Всё возвращается
Когда мой перевод подготавливали к публикации в "Иностранной литературе", я предложила написать к нему введение, и в редакции с удовольствием согласились. Это введение кочует по всем сайтам, где ИЛ размещает анонсы своих новинок, а теперь будет еще и у меня. Это такая небольшая замануха для читателей с небольшим вводом в сюжет и парой "загадочных" намеков на его развитие. Редакторы его подсократили, но в принципе, там есть всё, что я хотела сказать, остался неохваченным только один интересный момент, на который стоит обратить внимание: в этой книге, составленной из двух частей - до и после войны - очень хорошо показывается, что как бы ни уничтожали цивилизацию и ее носителей во время войн и других катаклизмов, она потом все равно возрождает сама себя на том же самом уровне, на какой ее, казалось бы, уничтожили. То есть, достигнув какого-то уровня определенного цивилизация уже не сдает обратно на ступеньку ниже, даже если ее намеренно уничтожают. И в этом есть некое оптимистическое звучание для всех нас.
Ниже текст рецензии и ссылка на нее .
БОЛЬШЕ НЕ БЕЛОЕ ПЯТНО
Однажды Дженис Ли, молодая, подающая надежды писательница и по совместительству редактор журнала «Elle», написала рассказ, навеянный историями Гонконга, города, в котором она родилась и выросла. Рассказ был построен на вывернутом наизнанку клише об отношениях колонизаторов и колонизированных - о том, как англичанка со всем набором сословных предрассудков примерила на себя роль приходящей учительницы музыки в доме богатых китайцев. Сюжет не отпускал автора и вскоре перерос из рассказа в роман, продержавшийся девятнадцать недель в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймc» и переведенный впоследствии на двадцать шесть языков.
Теперь это была уже совсем другая история - история любви, начавшаяся в Гонконге в 1941 году, в самые последние дни перед тем, как туда добрался пожар Второй мировой. Она - наполовину китаянка, наполовину португалка - девушка из сливок местного общества, он - молодой обеспеченный англичанин с широкими взглядами, случайно заехавший в Гонконг да так там и оставшийся. Труди и Уилл, блестящая пара, наслаждающаяся жизнью в декорациях колониальной роскоши. Но вот налетает суровый ветер перемен. Во время оккупации Труди становится любовницей начальника японской военной жандармерии, рожает от него ребенка и погибает при невыясненных обстоятельствах, а Уилл отправляется в лагерь для интернированных, где стойко претерпевает все выпавшие на его долю испытания, благополучно дожидается конца войны и, выйдя на волю в бурный послевоенный мир, ведет вроде бы скромный, но одновременно вызывающий образ жизни, примерив на себя роль шофера богатого китайца, - немыслимое в то время понижение статуса для уважающего себя представителя метрополии.
Расклад понятен, роли персонажей очерчены. Но так ли все однозначно на самом деле? Действительно ли Труди Лян была эгоистичной коллаборанткой, распутницей, ради бытовых выгод и мелких привилегий пошедшей по рукам японских солдафонов? Настолько ли безупречен был Уилл в своем лагерном затворничестве, и почему его благородная скорбь по сгинувшей в хаосе войны любимой женщине так сильно смахивает на муки совести?
Ответы на эти вопросы, с одной стороны, оказываются вполне конкретными, а с другой - двусмысленными и многозначными, ибо постмодернистские практики стали общераспространенным литературным приемом. Автор дает читателю возможность взглянуть на описываемые события с разных точек зрения, и в первую очередь - с точки зрения Клэр, той самой учительницы музыки, в честь которой назван роман, наивной, опутанной предрассудками, но неглупой английской домохозяйки, дающей со скуки уроки музыки дочери богатых китайцев, у которых есть шофер-англичанин с таинственным прошлым.
Получится ли у Клэр стереть из памяти Уилла воспоминания о его прежней возлюбленной? Возможно - да, ведь Труди мертва, а возможно - нет, потому что ситуация осложняется материальным фактором: Труди была наследницей большого состояния, которое она, кажется, завещала Уиллу. Впрочем, «кажется» здесь - главное слово: не стоит забывать, что мы имеем дело с постмодернистским произведением, где читателю предстоит самостоятельно «вышивать» картину происходящего на зыбкой канве из сплетен, намеков и недомолвок как со стороны персонажей, так и высказанных непосредственно автором.
Отдельно следует упомянуть о месте действия. Гонконг - город, оказавшийся в общемировом литературном тренде. Это негласная мода последних десятилетий - создавать сюжеты о городах, подвергшихся оккупации во времена Второй мировой. Джеймс Грэм Баллард рассказал об оккупированном Шанхае, Дженис Ли подхватила эстафету и создала историю об оккупированном Гонконге. Город получился у Ли живым и одновременно эпичным . То мы видим сцены вроде той, где гонконгская элита в своих виллах на Виктория-пике, самой высокой горе острова, с ужасом ждет, когда до нее доберутся неистовствующие японские завоеватели, наблюдая, как далеко внизу вода в бухте окрашивается кровью казненных и утопленных горожан. То наблюдаем пейзажи, открывающиеся с извилистой дороги, ведущей вверх к Пику, которые не потеряли своей живописности до сих пор.
