(no subject)
- Общество будущего именно такое, - говорит мама.
Такое - это как наша компания. Вот Янка точно знает, какие вокруг неё живые существа и в каком они сейчас настроении. Матвей постоянно вертит в руках всякие железки, винты, микросхемы, и время от времени собирает из них что-нибудь интересненькое. Ворон - мрачный тип, думаю, он держится нас только потому, что в округе нет других детей. Зато его слушаются птицы.
А я ничего такого не умею. Правда, у меня получается договориться с кем угодно. Компьютеры, родители, злобный дядька-вахтёр на проходной. Нас отпускают когда угодно и пропускают повсюду. Янка говорит, что мне цены нет.
Мама говорит, что общество будущего - это свободный кооператив индивидуумов, каждый из которых обладает уникальными способностями, и все вместе они - сила. Раньше было не так.
Каждое новое поколение появляется как зародыш будущего, потом взрослеет и становится настоящим, а затем, старея, постепенно уходит в прошлое. Когда поколение моей бабушки росло в будущее, люди были винтиками, и всё общество было как один большой конвейер, который крутился вокруг денег. Трать, зарабатывай, трать, породи новое поколение винтиков, и уходи на покой - ты своё отслужил. Когда заготовками винтиков, то есть, растущим поколением, были сверстники моей мамы, весь мир уже был переработан в деньги, больше ничего не осталось. И им пришлось, повзрослев, добывать себе оттуда обратно настоящую жизнь.
- Я очень надеюсь, что у вас есть будущее, - говорит Жан, наш учитель. - Мы делаем для этого всё что можем, но будет ли этого достаточно - покажет время.
Пока что общество будущего выбралось в сопки за базой, испытывать очередной продукт матвеева гения. Ворон сидит в стороне, как обычно, и к нему уже слетелись местные птицы: чёрные, с жёлтыми клювами, наглые и разговорчивые. Они рассказывают ему что-то наперебой, галдят и хрипло хохочут. Янка прижалась ухом к земле, изучает подземную живность. Матвей напоследок подкручивает какой-то винтик. Я смотрю на механизм и понимаю, что договориться им, кажется, не удастся.
- Ложись! - кричу я, сшибая Матвея на землю. Прибор вылетает у него из рук и взрывается в соседних кустах. Птицы, всполошась, отступают на ближайшее дерево и кроют нас оттуда отборным птичьим матом. Ворон подходит к нам.
- Сдурели? - говорит он. - Что это было вообще?
- Компас, - отвечает Матвей, отплёвываясь от песка и травы. Я кручу пальцем у виска. - Да, компас, - настаивает он. - Только не для пространства, а для времени.
- И что он показывает? - спрашивает Янка.
- Я настроил его на прошлое. Посмотреть, где слой времени тоньше. А, может, и дырку найти.
- Дырку! Норку! - взрывается Ворон. - Ты что, хотел всех нас туда утащить? Зачем тебе в прошлое, там же совсем плохо?
- Не хипеши, - отвечает Матвей спокойно, - это просто для калибровки. На прошлое легче настроиться.
- На самом деле ты хотел подглядеть будущее, да? - спрашиваю я. - В дырочку?
Над сопкой воцаряется согласное молчание. Желание подглядеть будущее понятно всем. Очень уж оно зыбкое. Хотелось бы убедиться, что оно вообще есть.
Матвей исчезает в кустах - подобрать свой компас - и тут же сотрясает их победным воплем. Мы подрываемся на звук.
- Смотрите, что я нашёл! - В руках у Матвея металлический ящичек, покрытый ржавчиной. Компас при взрыве вскрыл крышку почище консервного ножа, и в щели что-то белеет. Янка первой суёт туда нос.
- Ничего живого. Нет и не было, - рапортует она.
Я заглядываю следующей. Вроде бы опасностью оттуда не тянет, но...
- Что-то странное, - говорю я. - Ворон?
