О киноклассике
О киноклассике. Не хотела бы я быть гениальным режиссером. Шедевры кино забывают гораздо быстрее, чем шедевры литературы. Из Андрея Рублева Тарковского мне запомнился только взгляд главгероя, вечно искривленный духовными муками по поводу несовершенства мира, и какой-то князь, который кому-то похвалился успехами своих подданных, ну чисто как какой-нибудь директор школы хвалится успехами своего заведения, а еще запомнилась юродивая девочка, которую ордынец не убил, а покатал на лошадке, и это был единственный разрыв шаблона, потому что в коммерческом блокбастере он бы ее убил по законам жанра, чтобы зритель сильнее прочувствовал зверство завоевателей. Помню еще, что крестьяне там были похожи не на крестьян, а на актеров киностудии, приехавших туристами в деревню - купались голыми и вели себя раскрепощенно, как члены большой шведской семьи.
Про Бергмана помню еще меньше. Земляничная поляна вспоминается именно как поляна в лесу, на которой долго сидели влюбленные подростки, ели землянику, кажется рядом был какой-то дом, довольно большой, возможно, усадьба - и на этом всё.
Вот что остается в голове от просмотра великих кинопроизведений у такого далеко не рядового зрителя, как я, что уж говорить о более простодушном контингенте. Поэтому для начинающих творцов, которые еще не определились куда податься, в кино или в литературу, я настоятельно советую остановить выбор на литературе. Кино слишком эфемерно, чтобы стать вместилищем амбициозных идей гения.