Есть две армии: косная, допотопная путинского Генштаба и передовая народно- патриотическая
БЛЕСК И НИЩЕТА РУССКОЙ АРМИИ: ПО ГОРЕЛЫМ ЛЕСОПОЛКАМ ПЕШКОМ ПОД РОЯМИ ДРОНОВ. ВОЛОНТЁРЫ УЖЕ НЕ «ВЫВОЗЯТ» СВО
Русская армия не была готова к ведению большой континентальной войны. Наша артиллерия застряла в вечных 1980-х, авиация не имела массовой планирующей бомбы. Да что там: у нас до сих пор нет баллистических ракет, способных дотянуться до Западной Украины с нашей территории. Цифровую связь, беспилотники и окопную РЭБ наши военные осваивали уже после начала масштабных боевых действий, сильно отставая в этом плане от врага и платя огромную цену за это отставание.
В том, что Россия не оказалась разгромлена на поле боя в первый год спецоперации, - огромная заслуга волонтёров, энтузиастов и миллионов неравнодушных граждан: от студентов и пенсионерок до отдельных миллиардеров, которые всё это время жертвовали огромные суммы на нужды армии и вели работу колоссальных масштабов по внедрению в Вооружённые силы современных технологий.
По сути, русские пересдали проваленный в 1917 году экзамен на историческую зрелость, поддержав не всегда симпатичное, перманентно хамоватое, систематически тупящее и ошибающееся, но своё государство. В отличие от событий столетней давности, народ не повёлся на миражи западной пропаганды.
К настоящему времени успехи нашего общего дела огромны, но и потенциал волонтёрского движения в значительной мере исчерпан. К чему мы пришли и что нам нужно - попытался разобраться Царьград.
БРИГАДА С ВОЛОНТЁРАМИ И БЕЗ
Сейчас на поле боя присутствует как бы две армии России. Одна экипирована и оснащена по уму, с разведкой, связью и чётким пониманием текущей обстановки. Вторая - опять не имеет связи, глаз в воздухе и понимания, где свои, где чужие и сколько бойцов осталось в строю.
На Покровском направлении я видел нечто очень приближённое к тому, как должна вестись современная война. Цифровая связь, управление, дроны, аддитивка (3D-принтеры. - Ред.) в цехах при подразделении, оборудованный полигон с тренировкой полётов под РЭБ, налаженное взаимодействие с соседями, техническая возможность управлять бригадой как единым целым побатальонно, прямая связь между разведывательным и огневым контурами, распределённая логистика. Всё это - не в последнюю очередь результат более чем двухлетней работы волонтёров, «прокачивавших» подразделения технологиями и компетенциями,
- рассказывает журналист и общественный деятель Алексей Чадаев.
Второй тип подразделений, воющих на том же направлении, обрисовывает подписчик Telegram-канала «Филолог в засаде».
Ситуация из того, что может видеть обычный рядовой, такая. Пацанам дают точки на карте и посылают штурмовать, в небе просто тотальное доминирование беспилотников врага. Несмотря на это, мы наступаем. Поддержки наступления артой нет (иногда бывает стреляющий абсолютно несогласованно со штурмом миномёт - просто для галочки, что есть), брони нет, нашей авиации нет (три раза видели хохляцкую авиацию), ракет нет,
- сообщает боец.
Техника и автотранспорт на передней линии и в ближайших тылах отсутствуют из-за тотального доминирования украинских дронов; коммуникации растянуты на много километров, из-за чего доставка воды, еды, боекомплектов превращается в изнуряющие многокилометровые марши с грузом на плечах.
Люди на штурм заходят пешком, гружёные, по три дня, так как пожгли бэхи. Вся суть стратегии: прячьтесь от дронов под деревьями в лесополках и, соответственно, по ним и наступайте. Ближе к линии фронта мавики наводят миномёты противника, и в лесополках, откуда людям просто некуда деваться, начинается жесть. Часто враг без сопротивления запускает людей на какую-нибудь точку, а потом просто не выпускает и разматывает. Снабжение: вода, еда, боекомплект - всё так же пешочком по тем же лесополкам под роем дронов. Лесополки во многих местах сожжены или вырублены миномётами, но другого пути, естественно, нет. Плюс далеко не во все места есть возможность дойти чисто по лесополкам, приходится перебегать «открытки», враг знает эти места, и каждый день собирает там урожай.