Птицы сноровисто потрошат коробку и скидывают Ворону в руки пухлый бумажный пакет. В пакете обнаруживается стопка листов, исписанных красивым круглым почерком.
- Санька, читай. - Мы рассаживаемся на песке, и я начинаю читать вслух, аккуратно прижимая листы, чтобы их не унесло ветром.
- Дорогие пионеры будущего! - Мы переглядываемся. - Пишет вам пионерская дружина семьдесят пятой городской школы, из нашего 1980-го года в ваш 2117-ый, к двухсотой годовщине Великой Октябрьской...
- Погоди, - перебивает Янка. - Какой 2117-ый? Он же ещё не наступил! Это не нам письмо!
Общество будущего дружно хмурится, сражённое внезапной этической дилеммой.
- Да, но пионеров давно уже нет, - аргументирует Матвей.
- А вдруг опять будут?
- А вдруг нет? Давайте хотя бы прочитаем! Потом можем обратно запечатать и закопать.
- Или в сейф положим, там точно найдут, - подключается Ворон. - Если будет кому.
- ...Великой Октябрьской социалистической революции. На всей планете уже наверняка победил коммунизм. Как интересно вам, наверное, живётся! Мы тоже всеми силами способствуем приближению светлого будущего. В этом году наша дружина собрала рекордное количество металлолома! Собираете ли вы металлолом, или за вас это делают роботы? Играете ли вы в "Зарницу"? У нас её в этом году отменили из-за неблагоприятных погодных условий. Вам, наверное, смешно это читать: человечество наверняка научилось управлять погодой.
- Кстати о погоде, - говорит Ворон. - Скоро будет дождь. Слышите?
Мы прислушиваемся. Тревожно шелестят деревья. Птицы орут, как... птицы перед дождём.
- И что? - спрашивает Матвей.
- Бумага старая. Может промокнуть, разлезется.
Я тереблю край листа. Бумага и правда необычная, не глянцевая. И не водооталкивающая?
- И правда, идём-ка домой, - говорю я.
- Взрослым надо показать, - влезает Янка.
- Ух, нам и влетит. Или нет? - Все смотрят на меня.
- Влетит без вариантов, - говорю я. - Но показать надо.
Влетает нам не очень сильно: взрослые слишком увлечены посланием из прошлого. Передают его из рук в руки, фотографируют, отрезают крошечный кусочек на анализ.
- А вы сможете его обратно запечатать? - спрашивает честная Янка. - Мы же его прежде времени вскрыли!
- Закроем лучше прежнего, - уверяет нас Жан. - А вы допишите что-нибудь от себя.
"Здравствуйте, незнакомые жители будущего! Пишут вам обитатели базы номер шесть. Пересылаем вам письмо пионеров прошлого с нашими комментариями. Оно адресовано вам, мы вскрыли его случайно, в процессе научного опыта. А у вас есть пионеры? У нас нету, и металлолом мы не собираем - его тут очень много, хорошо, что взрослые хоть дорожки расчистили..."
Письмо мы сочиняем целую неделю, забросив все остальные дела. Правда, Матвей линяет почти сразу, взяв с нас клятвенное обещание позвать его перед запечатыванием капсулы. Возится где-то по углам с очередным изобретением, шипит сквозь зубы, щеголяет свежими ожогами - словом, всё как обычно. А мы корпим над письмом: очень сложно сообразить, что будет интересно и полезно жителям будущего. Янка копирует книгу маминых рецептов, Ворон собирает птичьи перья, я украдкой добавляю в пакет несколько фотографий: потомкам же интересно знать, как мы выглядели, а компьютеры могут и не дотянуть.
- Вы как будто на тысячу лет в будущее передачку собрали, - смеётся Жан, запечатывая новенькую капсулу. Она красивого синего цвета, по бокам - яркая надпись: "Вскрыть в 2117 году!". И довольно увесистая: в ней и железная коробочка из прошлого, и наше письмо, и сувениры - подарки потомкам. Даже Матвей, появившись в последний момент, вложил туда какой-то набор микросхем, спаянный явно впопыхах.
