ был обязан закрепить за комбинатом рабочую силу в количестве 9000 человек и обеспечить в 1932 г. выполнение программы лесозаготовок 920 тыс. кубометров. Уже в марте 1932 г. приказом ОГПУ Вишерский комбинат был передан Союзбумаге. Согласно приказу от 3 апреля 1932 г. обязательства ГУЛАГ перед комбинатом (обеспечение рабочей силой и выполнение плана лесозаготовок) остались в силе 25.
С пуском комбината обострилась проблема нехватки квалифицированной рабочей силы. Основную массу рабочих на комбинате составляли вчерашние заключенные, освобожденные досрочно. Для подготовки кадров было открыто ФЗУ (фабрично-заводское училище), в котором 50% преподавателей составляли заключенные 26.
Главной проблемой для Красновишерска и бумажного комбината была проблема дорог. Надежной автомобильной дороги до Соликамска не было до конца 60-х годов ХХ столетия, поэтому основным транспортом, на который мог рассчитывать комбинат, был водный путь по Вишере и Каме.
Поэтому Вишерскому комбинату пришлось создавать собственный флот и развивать соответствующую инфраструктуру. Строить пристань, речной вокзал и базу собственного флота - затон.
Для удобства пассажиров, приезжающих в Красновишерск, строится речной вокзал, и весной привозятся дебаркадеры, на больших колесных пароходах можно было добраться до Соликамска и до Перми.
В 1953 году на ВЦБК была пущена в эксплуатацию вторая бумагоделательная машина по переработке отходов и выпуску оберточной бумаги. Полученная по репарациям из побежденной Германии машина более 50 лет была в строю.
В 50 - 60 годы с развитием лесокомплекса развиваются, растут и благоустраиваются лесные поселки Вая, Мутиха, создаются новые с благозвучными названиями Северный, Светлый, Вишерогорск. Прокладываются узкоколейные железные дороги в местах массовой заготовки леса. Так появляется Гежская УЖД и Вижайхинская УЖД с выходом непосредственно во двор бумкомбината.
А вот и бонус, небольшая подборка фоток со строительства Вишерского ЦБК: