Существует ли прибавочная стоимость?
Прибавочная стоимость НЕ является объективно существующим феноменом, как об этом говорят марксисты. Так же, как, например, интеграл в математике или энергия в физике, прибавочная стоимость является мыслительным приёмом, обобщением, вбирающим в себя характерные моменты распределения продуктов общественного производства. Это обобщение имеет свою ограниченную область адекватности, за пределами которой оно теряет свой смысл.
Прибавочная стоимость определяется как неоплаченная часть труда наёмных работников сверх стоимости их рабочей силы. Она имеет явно выраженный и осязаемый смысл лишь до тех пор,пока имеет смысл мера её исчисления - деньги. Необходимо помнить, что материальное производство есть целенаправленные действия множества отдельных людей. Оперировать деньгами для адекватного описания общественного производства можно лишь до тех пор, пока можно пренебречь особенностями намерений отдельных членов социума за счёт их статистического усреднения. То есть в тот период, когда социум не переживает критические состояния: экономические кризисы, революции, большие катастрофы и тому подобное.
Справедливость предыдущего утверждения мы могли видеть на исторических примерах. Допустим, случилась революция, и рабочие пришли к буржуям требовать своё кровное - не выплаченную им прибавочную стоимость. И они, конечно же, могут забрать её деньгами. Но.
Координируемая до сих пор бывшими владельцами предприятий машина общественного производства просто не произвела для этого торжественного момента всей той массы необходимых предметов, которые рабочие захотели бы получить за теперь уже свою прибавочную стоимость, даже если эта стоимость выплачена им самым настоящим золотом. И что самое смешное (для нас смешное, но не для рабочих), не смогут они получить эти товары ни завтра, ни послезавтра, несмотря на то, что теперь средства производства принадлежат им: структура производства и сложившиеся хозяйственные связи были построены под другую структуру товаров. Т.е. они производили, например, несколько десятков дорогих Роллс-Ройсов, а рабочим нужны сотни тысяч Фольксвагенов. А для этого нужно построить завод, т.е. создать ДРУГИЕ, заточенные под другую задачу средства производства. Результат такой революции - полная дезорганизация производства, что и наблюдалось во времена военного коммунизма в послереволюционной России. Рабочие, владеющие теперь средствами производства, в результате получили гораздо меньше, чем когда они ими не владели.
Как видим, средства производства, сами по себе не являются определяющим моментом общественного производства. Кроме этого так сказать железа, экономике нужна ещё и программа, т.е. то, что не имеет материального выражения. А вот ею, т.е. сложившимися хозяйственными связями владели буржуи. Стоят ли эти связи какого-то вознаграждения? Безусловно - стоят, раз без них производство останавливается колом. Но какого?
Как видим, оперировать прибавочной стоимостью, как мерой несправедливости, можно лишь в отношении одного, или малого количества рабочих, в условиях, когда статистические усреднения дают нам работающие деньги и конкретные цены на товары и рабочую силу. Их величины диктуются текущей рыночной ситуацией. В общем же НЕ существует формального критерия, по которому можно было бы определять справедливую долю участника общественного производства, коими капиталисты, безусловно, являются.
Прибавочная стоимость определяется как неоплаченная часть труда наёмных работников сверх стоимости их рабочей силы. Она имеет явно выраженный и осязаемый смысл лишь до тех пор,пока имеет смысл мера её исчисления - деньги. Необходимо помнить, что материальное производство есть целенаправленные действия множества отдельных людей. Оперировать деньгами для адекватного описания общественного производства можно лишь до тех пор, пока можно пренебречь особенностями намерений отдельных членов социума за счёт их статистического усреднения. То есть в тот период, когда социум не переживает критические состояния: экономические кризисы, революции, большие катастрофы и тому подобное.
Справедливость предыдущего утверждения мы могли видеть на исторических примерах. Допустим, случилась революция, и рабочие пришли к буржуям требовать своё кровное - не выплаченную им прибавочную стоимость. И они, конечно же, могут забрать её деньгами. Но.
Координируемая до сих пор бывшими владельцами предприятий машина общественного производства просто не произвела для этого торжественного момента всей той массы необходимых предметов, которые рабочие захотели бы получить за теперь уже свою прибавочную стоимость, даже если эта стоимость выплачена им самым настоящим золотом. И что самое смешное (для нас смешное, но не для рабочих), не смогут они получить эти товары ни завтра, ни послезавтра, несмотря на то, что теперь средства производства принадлежат им: структура производства и сложившиеся хозяйственные связи были построены под другую структуру товаров. Т.е. они производили, например, несколько десятков дорогих Роллс-Ройсов, а рабочим нужны сотни тысяч Фольксвагенов. А для этого нужно построить завод, т.е. создать ДРУГИЕ, заточенные под другую задачу средства производства. Результат такой революции - полная дезорганизация производства, что и наблюдалось во времена военного коммунизма в послереволюционной России. Рабочие, владеющие теперь средствами производства, в результате получили гораздо меньше, чем когда они ими не владели.
Как видим, средства производства, сами по себе не являются определяющим моментом общественного производства. Кроме этого так сказать железа, экономике нужна ещё и программа, т.е. то, что не имеет материального выражения. А вот ею, т.е. сложившимися хозяйственными связями владели буржуи. Стоят ли эти связи какого-то вознаграждения? Безусловно - стоят, раз без них производство останавливается колом. Но какого?
Как видим, оперировать прибавочной стоимостью, как мерой несправедливости, можно лишь в отношении одного, или малого количества рабочих, в условиях, когда статистические усреднения дают нам работающие деньги и конкретные цены на товары и рабочую силу. Их величины диктуются текущей рыночной ситуацией. В общем же НЕ существует формального критерия, по которому можно было бы определять справедливую долю участника общественного производства, коими капиталисты, безусловно, являются.
Click to view