(no subject)
Кажется, во мне полностью умерло желание регулярно писать, а на его месте ничего не выросло. Это, конечно, ничего хорошего не значит, впрочем, мы всё равно все умрём. Тем временем в наших широтах в июне наконец-то стало чуть теплее, чем было в Чикаго в ноябре. По этому поводу народ высыпал на улицы и плотненько занял все места на открытых верандах в центре - лезгинку не станцевать, яблоку не упасть.
Опять же, спеша воспользоваться коротким летом, которое, того и гляди, опять отнимут обратно, народ мгновенно меняет джинсы и куртки на шорты и футболки, достаёт какие-то немыслимые скейтборды и с наслаждением этим всем трясёт.
Мой привычный мир давно рассыпался в пыль. Всё, что раньше было закреплено, стало зыбким. Вокруг незнакомые улицы, новые слова. Старые друзья теперь существуют в виде электронного облака вокруг нашей не такой уж чтобы бесконечно большой планеты, и встречи глаза-в-глаза лишь дают подкрепление единственно верному ощущению - на Земле XXI века мы уже никогда друг у друга не потеряемся.
Жизнь в столице, конечно, добавляет штрихи к этой картине: ещё никогда мне не было так просто улететь в отпуск на другую сторону глобуса, и сказать bonsoir madame после многих лет разлуки.
Я просыпаюсь в разных постелях в разных часовых поясах, не всегда в состоянии быстро отделить сон от реальности. Люди вокруг такие разные, что я давно уже перестал чему бы то ни было удивляться. Цветущие деревья пахнут так одуряюще, что человеческая парфюмерия кажется горькой насмешкой. Лето - самое прекрасное время.