AOStory из ЖЖ: Строительство Ново-Тагильского завода (сейчас ОАО «ЕВРАЗ НТМК»
Оригинал взят у mgsupgs в Штришок к портрету индустриализации.
Оригинал взят у nilsky_nikolay в Штришок к портрету индустриализации. Строительство Новотагильского завода
Строительство завода началось в конце 1930 - начале 1931 г. в соответствии с принятой за полгода до этого на XVI съезде ВКП (б) резолюцией, в которой указывалось: «Выполнение плана реконструкции существующих заводов черной и цветной металлургии, форсированная постройка Магнитогорского, Кузнецкого и Запорожского заводов, своевременный приступ к строительству Нижнетагильского и Бакальского заводов на Урале, строительство заводов цветной металлургии на Урале, в Казакстане и Сибири - являются задачами первостепенной важности и должны сосредоточить на себе все внимание соответствующих партийных, советских, хозяйственных и профессиональных организаций». Согласно первоначальным планам, Новотагильский завод должен был стать одним из крупнейших в мире и по своим масштабам уступать лишь Магнитогорскому комбинату - ключевому элементу Урало-Кузнецкого комплекса. Проектом предусматривалось внедрение всего самого лучшего и совершенного, что только имелось в мировом промышленном арсенале. Предполагалось, что завод будет работать на местной руде и кизеловском коксе и обеспечивать прокатом крупнейшие предприятия региона, включая Уралмашзавод в Свердловске и вагоностроительный завод в Нижнем Тагиле.
К окончанию 1932 г. в доменном цехе были подготовлены бетонные фундаменты под первые две доменные печи, а на заводе огнеупоров было возведено здание периодических печей, закончены фундаменты под печи и под здания цехов, построена дымовая труба. Для заводской теплоэлектроцентрали (ТЭЦ) были подготовлены фундаменты и установлена часть колонн. Пуск первой очереди завода был намечен на середину 1934 г.
А вот как А. Б. Аристов - завотделом и секретарь Свердловского обкома ВКП (б), в конце 1930-х курировавший строительство и ввод в строй НТМЗ, описывал то состояние, в котором завод пребывал спустя восемь лет после начала строительства: «.. .Безжизненная стройка являла собой печальное зрелище заброшенности и запустения. По всей немалой территории зияли котлованы и канавы, частью осыпавшиеся, частью залитые водой. Уныло торчали остовы коксохимического завода, доменной печи, мартеновского цеха. Вольготно себя чувствовали в недостройках лишь свившие здесь гнезда грачи».
В январе 1938 г. увидел свет приказ наркома тяжелой промышленности СССР Л. М. Кагановича «О строительстве Новотагильского металлургического завода». В приказе категорически утверждалось, что затягивание строительства завода произошло вследствие «вредительства, имевшего место в планировании, проектировании, организации и ведении работ». Констатирующая часть приказа звучала как приговор: «Строительство и ввод в эксплуатацию Новотагильского металлургического завода преступно затянулись. Вредительское размазывание средств и бесхозяйственность строительства привели к тому, что при затратах в 325 млн р. за 6 лет строительства в эксплуатацию введен только один производственный бандажный цех в 1937 г., стоимостью 28 млн р. Многочисленные изменения состава проекта завода и вредительская система планирования капиталовложений прежнего руководства ГУМПа (Гуревич, Каннер, Точинский и б[ывшие] руководители стройки) срывали нормальный ход развития строительства и повлекли неэффективные затраты и громадные убытки. Результатом вредительского руководства проектированием явилось 7 генпланов завода и аннулирование более 50 тыс. штук чертежей на общую сумму 12,5 млн р. Технические сметы и проекты имели многочисленные грубейшие ошибки. Из-за дефектности смет затруднилось финансирование строительства. На стройке широко практиковалось бывш[им] руководством разбазаривание средств и грубейшее нарушение финансовой дисциплины».
