Вадим Эйленкриг (вдохновил, голубчик, про любовь написать!)
Нельзя назвать эту сцену знакомством, но, тем не менее...
Он вышел на сцену и сказал:
- Я люблю Ялту, с ней связана, наверное, самая романтическая история в моей жизни. Вот и в этот раз, подъезжая, я подумал: а вдруг опять?..
и заиграл
и вся женская половина зала, сразу обмякнув в креслах красного бархата, погрузилась в атмосферу какой-то особой доверительности и не стесняемой ничем роскоши и свободы. Широко раскрыла глаза.
Перестала дышать и подумала: А вдруг - СО МНОЙ?
Он играл так, что вся его романтическая история, о которой, вроде бы не было сказано ни слова, выплыла наружу. Был понятен этот флирт, внезапно родившийся от встречи глазами, от того, что глаза не отведены, и взгляд, мгновенно проникнув ослеплением в сознание, спазмами в солнечное сплетение, разогнал пространство и время до неимоверной, никому неподотчетной скорости, когда нет ни секунд, ни столетий.
И время то ли мчится, то ли стоит на месте, или -- вообще перестало быть.
Такое бывает только в этом городе, хотя.. вы скажете, я, вероятно, ошибаюсь.
Но воздух южнобережья обнимает тебя ароматами и бризами, он такой плотный, что постоянно напоминает о плоти, заставляет тосковать по ней - той, которой ты когда-то лишился, став из андрогина человеком. Этот южный воздух не дает усидеть в четырех стенах, он толкает тебя на поиски, и ты томишься по ощущению близости, ищешь ее.. иногда находишь
Это не то, чтобы плохо или безнравственно - совсем нет - это просто есть. Как есть бурная жизнь Винниченковских "кузьок" - козявок, мотыльков, букашек - не ограниченная надуманными представлениями о том, что нравственно, а что без-нравственно.
Просто пришло время встретиться. И Генрих Гейне заходит в комнату, где сидит Марина и думает, как объяснить эту встречу мужу.
Откуда, скажите, откуда у них, столетней давности них, была такая свобода и такое нежелание жить несвободными? Бунин со своим "Солнечным ударом", Виниченко с "Моментом", Розанов, Арцыбашев, Чехов - да все! Все они были словно свет солнца и каждый в отдельности - солнце и свет.Что с ними со всеми такое случилось? Такое ощущение, что взяли в пучок народ и окунули его в свет, окрестили в новую веру.
А труба, между тем, рассказывала еще об одном - таком же, как миллионы до и миллионы после - сюжете. Ах, южная ночь! О, эти хмельные кабачки! И, это: "у меня такого больше никогда не будет" и "у меня не было такого никогда"!
- Если ты любишь его хоть немного - беги от него. Беги как можно быстрее и как можно дальше, потому что такое пьяное, такое гусарское "I Love U Much Too Much" Сантаны сделает свое дело. С каждым звуком ты увязаешь как мелкая мушка в сладком сиропе и не можешь оторвать глаз от этого дивного чуда.
Он - красавец. Руки его - округлости золотые, и, кажется, через них, из него самого течет расплавленное золото, перетекает в трубу, исторгаясь ослепительным светом.. Живот его - слоновая кость и как же мило, забавно и по-мальчишески обнажается этот снег порывистым жестом. А ноги! Ноги его - мраморные колонны на драгоценных подножиях. Так крепок его вид и так сладостны уста, целующие горящую медь...
Все, дамочка, ваша песенка спета - ялтинские кабаки самые бесстыжие и самые надежные бюро знакомств.
Итог подобных встреч известен: пару бутылочек с собой -- и на пляж. Купаться ночью положено, когда ты влюблен. и глупо ходить на пляж в другое время.
Как же я люблю тебя, если бы ты знал только! Наверное, слишком люблю. Конечно, слишком, но по-другому - никак. Пей меня, ешь - я соты и молоко и мирра стекает с моих пальцев, любимый. Тягучая, как мед Сантаны. И янтарная, как твои золотые руки. А знаешь, на западе Украины говорят "Вин ии грав" - играл, представляешь! Так говорить можно, если ты видел как играют твои руки и губы. О, сладчайший. Дай мне вина, ибо я изнемогаю от любви.
