Николаевские экономисты
Игорь Бобров, Ольга Боброва
....Когда говорится о деятелях отечественных народнохозяйственных реформ, как последователях Фридриха Листа и/или же Генри Чарльза Кэри, а также Д.И.Менделеева, опускается момент развития русской мысли во времена этих авторов и до них. Прямое влияние их несомненно, но чтобы оценить догмоисторическую среду становления нашей реформаторской мысли позапрошлого века, следовало бы сказать русских придворных авторах первой половины XIX века. Поскольку же такие ученые как Менделеев и Г.Ч.Кэри, и их последователи, осуществляли синтез экономической теории и описательной статистики, история её не может исключаться .
Последним словом теории были, к началу позапрошлого века, в либеральной школе, "Богатство народов" Ад.Смита и "Опыт о законе народонаселения" Т.Р. Мальтуса, в государственнических - описания путешествий А. фон Гумбольдта, историко-статистические идеографические обзоры (А.Л. фон Шлёцер) и первые теории замкнутого государства ( гр. Зоден, Фихте, Ад. Мюллер) Не удивительно, что академик Генрих (Андрей Карлович) фон Шторх, статистик немецкого происхождения и выучки, преподавал с 1799г. детям Императора Павла I , а затем вводил в русскую науку весь этот противоречивый опыт.
Фон Шторх считался последователем Адама Смита, но, также, пытался самостоятельно развивать учение о хозяйстве, подкрепляя доводы русским материалом: ему принадлежит качественное разделение доходов на частный и народный, чего у британских "классиков" нет, но присутствовало у меркантилистов, а потом стало свойственно поздней "исторической школе". Подразделение видов частных доходов имеет нравственную мотивацию, осуждаются незаконные и не вытекающие из труда способы обогащения. Также, в отличие от Смита и Мальтуса, видел фон Шторх богатство как возможность удовлетворять потребности, притом включал в накопляемое богатство и "невещественные блага" образующие "цивилизацию" (знания, навыки, духовность, нравственность). Выступал за свободу внешней торговли, и, оказывая влияние при дворе Императора Александра I, способствовал принятию низких таможенных тарифов , особенно 1819-1821 г. Перу фон Шторха принадлежат "Курс политической экономии или изъявление принципов каковые определяют благополучие наций" (3 прижизненных издания, в т.ч. Ж.Б.Сэем в Париже и К.Рау в Галле), руководства по теории и истории статистики (1808-1809 гг.) и несколько историко-статистических обзоров по России времен Императоров Павла и Александра I. По прискорбным результатам свободы внешней торговли, либеральные идеи очевидно теряли убедительность, да и вся система либеральных торговых преференций, плод Венского Конгресса, оказала очень прискорбное влияние на экономическую конъюнктуру в Европе и в самой России Соответственно, сам фон Шторх, сразу по последствиям тарифа 1819 года, остался только статистиком, но никак не теоретиком русской хозяйственной политики. В Русской официальной политэкономии и статистике после Шторха безусловно утвердилась точка зрения на производительные силы сродная воззрениям Лейбница и Гумбольдта и прямо восходящая к ним.
Учеником, преемником по отделению статистики в Академии Наук и соавтором ряда работ фон Шторха был Карл Федорович Герман (1767-1835), с 1805 - адъюнкт Академии Наук, в 1806 занял образуемую в Педагогическом Институте кафедру статистики, вместе со своим учеником К.И.Арсеньевым обвинен в вольнодумстве и подвергся гонению в 1821 г., но, по заступничеству В.Кн. Николая Павловича продолжил преподавание в учебных заведениях Петербурга и работу в Академии Наук. Основываясь на исследованиях А.фон Гумбольдта и имея в виду как ревизские данные о почвах и фонде пахотной земли, так и агрономические подсчёты продуктивности, К.Ф. Герман, писал в "Статистических исследованиях народонаселения Российской Империи": "Россия может прокормить 960 миллионов жителей, то есть почти столько, сколько их ныне полагают во всём мире" . Рассуждение такого характера впервые прослеживается у А.фон Гумбольдта. В этом же труде К.Ф.Германом отмечается недостаток земельного фонда в крепостнических губерниях (например, в Калужской, Курской, Московской), причиной чего видится дробление поместий, низкая культура труда, несовершенные приёмы обработки земель и предотвращения засух, а также не всегда удачные особенности землеотвода и недостаток дорог.
