ZAVODFOTO из ЖЖ: Гаре-Вознесенский железный рудник
Оригинал взят у immrill в Гаре-Вознесенский железный рудник
Конец 18-начало 19 века - время интенсивного освоения западного склона Среднего Урала. Наследники Строгановых с большим опозданием от других промышленников (Демидовы, Турчаниновы) решили взяться за металлургию, связано это в том числе и с падением цен на соль - которая и кормила Строгановых на протяжении столетий. Сначала, в 1751 году строится доменный Кусье-Александровский завод, чугун с которого возили на передел в Юго-Камский чугуноплавильный и железоделательный завод ( основан в 1746 году, я писал о нём тут http://immrill.livejournal.com/tag/%D1%8E%D0%B3%D0%BE-%D0%BA%D0%B0%D0%BC%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9), затем строится Архангело-Пашийский (1784), Лысьвенский железоделательный и чугуноплавильный и Бисерский чугуноплавильный (1787 год). В качестве руду использовали бурый и красный железняк (оолитовые и конгломератовые руды) из местных месторождений, запасы которых как правило были небольшие, содержания оксида железа тоже маленькие, от 30% и в исключительных случаях до 50-60%. В 19 веке почти все эти заводы (кроме Пашийского) были объеденены под управлением графа Шувалова в огромный Лысьвенский горный округ, кроме заводов и рудников туда входил посёлок Золотые промысла, кроме одноименных россыпей известный находками алмазов, очень богатые Косьинские золотые и платиновые прииски, а также большая часть знаменитой горы Качканар, которая в силу бедности руд ( среднее содержание оксида железа 16,6%) практически не разрабатывалась. В 1878 через эти места прошла Горнозаводская железная дорога, почему то не захватив на своём пути ни одного из заводов графа Шувалова. К тому же созрела необходимость в постройке нового доменного завода, и в 1884 в близи станции Теплая гора был заложен новый завод, который выплавил первый чугун 28 декабря 1885 года.
Самым крупным рудником завода был Гаре-Вознесенский, который находился в 8 км от завода вблизи села Золотые промысла. Бурые железняки залегают в разрушенных тальковых сланцах верхнего ордовика, руда сильно кремниста (до 30% окиси кремния) и марганцовиста. Рудное тело пластообразное, имеет вертикальное падание и отрабатывается шахтой глубиной 40 метров, шахта оснащена клетевым подъемом посредством паровой машины. Тут же, в кострах руда обжигается и транспортируется на завод.
Рудник разрабатывался с 1876 по 1911 год. Авторские запасы (В.Н.Зылев, 1957) составляют по категории С1 - 165,0 тыс. т. Каких либо перспектив для разработки месторождение не имеет.
Гаре-Вознесенский рудник примечателен ещё и тем, что в казармах рудниках, по пути со станции Теплая гора на Косьинские прииски, ночевал будущий известный писатель-романтик А.Грин (тогда ещё Гриневский).
Вот как он описал его в своей "Автобиографической повести:
От станции шла дорога через рудники, заводы, на прииски. Вокруг стояли круглые горы, заросшие синим лесом, и, хоть стыдно сознаться, но, когда я прошел верст пять, дикий мрачный вид этой страны золота посеял во мне наивные надежды. Как местами дорога уже протаяла, я время от времени поднимал разные камни, осматривая их с целью найти хотя бы небольшой самородок.
Было темно, когда показались огни казарм железных рудников. (Забыл название.) Мне никогда не забыть странной картины внутренности очень большой казармы, сложенной из гигантских бревен, куда я вошел просить ночлега. Вокруг стен шли нары, в прорывах нар стояли простые столы. С потолка освещала это жилье сильная керосиновая лампа. Железная печь посреди казармы, раскаленная докрасна, нагоняла тропическую жару, на ее длинной трубе, обходящей чуть не все помещения, сушились портянки, висели мокрые лапти. Однако главным в картине был ярко-желтый цвет всего: пола, стен, столов, портянок, рубах, людей и, кажется, самого воздуха, как если смотреть через желтое стекло. Это была рудная пыль; пыль железной руды, скопившаяся годами, приносимая на ногах и в одежде.
Рабочиеh; все пришлые мужики; частью спали, частью пили чай из почерневших жестяных чайников; кое-кто играл в шашки или читал двухкопеечные лубочные издания Сытина. Хотя я притворился опытным, разбитным бродягой, однако, по расспросам и разговорам моим, мужички скоро меня поняли и отнеслись добродушно; пил я с ними кирпичный чай, ел их пшеничный хлеб, слушал, присматривался. Они предлагали мне остаться работать, но обстановка прииска, еще неведомая, тянула меня. Утром я пошел дальше, горя нетерпением и отвагой. Я уже слышал о хищниках. Мне грезились костры в лесу, карабины, тайные притоны скупщиков, золото и пиры, медведи и индейцы... Заметив, что докатился до индейцев, я оглянулся, по никто не слышал меня на дикой дороге.
Сейчас на месте рудника и посёлка - большая поляна в лесу.
Озеро, возможно или затопленная зона обрушения или карьер
Яма, около озера, около ямы лежат старые бревна, может быть это шахтный ствол.
Первый снег...
