Новые стихи Саши Калужского
КАЛИФОРНИЙСКИЕ ПОЖАРЫ
Ночью гостиничный воздух заткан угарною тьмой;
на горизонте кварталы тлеют, как угли в камине.
Если рвануть в допожарный вечер, (два дня по прямой)
сыщешь родные хоромы, коих уж нет и в помине;
включишь там старую лампу, вставишь портреты в альбом,
где обитают под флёром их черно-белые предки;
выйдешь во двор - Санта-Анна, пыль поднимая столбом,
мечется по околотку, словно шальная из клетки;
только стемнеет, увидишь: в балке зажгли факела
под изводящие душу стоны и вой бесноватой. . .
Утром, в отеле доложат: весь переулок дотла. . .
Ну а к исходу недели, лишь примиришься с утратой,
в городе снимут кордоны; тысячи вспыхнувших фар
поволокутся по трассе: цело ли там их жилище? . .
Ну же, щипли себя крепче: минул гремучий пожар -
твой это! неопалимый! выстоял на пепелище!
. . . . . . . .
То ли неловкость удачи давит порухи среди,
то ли, оплакав утраты, сердце вчистую ослепло:
что ни возьмешь - замирает, жжет нестерпимо в груди -
будто не вещь на ладони, будто лишь пригоршня пепла.
11 июля 2012 г.
КАУАИ
Волны мелют породу- все мельче прибрежный песок. . .
- Он уйдет молодым, этот остров. . . - сказал мне геолог,
потирая спаленный тропическим солнцем висок:
- Век вулкановых отпрысков в здешних широтах не долог.
Позже ночью я тщетно пытался представить уход
этих круч изумрудных и кряжей, чьи острые складки
боронят испаренья диковинных горных болот,
с их фисташковым пологом на краснобурой подкладке.
А прибой продолжал ворошить вековое зерно,
громыхать меж утесами окаменевшей пшеницей. . .
И так трудно мне было в ту ночь, что хоть камнем на дно,
лишь бы перемолоть ее - тяжесть под левой ключицей. . .
Небо чуть побледнело, чтоб с новою силою гнесть
на ликующем острове позаплутавшую душу;
будто все, что утратил, слилось в беспощадную весть
и разило наотмашь, как волны, дробившие сушу.
25 августа 2012 г.