Константин Иванович Арсеньев (1789-1865), попович из Костромской губ., выпускник СПб. Педагогического Института, с 1810 преподавал географию и начала статистики в Институте и других учебных центрах столицы, в т.ч. в Главном Инженерном Училище, адъюнкт по кафедре географии и статистики, издаёт трактат "Начертание статистики Российского государства", с критикой учения Мальтуса. Следуя за доводами Ломоносова, он отождествил народонаселение с массовой базой государственности и богатства : "степень умножения граждан есть самая надёжная мера мудрости правительства…доходы государственные возрастают или уменьшаются по мере умножения или уменьшения числа народа. Итак, народонаселение и большие или меньшие успехи оного показывают естественные силы государства". Арсеньев заостряет вопрос о свободе личности как предпосылке увеличения богатства и о не производящих классах населения относя сюда и духовенство - именно за этот акцент, а также за пожелание кодификации законов, он, вместе со своим куратором К.Ф. Германом, навлекает на себя обвинение в "безбожных и революционных идеях" и осуждается университетским судом . Только вмешательство Великого Князя Николая Павловича , уверенного в невиновности статистиков, способствовало их деятельности далее. Арсеньев продолжал преподавание в Главном Инженерном и Артиллерийском училищах, а в 1824 стал редактором комиссии по составлению законов. Будучи уже Государем, Николай способствует реабилитации Арсеньева (и его куратора Германа), в 1828 приставляет его в качестве преподавателя географии и статистики к наследнику престола, В.Кн. Александру Николаевичу, будущему Царю-Освободителю, с 1828 г. всемилостивейше дозволяет ему именным указом доступ ко всем архивам и отчетности ведомств Империи, в 1832-1854 гг. доверяет ему заведовать работой статистического комитета МВД (первой регулярной русской статистической службой) и в 1844 вводит его в число сооснователей Императорского Русского Географического общества. Перу Арсеньева принадлежат также "Обозрение физического состояния России выгод от этого проистекающих для народных промыслов ныне существующих" (1818 г.), это был первый основательный опыт экономического районирования нашей страны, созданные на основе ведомственных источников "Статистические очерки России" (1848г.), истории царствований Петра II и Екатерины I , немало статей и исследований. Вне всякого сомнения, К.И. Арсеньев оказал большое влияние на образование будущего Императора Александра II а также на развитие экономической науки в России.
Георг фон Канкрин (Егор Францевич, 1777-1845), дворянин со Среднего Рейна, перешел на русскую службу со своим отцом. С 1800 года определён по МВД России по Экспедиции Государственной экономии. В 1808 году появляется его труд "О продовольствии войск", доставивший ему известность, чин действительного статского советника и место помощника генерал-провиантмейстера, а затем генерал-интенданта западной армии. Успехи в должности и очередной труд "О военной экономии в годы войны и мира" привели к назначению Е.Ф. Канкрина генерал-интендантом действующей армии в 1813 г... С 1820 член Воен. Совета и Гос. Совета (пожизненно). В 1821 году вышло в свет его сочинение "Всесветное богатство, национальное богатство и государственная экономия", впоследствии дополненное и изданное как "Очерки политической экономии и финансии". Министр финансов с 1823 по 1844 г., содействовал развитию сахарного производства, овцеводства, горного и лесного дела, основал в 1828 г. Технологический Институт в Санкт-Петербурге, провел реформу винных откупов, несколько удачных внутренних займов и реформу денежного обращения введшую серебряную валюту в 1839-43 гг. За годы его министерства только таможенные доходы Империи выросли с 11 до 26 милл. серебряных руб. В 1829 г. стал потомственным графом. В 1844 избран почётным членом Парижской Академии Наук. Канкрин был одним из немногих вельмож, унаследованных Государем Николаем I от своего предшественника. С Канкриным был лично знаком классик немецкой политэкономии Фридрих Лист (1789-1846), известно их взаимное интеллектуальное влияние.
Государство и правительство есть "естественная необходимость" для разрастающегося из семьи и поколения народа. Хозяйство есть творчество народа, система производительных сил. Предметом народнохозяйственного знания у Канкрина являются не законы, но истины, можно сказать, факты и их закономерности причинно-следственного характера и общественной природы, -- есть политэкономия. Хозяйство исторично, возникает путем вписывания человека в ландшафт . Капитал, включая интеллектуальный, "образуется при потреблении, путем сбережений", наклонность к чему образуется при излишках, он есть историческая (и публично-моральная ) категория и связан с объективными ожиданиями. Так пишет Канкрин в "Очерках политической экономии и финансии", своде своих мнений и опытов.
"Для надлежащего применения производительных сил, необходима совокупность некоторых условий…".
