Голос большой реки
Нет прямых путей. Все дороги ведут в гору. Я попробую настучать этот пост хоботом по экрану, пока у нас пленэрный перерыв - хотя от дурящей смеси воздуха и солнца рисовать хочется постоянно, пусть рука и устаёт, и композиции начинают плыть, уносимые быстрыми рокочущими волнами.
Скалы застывают над обрывами идеальными кубическими формами. Тени на ярком свету делаются густо-фиолетовыми. Вчера в ущелье весь день бродили высокие завивающиеся облака, и, стоя в излучине реки, мы наблюдали, как в небе дождевая туча, оставаясь на месте, закручивается спиралью предвечного наутилуса. Круче любой компьютерной графики в фантастическом фильме.
Всякий камень полосат и жив, как летающие и дремлющие (попеременно) камни Ра-Ксефона (незабываемо). Камни собираются в дольменные холмики и скатываются в русла. Река бормочет так громко и умиротворяюще, что очень скоро её голос сливается с воздухом. А ещё вдоль неё всегда ветер.
Опрокинутые моховые изумрудные горы тонут в пруду и отражаются. Дальний план искрится лиловым и сиренево-сонным, сине-незабудковым с оттенком розового мальвового марева. Небо жемчужно сияет лимоном и серебром, а река - самого чистого бирюзового оттенка.
Осуществить давешнюю мечту - пить из горной реки и там же промывать от пурпурных и изумрудных красок кисти. Склоняться к быстрой воде и умываться поверх слоя санскрина - солнце выпрыгивает резко и шпарит как на равнинах, и ему навстречу тянется цветочное многоголосье, чьих имён я не разумею, а большинство и вовсе впервые вижу.
Липкие нежно-жёлтые похожи на орхидеи и любимы шмелями; синяк растёт компактно и кустисто, камнеломка выпускает жирные малиновые соцветия гроздьями столь огромными, что я поначалу приняла её за очиток. Всё благоухает, поспевает, созревает и переливается невероятными красками. У речных камней тоже - фиолетовые тени, и им в унисон вторит сияющий лайм солнечного света из-под сени столетних дерев.
Выхожу с этюдником на балкон разрисоваться. Контражур, миллионы оттенков зелёного, склоны вроде бы и монотонны, но жемчужно переливаются воздушным перламутром, не дают отвести от себя взгляд, очаровывают и успокаивают.
Скалы застывают над обрывами идеальными кубическими формами. Тени на ярком свету делаются густо-фиолетовыми. Вчера в ущелье весь день бродили высокие завивающиеся облака, и, стоя в излучине реки, мы наблюдали, как в небе дождевая туча, оставаясь на месте, закручивается спиралью предвечного наутилуса. Круче любой компьютерной графики в фантастическом фильме.
Всякий камень полосат и жив, как летающие и дремлющие (попеременно) камни Ра-Ксефона (незабываемо). Камни собираются в дольменные холмики и скатываются в русла. Река бормочет так громко и умиротворяюще, что очень скоро её голос сливается с воздухом. А ещё вдоль неё всегда ветер.
Опрокинутые моховые изумрудные горы тонут в пруду и отражаются. Дальний план искрится лиловым и сиренево-сонным, сине-незабудковым с оттенком розового мальвового марева. Небо жемчужно сияет лимоном и серебром, а река - самого чистого бирюзового оттенка.
Осуществить давешнюю мечту - пить из горной реки и там же промывать от пурпурных и изумрудных красок кисти. Склоняться к быстрой воде и умываться поверх слоя санскрина - солнце выпрыгивает резко и шпарит как на равнинах, и ему навстречу тянется цветочное многоголосье, чьих имён я не разумею, а большинство и вовсе впервые вижу.
Липкие нежно-жёлтые похожи на орхидеи и любимы шмелями; синяк растёт компактно и кустисто, камнеломка выпускает жирные малиновые соцветия гроздьями столь огромными, что я поначалу приняла её за очиток. Всё благоухает, поспевает, созревает и переливается невероятными красками. У речных камней тоже - фиолетовые тени, и им в унисон вторит сияющий лайм солнечного света из-под сени столетних дерев.
Выхожу с этюдником на балкон разрисоваться. Контражур, миллионы оттенков зелёного, склоны вроде бы и монотонны, но жемчужно переливаются воздушным перламутром, не дают отвести от себя взгляд, очаровывают и успокаивают.