Кажется, что Чадаев и подписчик «Филолога» описывают не просто армии разных стран, а прямо-таки разных технологических эпох. В реальности же расстояние между этими бригадами - меньше 30 км. Пропасть между ними лежит исключительно и только в менталитете командиров.
Одни комбриг сумел наладить взаимодействие с волонтёрами, получить поддержку от спонсоров, разрешил гражданским вмешиваться в то, во что по бумажкам и уставу им вмешиваться категорически нельзя. По итогу он создал современное подразделение, воюющее не числом, а умением и технологиями. Наверное, не без потерь, но и не убиваясь об вражеские войска.
Второй же брал под козырек и делал всё по инструкции: тут нельзя, это не положено, здесь - журнал заполнить. В результате за его плечами растёт и ширится кладбище, а вверенная ему часть превращается в армию призраков.
ОДНА ИЗ ПРОБЛЕМ СОСТОИТ В ТОМ, ЧТО УСТАВ И ШТАТНЫЕ РАСПИСАНИЯ НАШЕЙ АРМИИ БЕЗНАДЁЖНО УСТАРЕЛИ И НИКАК НЕ СООТВЕТСТВУЮТ ТРЕБОВАНИЯМ СОВРЕМЕННОЙ ВОЙНЫ.
Противник фиксирует существенное сокращение численности наших атакующих сил и количества задействуемой бронетехники - от штурмовых рот и батальонов при поддержке десятков единиц бронетехники до штурмовых отделений и неполных взводов с единицами бронетехники или вообще без таковой. Противник, в свою очередь, достаточно успешно решает задачу физического выбивания наших атакующих сил и средств, вплоть до стачивания боевого состава и бронетехники штурмовых подразделений под ноль на одном из участков Покровского направления в напрочь обескровленном полку, уже фактически неспособном на выполнение наступательных задач, в авральном режиме сдёргивают с работы операторов БПЛА и отправляют их в штурмовую пехоту ,
- докладывает Telegram-канал «Филолог в засаде» о состоянии части подразделений, прорывающихся на Покровском направлении.
НЕ В ДРОНАХ ПРОБЛЕМА
Людям, мало-мальски знакомым проблемой, понятно, что настоящая наша проблема связана не с дефицитом дронов, а с косностью мышления и низкой эффективностью управленческих структур.
Противник начал войну, уже имея выстроенную связку: разведывательный коптер - цифровая шифрованная связь - артиллерия, танк или отделение пехоты в качестве исполнительного инструмента. Весь первый год мы догоняли врага на этом пути и в конце концов подтянули наши войска (и то не все) до уровня супостата. Но уже с конца 2022 года ВСУ начали массово применять FPV-дроны, которые быстро превратились в бич нашей техники и пехоты. Мы ответили противодроновыми ружьями (помните, были такие?), нарастили усилия по производству собственных дронов, после полугода препирательств и обсуждений решили отправлять в войска дробовики.
ОТСУТСТВИЕ НОРМАЛЬНЫХ ПРОТИВОДРОНОВЫХ СРЕДСТВ ВЫНУЖДАЕТ НАШИХ СОЛДАТ ИГРАТЬ СО СМЕРТЬЮ.
Вот только противник вновь успел шагнуть вперёд: тесно увязал агродроны (прозванные «Бабой-ягой») с терминалами спутниковой связи «Старлинк» и FPV-дронами, станциями РЭБ и радиотехнической разведкой, на насыщение наших войск средствами радиоэлектронного подавления отреагировал маневрированием по частотам.
Собственно, прорыв в Курскую область случился потому, что противник согласовал работу своей широкополосной РЭБ с беспилотниками, которым оставили узкие «щели» в сплошном поле помех, перекрывшем нашим связь и управление дронами.