1) "такая организация общества (государства), чтобы в нём царствовали спокойствие и порядки... Для этого …не нужно идеальное совершенство государства … даже в деспотиях может весьма сильна быть производительность народа. Не политической свободы, а индивидуальной свободы каждому развивать свои силы, употреблять их и пользоваться их плодами, -- требует производство, а такая свобода существовать может в такой же степени при Единодержавии как и при республике. Вредно действуют на производство общественные беспорядки и ожидание худшего в будущем";
2) "собственность как движимая, так и недвижимая. Эта собственность должна быть непременно наследственна…";
3) "существование наличного капитала", как запаса для удовлетворения потребностей "во время процесса производства" в т.ч. в денежной или вещной форме.
По свободе труда, т.е. свободе применения сил для производства согласно собственной воле и навыкам работающего Канкрин полагал: "свобода эта чрезвычайно ограничена" даже когда формально существует, а производительность труда есть вопрос качества рабочей силы , совершенства организации труда и надзора, и, конечно, духовности, поскольку естественно понимать под расой и духовную категорию. Свобода же производства есть условность, подлежащая регулированию.
Канкрин - противник такой свободы промышленности, какая означает закабаление трудящихся и анархию производства , вовсе не противник механизации труда, даже в сельском хозяйстве, отрасли обеспечивающей народнохозяйственную безопасность: "… желательно, чтобы страна не зависела от другой в отношении к самым необходимым продуктам земледелия и, если совершенная независимость недостижима, … чтобы зависела как можно меньше ". К фабрикам вообще граф Канкрин относится осторожно по социальным соображениям, и по ним же отстаивает производство кустарное : "счастливее всего, бесспорно, чувствует себя рабочий при производстве в мастерских и при семейной (кустарной) фабрикации…эти два рода производства дают обществу более устойчивости ", именно на фабричном производстве рабочий теряет самостоятельность, прямой стимул к нравственному самосовершенствованию, и вовлекается в "борьбу за заработную плату", которую фабрикант стремится понизить. Здесь надо упомянуть, что он не был сторонником возведения железных дорог в России. Да, точка зрения И.Х. Бунге а потом и С.Ю.Витте здесь была иной, но осторожность по отношению к нуждам фабрикантов и внимание к рабочему вопросу осталось той же.
Апология воспитательного протекционизма у Канкрина явно близка теории Ф.Листа и предсуществует воззрениям Бунге и Витте. Таможенные пошлины вообще "неизбежны", несмотря на технические недостатки и злоупотребления, и дают государству значительный доход . а их отмена значила бы "падение существующей промышленности… или же постепенное захирение". При этом, "охранительная" система, помимо технических соображений, не должна запрещать " иностранные товары высшего качества" в видах совершенствования промышленности, не должна препятствовать прямому обмену товаров по "ненадежности" денежных расчетов (нестабильности русской валюты ) , не должна допускать привилегий , должна исходить из технических особенностей товаров, и подразумевать и экспортные пошлины, особенно на сырьё. Граф Канкрин не видит в русском протекционизме исключительно своих заслуг, отмечая подобные меры в царствование Екатерины II Великой и Александра I (кроме периода 1816-1821 гг.)."Охранительные" меры не сводятся для министра финансов к таможенным тарифам, но предполагают широкую просветительскую деятельность И здесь он описывает деяния своего управления, в частности организацию Технологического института и реальных училищ, вывоз мастеров из-за рубежа, "постановления об улучшении содержания рабочих" (Даже в организации учебных заведений просматривается потрясающий параллелизм деяний Канкрина и Витте.)
Признавая пролетарские массы, в т.ч. безработных, неким излишком населения, Канкрин не решается "скрепить своим подписом теорему Мальтуса" и разворачивает в "Очерках" антимальтузианскую аргументацию . В трудах Витте она весьма сходна и направлена политически против либералов и социалистов , которые бывали сторонниками если не "теоремы" Мальтуса, то её приложения для капитализма, и "закона убывающего плодородия" . (Именно опровержение "теоремы" знаменует собой направленность многих экономических теорий и проектов на форсированное дирижистское развитие.)
Важно моралистически сдержанное отношение его к частному кредиту : "весьма позорно, когда кто-нибудь извлекает прибыль из нужды другого, берет чрезмерные проценты…тут закон может и должен заступиться в силу его опекунского права над обществом… было бы хорошо-вовсе не заводить такого рода учреждений, а предоставить ход дел естественному приросту капиталов и частной промышленности". Не отсюда ли берет начало стремление власти направить частные капиталы именно на инвестиции в производство и транспорт, явно в ущерб кредитному сектору (что показали кризисы 1873-76 и 1880х гг.)? Не здесь ли некоторые корни протежирования промышленности, характерного для деятельности гр. Витте и для его предшественников, М.Х. Рейтерна и И.Х.Бунге?
