Армия и дроны
Сначала, что такое армия и китайский язык в спецпропаганде. Залезаю в машину БРДМ с динамиками. Легко вылезти в случае попадания можно только водителю и офицеру-командиру. Функция водителя водить разведмашиной, функция старшего офицера показать дорогу, договориться о проезде, если свои путь перекроют, болтать с начальством, остановиться, где я ему дал указание в начале маршрута - 300-500 метров от передовой. Офицерам полагается тешить себя мыслью, что функция спецпропагандиста сводится исключительно к умению вставить в магнитофон пленку с нужно записью в стиле - китайцы сдавайтесь, сопротивление бесполезно. Поэтому мне не надо уметь водить машину, ориентироваться на местности, что-то сказать от себя лично, хотя аппаратура позволяет взять микрофон и сказать противнику, что от него требуешь.
Армия это прежде всего сохранение определенных отношений в стиле - я начальник, ты дурак. Разбухание штатов в таких случаях нормально. Дроны слишком усложняют отношения в армии. Каждому взводу желательно иметь оператора квадрокоптера, запас квадрокоптеров, батареек и прочего. Это для армии, которая тормозила развития снайперского дела, поскольку снайперу нужны патроны особого калибра и особые винтовки. К снайперу полагается особое задание, особое отношение, вплоть до способности огнем минометов и артиллерии прикрыть отход снайпера. Это лишние проблемы снабжения для зампотылу, лишние проблемы для всех офицеров от взводного то батальонного уровня.
Квадрокоптер очень помогает в бою, но делает сложный выбор - или командир доверяет оператору и следует его указаниям, или обязан отвлечься от управления взводом или ротой и сам смотреть на монитор сбоку в неначальственной позиции. Если управлять взводом или ротой, а не смотреть на монитор, то надо слушаться - Ваня, протормози взвод, я вызываю артиллерию, противник в ста метрах впереди и слева. Хорошо, дал команду остановиться и укрыться, подошел к монитору, а там подчиненный с дроном-камикадзе беседует с оператором - вон, видишь орудие в пяти км отсюда, хорошо бы туда попасть, пока нас не накрыли. Кто тогда на поле боя начальник?
С более крупными БПЛА возникают столь же сложные проблемы на полковом уровне и на генеральском. Зря положить бригаду можно без геморроя, а управляя столь сложными соединениями, геморой наживешь. Голова уже пухнет от необходимости одновременно управлять пехотой, артиллерией и танками, а тут ещё БПЛА, которые различаются друг от друга не меньше, чем артиллерия и танки. Есть разведывающие, есть ударные, то есть бомбящие, есть перехватчики чужих БПЛА, есть системы РЭБ и системы борьбы с РЭБ. Они диктуют офицерам и генералам поведение. То стоп, мониторинг и удары по целям не произведены, то командуй вперед, пока противник не опомнился.
Совершенно не случайно Вторая мировая заставляла немцев часто работать по переднему краю в режиме он-лайн, то есть в зависимости от ситуации, а теоретики зудели - сила авиации в способности действовать в ближнем оперативном тылу в 60-80 км от фронта. У нас и у них не принято писать, что бомбовые удары по Сталинграду вместо ударов по отступающим к Сталинграду частям Красной армии создали проблемы - слишком многие вернулись через три дня и заняли оборону в городе. Если бы цели в городе начали бы поражать на день-два позже артиллерией, ничего не случилось бы. Но, когда авиация бьет за 60 км от фронта, генералам не надо мозги напрягать, взаимодействие согласовывать. Самолет-разведчик это хорошо, передал данные генералу, тот артиллеристам. Передавал бы данные напрямую артиллеристам, были бы проблемы управления, хотя скорость поражения целей увеличилась бы. Кстати, насчет Сталинграда, в налетах на Сталинград в первые три дня авиация Геринга истощила запаса бомб и горючего, которые потом были нужны не только для атаки по отошедшим с меньшими потерями частям, но и по линии снабжения Сталинграда через Волгу.
Безусловно, в РФ хватает любителей не развивать производство и использование БПЛА из чисто вредительских целей, но во многом они использовали природную косность генеральского менталитета. Надо учиться иначе воевать, но не хочется. Искандеры это хорошо, искандеры бьют далеко, помогают и не мешают принятию решений на линии фронта. Поэтому даешь искандеры. ПВО это хорошо. Сама собой управляется, что-то сбивает, менять решения не заставляет. С авиацией немножко сложнее, но привычно. БПЛА куда сильнее меняют механизмы управления. Отсюда мы имеем соответствующие перекосы. Славим Искандеры и ПВО, авиацию развиваем меньше положенных стандартов, БПЛА практически не развиваем.
С точки зрения ФСБ тоже все понятно. Контролировать танкистов, артиллеристов и авиаторов проще, чем операторов дронов и ударных БПЛА. Получаем больше контроля, меньше геморроя. Снайперы - геморрой, операторы БПЛА - геморрой, связисты с цифровой связью - тоже геморрой. Когда офицер приказывает взводу наступать по мобильнику, противник узнает, это плохо. Шифрованная цифровая связь помогает - нужно время для расшифровки, за это время взвод уже в окопах противника окажется. Но особисту для контроля тоже надо ждать, пока приказ будет расшифрован. Снова лишний геморрой, а потери не геморрой.
Насчет вредительства понятно, только плохой вредитель не использует слабости противника и не стремится скрыть свои действия и оправдать их общей косностью и тупостью. Поэтому совпадения не случайны.