Сейчас русская армия осваивает сетевое взаимодействие, в рамках которого первую скрипку играет радиотехническая разведка, определяющая, на каких частотах летают вражеские дроны и выставляют помехи глушилки. Однако противник вновь не стоит на месте: прямо сейчас ВСУ создают целый пул стреляющих дронов, часть из которых предназначена для перехвата наших БПЛА, а часть - для штурмовки позиций; осваивают машинное зрение и нейросети.
Мы отстаём НЕ по дронам. Мы отстаём по качеству мышления про войну дронов. И отсюда палим ресурсы, принимая и реализуя неверные решения. Это верно и про само ведение боевых действий, и про организацию производств, и про организацию перспективных разработок. Но это вполне преодолимо - против нас тоже не боги там воюют, у них ошибка на ошибке, просто разбор их ошибок надо делать в более узком кругу,
- отмечает Алексей Чадаев.
КОГДА «ВЕРТИКАЛЬ» ПРОИГРЫВАЕТ «СЕТИ»
Если смотреть на ситуацию максимально широко, не зарываясь в технические и организационные подробности, можно констатировать, что противник всегда оказывается на шаг впереди, поскольку применяет более прогрессивную систему управления. Наша выстраивается по вертикали: добро даётся высокопоставленными лицами в Москве, деньги выделяются на решение проблемы, существование которой было признано, и преимущественно солидным и «понятным» исполнителям.
У врага всё работает иначе. Среди прочего англосаксы привнесли на Украину методы венчурного финансирования и раскрутки стартапов. В рамках этого подхода деньги получает не солидный и заслуженный коллектив под будущую работу, НИОКР и обоснование, а группа энтузиастов, показавших уже работающий прототип.
У НАС ТОЖЕ ЕСТЬ ОЧЕНЬ СИЛЬНЫЕ РАЗРАБОТЧИКИ, ВОТ ТОЛЬКО ИЗ-ЗА НЕ ПРОБИВАЕМОЙ ПУТИНСКОЙ БЮРОКРАТИИ ВЫВЕСТИ ИХ ИЗОБРЕТЕНИЯ В ЖИЗНЬ ИМ НАМНОГО СЛОЖНЕЕ, ЧЕМ ВРАГУ.
В результате противник имеет колоссальное преимущество в скорости внедрения новинок и масштабирования успешного опыта. В результате у нас есть огромное количество изобретений, которые ничем не уступают наработкам врага. Но внедряться они начинают только после того, как наши войска хапнут горя. Притом в таком масштабе, что начальство признает это важной проблемой. Противник же постоянно гонит на фронт новые средства уничтожения.
В СУХОМ ОСТАТКЕ
Тут, конечно, можно спросить: а как же государство? Разве оно не должно решать эти проблемы? Разумеется, должно. И даже старается. Но так уж вышло, что у государства сейчас сложный, можно сказать, переходный период.
Это хорошо видно на примере некоторых фактов, например: в мае текущего года был арестован начальник Главного управления связи Вооружённых сил РФ генерал-лейтенант Вадим Шамарин. Его предшественник на этом посту генерал Халил Арсланов отправился в СИЗО ещё в 2020-м, и следствие по его делу продолжается до сих пор. Нужно ли удивляться, что проблемы связи в армии решают неравнодушные гражданские?
Нетрудно заметить, что обоих генералов повязали не блогеры, журналисты или волонтёры, которых легко и приятно обвинять в непатриотичном мышлении, пораженческих настроениях или работе на ЦИПсО, а сотрудники ФСБ. То есть работа по оздоровлению военного ведомства идёт. И не только в плане финансирования производства дронов. Но фронт не может ждать, пока государство само себя вычистит от гнили и перейдёт на более прогрессивную модель управления.
С другой стороны, волонтёрское движение, наработав огромный опыт по «перепрошивке» и модернизации целых бригад, упёрлось в потолок своих возможностей. Организации, живущие на пожертвования неравнодушных граждан, не могут заменить собой государство с его колоссальным бюджетом.