Людвиг Валерьянович Тенгоборский ( Tegoborsky, 1793-1857), еще один придворный автор, из польской дворянской семьи, в 1813 году поступил на службу в Счетную Палату Царства Польского, в 1818-28 гг. референдарий Государственного совета Царства, на этом посту был отмечен министром финансов Канкриным и направлен на дипломатическую службу (до 1846 г.). Соавтор импортного тарифа 1848-1850 гг., означавшего снижение пошлин на сырьё и колониальные товары, ограниченный промышленный протекционизм, дальнейшую таможенную интеграцию Царства Польского с Империей. Одно время председатель Тарифного комитета Гос. Совета. Перед началом и во время Крымской войны участвовал в русской пропагандистской кампании на Западе, через журнал "Le Nord" в Брюсселе. Один из создателей Императорского Русского Географического общества, с 1848 г. член Государственного Совета, с 1856 действительный тайный советник и член парижской Академии наук. Его перу принадлежат ряд работ по государственной системе и экономике Австрии, обоснование русского тарифа 1848 г, трактат "О производительных силах России", ряд брошюр по экономическим вопросам . Трактат "О производительных силах России" был известнейшим на Западе описанием экономики России; им пользовались Г.Ч. Кэри, К. Маркс, Ж.Г. Курсель-Сенёль, В. Рошер, М. Вебер. Он послужил методологическим пособием нескольким поколениям русских статистиков, географов и экономистов, в частности Д.И.Менделееву.
Очерк производительных сил начинается с физико-географического обзора Империи, в разрезе возможностей развития сельского хозяйства и транспорта. Тенгоборским дается один из первых опытов агроклиматического районирования России по ведущим культурам, т.н. схема 8 полос, а также классификация Арсеньева зон Европейской России по типам угодий.
Мысль Тенгоборского о динамике населения близка всем противникам Мальтуса: "народонаселение … может увеличиваться без особенных затруднений более нежели позволяют естественные производительные силы страны. Оно может находить для себя средства к существованию в фабричном производстве", но в России это не всегда возможно в силу обширности территорий и слабого заселения. Тенгоборский отмечает артель как оптимальный тип организации русского ремесленного и аграрного труда, относясь, однако, к крупной промышленности уже менее сдержанно, чем Канкрин.
Показателем общественного богатства является по Тенгоборскому доход на душу населения в сопоставимых величинах , а также, отдельно, валовой сбор аграрной продукции и добыча полезных ископаемых , промышленный выпуск по текущим оптовым ценам, в т.ч. на душу населения . Методика позднего меркантилиста графа Шапталя улучшена указанием на уровни цен по регионам. Показателем благосостояния региона также являлась урожайность с единицы площади распашки и количество скота на единицу площади лугов и пахотных земель, что увязывается с "успехами народонаселения" регионов.
Слабыми местами России представляются Тенгоборскому недостаток капиталов, значительность расстояний при слабой населённости, предрассудки и низкая культура населения препятствующая внедрению новых приемов труда и промыслов, дороговизна основных средств и компонентов, ограниченные возможности индустриализации. Исследование о производительных силах России является и технологическим обзором рутинных и прогрессирующих производств, последних в связи с мировой практикой. К ним у Тенгоборского относятся сахарная, суконная и льнопрядильная промышленность, по ним он подробно разбирает господствующие в мире типы производств и особенности их конкуренции, издержки производств в связи с тарифной политикой, состояние технологических изысканий. Особо тщательно рассматривается хлопкопрядильная промышленность, с точки зрения её преимуществ в полезности продукции, в части приложения капитала, в части технологических достижений как двигатель прогресса , в части социальных последствий: именно это производство "распложает" пролетариат в связи с дешевизной ткацкого труда в Европе и хлопкового сырья в Индии и Северной Америке. Рассуждения автора близки здесь именно протекционистской мысли.
Особенностью "придворной" русской экономической мысли первой половины девятнадцатого столетия (по сравнению с европейской и американской протекционистской мыслью) является её описательный, географический и техницистский характер, протекционистская и государственническая направленность, некоторое неверие в частную инициативу и в научно-технический прогресс и, конечно, скепсис относительно "классической" экономической теории. Именно в таком русле развились впоследствии и экономические взгляды тех кто отчасти определял экономическое развитие нашей страны - царских министров И.Х.Бунге, А.И.Вышнеградского и С.Ю.Витте.
