Только своим примером, а мы тот еще пример
Вот, к примеру, собрался один мой знакомый крестить свою дочь. Религиозность его странная, он только соборуется раз в два года и все. Больше никуда не ходит, ничего не делает, но Бога боится и все божественное. Второй брак, маленькая девочка. Собрались крестить на именины ее. Крестников выбрал выгодных людей, нужных в домашнем хозяйстве. Перед крещением они попросили подождать, потому что много забот было у них в поле, огороде и по хозяйству. Я настоял на крещении:
- Зачем тебе такие крестники нужны, если они и в храм не ходят?
- Так кумами будут.
- Тебе нужен кто-то, чтоб молился о твоей дочери.
- А можно без крестников?
- Наверное, можно.
Но батюшка отказал крестить без крестных родителей и заставил меня и одну благочестивую храмовую жену. Я просил:
- Не заставляй, батюшка, они же безбожники, в храм не ходят.
На эти слова обиделась мама малышки, поморщившись как от зубной боли, она стоматолог.
Батюшка стоял на своем, нам пришлось согласиться. Отец девочки обливался все крещение потом страхования, очень страшился, его потрясывало. Священник попросил наутро девочку принести на причастие, а родителям исповедаться. Вечером, готовясь к исповеди - первой в жизни, отец девочки стал названивать, спрашивать про грехи и как это делается. Пришлось исповедаться ему во всех своих грехах, чтобы было наглядно. Он выслушал и выдохнул в трубку:
- Да ты, брат, редкая сволочь!
- Еще какая! И без Бога мне спасения нет. Ты, главное, ничего на исповеди не утаивай, утаишь один грех, вся исповедь будет считаться недействительной.
- Это как?
- А вот так. Был у меня один друг, взрослый уже и никак не мог покаяться в юношеском онанизме. Все ходил, выискивал подходящее для исповеди слово, потому что уж очень стеснялся. Несколько раз он пытался, но так и не решился, и, конечно, все это время не смел причащаться. Сидим как-то, он переживает, с нами советуется: "Может сказать "рукоблудие" или "малакия"?"
Я ему говорю: "Ты еще скажи батюшке, что, мол, ослабил вожжи своего воздержания".
И вот он пошел, вроде как решился. Мы тоже стоим в очереди за ним на исповедь, он что-то попу говорит, тот головой кивает. Мы за него молимся, он от стыда аж в темноте светится. Вдруг закричал он на весь храм: "Ну, не могу я! Не могу!" - и бросился бегом от батюшки. А священник бросился за ним бегом, догнал его посреди храма, схватил его за грудки, глянул ему в глаза и говорит: "Кайся! Тебе говорю, кайся!" Друг посмотрел ему в лицо и от отчаяния и страха на весь храм: "Да, дрочил я, дрочил!" Батюшка: "Молодец! Молодец! Пойдем дальше каяться", и повел его заканчивать исповедь.
- Да, - говорит отец новокрещенной девочки, - по-суровому у вас все, по-взрослому. Что, и про проституток надо говорить?
- Про все.
Утром звонил, радостный, после первой в жизни исповеди, отчитался, сказал, что попал как раз к тому попу, который вчера крестил. Я только порадовался за него, как мне пришла мысль, что вот я-то про проституток не исповедался, не было в жизни повода. И как только я про это подумал, мне позвонил знакомый из копировальной компании. Он вчера был на рыбалке, так там с ними была девушка, которая находилась в крайнем отчаянии, рыдала. Она была проституткой, очень ей тяжело, хотела бы примириться с Богом. Но боится пока разговаривать со священником. Он ей предложил поговорить со мной. Я дал свой телефон, пусть приходит, поговорим, все-таки наш человек, из грешников. Опять каяться перед ней придется.
- Зачем тебе такие крестники нужны, если они и в храм не ходят?
- Так кумами будут.
- Тебе нужен кто-то, чтоб молился о твоей дочери.
- А можно без крестников?
- Наверное, можно.
Но батюшка отказал крестить без крестных родителей и заставил меня и одну благочестивую храмовую жену. Я просил:
- Не заставляй, батюшка, они же безбожники, в храм не ходят.
На эти слова обиделась мама малышки, поморщившись как от зубной боли, она стоматолог.
Батюшка стоял на своем, нам пришлось согласиться. Отец девочки обливался все крещение потом страхования, очень страшился, его потрясывало. Священник попросил наутро девочку принести на причастие, а родителям исповедаться. Вечером, готовясь к исповеди - первой в жизни, отец девочки стал названивать, спрашивать про грехи и как это делается. Пришлось исповедаться ему во всех своих грехах, чтобы было наглядно. Он выслушал и выдохнул в трубку:
- Да ты, брат, редкая сволочь!
- Еще какая! И без Бога мне спасения нет. Ты, главное, ничего на исповеди не утаивай, утаишь один грех, вся исповедь будет считаться недействительной.
- Это как?
- А вот так. Был у меня один друг, взрослый уже и никак не мог покаяться в юношеском онанизме. Все ходил, выискивал подходящее для исповеди слово, потому что уж очень стеснялся. Несколько раз он пытался, но так и не решился, и, конечно, все это время не смел причащаться. Сидим как-то, он переживает, с нами советуется: "Может сказать "рукоблудие" или "малакия"?"
Я ему говорю: "Ты еще скажи батюшке, что, мол, ослабил вожжи своего воздержания".
И вот он пошел, вроде как решился. Мы тоже стоим в очереди за ним на исповедь, он что-то попу говорит, тот головой кивает. Мы за него молимся, он от стыда аж в темноте светится. Вдруг закричал он на весь храм: "Ну, не могу я! Не могу!" - и бросился бегом от батюшки. А священник бросился за ним бегом, догнал его посреди храма, схватил его за грудки, глянул ему в глаза и говорит: "Кайся! Тебе говорю, кайся!" Друг посмотрел ему в лицо и от отчаяния и страха на весь храм: "Да, дрочил я, дрочил!" Батюшка: "Молодец! Молодец! Пойдем дальше каяться", и повел его заканчивать исповедь.
- Да, - говорит отец новокрещенной девочки, - по-суровому у вас все, по-взрослому. Что, и про проституток надо говорить?
- Про все.
Утром звонил, радостный, после первой в жизни исповеди, отчитался, сказал, что попал как раз к тому попу, который вчера крестил. Я только порадовался за него, как мне пришла мысль, что вот я-то про проституток не исповедался, не было в жизни повода. И как только я про это подумал, мне позвонил знакомый из копировальной компании. Он вчера был на рыбалке, так там с ними была девушка, которая находилась в крайнем отчаянии, рыдала. Она была проституткой, очень ей тяжело, хотела бы примириться с Богом. Но боится пока разговаривать со священником. Он ей предложил поговорить со мной. Я дал свой телефон, пусть приходит, поговорим, все-таки наш человек, из грешников. Опять каяться перед ней придется.