В приказе были прописаны организационно-технические мероприятия по скорейшему окончанию строительства и названы конкретные, с указанием точных дат, сроки пуска основных агрегатов завода. Первые две доменные, две мартеновские печи и ТЭЦ должны были заработать осенью того же 1938 г. Одновременно предполагалось ввести в эксплуатацию две коксовые батареи.
Приказ Л. М. Кагановича так и остался на бумаге. Ни в 1938-м, ни в следующем году эти объекты в состав действующих не вошли.
У Аристова сложилась своя точка зрения на причины затягивания строительства Новотагильского завода. По его мнению, в том не было чьей-либо злой воли, а просто желание превысило возможности. «Для создания одновременно трех металлургических гигантов - Магнитки, Кузнецка и Нижнего Тагила - не хватило ни средств, ни рабочих рук, ни оборудования, - отмечал он. - Пришлось придержать строительство одних предприятий, временно поступиться ими, чтобы быстрее ввести в строй другие и получить от них отдачу».
Мнение известного специалиста по истории уральской индустрии С. В. Устьянцева отчасти созвучно с доводами А. Б. Аристова: «Страна фактически не имела сил для одновременного возведения нескольких металлургических гигантов. Достройка Магнитогорского и Кузнецкого заводов потребовала гораздо больших средств и ресурсов, чем планировалось. В этих условиях тагильские новостройки, за исключением Уралвагонстроя, стали обеспечиваться по остаточному принципу. Уже в середине 1932 г. сокращение квартальных лимитов вынудило приостановить возведение доменного цеха, а к концу года - законсервировать его. То же самое произошло и со строительством ТЭЦ».
Вместе с тем С. В. Устьянцев признает, что не хватало не только средств, но и умения правильно их распределять: «...Реально выделенные государственные средства, по копейкам собранные у загнанных в колхо¬зы крестьян и из скромных зарплат рабочих, на многие годы омертвлялись без малейшей пользы, в буквальном смысле зарывались в землю». Что решение о создании завода было принято без тщательного изучения местных условий, особенно в части снабжения его рудой и топливом: «Развертывать строительство крупного металлургического завода, оставляя в стороне вопрос рудной базы, - ошибка поразительная. Чтобы избежать ее, не обязательно иметь специальное образование. Достаточно здравого смысла». И что в Нижнем Тагиле в полной мере проявилась ведомственная разобщенность: «Добычей руды заведовала Главруда, выплавкой металлов - Главное управление металлургической промышленности, коксом - Главкокс, огнеупорами - Главогнеупор, производством вагонов - Главвагон и т. д. У каждого из главков были свои интересы и приоритеты в направлении капиталовложений, никоим образом не согласуемые с другими главками - так и хочется сказать “баронствами”».
<...>
Основная масса партийных руководителей первой половины 1930-х гг. фактически представляла собой пропагандистов, умевших произнести яркую зажигательную речь. И свои функции они видели в том, чтобы зажечь в трудящихся массах огонь энтузиазма, мобилизовать, направить и т. д. Как правило, они не были в состоянии разобраться в нюансах промышленного производства, тонкостях строительства и транспорта, в экономических проблемах. Призывы И. В. Сталина к овладению техническими знаниями они игнорировали, опыта работы на хозяйственных должностях не имели. При этом ревностно охраняли вверенные им партийные структуры власти от «технарей», небезосновательно подозревая в них своих потенциальных конкурентов.
Поэтому неудивительно, что в первой половине 1930-х гг. партийные инстанции сумели лишь развернуть вокруг строительства Новотагильского завода грандиозную пропагандистскую шумиху и даже нанять специального литератора для написания славной истории становления металлургического гиганта.
Фактическим началом строительства Новотагильского завода А. Б. Аристов небезосновательно считал 1939 г. Действительно. темпы строительства завода в том году зна-чительно выросли. Стройка, наконец, вступила в период монтажа основных агрегатов первой очереди завода - доменной печи № 1, мартеновских печей, ТЭЦ. План капитального строительства завода в 1939 г. впервые за последние несколько лет был выполнен почти на 91%.
