Я был наказан за невнимательность. Невнимательны к действиям Господа очи мои и к делу рук Его, Он разрушит их и не созиждет их. Но что делать мне? Очи мои, как гадательное стекло, покрыты пылью грехов мои, которые всегда передо мною, уши мои не слышат голоса, который подобен шуму дождя над нескошенным лугом. Господь - свет мой и спасение мое, но грязное зеркало души моей не отражает ничего. Что надежда моя, если ополчился против меня полк, если восстала на меня война? Наступают на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, и не преткнутся.
Господь милостивый сокрыл меня в потаенном месте селения Своего, вознес меня на скалу. Он сказал мне: «Ищи лицо Мое, а я буду искать лица твоего». И вот, я воззрел с высоты скалы своей и увидел пустыню, в которой шел человек и звали его Андрей. Он считал себя верующим, этот Андрей, настолько, что собирался стать монахом. Ну, а пока не стал, он очень любил пить вино и смотреть порнофильмы. И пока сожительствовал с одной девушкой Оксаной, которая служила в храме на клиросе. Чтобы выяснить свою судьбу, он поехал к старцу-духовнику в далекий монастырь. Старец выслушал его и сказал: «Хороша Маша, да не наша!»
Андрей приехал домой радостный, что жениться ему не придется. Однако же отношений с Оксаной не разорвал. На это его положение один знакомый старичок сказал:
- Женись лучше на Оксанке-то. А то ногу сломаешь.
- Так ведь батюшка-то сказал, что «Хороша Маша, да не наша!», значит быть мне монахом.
- Какой из тебя монах, ты - пьяница и блудник. Это он тебе в том смысле сказал, что ты не достоин Оксанки-то. Тебе такой дар сделали, а ты еще и упираешься.
Через месяц Андрей поскользнулся, упал и сломал ногу. Старичок не унимался:
- Женись, а то ребро сломаешь.
Через месяц, когда они встретились, старичок обнял Андрея, а тот застонал.
- Что такое?
- Да упал я, ударился, в ребре трещина и межреберная невралгия приключилась.
- Говорил же я тебе, женись. Теперь, когда встретимся, ты уж мне будешь кусок пластмассового черепа на голове показывать.
Очень Андрею пластмассовая заплата на черепе некрасивой показалась, и он порвал всякие отношения с Оксаной. Зато теперь, когда в запое порнографию смотрит, то вздыхает, сокрушается:
- Не отринь во гневе раба Твоего, ибо отец мой и мать моя оставили меня, но Ты принимаешь меня.
Потом поднимает голову на высоту скалы моей и, щурясь то ли от солнца, то ли от неприязни, шепчет:
- Не предавай меня на произвол врагам моим, ибо восстали на меня свидетели лживые и дышат злобою. Мужайся и укрепляйся, сердце мое, еще увижу благость Господа на земле живых.
Но я не слышал его, потому как был слишком занят своей невнимательностью.