Капсулу торжественно укладывают в сейф, и мы уходим в свою комнату. Не хочется ни гулять, ни играть, книжки не читаются. Я вожу глазами по ребристой поверхности потолка, от этого в голове приятные волны, но даже они сегодня не развлекают.
- Вот интересно, что скажут потомки, когда прочитают письмо... И вообще, какие они? - мечтательно тянет Янка.
- Я думал, мы это узнаем, - отзывается непривычно тихий Матвей.
Я рывком сажусь на кровати.
- Что значит "узнаем"? Ты что туда подложил?
- Компас, - кивает Матвей на очередное устройство у себя на коленях. - А в капсуле - магнит. При открытии должен был сработать.
- И что? - спрашивает Янка.
- Должен был зазвенеть.
- Так это когда ещё, - начинает Ворон. И осекается.
- Вот именно. Ну, я поставил там задержку в пять минут. Чтобы мы успели дойти до спальни.
Мы собираемся вокруг компаса. Матвей разводит руками.
- Не знаю, почему не сработало, - уныло говорит он.
- А что он делает? Дырочку? - спрашиваю я. Матвей кивает.
- От нас к ним. Магнит как маяк.
- Так они его отключили, - говорит Ворон. - Зачем им дырка в прошлое?
- Ну мы же им письмо написали. Санька писала же.
Все снова смотрят на меня.
- Ну, мы же не просили с нами связаться, - говорю я неуверенно.
- Вопросы задавали? Задавали. - отрезает Ворон.
- Так они прочитают письмо и сразу нам позвонят! - поддерживает неунывающая Янка. - Но это может занять время. Мало ли что им надо там подготовить. А пока давайте сыграем в "контакт"?
Когда ночью нас будит звон матвеева компаса, никто даже не удивляется.
Такое - это как наша компания. Вот Янка точно знает, какие вокруг неё живые существа и в каком они сейчас настроении. Матвей постоянно вертит в руках всякие железки, винты, микросхемы, и время от времени собирает из них что-нибудь интересненькое. Ворон - мрачный тип, думаю, он держится нас только потому, что в округе нет других детей. Зато его слушаются птицы.
А я ничего такого не умею. Правда, у меня получается договориться с кем угодно. Компьютеры, родители, злобный дядька-вахтёр на проходной. Нас отпускают когда угодно и пропускают повсюду. Янка говорит, что мне цены нет.
Мама говорит, что общество будущего - это свободный кооператив индивидуумов, каждый из которых обладает уникальными способностями, и все вместе они - сила. Раньше было не так.
Каждое новое поколение появляется как зародыш будущего, потом взрослеет и становится настоящим, а затем, старея, постепенно уходит в прошлое. Когда поколение моей бабушки росло в будущее, люди были винтиками, и всё общество было как один большой конвейер, который крутился вокруг денег. Трать, зарабатывай, трать, породи новое поколение винтиков, и уходи на покой - ты своё отслужил. Когда заготовками винтиков, то есть, растущим поколением, были сверстники моей мамы, весь мир уже был переработан в деньги, больше ничего не осталось. И им пришлось, повзрослев, добывать себе оттуда обратно настоящую жизнь.
- Я очень надеюсь, что у вас есть будущее, - говорит Жан, наш учитель. - Мы делаем для этого всё что можем, но будет ли этого достаточно - покажет время.
Пока что общество будущего выбралось в сопки за базой, испытывать очередной продукт матвеева гения. Ворон сидит в стороне, как обычно, и к нему уже слетелись местные птицы: чёрные, с жёлтыми клювами, наглые и разговорчивые. Они рассказывают ему что-то наперебой, галдят и хрипло хохочут. Янка прижалась ухом к земле, изучает подземную живность. Матвей напоследок подкручивает какой-то винтик. Я смотрю на механизм и понимаю, что договориться им, кажется, не удастся.