<...>
Строительство НТМЗ и сам завод в это время также страдали от кадровых проблем. Со всей остротой на повестку дня встала борьба с огромной текучестью кадров. Только за 1939 г. со стройки уволились 5247 человек, а были приняты - 5211. Строительство при этом остро нуждалось еще в 2,5 тысячах рабочих. На заводе при среднесписочном составе рабочих в 794 человека в том году уволились 1392, и были приняты 1556, то есть состав рабочих обновился в течение года трижды. Немалые трудности возникали с закреплением на стройке и заводе более квалифицированных кадров. По решению ЦК ВКП (б) в трест «Тагилстрой» перебрасывались 15 специалистов при том, что по подсчетам руководства треста на строительстве не хватало в общей сложности 35 специалистов с высшим образованием. Но многие вновь прибывавшие рабочие и инженерно-технические работники стремились покинуть стройку.
Причины тому секретом ни для кого не являлись. Если план капитального строительства завода в 1939 г., как уже говорилось, был выполнен почти на 91%, то план постоянного жилищного строительства - лишь на 23,8%, районных водопровода и канализации - на 28,8%. Жилища на новых предприятиях возводились преимущественно временного барачного типа. Но и тех катастрофически не хватало. Первый секретарь обкома В. М. Андрианов и председатель облисполкома И. Л. Митраков, приехав в Тагил, явились свидетелями острых столкновений между хозяйственниками при распределении мест в новых бараках. «Вопрос в том, что жилье не строим, - наставлял тагильских руководителей председатель облисполкома. - Людей нужно расселить, а строительство жилья забросили».
Действительно, сконцентрировав силы и внимание на вводе в строй промышленных объектов, руководители города и предприятий упустили из вида бытовые условия проживания рабочих и специалистов, соцкультбыт, городское благоустройство. На все просто не хватало ни средств, ни сил.
Жилье к зиме 1939-1940 гг. было подготовлено крайне плохо, в бараках было холодно и грязно. Город оставался неблагоустроенным. «Водопровод и канализация отсутствует, все загажено.», - информировал областное руководство директор одного из тагильских заводов. Дороги находились в запущенном состоянии, трамвайной линией Уралвагонзавод, новотагильский и 63-й механический заводы, Рудник имени III Интернационала связаны не были (только в марте 1940 г. был пущен трамвай из центра города на Уралвагонзавод). Городская баня не могла удовлетворить всех желающих помыться, а закончить строительство бани на Вые у города не хватало сил. Театра в Нижнем Тагиле не было, действовавшие кинотеатры вместить всех стремящихся приобщиться к киноискусству возможности не имели. Случалось, что в холода городские больницы не отапливались по нескольку дней, температура в отделениях, в частности детском, доходила до +6 градусов. Больные к основному заболеванию добавляли воспаление легких. Обеспеченность бельем больниц составляла около половины требуемого, да и то было сильно изношено. Широкую известность получила история, как в больнице на Тагилстрое больного мужчину вынуждены были одеть в женскую одежду. Новорожденных завертывали в домашние тряпки. Врачи не выдерживали невыносимых условий и стремились покинуть город.
Поэтому неудивительно, что когда директор 63-го завода И. Д. Демидов увольнял за какие-то провинности одного из инженеров, тот выразил ему благодарность за предоставленную возможность выехать из Тагила.
К этому остается добавить, что работы на стройке НТМЗ оставались тяжелыми ручными, механизация строительства оставляла желать лучшего. «У нас на участке применяются большей частью лопата и лом, которые стали высшим механизмом», - прямо заявлял на городской партконференции директор Новотагильского завода В. М. Овчаренко.
(Источник: Сушков А. В., Михалев Н. А., Пьянков С. А. Средний Урал в системе Урало-Кузнецкого комбината: проблемы строительства Новотагильского металлургического завода в 1930-е годы. // Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 25 (279).)