В лесу много шурфов иногда очень большого размера, все они заболочены, в отвалах - глина с обломками сланца.
Конец 18-начало 19 века - время интенсивного освоения западного склона Среднего Урала. Наследники Строгановых с большим опозданием от других промышленников (Демидовы, Турчаниновы) решили взяться за металлургию, связано это в том числе и с падением цен на соль - которая и кормила Строгановых на протяжении столетий. Сначала, в 1751 году строится доменный Кусье-Александровский завод, чугун с которого возили на передел в Юго-Камский чугуноплавильный и железоделательный завод ( основан в 1746 году, я писал о нём тут http://immrill.livejournal.com/tag/%D1%8E%D0%B3%D0%BE-%D0%BA%D0%B0%D0%BC%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9), затем строится Архангело-Пашийский (1784), Лысьвенский железоделательный и чугуноплавильный и Бисерский чугуноплавильный (1787 год). В качестве руду использовали бурый и красный железняк (оолитовые и конгломератовые руды) из местных месторождений, запасы которых как правило были небольшие, содержания оксида железа тоже маленькие, от 30% и в исключительных случаях до 50-60%. В 19 веке почти все эти заводы (кроме Пашийского) были объеденены под управлением графа Шувалова в огромный Лысьвенский горный округ, кроме заводов и рудников туда входил посёлок Золотые промысла, кроме одноименных россыпей известный находками алмазов, очень богатые Косьинские золотые и платиновые прииски, а также большая часть знаменитой горы Качканар, которая в силу бедности руд ( среднее содержание оксида железа 16,6%) практически не разрабатывалась. В 1878 через эти места прошла Горнозаводская железная дорога, почему то не захватив на своём пути ни одного из заводов графа Шувалова. К тому же созрела необходимость в постройке нового доменного завода, и в 1884 в близи станции Теплая гора был заложен новый завод, который выплавил первый чугун 28 декабря 1885 года.
Самым крупным рудником завода был Гаре-Вознесенский, который находился в 8 км от завода вблизи села Золотые промысла. Бурые железняки залегают в разрушенных тальковых сланцах верхнего ордовика, руда сильно кремниста (до 30% окиси кремния) и марганцовиста. Рудное тело пластообразное, имеет вертикальное падание и отрабатывается шахтой глубиной 40 метров, шахта оснащена клетевым подъемом посредством паровой машины. Тут же, в кострах руда обжигается и транспортируется на завод.
Рудник разрабатывался с 1876 по 1911 год. Авторские запасы (В.Н.Зылев, 1957) составляют по категории С1 - 165,0 тыс. т. Каких либо перспектив для разработки месторождение не имеет.
Гаре-Вознесенский рудник примечателен ещё и тем, что в казармах рудниках, по пути со станции Теплая гора на Косьинские прииски, ночевал будущий известный писатель-романтик А.Грин (тогда ещё Гриневский).
Вот как он описал его в своей "Автобиографической повести:
От станции шла дорога через рудники, заводы, на прииски. Вокруг стояли круглые горы, заросшие синим лесом, и, хоть стыдно сознаться, но, когда я прошел верст пять, дикий мрачный вид этой страны золота посеял во мне наивные надежды. Как местами дорога уже протаяла, я время от времени поднимал разные камни, осматривая их с целью найти хотя бы небольшой самородок.
Было темно, когда показались огни казарм железных рудников. (Забыл название.) Мне никогда не забыть странной картины внутренности очень большой казармы, сложенной из гигантских бревен, куда я вошел просить ночлега. Вокруг стен шли нары, в прорывах нар стояли простые столы. С потолка освещала это жилье сильная керосиновая лампа. Железная печь посреди казармы, раскаленная докрасна, нагоняла тропическую жару, на ее длинной трубе, обходящей чуть не все помещения, сушились портянки, висели мокрые лапти. Однако главным в картине был ярко-желтый цвет всего: пола, стен, столов, портянок, рубах, людей и, кажется, самого воздуха, как если смотреть через желтое стекло. Это была рудная пыль; пыль железной руды, скопившаяся годами, приносимая на ногах и в одежде.
Рабочиеh; все пришлые мужики; частью спали, частью пили чай из почерневших жестяных чайников; кое-кто играл в шашки или читал двухкопеечные лубочные издания Сытина. Хотя я притворился опытным, разбитным бродягой, однако, по расспросам и разговорам моим, мужички скоро меня поняли и отнеслись добродушно; пил я с ними кирпичный чай, ел их пшеничный хлеб, слушал, присматривался. Они предлагали мне остаться работать, но обстановка прииска, еще неведомая, тянула меня. Утром я пошел дальше, горя нетерпением и отвагой. Я уже слышал о хищниках. Мне грезились костры в лесу, карабины, тайные притоны скупщиков, золото и пиры, медведи и индейцы... Заметив, что докатился до индейцев, я оглянулся, по никто не слышал меня на дикой дороге.
Сейчас на месте рудника и посёлка - большая поляна в лесу.
Озеро, возможно или затопленная зона обрушения или карьер
Яма, около озера, около ямы лежат старые бревна, может быть это шахтный ствол.
Первый снег...
В лесу много шурфов иногда очень большого размера, все они заболочены, в отвалах - глина с обломками сланца.