- Ложись! - кричу я, сшибая Матвея на землю. Прибор вылетает у него из рук и взрывается в соседних кустах. Птицы, всполошась, отступают на ближайшее дерево и кроют нас оттуда отборным птичьим матом. Ворон подходит к нам.
- Сдурели? - говорит он. - Что это было вообще?
- Компас, - отвечает Матвей, отплёвываясь от песка и травы. Я кручу пальцем у виска. - Да, компас, - настаивает он. - Только не для пространства, а для времени.
- И что он показывает? - спрашивает Янка.
- Я настроил его на прошлое. Посмотреть, где слой времени тоньше. А, может, и дырку найти.
- Дырку! Норку! - взрывается Ворон. - Ты что, хотел всех нас туда утащить? Зачем тебе в прошлое, там же совсем плохо?
- Не хипеши, - отвечает Матвей спокойно, - это просто для калибровки. На прошлое легче настроиться.
- На самом деле ты хотел подглядеть будущее, да? - спрашиваю я. - В дырочку?
Над сопкой воцаряется согласное молчание. Желание подглядеть будущее понятно всем. Очень уж оно зыбкое. Хотелось бы убедиться, что оно вообще есть.
Матвей исчезает в кустах - подобрать свой компас - и тут же сотрясает их победным воплем. Мы подрываемся на звук.
- Смотрите, что я нашёл! - В руках у Матвея металлический ящичек, покрытый ржавчиной. Компас при взрыве вскрыл крышку почище консервного ножа, и в щели что-то белеет. Янка первой суёт туда нос.
- Ничего живого. Нет и не было, - рапортует она.
Я заглядываю следующей. Вроде бы опасностью оттуда не тянет, но...
- Что-то странное, - говорю я. - Ворон?
Птицы сноровисто потрошат коробку и скидывают Ворону в руки пухлый бумажный пакет. В пакете обнаруживается стопка листов, исписанных красивым круглым почерком.
- Санька, читай. - Мы рассаживаемся на песке, и я начинаю читать вслух, аккуратно прижимая листы, чтобы их не унесло ветром.
- Дорогие пионеры будущего! - Мы переглядываемся. - Пишет вам пионерская дружина семьдесят пятой городской школы, из нашего 1980-го года в ваш 2117-ый, к двухсотой годовщине Великой Октябрьской...
- Погоди, - перебивает Янка. - Какой 2117-ый? Он же ещё не наступил! Это не нам письмо!
Общество будущего дружно хмурится, сражённое внезапной этической дилеммой.
- Да, но пионеров давно уже нет, - аргументирует Матвей.
- А вдруг опять будут?
- А вдруг нет? Давайте хотя бы прочитаем! Потом можем обратно запечатать и закопать.
- Или в сейф положим, там точно найдут, - подключается Ворон. - Если будет кому.
- ...Великой Октябрьской социалистической революции. На всей планете уже наверняка победил коммунизм. Как интересно вам, наверное, живётся! Мы тоже всеми силами способствуем приближению светлого будущего. В этом году наша дружина собрала рекордное количество металлолома! Собираете ли вы металлолом, или за вас это делают роботы? Играете ли вы в "Зарницу"? У нас её в этом году отменили из-за неблагоприятных погодных условий. Вам, наверное, смешно это читать: человечество наверняка научилось управлять погодой.
- Кстати о погоде, - говорит Ворон. - Скоро будет дождь. Слышите?
Мы прислушиваемся. Тревожно шелестят деревья. Птицы орут, как... птицы перед дождём.
- И что? - спрашивает Матвей.
- Бумага старая. Может промокнуть, разлезется.
Я тереблю край листа. Бумага и правда необычная, не глянцевая. И не водооталкивающая?