....Когда говорится о деятелях отечественных народнохозяйственных реформ, как последователях Фридриха Листа и/или же Генри Чарльза Кэри, а также Д.И.Менделеева, опускается момент развития русской мысли во времена этих авторов и до них. Прямое влияние их несомненно, но чтобы оценить догмоисторическую среду становления нашей реформаторской мысли позапрошлого века, следовало бы сказать русских придворных авторах первой половины XIX века. Поскольку же такие ученые как Менделеев и Г.Ч.Кэри, и их последователи, осуществляли синтез экономической теории и описательной статистики, история её не может исключаться .
Последним словом теории были, к началу позапрошлого века, в либеральной школе, "Богатство народов" Ад.Смита и "Опыт о законе народонаселения" Т.Р. Мальтуса, в государственнических - описания путешествий А. фон Гумбольдта, историко-статистические идеографические обзоры (А.Л. фон Шлёцер) и первые теории замкнутого государства ( гр. Зоден, Фихте, Ад. Мюллер) Не удивительно, что академик Генрих (Андрей Карлович) фон Шторх, статистик немецкого происхождения и выучки, преподавал с 1799г. детям Императора Павла I , а затем вводил в русскую науку весь этот противоречивый опыт.
Фон Шторх считался последователем Адама Смита, но, также, пытался самостоятельно развивать учение о хозяйстве, подкрепляя доводы русским материалом: ему принадлежит качественное разделение доходов на частный и народный, чего у британских "классиков" нет, но присутствовало у меркантилистов, а потом стало свойственно поздней "исторической школе". Подразделение видов частных доходов имеет нравственную мотивацию, осуждаются незаконные и не вытекающие из труда способы обогащения. Также, в отличие от Смита и Мальтуса, видел фон Шторх богатство как возможность удовлетворять потребности, притом включал в накопляемое богатство и "невещественные блага" образующие "цивилизацию" (знания, навыки, духовность, нравственность). Выступал за свободу внешней торговли, и, оказывая влияние при дворе Императора Александра I, способствовал принятию низких таможенных тарифов , особенно 1819-1821 г. Перу фон Шторха принадлежат "Курс политической экономии или изъявление принципов каковые определяют благополучие наций" (3 прижизненных издания, в т.ч. Ж.Б.Сэем в Париже и К.Рау в Галле), руководства по теории и истории статистики (1808-1809 гг.) и несколько историко-статистических обзоров по России времен Императоров Павла и Александра I. По прискорбным результатам свободы внешней торговли, либеральные идеи очевидно теряли убедительность, да и вся система либеральных торговых преференций, плод Венского Конгресса, оказала очень прискорбное влияние на экономическую конъюнктуру в Европе и в самой России Соответственно, сам фон Шторх, сразу по последствиям тарифа 1819 года, остался только статистиком, но никак не теоретиком русской хозяйственной политики. В Русской официальной политэкономии и статистике после Шторха безусловно утвердилась точка зрения на производительные силы сродная воззрениям Лейбница и Гумбольдта и прямо восходящая к ним.
Учеником, преемником по отделению статистики в Академии Наук и соавтором ряда работ фон Шторха был Карл Федорович Герман (1767-1835), с 1805 - адъюнкт Академии Наук, в 1806 занял образуемую в Педагогическом Институте кафедру статистики, вместе со своим учеником К.И.Арсеньевым обвинен в вольнодумстве и подвергся гонению в 1821 г., но, по заступничеству В.Кн. Николая Павловича продолжил преподавание в учебных заведениях Петербурга и работу в Академии Наук. Основываясь на исследованиях А.фон Гумбольдта и имея в виду как ревизские данные о почвах и фонде пахотной земли, так и агрономические подсчёты продуктивности, К.Ф. Герман, писал в "Статистических исследованиях народонаселения Российской Империи": "Россия может прокормить 960 миллионов жителей, то есть почти столько, сколько их ныне полагают во всём мире" . Рассуждение такого характера впервые прослеживается у А.фон Гумбольдта. В этом же труде К.Ф.Германом отмечается недостаток земельного фонда в крепостнических губерниях (например, в Калужской, Курской, Московской), причиной чего видится дробление поместий, низкая культура труда, несовершенные приёмы обработки земель и предотвращения засух, а также не всегда удачные особенности землеотвода и недостаток дорог.