Усилиями Дженис Ли Гонконг перестает быть белым пятном. Это бонус, щедрый подарок писательницы, для которой город не экзотика, а действительность, часть жизни: она привыкла дышать его воздухом, она из местных, всё про него знает и позаботилась о том, чтобы для нас он тоже отныне стал реальным.
Журнал «Иностранная литература», 2023, № 11
Дженис Ли «Учительница музыки». Роман.
Перевод с английского и вступление Аллы Мелентьевой.
Ниже текст рецензии и ссылка на нее .
БОЛЬШЕ НЕ БЕЛОЕ ПЯТНО
Однажды Дженис Ли, молодая, подающая надежды писательница и по совместительству редактор журнала «Elle», написала рассказ, навеянный историями Гонконга, города, в котором она родилась и выросла. Рассказ был построен на вывернутом наизнанку клише об отношениях колонизаторов и колонизированных - о том, как англичанка со всем набором сословных предрассудков примерила на себя роль приходящей учительницы музыки в доме богатых китайцев. Сюжет не отпускал автора и вскоре перерос из рассказа в роман, продержавшийся девятнадцать недель в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймc» и переведенный впоследствии на двадцать шесть языков.
Теперь это была уже совсем другая история - история любви, начавшаяся в Гонконге в 1941 году, в самые последние дни перед тем, как туда добрался пожар Второй мировой. Она - наполовину китаянка, наполовину португалка - девушка из сливок местного общества, он - молодой обеспеченный англичанин с широкими взглядами, случайно заехавший в Гонконг да так там и оставшийся. Труди и Уилл, блестящая пара, наслаждающаяся жизнью в декорациях колониальной роскоши. Но вот налетает суровый ветер перемен. Во время оккупации Труди становится любовницей начальника японской военной жандармерии, рожает от него ребенка и погибает при невыясненных обстоятельствах, а Уилл отправляется в лагерь для интернированных, где стойко претерпевает все выпавшие на его долю испытания, благополучно дожидается конца войны и, выйдя на волю в бурный послевоенный мир, ведет вроде бы скромный, но одновременно вызывающий образ жизни, примерив на себя роль шофера богатого китайца, - немыслимое в то время понижение статуса для уважающего себя представителя метрополии.
Расклад понятен, роли персонажей очерчены. Но так ли все однозначно на самом деле? Действительно ли Труди Лян была эгоистичной коллаборанткой, распутницей, ради бытовых выгод и мелких привилегий пошедшей по рукам японских солдафонов? Настолько ли безупречен был Уилл в своем лагерном затворничестве, и почему его благородная скорбь по сгинувшей в хаосе войны любимой женщине так сильно смахивает на муки совести?
Ответы на эти вопросы, с одной стороны, оказываются вполне конкретными, а с другой - двусмысленными и многозначными, ибо постмодернистские практики стали общераспространенным литературным приемом. Автор дает читателю возможность взглянуть на описываемые события с разных точек зрения, и в первую очередь - с точки зрения Клэр, той самой учительницы музыки, в честь которой назван роман, наивной, опутанной предрассудками, но неглупой английской домохозяйки, дающей со скуки уроки музыки дочери богатых китайцев, у которых есть шофер-англичанин с таинственным прошлым.
Получится ли у Клэр стереть из памяти Уилла воспоминания о его прежней возлюбленной? Возможно - да, ведь Труди мертва, а возможно - нет, потому что ситуация осложняется материальным фактором: Труди была наследницей большого состояния, которое она, кажется, завещала Уиллу. Впрочем, «кажется» здесь - главное слово: не стоит забывать, что мы имеем дело с постмодернистским произведением, где читателю предстоит самостоятельно «вышивать» картину происходящего на зыбкой канве из сплетен, намеков и недомолвок как со стороны персонажей, так и высказанных непосредственно автором.
Отдельно следует упомянуть о месте действия. Гонконг - город, оказавшийся в общемировом литературном тренде. Это негласная мода последних десятилетий - создавать сюжеты о городах, подвергшихся оккупации во времена Второй мировой. Джеймс Грэм Баллард рассказал об оккупированном Шанхае, Дженис Ли подхватила эстафету и создала историю об оккупированном Гонконге. Город получился у Ли живым и одновременно эпичным . То мы видим сцены вроде той, где гонконгская элита в своих виллах на Виктория-пике, самой высокой горе острова, с ужасом ждет, когда до нее доберутся неистовствующие японские завоеватели, наблюдая, как далеко внизу вода в бухте окрашивается кровью казненных и утопленных горожан. То наблюдаем пейзажи, открывающиеся с извилистой дороги, ведущей вверх к Пику, которые не потеряли своей живописности до сих пор.
Усилиями Дженис Ли Гонконг перестает быть белым пятном. Это бонус, щедрый подарок писательницы, для которой город не экзотика, а действительность, часть жизни: она привыкла дышать его воздухом, она из местных, всё про него знает и позаботилась о том, чтобы для нас он тоже отныне стал реальным.
Журнал «Иностранная литература», 2023, № 11
Дженис Ли «Учительница музыки». Роман.
Перевод с английского и вступление Аллы Мелентьевой.