Такие ночи заканчиваются неожиданной тишиной, и двое просыпаются от крика чаек, когда уже не темно, но еще до рассвета есть время. Немного зябко, но море лежит у ног шелковое, как тайный поцелуй. И вы заходите в это море, а, выходя, не узнаете друг-друга, как будто-бы заново родились и получили новые руки и ноги и глаза и сердце обрывается от неожиданного ощущения силы и счастья. Мне очень нравится в "Романе маленькой женщины: Никогда ее лицо не было так красиво и нежно, глаза так велики и глубоки, точно вся она, как сбрызнутый росою цветок, расцвела сразу во всем обаянии своей молодой красоты. Она долго стояла перед зеркалом, смотрела на свои глаза, волосы, на горящие губы, на упругую грудь, колыхающуюся под голубой кофточкой, на тонкую талию, перетянутую золотым поясом. Чему-то удивлялась, чему-то улыбалась. Красивая мелодия была у нее в голове, и не было ни страха, ни сомнения, ни желания заглянуть в будущее. Было только богатое, захватывающее и душу и тело в одно, широкое страстное чувство.
Так вот, если после бурной ночи и непредвиденного, страстного свидания вы видите женщину именно такой, знайте, вы уязвлены любовью. И, возможно, это надолго.
А может быть, - нет. И последние слова вы скажете друг другу на пустом еще пирсе.
Потім вона підвелась, стала на коліна, обхопила мою нахилену голову і припала довгим жагучим поцілунком.
- Так буде краще. Прощайте...- якось терпко прошепотіла вона, підводячись. - Я буду носити вас в душі.
Я схопив край її сукні, поцілував і випустив.
Вона тихо пішла, а я сидів, і в мені з мукою щеміло осиротіле щастя. Наді мною синіло небо, і сонце палило мою похилену непокриту голову, а в душу вростав і вбирався в журні, прекрасні, чисті квіти минулого образ панни.
Хто вона, де вона, й досі не знаю, але я завжди ношу її в душі (В. Винниченко)
Но, скажу, честно, это было бы глупо для Ялты.
Чеховский вариант развития событий, наверное, самое то. То, что бывает сплошь и рядом: и казалось, что еще немного - и решение будет найдено, и тогда начнется новая, прекрасная жизнь; и обоим было ясно, что до конца еще далеко-далеко и что самое сложное и трудное только еще начинается.
Г-н Адьюльтер по имени Вадим, вырвал все сердца из дам, присутствующих в этот вечер в театре. Просто взял и на несколько минут забытья вынул их.
А к моему личному счастию атлетический трубач дионисийской наружности вывел-таки Сантану на иудейскую тему.
Вот так: была себе курортная историйка с соответствующим антуражем, а потом -- бабах! И вся мощь Давидова из известной пещеры переместилась в Ялтинский театр имени Антонпалыча и воплотилась в Эйленкриге: в его 50-сантиметровых бицепсах, в легкой небрежной волне волос, в лице - то милом, то демоническом, руках. И весь он - Хава Нагила и свадебная застольная песня, под которую полагается осушать не менее трёх стаканов подряд по древней еврейской традиции...
I LOVE YOU MUCH TOO MACH
Давайте-ка возрадуемся да возвеселимся!
I LOVE YOU MUCH TOO MACH
Давайте-ка споём!
I LOVE YOU MUCH TOO MACH
Просыпайтесь, братья!
I LOVE YOU MUCH TOO MACH с радостью в сердце!
С радостью в сердце - и никак иначе!
Рад-ость ра-д-ость
это ведь ость желания -- острие света, хотения и ясности, пронзающее человека. Ведь к тому вся этимология и дается, чтобы понять в себе луч солнышка: мощный, горячий, ясный и сильный. Такой, как истинное супружество, брак перед природой и Создателем, а не перед написаным "этично" или "неэтично", "нравственно" или "безнравствено"
Как там любимейший Василь Васильич говорил: О, другое солнце, другое солнце. Другая пахучесть, иные травы. И - посмотрите, королевы ли, маркизы, жены, любовницы: ведь Суламифь - всего только любовница. Любовница? И никто не отрицает. Но жены стоят и рыдают: “О, как хотели бы мы только побыть такою любовницею”. И вот - посмотрите чудо, чудо уже в нашей истории и “в строгостях наших”: и церковь не отрицает, что это - только любовница. Но и она рыдает и говорит:
“Какое чудо... Я знаю - кто она, эта Суламифь: и - не осуждаю, и обнимаю ноги ее, потому что она вся прекрасна и благородна, и нет лучшей между женами по чистоте мыслей и слов”.
ПС: Кстати, идем мы недавно с Моншером по городу, держимся за ручку, а он мне и говорит:
"Карамия, какое наслаждение жить в этом теле!"
И нас не стало, потому что мы свет и солнце и каждый из нас в отдельности солнце и свет.