Продаются ДОМЕНЫ с названиями предприятий Свердловской области: http://zavodfoto.livejournal.com/120537.html
Оригинал взят у nilsky_nikolay в Штришок к портрету индустриализации. Строительство Новотагильского завода
Строительство завода началось в конце 1930 - начале 1931 г. в соответствии с принятой за полгода до этого на XVI съезде ВКП (б) резолюцией, в которой указывалось: «Выполнение плана реконструкции существующих заводов черной и цветной металлургии, форсированная постройка Магнитогорского, Кузнецкого и Запорожского заводов, своевременный приступ к строительству Нижнетагильского и Бакальского заводов на Урале, строительство заводов цветной металлургии на Урале, в Казакстане и Сибири - являются задачами первостепенной важности и должны сосредоточить на себе все внимание соответствующих партийных, советских, хозяйственных и профессиональных организаций». Согласно первоначальным планам, Новотагильский завод должен был стать одним из крупнейших в мире и по своим масштабам уступать лишь Магнитогорскому комбинату - ключевому элементу Урало-Кузнецкого комплекса. Проектом предусматривалось внедрение всего самого лучшего и совершенного, что только имелось в мировом промышленном арсенале. Предполагалось, что завод будет работать на местной руде и кизеловском коксе и обеспечивать прокатом крупнейшие предприятия региона, включая Уралмашзавод в Свердловске и вагоностроительный завод в Нижнем Тагиле.
К окончанию 1932 г. в доменном цехе были подготовлены бетонные фундаменты под первые две доменные печи, а на заводе огнеупоров было возведено здание периодических печей, закончены фундаменты под печи и под здания цехов, построена дымовая труба. Для заводской теплоэлектроцентрали (ТЭЦ) были подготовлены фундаменты и установлена часть колонн. Пуск первой очереди завода был намечен на середину 1934 г.
А вот как А. Б. Аристов - завотделом и секретарь Свердловского обкома ВКП (б), в конце 1930-х курировавший строительство и ввод в строй НТМЗ, описывал то состояние, в котором завод пребывал спустя восемь лет после начала строительства: «.. .Безжизненная стройка являла собой печальное зрелище заброшенности и запустения. По всей немалой территории зияли котлованы и канавы, частью осыпавшиеся, частью залитые водой. Уныло торчали остовы коксохимического завода, доменной печи, мартеновского цеха. Вольготно себя чувствовали в недостройках лишь свившие здесь гнезда грачи».
В январе 1938 г. увидел свет приказ наркома тяжелой промышленности СССР Л. М. Кагановича «О строительстве Новотагильского металлургического завода». В приказе категорически утверждалось, что затягивание строительства завода произошло вследствие «вредительства, имевшего место в планировании, проектировании, организации и ведении работ». Констатирующая часть приказа звучала как приговор: «Строительство и ввод в эксплуатацию Новотагильского металлургического завода преступно затянулись. Вредительское размазывание средств и бесхозяйственность строительства привели к тому, что при затратах в 325 млн р. за 6 лет строительства в эксплуатацию введен только один производственный бандажный цех в 1937 г., стоимостью 28 млн р. Многочисленные изменения состава проекта завода и вредительская система планирования капиталовложений прежнего руководства ГУМПа (Гуревич, Каннер, Точинский и б[ывшие] руководители стройки) срывали нормальный ход развития строительства и повлекли неэффективные затраты и громадные убытки. Результатом вредительского руководства проектированием явилось 7 генпланов завода и аннулирование более 50 тыс. штук чертежей на общую сумму 12,5 млн р. Технические сметы и проекты имели многочисленные грубейшие ошибки. Из-за дефектности смет затруднилось финансирование строительства. На стройке широко практиковалось бывш[им] руководством разбазаривание средств и грубейшее нарушение финансовой дисциплины».
