Залечивание Сталина в мемуарах врача-убийцы Мясникова
Вот наконец-то и нашелся убийца Сталина. Звучит как жареная сенсация, но если можно трактовать данные как-то иначе было бы любопытно послушать. Всего-навсего, надо было сопоставить мемуары доктора Сталина Александра Мясникова с исследованиями блестящего архивиста Александра Дугина. И мурашки по коже.
Сразу оговорюсь, называть доктора Мясникова, дедушку известного врача из телевизора, убийцей Сталина мы не станем. Такое может установить только следствие и суд. Да и в подлинности его мемуаров, опубликованных через 45 лет после смерти доктора есть большие сомнения.
Скажем осторожно, как в некотором смысле историки. Если доктор в мемуарах не врёт и если экспертизы Дугина, в том числе заключения современных врачей, верны, то Сталина крайне подло и цинично убили. А потом довольно неряшливо попытались убийство скрыть. Судите сами.
Ни на что не намекаю, но ещё один странный факт. Блестящий взлёт карьеры Мясникова-дедушки начался в 1953 году. Врач объехал весь мир, четырежды был в длительных командировках в США, заседал с королевой Британии, путешествовал за государственный счет от Швейцарии и Франции до Парагвая.
Свой Орден Ленина доктор Мясников получил тоже, вот совпадение, из рук Хрущёва в октябре 1953 года. Неожиданная награда, если учесть, что всего за полгода до ордена его главный пациент, товарищ Сталин, в результате лечения умер.
В мемуарах Мясников пишет, что сомнений в диагнозе умирающего Сталина не было. Кровоизлияние в мозг, инсульт на почве высокого давления.
Лечили камфарой, кофеином, строфантином и пенициллином. Я не врач, но при гипертоническом кризе давать кофеин - просто добить пациента, разве нет? И зачем антибиотик при инсульте?
Кстати, Мясников обычный терапевт. Ни в сердечных патологиях, ни в нарушениях мозговой деятельности специализации не имел. Очень показательно, что при диагнозе инсульт в мозге к Сталину так и не привезли ни одного специалиста по мозгу или сосудам.
Мясников пишет, что с первых минут у него не было никакой надежды вылечить вождя. Приговор был уже вынесен. Но в первом же бюллетене о здоровье Сталина на 2 часа четвёртого марта почему-то читаем другое:
«Проводится ряд терапевтических мероприятий, направленных на восстановление жизненно важных функций организма».
При этом доктору Мясникову у постели умирающего Сталина смешно. Не верите, вот послушайте его мемуары:
«Но, как говорится, от великого до смешного - один шаг. В медицинских учреждениях - Ученом совете министерства, президиуме Академии, в некоторых институтах - были созваны совещания для обсуждения того, как помочь в лечении Сталина.»
И дальше:
«Мне было смешно читать мне самому направленные мои же рекомендации.»
Что ещё любопытнее, Мясников проталкивает версию застарелого гипертоника. Мол, именно поэтому ничего странного в инсульте не было. И тут же проговаривается, что Сталин последние три года к врачам не обращался вообще и не имел в домашней аптеке понижающих давление препаратов. А была ли гипертония?
Доктор сам с некоторым удивлением делает такой же вывод:
«С каких пор у него гипертония - тоже никто не знал (и он ее никогда не лечил)».
Только четвёртого числа у Сталина догадались снять ЭКГ. Причём догадались не академики, а «какая-то молодая врачиха из больницы». Вывод докторицы академиков ошарашил - вот же на ленте явный инфаркт!
Что делает доктор Мясников? Ну да, со скрипом признаёт, что и лейкоцитоз в анализе крови и температура инфаркт подтверждают. Может он начинает кардиологическое лечение?
Ничего подобного! Доктор заявляет следующее, идёт ва-банк, как он сам пишет:
«Электрокардиографические изменения слишком монотонны для инфаркта. Это мозговые псевдоинфарктные электрокардиограммы. Мои сотрудники получали такие кривые в опытах с закрытой травмой черепа. Возможно, что они могут быть и при инсультах».
То есть припечатано - никакого инфаркта нет! Консилиум радостно соглашается, всё в порядке.
Утром пятого еще необъяснимый симптом. Сталина рвёт кровью. Даже Мясников пишет:
«Это явление нас несколько озадачило: как его объяснить?».
В рамках байки про инсульт никак. Но поменять диагноз и лечение это врачей не побудило. Зато отлично объясняется изысканиями архивиста Дугина. Но об этом чуть позже.
Доктор пишет, что даже у маршала Булганина, который никаким образом не был врачом этот симптом вызвал удивление:
«- Профессор Мясников, отчего это у него рвота кровью?