Константин Иванович Арсеньев (1789-1865), попович из Костромской губ., выпускник СПб. Педагогического Института, с 1810 преподавал географию и начала статистики в Институте и других учебных центрах столицы, в т.ч. в Главном Инженерном Училище, адъюнкт по кафедре географии и статистики, издаёт трактат "Начертание статистики Российского государства", с критикой учения Мальтуса. Следуя за доводами Ломоносова, он отождествил народонаселение с массовой базой государственности и богатства : "степень умножения граждан есть самая надёжная мера мудрости правительства…доходы государственные возрастают или уменьшаются по мере умножения или уменьшения числа народа. Итак, народонаселение и большие или меньшие успехи оного показывают естественные силы государства". Арсеньев заостряет вопрос о свободе личности как предпосылке увеличения богатства и о не производящих классах населения относя сюда и духовенство - именно за этот акцент, а также за пожелание кодификации законов, он, вместе со своим куратором К.Ф. Германом, навлекает на себя обвинение в "безбожных и революционных идеях" и осуждается университетским судом . Только вмешательство Великого Князя Николая Павловича , уверенного в невиновности статистиков, способствовало их деятельности далее. Арсеньев продолжал преподавание в Главном Инженерном и Артиллерийском училищах, а в 1824 стал редактором комиссии по составлению законов. Будучи уже Государем, Николай способствует реабилитации Арсеньева (и его куратора Германа), в 1828 приставляет его в качестве преподавателя географии и статистики к наследнику престола, В.Кн. Александру Николаевичу, будущему Царю-Освободителю, с 1828 г. всемилостивейше дозволяет ему именным указом доступ ко всем архивам и отчетности ведомств Империи, в 1832-1854 гг. доверяет ему заведовать работой статистического комитета МВД (первой регулярной русской статистической службой) и в 1844 вводит его в число сооснователей Императорского Русского Географического общества. Перу Арсеньева принадлежат также "Обозрение физического состояния России выгод от этого проистекающих для народных промыслов ныне существующих" (1818 г.), это был первый основательный опыт экономического районирования нашей страны, созданные на основе ведомственных источников "Статистические очерки России" (1848г.), истории царствований Петра II и Екатерины I , немало статей и исследований. Вне всякого сомнения, К.И. Арсеньев оказал большое влияние на образование будущего Императора Александра II а также на развитие экономической науки в России.
Георг фон Канкрин (Егор Францевич, 1777-1845), дворянин со Среднего Рейна, перешел на русскую службу со своим отцом. С 1800 года определён по МВД России по Экспедиции Государственной экономии. В 1808 году появляется его труд "О продовольствии войск", доставивший ему известность, чин действительного статского советника и место помощника генерал-провиантмейстера, а затем генерал-интенданта западной армии. Успехи в должности и очередной труд "О военной экономии в годы войны и мира" привели к назначению Е.Ф. Канкрина генерал-интендантом действующей армии в 1813 г... С 1820 член Воен. Совета и Гос. Совета (пожизненно). В 1821 году вышло в свет его сочинение "Всесветное богатство, национальное богатство и государственная экономия", впоследствии дополненное и изданное как "Очерки политической экономии и финансии". Министр финансов с 1823 по 1844 г., содействовал развитию сахарного производства, овцеводства, горного и лесного дела, основал в 1828 г. Технологический Институт в Санкт-Петербурге, провел реформу винных откупов, несколько удачных внутренних займов и реформу денежного обращения введшую серебряную валюту в 1839-43 гг. За годы его министерства только таможенные доходы Империи выросли с 11 до 26 милл. серебряных руб. В 1829 г. стал потомственным графом. В 1844 избран почётным членом Парижской Академии Наук. Канкрин был одним из немногих вельмож, унаследованных Государем Николаем I от своего предшественника. С Канкриным был лично знаком классик немецкой политэкономии Фридрих Лист (1789-1846), известно их взаимное интеллектуальное влияние.
Государство и правительство есть "естественная необходимость" для разрастающегося из семьи и поколения народа. Хозяйство есть творчество народа, система производительных сил. Предметом народнохозяйственного знания у Канкрина являются не законы, но истины, можно сказать, факты и их закономерности причинно-следственного характера и общественной природы, -- есть политэкономия. Хозяйство исторично, возникает путем вписывания человека в ландшафт . Капитал, включая интеллектуальный, "образуется при потреблении, путем сбережений", наклонность к чему образуется при излишках, он есть историческая (и публично-моральная ) категория и связан с объективными ожиданиями. Так пишет Канкрин в "Очерках политической экономии и финансии", своде своих мнений и опытов.
"Для надлежащего применения производительных сил, необходима совокупность некоторых условий…".