В приказе были прописаны организационно-технические мероприятия по скорейшему окончанию строительства и названы конкретные, с указанием точных дат, сроки пуска основных агрегатов завода. Первые две доменные, две мартеновские печи и ТЭЦ должны были заработать осенью того же 1938 г. Одновременно предполагалось ввести в эксплуатацию две коксовые батареи.
Приказ Л. М. Кагановича так и остался на бумаге. Ни в 1938-м, ни в следующем году эти объекты в состав действующих не вошли.
У Аристова сложилась своя точка зрения на причины затягивания строительства Новотагильского завода. По его мнению, в том не было чьей-либо злой воли, а просто желание превысило возможности. «Для создания одновременно трех металлургических гигантов - Магнитки, Кузнецка и Нижнего Тагила - не хватило ни средств, ни рабочих рук, ни оборудования, - отмечал он. - Пришлось придержать строительство одних предприятий, временно поступиться ими, чтобы быстрее ввести в строй другие и получить от них отдачу».
Мнение известного специалиста по истории уральской индустрии С. В. Устьянцева отчасти созвучно с доводами А. Б. Аристова: «Страна фактически не имела сил для одновременного возведения нескольких металлургических гигантов. Достройка Магнитогорского и Кузнецкого заводов потребовала гораздо больших средств и ресурсов, чем планировалось. В этих условиях тагильские новостройки, за исключением Уралвагонстроя, стали обеспечиваться по остаточному принципу. Уже в середине 1932 г. сокращение квартальных лимитов вынудило приостановить возведение доменного цеха, а к концу года - законсервировать его. То же самое произошло и со строительством ТЭЦ».
Вместе с тем С. В. Устьянцев признает, что не хватало не только средств, но и умения правильно их распределять: «...Реально выделенные государственные средства, по копейкам собранные у загнанных в колхо¬зы крестьян и из скромных зарплат рабочих, на многие годы омертвлялись без малейшей пользы, в буквальном смысле зарывались в землю». Что решение о создании завода было принято без тщательного изучения местных условий, особенно в части снабжения его рудой и топливом: «Развертывать строительство крупного металлургического завода, оставляя в стороне вопрос рудной базы, - ошибка поразительная. Чтобы избежать ее, не обязательно иметь специальное образование. Достаточно здравого смысла». И что в Нижнем Тагиле в полной мере проявилась ведомственная разобщенность: «Добычей руды заведовала Главруда, выплавкой металлов - Главное управление металлургической промышленности, коксом - Главкокс, огнеупорами - Главогнеупор, производством вагонов - Главвагон и т. д. У каждого из главков были свои интересы и приоритеты в направлении капиталовложений, никоим образом не согласуемые с другими главками - так и хочется сказать “баронствами”».
<...>
Основная масса партийных руководителей первой половины 1930-х гг. фактически представляла собой пропагандистов, умевших произнести яркую зажигательную речь. И свои функции они видели в том, чтобы зажечь в трудящихся массах огонь энтузиазма, мобилизовать, направить и т. д. Как правило, они не были в состоянии разобраться в нюансах промышленного производства, тонкостях строительства и транспорта, в экономических проблемах. Призывы И. В. Сталина к овладению техническими знаниями они игнорировали, опыта работы на хозяйственных должностях не имели. При этом ревностно охраняли вверенные им партийные структуры власти от «технарей», небезосновательно подозревая в них своих потенциальных конкурентов.
Поэтому неудивительно, что в первой половине 1930-х гг. партийные инстанции сумели лишь развернуть вокруг строительства Новотагильского завода грандиозную пропагандистскую шумиху и даже нанять специального литератора для написания славной истории становления металлургического гиганта.
Фактическим началом строительства Новотагильского завода А. Б. Аристов небезосновательно считал 1939 г. Действительно. темпы строительства завода в том году зна-чительно выросли. Стройка, наконец, вступила в период монтажа основных агрегатов первой очереди завода - доменной печи № 1, мартеновских печей, ТЭЦ. План капитального строительства завода в 1939 г. впервые за последние несколько лет был выполнен почти на 91%.