- Возможно, результат мелких кровоизлияний в стенке желудка сосудистого характера в связи с гипертонией и мозговым инсультом.
- Возможно? - передразнил он неприязненно. - А может быть, у него рак желудка, у Сталина? Смотрите, - прибавил он с оттенком угрозы, - а то у вас все сосудистое да сосудистое, а главное-то и пропустите.»
Обратите внимание, даже постороннему человеку ясно, что симптомы желудочные, а не мозговые. Тоже любопытный штрих, через десять дней после смерти Сталина маршал Булганин станет министром обороны. Опять награда за то, что не стал продолжать расспросы?
Качество диагноза и лечения можно прекрасно понять по записи Мясникова. Вот послушайте:
«Весь день пятого мы что-то впрыскивали, писали дневник, составляли бюллетени.»
Собственно всё лечение создаёт именно такое впечатление. Что-то впрыскивали. Без понимания что и зачем делается.
Могу ошибаться, но по-моему смерть Сталина доктор воспринял с облегчением. Если не с торжеством. Стисните зубы и послушайте что пишет доктор о своём только что скончавшемся пациенте, которого он должен был спасать:
«Свершилось, несомненно, великое историческое событие. Великий диктатор, еще недавно всесильный и недосягаемый, превратился в жалкий, бедный труп, который завтра же будут кромсать на куски патологоанатомы, а в дальнейшем он будет лежать в виде мумии в мавзолее (впрочем, как оказалось потом, недолго; затем он превратится в прах, как и трупы всех прочих обыкновенных людей).»
Сколько яда и ненависти в каждом слове. Так ли выдумано было дело врачей-убийц, как пытаются уверить нас?
А дальше доктор порет какую-то антинаучную и антисоветскую чушь. Что из-за гипертонии много лет страдал мозг Сталина. Именно поэтому Сталин не мог отличать хорошее от дурного, был злобным и подозрительным. По сути, объявляет вождя сумасшедшим. На почве гипертонии. Ну что за бред? Вот послушайте:
«Жестокость и подозрительность Сталина, боязнь врагов, утрата адекватности в оценке людей и событий, крайнее упрямство - все это создал в известной степени атеросклероз мозговых артерий. Управлял государством, в сущности, больной человек. Он таил свою болезнь, избегал медицины, боялся ее разоблачений.»
А теперь обещанное разоблачение. Историк-архивист Дугин, полжизни проработавший в архивах КГБ, очень подробно разбирал документы, связанные с уходом вождя. В том числе привлёк современных медиков для рассмотрения диагноза.
По Дугину рисуется совершенно другая картина, которая снимает все недоумения Мясникова из мемуаров. Сталина просто-напросто отравили.
Врач делает вывод, что вождя напоили сильным разжижающим кровь средством вроде гепарина. Отсюда и массированные кровоизлияния по всему организму, подтверждённые на вскрытии. От мозга, до сердца и желудка. От гипертонии такого просто не бывает! Отсюда и кровавая рвота и необъяснимая ЭКГ и странные диагнозы.
И если признать диагноз современного врача правильным - то лечение консилиума академиков было убийственным напрямую. У человека предельно разжиженная кровь сочится через все сосуды внутри, а ему изо всех сил усиливают сердечную деятельность кофеином и камфарой. Итог несколько предсказуем.
Можно ли предположить врачебную ошибку? Может быть доктора попросту не ведали, что творили? Могли настолько сильно ошибаться ведущие академики от медицины когда старый маршал и молодая докторица и те поняли, что происходит? Всё возможно.
А могло быть совершенно иначе. Напомню, совсем незадолго до этого Сталин выступил с речью. О том, что готов уйти из генеральных секретарей партии. Но отнюдь не на пенсию. А остаться главой, как сегодня сказали бы, правительства, Совмина.
В этом случае партийные болтуны, вроде Маленкова или Хрущёва, остались бы где им и место - пропагандистами, идеологическими работниками. А реальная власть по развитию страны перешла бы к нормальному государственному аппарату министерств.
Могли эти деятели такое допустить? А если так - профессора у постели Сталина прекрасно знали что именно они творят. И тогда отлично ложатся в мозаику и странные диагнозы, и внезапно нашедшая на академиков слепота к симптомам и губительное лечение.
Да и ордена, министерские посты и заграничные поездки по полгода как награда за помощь в перевороте, в устранении вождя очень хорошо ложатся в эту версию.
Повторюсь, не могу утверждать, что было именно так. Слишком шаткая основа - мемуары доктора Мясникова в наложении на исследования архивов КГБ. Но задуматься историкам о такой возможности, безусловно, стоит.