Смешанное чувство премьеры
Итак, премьера ("Недоросль 2" в Камерном театре) состоялась. Благодарю всех, кто там был и поздравил.
Все - молодцы, я всех люблю - режиссера Володю Рубанова (он совершил настоящий подвиг), всех до единого актеров (очень хотелось бы в будущем еще поработать с замечательной сборной командой, собранной по этому поводу), композитора Юру Хазина (в формуле "его музыка - мои слова" мы с ним то и дело работаем с середины 1980-х гг.)...
И все же вчера на самом спектакле и сразу после него я не почувствовал почти ничего хорошего...
Во-первых, я никогда еще не бывал и, вероятно, никогда не буду доволен тем, что театр делает с литературой (а пьеса - изначально все-таки литература, художественный текст) - фактически убивает и своими методами гальванизирует убитую пьесу (чему подвержены произведения и самых гениальных драматургов).
Во-вторых, после нескольких прогонов накануне и всех переживаний мне вообще трудно было понять, чтО происходит и насколько оно значительно и ценно.
В-третьих, по ряду признаков можно подозревать, что спектакль не угоден начальству и, следовательно, вряд ли ему удастся жить долго и счастливо (театр-то - муниципальный). На эту версию работает также сомнение: интересен ли и понятен ли спектакль публике? станут ли на него ходить? Ведь отсутствие в зале зрителя позволит легко закрыть проект безо всяких прочих объяснений.
НО...
Спустя несколько часов я понял, что спектакль не отпускает меня: образы не выходят из головы, в памяти всплывает то одна, то другая реплика, вдруг открываются оттенки смысла, которые до этого были скрыты и т.д. Долго не мог уснуть. Уснул, махнув рукой на все это "послевкусие": естественно - я ж все это сочинил, вот и не могу отделаться от переживания услышанного-увиденного.
Однако утром, на свежую голову и обнаружив, что жена моя испытала перед сном примерно то же самое, преисполнился энтузиазма: ведь произошло то самое, о чем я накануне несколько раз говорил всем, кто попадался мне под руку. А именно: посмотрев этот спектакль, зритель выйдет из театра в хорошем настроении, весело напевая финальную песенку и почти совершенно не отдавая себе отчета в том, что поселилось в его голове (душе, сердце) в этот вечер. Между прочим, даже Саша Пантыкин (эксперт и умница, ясное дело!) после спектакля начал свое поздравление со слов "Я ничего не понял, но..." Но немного погодя он (любой способный, а не только Пантыкин) начнет вспоминать, вновь прокручивать в сознании явленные ему на сцене образы, припоминать и обдумывать некоторые слова, от которых какое-то время просто не сможет избавиться... И в конце концов скажет себе что-нибудь вроде: "Да что же это такое?! О чем же мне сообщили эти безумцы? Что проорали мне в самое ухо, а я и не сразу заметил?!"
Ничего не стану формулировать в ответ на эти вопросы, чтобы не портить впечатления тем читателям моего ЖЖ, которые сами собираются посмотреть "Недоросля 2" в ближайшее время (30 мая или 5 июня).
PS
Припомнил историю Вампилова, чьи пьесы (по крайней мере, дебютная) становились лучше от столкновения с театром (не помню, у кого я об этом читал; знатоки уточнят, если им будет угодно). С этой моей пьесой произошло нечто подобное: буду (хотя и меняя самую малость, но уверен, что на пользу и театру, и литературе) готовить новую редакцию, предназначенную для будущей публикации, двигая текст в сторону того, что получилось по ходу постановки. Благодарен театру и за это.
Все - молодцы, я всех люблю - режиссера Володю Рубанова (он совершил настоящий подвиг), всех до единого актеров (очень хотелось бы в будущем еще поработать с замечательной сборной командой, собранной по этому поводу), композитора Юру Хазина (в формуле "его музыка - мои слова" мы с ним то и дело работаем с середины 1980-х гг.)...
И все же вчера на самом спектакле и сразу после него я не почувствовал почти ничего хорошего...
Во-первых, я никогда еще не бывал и, вероятно, никогда не буду доволен тем, что театр делает с литературой (а пьеса - изначально все-таки литература, художественный текст) - фактически убивает и своими методами гальванизирует убитую пьесу (чему подвержены произведения и самых гениальных драматургов).
Во-вторых, после нескольких прогонов накануне и всех переживаний мне вообще трудно было понять, чтО происходит и насколько оно значительно и ценно.
В-третьих, по ряду признаков можно подозревать, что спектакль не угоден начальству и, следовательно, вряд ли ему удастся жить долго и счастливо (театр-то - муниципальный). На эту версию работает также сомнение: интересен ли и понятен ли спектакль публике? станут ли на него ходить? Ведь отсутствие в зале зрителя позволит легко закрыть проект безо всяких прочих объяснений.
НО...
Спустя несколько часов я понял, что спектакль не отпускает меня: образы не выходят из головы, в памяти всплывает то одна, то другая реплика, вдруг открываются оттенки смысла, которые до этого были скрыты и т.д. Долго не мог уснуть. Уснул, махнув рукой на все это "послевкусие": естественно - я ж все это сочинил, вот и не могу отделаться от переживания услышанного-увиденного.
Однако утром, на свежую голову и обнаружив, что жена моя испытала перед сном примерно то же самое, преисполнился энтузиазма: ведь произошло то самое, о чем я накануне несколько раз говорил всем, кто попадался мне под руку. А именно: посмотрев этот спектакль, зритель выйдет из театра в хорошем настроении, весело напевая финальную песенку и почти совершенно не отдавая себе отчета в том, что поселилось в его голове (душе, сердце) в этот вечер. Между прочим, даже Саша Пантыкин (эксперт и умница, ясное дело!) после спектакля начал свое поздравление со слов "Я ничего не понял, но..." Но немного погодя он (любой способный, а не только Пантыкин) начнет вспоминать, вновь прокручивать в сознании явленные ему на сцене образы, припоминать и обдумывать некоторые слова, от которых какое-то время просто не сможет избавиться... И в конце концов скажет себе что-нибудь вроде: "Да что же это такое?! О чем же мне сообщили эти безумцы? Что проорали мне в самое ухо, а я и не сразу заметил?!"
Ничего не стану формулировать в ответ на эти вопросы, чтобы не портить впечатления тем читателям моего ЖЖ, которые сами собираются посмотреть "Недоросля 2" в ближайшее время (30 мая или 5 июня).
PS
Припомнил историю Вампилова, чьи пьесы (по крайней мере, дебютная) становились лучше от столкновения с театром (не помню, у кого я об этом читал; знатоки уточнят, если им будет угодно). С этой моей пьесой произошло нечто подобное: буду (хотя и меняя самую малость, но уверен, что на пользу и театру, и литературе) готовить новую редакцию, предназначенную для будущей публикации, двигая текст в сторону того, что получилось по ходу постановки. Благодарен театру и за это.