- И правда, идём-ка домой, - говорю я.
- Взрослым надо показать, - влезает Янка.
- Ух, нам и влетит. Или нет? - Все смотрят на меня.
- Влетит без вариантов, - говорю я. - Но показать надо.
Влетает нам не очень сильно: взрослые слишком увлечены посланием из прошлого. Передают его из рук в руки, фотографируют, отрезают крошечный кусочек на анализ.
- А вы сможете его обратно запечатать? - спрашивает честная Янка. - Мы же его прежде времени вскрыли!
- Закроем лучше прежнего, - уверяет нас Жан. - А вы допишите что-нибудь от себя.
"Здравствуйте, незнакомые жители будущего! Пишут вам обитатели базы номер шесть. Пересылаем вам письмо пионеров прошлого с нашими комментариями. Оно адресовано вам, мы вскрыли его случайно, в процессе научного опыта. А у вас есть пионеры? У нас нету, и металлолом мы не собираем - его тут очень много, хорошо, что взрослые хоть дорожки расчистили..."
Письмо мы сочиняем целую неделю, забросив все остальные дела. Правда, Матвей линяет почти сразу, взяв с нас клятвенное обещание позвать его перед запечатыванием капсулы. Возится где-то по углам с очередным изобретением, шипит сквозь зубы, щеголяет свежими ожогами - словом, всё как обычно. А мы корпим над письмом: очень сложно сообразить, что будет интересно и полезно жителям будущего. Янка копирует книгу маминых рецептов, Ворон собирает птичьи перья, я украдкой добавляю в пакет несколько фотографий: потомкам же интересно знать, как мы выглядели, а компьютеры могут и не дотянуть.
- Вы как будто на тысячу лет в будущее передачку собрали, - смеётся Жан, запечатывая новенькую капсулу. Она красивого синего цвета, по бокам - яркая надпись: "Вскрыть в 2117 году!". И довольно увесистая: в ней и железная коробочка из прошлого, и наше письмо, и сувениры - подарки потомкам. Даже Матвей, появившись в последний момент, вложил туда какой-то набор микросхем, спаянный явно впопыхах.
Капсулу торжественно укладывают в сейф, и мы уходим в свою комнату. Не хочется ни гулять, ни играть, книжки не читаются. Я вожу глазами по ребристой поверхности потолка, от этого в голове приятные волны, но даже они сегодня не развлекают.
- Вот интересно, что скажут потомки, когда прочитают письмо... И вообще, какие они? - мечтательно тянет Янка.
- Я думал, мы это узнаем, - отзывается непривычно тихий Матвей.
Я рывком сажусь на кровати.
- Что значит "узнаем"? Ты что туда подложил?
- Компас, - кивает Матвей на очередное устройство у себя на коленях. - А в капсуле - магнит. При открытии должен был сработать.
- И что? - спрашивает Янка.
- Должен был зазвенеть.
- Так это когда ещё, - начинает Ворон. И осекается.
- Вот именно. Ну, я поставил там задержку в пять минут. Чтобы мы успели дойти до спальни.
Мы собираемся вокруг компаса. Матвей разводит руками.
- Не знаю, почему не сработало, - уныло говорит он.
- А что он делает? Дырочку? - спрашиваю я. Матвей кивает.
- От нас к ним. Магнит как маяк.
- Так они его отключили, - говорит Ворон. - Зачем им дырка в прошлое?
- Ну мы же им письмо написали. Санька писала же.
Все снова смотрят на меня.
- Ну, мы же не просили с нами связаться, - говорю я неуверенно.
- Вопросы задавали? Задавали. - отрезает Ворон.
- Так они прочитают письмо и сразу нам позвонят! - поддерживает неунывающая Янка. - Но это может занять время. Мало ли что им надо там подготовить. А пока давайте сыграем в "контакт"?
Когда ночью нас будит звон матвеева компаса, никто даже не удивляется.