Начальнику пришедшей из Грузии милиции
14 июля исполняется 20 лет со дня ввода в Южную Осетию миротворцев.
Выложу немного материала 20-летней давности. Материалы из четырехтомного издания "На Юге Осетии и снег горел". В книге статьи югоосетинских и российских историков, журналистов, ученых, философов, археологов, юристов-международников, общественных деятелей, написанных и опубликованных ими в печатных СМИ Южной Осетии и СССР-России касательно истории осетинского народа и грузино-осетинских взаимоотношений. Там же опубликованы статьи советских и российских журналистов на тему осетино-грузинского противостояния. Книга является квинтэссенцией югоосетинской журналистики, публицистики и документалистики, посвященной борьбе за национальный и государственный суверенитет Южной Осетии, а также международно-правовым основаниям признания республики.
2 том выйдет в свет буквально на днях. Составитель Валентина Тедеева.
***********************************
НАЧАЛЬНИКУ ПРИШЕДШЕЙ ИЗ ГРУЗИИ МИЛИЦИИ, РАБОТНИКАМ ТКИБУЛЬСКОЙ, САМЕГРЕЛЬСКОЙ, САМТРЕДСКОЙ, КУТАИССКОЙ И МИЛИЦИИ ДРУГИХ РАЙОНОВ, ПРИШЕДШЕЙ В ЦХИНВАЛ
Я, Этери Николаевна Арсенидзе, жительница села Хетагурово Цхинвальского района, в 1961 году вышла замуж за ткибульского шахтера, осетинского парня из села Хетагурово. Мы приехали в родное село мужа и счастливо жили здесь. Вскоре мой муж скончался, я осталась с тремя детьми.
12 января 1991 года ко мне зашла моя соседка Фединка Малдзигова и попросила пойти с ней в грузинское село Никози. Там у нее находился ребенок у золовки. Я не могла ей отказать и мы пошли в Никози. Хозяин Зозра радушно встретил нас, щедро угостил. Затем золовка моей спутницы Зоя проводила нас до дороги, где нам повстречался ее сосед Коба Дурглишвили и, ухмыляясь, спросил, мол как там дела, Зоя? Я, как грузинка, ответила ему по-грузински, что дела хуже некуда, родственник уже не признает родственника. Потом еще добавила, что если человек не будет надеяться сам на себя, то и родной брат ему не поможет.
На эти слова Дурглишвили ничего не сказал, но когда мы поднялись уже наверх по дороге, где стояла толпа в 49-50 человек, то из этой толпы отделились Коба Дурглишвили и Вася Ломсадзе и погнались за нами. Коба поймал меня и начал избивать. Я начала кричать, звать на помощь, умолять их не бить меня, говоря, что я грузинка, даже предъявила им паспорт. Но Коба выхватил из моих рук паспорт и разорвал его на мелкие клочки. Они сильно избили меня, нецензурными словами проклинали меня и мою мать, плевали мне в лицо, затем Коба схватил меня за шею, другой сорвал мои бусы. Затем они повели меня в контору. Когда я начала рассказывать собравшимся там людям о том, что со мной сделали, то Коба, сорвав мою косынку с плеч, заткнул ею мне рот. Прошу простить меня, но он начал самыми грязными словами проклинать грудь моей матери, вскормившей меня. А моя мать, жительница села Дзировани Ткибульского района, из фамилии Сопромадзе, воспитала шесть сирот. И вот в ее адрес он посылал самые страшные и грязные проклятия. Затем, снова схватив меня за горло, втолкали в автомашину и отвезли в село Еред. Там были Гурам и Сосо из Ачабет, правда, они ничего не сказали, за что я им благодарна. На той же автомашине они довезли меня до поста ГАИ у въезда в Цхинвал, где стоят пришедшие из Западней Грузии милиционеры. Именно потому я обращаюсь к ним. Оттуда я пешком шла в свой бедный дом в село Хетагурово, к своим осетинским соседям. Я не могу перечислить всех своих родственников, но скажу, что в Кутаиси у меня живет зять, муж сестры Вачиберидзе, второй зять Шликиани, два других моих зятя Шаламберидзе и Мжаванадзе тоже кутаисцы.
Я требую от нашего правительства принять самые строгие меры к этим грузинским «соколам», которые избили грузинскую женщину, оскорбили меня и мою мать грузинку, разорвали мой паспорт.
Не обижайтесь на меня, грузины, лучше постарайтесь понять: с 1961 года я живу в Осетии, все это время я среди осетин и никогда в душе моей не было и тени страха или обиды, но сегодня грузины разорвали паспорт грузинской женщины, оскорбили грузинскую мать, заплевали мне, грузинке, глаза и лицо.
Я прошу вас, как сама сирота и вырастившая детей-сирот, пусть мне вернут паспорт.
Эти строки я пишу, обливаясь слезами и подписываюсь своей рукой.
Э. Арсенидзе
«Советская Осетия». 1991, 17 января
От редакции:
Этери Арсенидзе пришла к нам в редакцию и сама рассказали о тех ужасах, которые перенесла она 12 января. В тот день, возвращаясь из села Ередви домой, она зашла к нам в редакцию уставшая и совсем измученная и, рыдая, рассказала обо всем. Мы постарались успокоить ее как могли, позаботились о ней и отправили ее домой. И вот в понедельник, 14 января рано утром Арсенидзе пришла к нам снова. Теперь она уже немного успокоилась, она принесла с собой письмо, которое мы публикуем выше. Это письмо мы перевели с грузинского языка и печатаем его без изменения. Редакция надеется, что, прочтя эту статью, женщины-матери выскажут свое мнение о случившемся. Впрочем, какая разница, женщина или мужчина - каждый справедливый человек, честный и порядочный резко осудит таких преступников и хулиганов.