Поэтому можно сказать, что ключевая задача ближайшего времени - это выстраивание более тесного и эффективного сотрудничества между государством и группами энтузиастов, ставших бОльшими профессионалами в ряде военных дисциплин, чем сами военные. И тут как раз пригодится вражеский опыт финансирования стартапов и выдачи средств под масштабирование удачных технологий. Только так мы перестанем отставать и нести из-за этого избыточные потери.
Русская армия не была готова к ведению большой континентальной войны. Наша артиллерия застряла в вечных 1980-х, авиация не имела массовой планирующей бомбы. Да что там: у нас до сих пор нет баллистических ракет, способных дотянуться до Западной Украины с нашей территории. Цифровую связь, беспилотники и окопную РЭБ наши военные осваивали уже после начала масштабных боевых действий, сильно отставая в этом плане от врага и платя огромную цену за это отставание.
В том, что Россия не оказалась разгромлена на поле боя в первый год спецоперации, - огромная заслуга волонтёров, энтузиастов и миллионов неравнодушных граждан: от студентов и пенсионерок до отдельных миллиардеров, которые всё это время жертвовали огромные суммы на нужды армии и вели работу колоссальных масштабов по внедрению в Вооружённые силы современных технологий.
По сути, русские пересдали проваленный в 1917 году экзамен на историческую зрелость, поддержав не всегда симпатичное, перманентно хамоватое, систематически тупящее и ошибающееся, но своё государство. В отличие от событий столетней давности, народ не повёлся на миражи западной пропаганды.
К настоящему времени успехи нашего общего дела огромны, но и потенциал волонтёрского движения в значительной мере исчерпан. К чему мы пришли и что нам нужно - попытался разобраться Царьград.
БРИГАДА С ВОЛОНТЁРАМИ И БЕЗ
Сейчас на поле боя присутствует как бы две армии России. Одна экипирована и оснащена по уму, с разведкой, связью и чётким пониманием текущей обстановки. Вторая - опять не имеет связи, глаз в воздухе и понимания, где свои, где чужие и сколько бойцов осталось в строю.
На Покровском направлении я видел нечто очень приближённое к тому, как должна вестись современная война. Цифровая связь, управление, дроны, аддитивка (3D-принтеры. - Ред.) в цехах при подразделении, оборудованный полигон с тренировкой полётов под РЭБ, налаженное взаимодействие с соседями, техническая возможность управлять бригадой как единым целым побатальонно, прямая связь между разведывательным и огневым контурами, распределённая логистика. Всё это - не в последнюю очередь результат более чем двухлетней работы волонтёров, «прокачивавших» подразделения технологиями и компетенциями,
- рассказывает журналист и общественный деятель Алексей Чадаев.
Второй тип подразделений, воющих на том же направлении, обрисовывает подписчик Telegram-канала «Филолог в засаде».
Ситуация из того, что может видеть обычный рядовой, такая. Пацанам дают точки на карте и посылают штурмовать, в небе просто тотальное доминирование беспилотников врага. Несмотря на это, мы наступаем. Поддержки наступления артой нет (иногда бывает стреляющий абсолютно несогласованно со штурмом миномёт - просто для галочки, что есть), брони нет, нашей авиации нет (три раза видели хохляцкую авиацию), ракет нет,
- сообщает боец.
Техника и автотранспорт на передней линии и в ближайших тылах отсутствуют из-за тотального доминирования украинских дронов; коммуникации растянуты на много километров, из-за чего доставка воды, еды, боекомплектов превращается в изнуряющие многокилометровые марши с грузом на плечах.
Люди на штурм заходят пешком, гружёные, по три дня, так как пожгли бэхи. Вся суть стратегии: прячьтесь от дронов под деревьями в лесополках и, соответственно, по ним и наступайте. Ближе к линии фронта мавики наводят миномёты противника, и в лесополках, откуда людям просто некуда деваться, начинается жесть. Часто враг без сопротивления запускает людей на какую-нибудь точку, а потом просто не выпускает и разматывает. Снабжение: вода, еда, боекомплект - всё так же пешочком по тем же лесополкам под роем дронов. Лесополки во многих местах сожжены или вырублены миномётами, но другого пути, естественно, нет. Плюс далеко не во все места есть возможность дойти чисто по лесополкам, приходится перебегать «открытки», враг знает эти места, и каждый день собирает там урожай.