<...>
Строительство НТМЗ и сам завод в это время также страдали от кадровых проблем. Со всей остротой на повестку дня встала борьба с огромной текучестью кадров. Только за 1939 г. со стройки уволились 5247 человек, а были приняты - 5211. Строительство при этом остро нуждалось еще в 2,5 тысячах рабочих. На заводе при среднесписочном составе рабочих в 794 человека в том году уволились 1392, и были приняты 1556, то есть состав рабочих обновился в течение года трижды. Немалые трудности возникали с закреплением на стройке и заводе более квалифицированных кадров. По решению ЦК ВКП (б) в трест «Тагилстрой» перебрасывались 15 специалистов при том, что по подсчетам руководства треста на строительстве не хватало в общей сложности 35 специалистов с высшим образованием. Но многие вновь прибывавшие рабочие и инженерно-технические работники стремились покинуть стройку.
Причины тому секретом ни для кого не являлись. Если план капитального строительства завода в 1939 г., как уже говорилось, был выполнен почти на 91%, то план постоянного жилищного строительства - лишь на 23,8%, районных водопровода и канализации - на 28,8%. Жилища на новых предприятиях возводились преимущественно временного барачного типа. Но и тех катастрофически не хватало. Первый секретарь обкома В. М. Андрианов и председатель облисполкома И. Л. Митраков, приехав в Тагил, явились свидетелями острых столкновений между хозяйственниками при распределении мест в новых бараках. «Вопрос в том, что жилье не строим, - наставлял тагильских руководителей председатель облисполкома. - Людей нужно расселить, а строительство жилья забросили».
Действительно, сконцентрировав силы и внимание на вводе в строй промышленных объектов, руководители города и предприятий упустили из вида бытовые условия проживания рабочих и специалистов, соцкультбыт, городское благоустройство. На все просто не хватало ни средств, ни сил.
Жилье к зиме 1939-1940 гг. было подготовлено крайне плохо, в бараках было холодно и грязно. Город оставался неблагоустроенным. «Водопровод и канализация отсутствует, все загажено.», - информировал областное руководство директор одного из тагильских заводов. Дороги находились в запущенном состоянии, трамвайной линией Уралвагонзавод, новотагильский и 63-й механический заводы, Рудник имени III Интернационала связаны не были (только в марте 1940 г. был пущен трамвай из центра города на Уралвагонзавод). Городская баня не могла удовлетворить всех желающих помыться, а закончить строительство бани на Вые у города не хватало сил. Театра в Нижнем Тагиле не было, действовавшие кинотеатры вместить всех стремящихся приобщиться к киноискусству возможности не имели. Случалось, что в холода городские больницы не отапливались по нескольку дней, температура в отделениях, в частности детском, доходила до +6 градусов. Больные к основному заболеванию добавляли воспаление легких. Обеспеченность бельем больниц составляла около половины требуемого, да и то было сильно изношено. Широкую известность получила история, как в больнице на Тагилстрое больного мужчину вынуждены были одеть в женскую одежду. Новорожденных завертывали в домашние тряпки. Врачи не выдерживали невыносимых условий и стремились покинуть город.
Поэтому неудивительно, что когда директор 63-го завода И. Д. Демидов увольнял за какие-то провинности одного из инженеров, тот выразил ему благодарность за предоставленную возможность выехать из Тагила.
К этому остается добавить, что работы на стройке НТМЗ оставались тяжелыми ручными, механизация строительства оставляла желать лучшего. «У нас на участке применяются большей частью лопата и лом, которые стали высшим механизмом», - прямо заявлял на городской партконференции директор Новотагильского завода В. М. Овчаренко.
(Источник: Сушков А. В., Михалев Н. А., Пьянков С. А. Средний Урал в системе Урало-Кузнецкого комбината: проблемы строительства Новотагильского металлургического завода в 1930-е годы. // Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 25 (279).)
Продаются ДОМЕНЫ с названиями предприятий Свердловской области: http://zavodfoto.livejournal.com/120537.html