Выложу немного материала 20-летней давности. Материалы из четырехтомного издания "На Юге Осетии и снег горел". В книге статьи югоосетинских и российских историков, журналистов, ученых, философов, археологов, юристов-международников, общественных деятелей, написанных и опубликованных ими в печатных СМИ Южной Осетии и СССР-России касательно истории осетинского народа и грузино-осетинских взаимоотношений. Там же опубликованы статьи советских и российских журналистов на тему осетино-грузинского противостояния. Книга является квинтэссенцией югоосетинской журналистики, публицистики и документалистики, посвященной борьбе за национальный и государственный суверенитет Южной Осетии, а также международно-правовым основаниям признания республики.
2 том выйдет в свет буквально на днях. Составитель Валентина Тедеева.
***********************************
НАЧАЛЬНИКУ ПРИШЕДШЕЙ ИЗ ГРУЗИИ МИЛИЦИИ, РАБОТНИКАМ ТКИБУЛЬСКОЙ, САМЕГРЕЛЬСКОЙ, САМТРЕДСКОЙ, КУТАИССКОЙ И МИЛИЦИИ ДРУГИХ РАЙОНОВ, ПРИШЕДШЕЙ В ЦХИНВАЛ
Я, Этери Николаевна Арсенидзе, жительница села Хетагурово Цхинвальского района, в 1961 году вышла замуж за ткибульского шахтера, осетинского парня из села Хетагурово. Мы приехали в родное село мужа и счастливо жили здесь. Вскоре мой муж скончался, я осталась с тремя детьми.
12 января 1991 года ко мне зашла моя соседка Фединка Малдзигова и попросила пойти с ней в грузинское село Никози. Там у нее находился ребенок у золовки. Я не могла ей отказать и мы пошли в Никози. Хозяин Зозра радушно встретил нас, щедро угостил. Затем золовка моей спутницы Зоя проводила нас до дороги, где нам повстречался ее сосед Коба Дурглишвили и, ухмыляясь, спросил, мол как там дела, Зоя? Я, как грузинка, ответила ему по-грузински, что дела хуже некуда, родственник уже не признает родственника. Потом еще добавила, что если человек не будет надеяться сам на себя, то и родной брат ему не поможет.
На эти слова Дурглишвили ничего не сказал, но когда мы поднялись уже наверх по дороге, где стояла толпа в 49-50 человек, то из этой толпы отделились Коба Дурглишвили и Вася Ломсадзе и погнались за нами. Коба поймал меня и начал избивать. Я начала кричать, звать на помощь, умолять их не бить меня, говоря, что я грузинка, даже предъявила им паспорт. Но Коба выхватил из моих рук паспорт и разорвал его на мелкие клочки. Они сильно избили меня, нецензурными словами проклинали меня и мою мать, плевали мне в лицо, затем Коба схватил меня за шею, другой сорвал мои бусы. Затем они повели меня в контору. Когда я начала рассказывать собравшимся там людям о том, что со мной сделали, то Коба, сорвав мою косынку с плеч, заткнул ею мне рот. Прошу простить меня, но он начал самыми грязными словами проклинать грудь моей матери, вскормившей меня. А моя мать, жительница села Дзировани Ткибульского района, из фамилии Сопромадзе, воспитала шесть сирот. И вот в ее адрес он посылал самые страшные и грязные проклятия. Затем, снова схватив меня за горло, втолкали в автомашину и отвезли в село Еред. Там были Гурам и Сосо из Ачабет, правда, они ничего не сказали, за что я им благодарна. На той же автомашине они довезли меня до поста ГАИ у въезда в Цхинвал, где стоят пришедшие из Западней Грузии милиционеры. Именно потому я обращаюсь к ним. Оттуда я пешком шла в свой бедный дом в село Хетагурово, к своим осетинским соседям. Я не могу перечислить всех своих родственников, но скажу, что в Кутаиси у меня живет зять, муж сестры Вачиберидзе, второй зять Шликиани, два других моих зятя Шаламберидзе и Мжаванадзе тоже кутаисцы.
Я требую от нашего правительства принять самые строгие меры к этим грузинским «соколам», которые избили грузинскую женщину, оскорбили меня и мою мать грузинку, разорвали мой паспорт.
Не обижайтесь на меня, грузины, лучше постарайтесь понять: с 1961 года я живу в Осетии, все это время я среди осетин и никогда в душе моей не было и тени страха или обиды, но сегодня грузины разорвали паспорт грузинской женщины, оскорбили грузинскую мать, заплевали мне, грузинке, глаза и лицо.
Я прошу вас, как сама сирота и вырастившая детей-сирот, пусть мне вернут паспорт.
Эти строки я пишу, обливаясь слезами и подписываюсь своей рукой.
Э. Арсенидзе
«Советская Осетия». 1991, 17 января
От редакции:
Этери Арсенидзе пришла к нам в редакцию и сама рассказали о тех ужасах, которые перенесла она 12 января. В тот день, возвращаясь из села Ередви домой, она зашла к нам в редакцию уставшая и совсем измученная и, рыдая, рассказала обо всем. Мы постарались успокоить ее как могли, позаботились о ней и отправили ее домой. И вот в понедельник, 14 января рано утром Арсенидзе пришла к нам снова. Теперь она уже немного успокоилась, она принесла с собой письмо, которое мы публикуем выше. Это письмо мы перевели с грузинского языка и печатаем его без изменения. Редакция надеется, что, прочтя эту статью, женщины-матери выскажут свое мнение о случившемся. Впрочем, какая разница, женщина или мужчина - каждый справедливый человек, честный и порядочный резко осудит таких преступников и хулиганов.