Кажется, что Чадаев и подписчик «Филолога» описывают не просто армии разных стран, а прямо-таки разных технологических эпох. В реальности же расстояние между этими бригадами - меньше 30 км. Пропасть между ними лежит исключительно и только в менталитете командиров.
Одни комбриг сумел наладить взаимодействие с волонтёрами, получить поддержку от спонсоров, разрешил гражданским вмешиваться в то, во что по бумажкам и уставу им вмешиваться категорически нельзя. По итогу он создал современное подразделение, воюющее не числом, а умением и технологиями. Наверное, не без потерь, но и не убиваясь об вражеские войска.
Второй же брал под козырек и делал всё по инструкции: тут нельзя, это не положено, здесь - журнал заполнить. В результате за его плечами растёт и ширится кладбище, а вверенная ему часть превращается в армию призраков.
ОДНА ИЗ ПРОБЛЕМ СОСТОИТ В ТОМ, ЧТО УСТАВ И ШТАТНЫЕ РАСПИСАНИЯ НАШЕЙ АРМИИ БЕЗНАДЁЖНО УСТАРЕЛИ И НИКАК НЕ СООТВЕТСТВУЮТ ТРЕБОВАНИЯМ СОВРЕМЕННОЙ ВОЙНЫ.
Противник фиксирует существенное сокращение численности наших атакующих сил и количества задействуемой бронетехники - от штурмовых рот и батальонов при поддержке десятков единиц бронетехники до штурмовых отделений и неполных взводов с единицами бронетехники или вообще без таковой. Противник, в свою очередь, достаточно успешно решает задачу физического выбивания наших атакующих сил и средств, вплоть до стачивания боевого состава и бронетехники штурмовых подразделений под ноль на одном из участков Покровского направления в напрочь обескровленном полку, уже фактически неспособном на выполнение наступательных задач, в авральном режиме сдёргивают с работы операторов БПЛА и отправляют их в штурмовую пехоту ,
- докладывает Telegram-канал «Филолог в засаде» о состоянии части подразделений, прорывающихся на Покровском направлении.
НЕ В ДРОНАХ ПРОБЛЕМА
Людям, мало-мальски знакомым проблемой, понятно, что настоящая наша проблема связана не с дефицитом дронов, а с косностью мышления и низкой эффективностью управленческих структур.
Противник начал войну, уже имея выстроенную связку: разведывательный коптер - цифровая шифрованная связь - артиллерия, танк или отделение пехоты в качестве исполнительного инструмента. Весь первый год мы догоняли врага на этом пути и в конце концов подтянули наши войска (и то не все) до уровня супостата. Но уже с конца 2022 года ВСУ начали массово применять FPV-дроны, которые быстро превратились в бич нашей техники и пехоты. Мы ответили противодроновыми ружьями (помните, были такие?), нарастили усилия по производству собственных дронов, после полугода препирательств и обсуждений решили отправлять в войска дробовики.
ОТСУТСТВИЕ НОРМАЛЬНЫХ ПРОТИВОДРОНОВЫХ СРЕДСТВ ВЫНУЖДАЕТ НАШИХ СОЛДАТ ИГРАТЬ СО СМЕРТЬЮ.
Вот только противник вновь успел шагнуть вперёд: тесно увязал агродроны (прозванные «Бабой-ягой») с терминалами спутниковой связи «Старлинк» и FPV-дронами, станциями РЭБ и радиотехнической разведкой, на насыщение наших войск средствами радиоэлектронного подавления отреагировал маневрированием по частотам.
Собственно, прорыв в Курскую область случился потому, что противник согласовал работу своей широкополосной РЭБ с беспилотниками, которым оставили узкие «щели» в сплошном поле помех, перекрывшем нашим связь и управление дронами.
Сейчас русская армия осваивает сетевое взаимодействие, в рамках которого первую скрипку играет радиотехническая разведка, определяющая, на каких частотах летают вражеские дроны и выставляют помехи глушилки. Однако противник вновь не стоит на месте: прямо сейчас ВСУ создают целый пул стреляющих дронов, часть из которых предназначена для перехвата наших БПЛА, а часть - для штурмовки позиций; осваивают машинное зрение и нейросети.