1) "такая организация общества (государства), чтобы в нём царствовали спокойствие и порядки... Для этого …не нужно идеальное совершенство государства … даже в деспотиях может весьма сильна быть производительность народа. Не политической свободы, а индивидуальной свободы каждому развивать свои силы, употреблять их и пользоваться их плодами, -- требует производство, а такая свобода существовать может в такой же степени при Единодержавии как и при республике. Вредно действуют на производство общественные беспорядки и ожидание худшего в будущем";
2) "собственность как движимая, так и недвижимая. Эта собственность должна быть непременно наследственна…";
3) "существование наличного капитала", как запаса для удовлетворения потребностей "во время процесса производства" в т.ч. в денежной или вещной форме.
По свободе труда, т.е. свободе применения сил для производства согласно собственной воле и навыкам работающего Канкрин полагал: "свобода эта чрезвычайно ограничена" даже когда формально существует, а производительность труда есть вопрос качества рабочей силы , совершенства организации труда и надзора, и, конечно, духовности, поскольку естественно понимать под расой и духовную категорию. Свобода же производства есть условность, подлежащая регулированию.
Канкрин - противник такой свободы промышленности, какая означает закабаление трудящихся и анархию производства , вовсе не противник механизации труда, даже в сельском хозяйстве, отрасли обеспечивающей народнохозяйственную безопасность: "… желательно, чтобы страна не зависела от другой в отношении к самым необходимым продуктам земледелия и, если совершенная независимость недостижима, … чтобы зависела как можно меньше ". К фабрикам вообще граф Канкрин относится осторожно по социальным соображениям, и по ним же отстаивает производство кустарное : "счастливее всего, бесспорно, чувствует себя рабочий при производстве в мастерских и при семейной (кустарной) фабрикации…эти два рода производства дают обществу более устойчивости ", именно на фабричном производстве рабочий теряет самостоятельность, прямой стимул к нравственному самосовершенствованию, и вовлекается в "борьбу за заработную плату", которую фабрикант стремится понизить. Здесь надо упомянуть, что он не был сторонником возведения железных дорог в России. Да, точка зрения И.Х. Бунге а потом и С.Ю.Витте здесь была иной, но осторожность по отношению к нуждам фабрикантов и внимание к рабочему вопросу осталось той же.
Апология воспитательного протекционизма у Канкрина явно близка теории Ф.Листа и предсуществует воззрениям Бунге и Витте. Таможенные пошлины вообще "неизбежны", несмотря на технические недостатки и злоупотребления, и дают государству значительный доход . а их отмена значила бы "падение существующей промышленности… или же постепенное захирение". При этом, "охранительная" система, помимо технических соображений, не должна запрещать " иностранные товары высшего качества" в видах совершенствования промышленности, не должна препятствовать прямому обмену товаров по "ненадежности" денежных расчетов (нестабильности русской валюты ) , не должна допускать привилегий , должна исходить из технических особенностей товаров, и подразумевать и экспортные пошлины, особенно на сырьё. Граф Канкрин не видит в русском протекционизме исключительно своих заслуг, отмечая подобные меры в царствование Екатерины II Великой и Александра I (кроме периода 1816-1821 гг.)."Охранительные" меры не сводятся для министра финансов к таможенным тарифам, но предполагают широкую просветительскую деятельность И здесь он описывает деяния своего управления, в частности организацию Технологического института и реальных училищ, вывоз мастеров из-за рубежа, "постановления об улучшении содержания рабочих" (Даже в организации учебных заведений просматривается потрясающий параллелизм деяний Канкрина и Витте.)
Признавая пролетарские массы, в т.ч. безработных, неким излишком населения, Канкрин не решается "скрепить своим подписом теорему Мальтуса" и разворачивает в "Очерках" антимальтузианскую аргументацию . В трудах Витте она весьма сходна и направлена политически против либералов и социалистов , которые бывали сторонниками если не "теоремы" Мальтуса, то её приложения для капитализма, и "закона убывающего плодородия" . (Именно опровержение "теоремы" знаменует собой направленность многих экономических теорий и проектов на форсированное дирижистское развитие.)
Важно моралистически сдержанное отношение его к частному кредиту : "весьма позорно, когда кто-нибудь извлекает прибыль из нужды другого, берет чрезмерные проценты…тут закон может и должен заступиться в силу его опекунского права над обществом… было бы хорошо-вовсе не заводить такого рода учреждений, а предоставить ход дел естественному приросту капиталов и частной промышленности". Не отсюда ли берет начало стремление власти направить частные капиталы именно на инвестиции в производство и транспорт, явно в ущерб кредитному сектору (что показали кризисы 1873-76 и 1880х гг.)? Не здесь ли некоторые корни протежирования промышленности, характерного для деятельности гр. Витте и для его предшественников, М.Х. Рейтерна и И.Х.Бунге?
