Творчески настроенные гости
Вчера на богословских курсах среди многих прочих были мулла и француз. Мулла позавидовал Христианству, как религии счастья, у них все заняты поиском врага. А француз Давид оказался из неопротестантской организации «Свет миру». Лекция была о браке и свадьбе. Давид после лекции очень мучился вопросом об иконах, с этим мы справились быстро. Это все-таки интересно, особенно когда на глазах овладеваешь символическим языком. Интересное не хочется выплевывать. А потом он, бедный, измучился вопросом: «Зачем Бог создал ад?» Где-то в середине разговора я нарисовал ему весы и на одном изобразил довольно глупого барана, лишенного свободы, а на другом свободу между раем и адом. И спросил его:
- Что бы ты выбрал, чтобы быть абсолютно глупым и несвободным животным, но чтобы тебя повели в рай, или быть творчески свободным в выборе между раем и адом?
Он радостно блеснул глазами и сказал:
- Конечно, я бы хотел быть несвободным животным, лишь бы меня повели в рай, мне не нужна свобода, мне нужен рай!
У меня случилось нечто вроде сатори по поводу примитивной религиозности: каждый коснувшийся богословия, желает снять с себя всю ответственность за ВЫБОР, желает возложить эту ответственность на кого угодно, тупо подчиняться любой идеологии - лишь бы идти в рай. Вот она дорога в ад - религиозное не сомневающееся рабство. Всегдашнее искушение Христианства - встать по животному на четвереньки и лакать сладенькое молочко примитивной религиозности, отказавшись от свободы задавать вопросы и искать на них ответы самой своей жизнью.
Больше всего в аду Давида пугала сцена богача, который просит бедного Лазаря на лоне Авраамовом омочить свои уста водой. Он несколько раз воспроизвел это по актерски искусно.
Я напомнил ему об Исааке Сирине и его мысли, что радует праведников в раю и мучает грешников в аду одна и та же благодать Божья и славную фразу митрополита Сурожского Антония, что «если Бог таков, Каким я его знаю, то, скорее всего, спасутся все»… Что если Бог представляется Давиду как бог-мучитель, то это точно не Христос, а, значит, - и не Бог. После чего заметил ему, что богач мучился в аду ДО распятия Христова и Его схождения во ад, и что наверняка (как мне кажется) сошедший Христос помиловал богача. И что богач, видимо, помышлял о спасении и в жизни своей, но ничего не предпринял для этого. Мы говорили, что в ад если и идет кто, то только добровольцы.
В общем, незатейливые беседы продлились четыре с половиной часа, и, по-моему, меня за эти богословские курсы пора облить бензином и сжечь на заднем дворе. Мулла не решился нас прервать, качал головой, что-то бормотал, но так и не дождался конца наших разговоров. Надо учить французский.
- Что бы ты выбрал, чтобы быть абсолютно глупым и несвободным животным, но чтобы тебя повели в рай, или быть творчески свободным в выборе между раем и адом?
Он радостно блеснул глазами и сказал:
- Конечно, я бы хотел быть несвободным животным, лишь бы меня повели в рай, мне не нужна свобода, мне нужен рай!
У меня случилось нечто вроде сатори по поводу примитивной религиозности: каждый коснувшийся богословия, желает снять с себя всю ответственность за ВЫБОР, желает возложить эту ответственность на кого угодно, тупо подчиняться любой идеологии - лишь бы идти в рай. Вот она дорога в ад - религиозное не сомневающееся рабство. Всегдашнее искушение Христианства - встать по животному на четвереньки и лакать сладенькое молочко примитивной религиозности, отказавшись от свободы задавать вопросы и искать на них ответы самой своей жизнью.
Больше всего в аду Давида пугала сцена богача, который просит бедного Лазаря на лоне Авраамовом омочить свои уста водой. Он несколько раз воспроизвел это по актерски искусно.
Я напомнил ему об Исааке Сирине и его мысли, что радует праведников в раю и мучает грешников в аду одна и та же благодать Божья и славную фразу митрополита Сурожского Антония, что «если Бог таков, Каким я его знаю, то, скорее всего, спасутся все»… Что если Бог представляется Давиду как бог-мучитель, то это точно не Христос, а, значит, - и не Бог. После чего заметил ему, что богач мучился в аду ДО распятия Христова и Его схождения во ад, и что наверняка (как мне кажется) сошедший Христос помиловал богача. И что богач, видимо, помышлял о спасении и в жизни своей, но ничего не предпринял для этого. Мы говорили, что в ад если и идет кто, то только добровольцы.
В общем, незатейливые беседы продлились четыре с половиной часа, и, по-моему, меня за эти богословские курсы пора облить бензином и сжечь на заднем дворе. Мулла не решился нас прервать, качал головой, что-то бормотал, но так и не дождался конца наших разговоров. Надо учить французский.