Мы отстаём НЕ по дронам. Мы отстаём по качеству мышления про войну дронов. И отсюда палим ресурсы, принимая и реализуя неверные решения. Это верно и про само ведение боевых действий, и про организацию производств, и про организацию перспективных разработок. Но это вполне преодолимо - против нас тоже не боги там воюют, у них ошибка на ошибке, просто разбор их ошибок надо делать в более узком кругу,
- отмечает Алексей Чадаев.
КОГДА «ВЕРТИКАЛЬ» ПРОИГРЫВАЕТ «СЕТИ»
Если смотреть на ситуацию максимально широко, не зарываясь в технические и организационные подробности, можно констатировать, что противник всегда оказывается на шаг впереди, поскольку применяет более прогрессивную систему управления. Наша выстраивается по вертикали: добро даётся высокопоставленными лицами в Москве, деньги выделяются на решение проблемы, существование которой было признано, и преимущественно солидным и «понятным» исполнителям.
У врага всё работает иначе. Среди прочего англосаксы привнесли на Украину методы венчурного финансирования и раскрутки стартапов. В рамках этого подхода деньги получает не солидный и заслуженный коллектив под будущую работу, НИОКР и обоснование, а группа энтузиастов, показавших уже работающий прототип.
У НАС ТОЖЕ ЕСТЬ ОЧЕНЬ СИЛЬНЫЕ РАЗРАБОТЧИКИ, ВОТ ТОЛЬКО ИЗ-ЗА НЕ ПРОБИВАЕМОЙ ПУТИНСКОЙ БЮРОКРАТИИ ВЫВЕСТИ ИХ ИЗОБРЕТЕНИЯ В ЖИЗНЬ ИМ НАМНОГО СЛОЖНЕЕ, ЧЕМ ВРАГУ.
В результате противник имеет колоссальное преимущество в скорости внедрения новинок и масштабирования успешного опыта. В результате у нас есть огромное количество изобретений, которые ничем не уступают наработкам врага. Но внедряться они начинают только после того, как наши войска хапнут горя. Притом в таком масштабе, что начальство признает это важной проблемой. Противник же постоянно гонит на фронт новые средства уничтожения.
В СУХОМ ОСТАТКЕ
Тут, конечно, можно спросить: а как же государство? Разве оно не должно решать эти проблемы? Разумеется, должно. И даже старается. Но так уж вышло, что у государства сейчас сложный, можно сказать, переходный период.
Это хорошо видно на примере некоторых фактов, например: в мае текущего года был арестован начальник Главного управления связи Вооружённых сил РФ генерал-лейтенант Вадим Шамарин. Его предшественник на этом посту генерал Халил Арсланов отправился в СИЗО ещё в 2020-м, и следствие по его делу продолжается до сих пор. Нужно ли удивляться, что проблемы связи в армии решают неравнодушные гражданские?
Нетрудно заметить, что обоих генералов повязали не блогеры, журналисты или волонтёры, которых легко и приятно обвинять в непатриотичном мышлении, пораженческих настроениях или работе на ЦИПсО, а сотрудники ФСБ. То есть работа по оздоровлению военного ведомства идёт. И не только в плане финансирования производства дронов. Но фронт не может ждать, пока государство само себя вычистит от гнили и перейдёт на более прогрессивную модель управления.
С другой стороны, волонтёрское движение, наработав огромный опыт по «перепрошивке» и модернизации целых бригад, упёрлось в потолок своих возможностей. Организации, живущие на пожертвования неравнодушных граждан, не могут заменить собой государство с его колоссальным бюджетом.
Поэтому можно сказать, что ключевая задача ближайшего времени - это выстраивание более тесного и эффективного сотрудничества между государством и группами энтузиастов, ставших бОльшими профессионалами в ряде военных дисциплин, чем сами военные. И тут как раз пригодится вражеский опыт финансирования стартапов и выдачи средств под масштабирование удачных технологий. Только так мы перестанем отставать и нести из-за этого избыточные потери.