Людвиг Валерьянович Тенгоборский ( Tegoborsky, 1793-1857), еще один придворный автор, из польской дворянской семьи, в 1813 году поступил на службу в Счетную Палату Царства Польского, в 1818-28 гг. референдарий Государственного совета Царства, на этом посту был отмечен министром финансов Канкриным и направлен на дипломатическую службу (до 1846 г.). Соавтор импортного тарифа 1848-1850 гг., означавшего снижение пошлин на сырьё и колониальные товары, ограниченный промышленный протекционизм, дальнейшую таможенную интеграцию Царства Польского с Империей. Одно время председатель Тарифного комитета Гос. Совета. Перед началом и во время Крымской войны участвовал в русской пропагандистской кампании на Западе, через журнал "Le Nord" в Брюсселе. Один из создателей Императорского Русского Географического общества, с 1848 г. член Государственного Совета, с 1856 действительный тайный советник и член парижской Академии наук. Его перу принадлежат ряд работ по государственной системе и экономике Австрии, обоснование русского тарифа 1848 г, трактат "О производительных силах России", ряд брошюр по экономическим вопросам . Трактат "О производительных силах России" был известнейшим на Западе описанием экономики России; им пользовались Г.Ч. Кэри, К. Маркс, Ж.Г. Курсель-Сенёль, В. Рошер, М. Вебер. Он послужил методологическим пособием нескольким поколениям русских статистиков, географов и экономистов, в частности Д.И.Менделееву.
Очерк производительных сил начинается с физико-географического обзора Империи, в разрезе возможностей развития сельского хозяйства и транспорта. Тенгоборским дается один из первых опытов агроклиматического районирования России по ведущим культурам, т.н. схема 8 полос, а также классификация Арсеньева зон Европейской России по типам угодий.
Мысль Тенгоборского о динамике населения близка всем противникам Мальтуса: "народонаселение … может увеличиваться без особенных затруднений более нежели позволяют естественные производительные силы страны. Оно может находить для себя средства к существованию в фабричном производстве", но в России это не всегда возможно в силу обширности территорий и слабого заселения. Тенгоборский отмечает артель как оптимальный тип организации русского ремесленного и аграрного труда, относясь, однако, к крупной промышленности уже менее сдержанно, чем Канкрин.
Показателем общественного богатства является по Тенгоборскому доход на душу населения в сопоставимых величинах , а также, отдельно, валовой сбор аграрной продукции и добыча полезных ископаемых , промышленный выпуск по текущим оптовым ценам, в т.ч. на душу населения . Методика позднего меркантилиста графа Шапталя улучшена указанием на уровни цен по регионам. Показателем благосостояния региона также являлась урожайность с единицы площади распашки и количество скота на единицу площади лугов и пахотных земель, что увязывается с "успехами народонаселения" регионов.
Слабыми местами России представляются Тенгоборскому недостаток капиталов, значительность расстояний при слабой населённости, предрассудки и низкая культура населения препятствующая внедрению новых приемов труда и промыслов, дороговизна основных средств и компонентов, ограниченные возможности индустриализации. Исследование о производительных силах России является и технологическим обзором рутинных и прогрессирующих производств, последних в связи с мировой практикой. К ним у Тенгоборского относятся сахарная, суконная и льнопрядильная промышленность, по ним он подробно разбирает господствующие в мире типы производств и особенности их конкуренции, издержки производств в связи с тарифной политикой, состояние технологических изысканий. Особо тщательно рассматривается хлопкопрядильная промышленность, с точки зрения её преимуществ в полезности продукции, в части приложения капитала, в части технологических достижений как двигатель прогресса , в части социальных последствий: именно это производство "распложает" пролетариат в связи с дешевизной ткацкого труда в Европе и хлопкового сырья в Индии и Северной Америке. Рассуждения автора близки здесь именно протекционистской мысли.
Особенностью "придворной" русской экономической мысли первой половины девятнадцатого столетия (по сравнению с европейской и американской протекционистской мыслью) является её описательный, географический и техницистский характер, протекционистская и государственническая направленность, некоторое неверие в частную инициативу и в научно-технический прогресс и, конечно, скепсис относительно "классической" экономической теории. Именно в таком русле развились впоследствии и экономические взгляды тех кто отчасти определял экономическое развитие нашей страны - царских министров И.Х.Бунге, А.И.Вышнеградского и С.Ю.Витте.