И паки об Александре Невском
Правильный ли выбор сделал Александр Невский?
Отвечая на вопрос: «Почему Россия не Европа?» современные западники упорно ищут ту «историческую аварию», ту «катастрофу», которая сбросила нашу страну со «столбовой дороги развития». Как утверждал недавно Владимир Познер, таковым несчастьем для России стало принятие Православия. Развивая его мысль, Алексей Широпаев провозгласил, что именно Православие стало главной причиной монгольского ига, лишив наших предков поддержки Запада.
Исторический выбор равноапостольного князя Владимира мы уже анализировали в предыдущей статье. Настало время оценить выбор благоверного князя Александра Невского, который предпочёл немецкой «ориентации» ордынскую, или, как утверждают критики, свернул из Европы в Евразию.
В нашей исторической литературе татаро-монгольское иго чуть ли не официально считается причиной векового отставания Руси от передовых европейских стран. Отсюда очень логично вытекает версия Широпаева: уния с католическим Римом спасла бы нас от «диких азиатов». Ой ли? Известно, что православной Византии никакая уния с Римом не помогла. Католики и пальцем не шевельнули ради её защиты от азиатского порабощения. Копнём глубже: а могла ли вообще Западная Европа отразить Батыево нашествие? По Сеньке ли была шапка?
Идеология западничества основана на вере в имманентное превосходство Западной цивилизации, которая вечно была, есть и будет самым совершенным обществом на планете. При этом техническое величие и бытовой комфорт современного Запада без тени сомнения распространяются в прошлое, чуть ли не до эпохи вождя вандалов Гейзериха.
Такое внеисторичное воображение легко наделяет западноевропейских крестоносцев могуществом Северо-Атлантического альянса, а воинов Чингисхана рисует в виде сборища дикарей, типа афганских талибов. В таком случае - да, поход соединённого католического воинства против Бату и Субедея был бы молниеносным и сокрушительным, как «Буря в пустыне». Но средневековая реальность была абсолютно иной. Довольно малочисленные монгольские отряды за несколько месяцев 1241 года отутюжили Польшу, Силезию, Моравию, Венгрию и Хорватию не хуже отутюживших Ирак американских танков, а доблестным рыцарям оставалось только укрываться за стенами городов, как солдатам Саддама - в лабиринтах Басры и Багдада. Объединённое польско-немецкое войско было разгромлено в битве при Легнице, а союзная армия венгров, австрийцев и французских наемников обращена в бегство у реки Шайо. Кажется даже странным, почему после таких побед степняки повернули вспять и не утвердили своё иго на берегах Вислы и Дуная?
Конечно, самолюбию россиян льстит тезис о том, что натиск Орды был истощён русским сопротивлением, что мы выступили «щитом меж двух враждебных рас» (А. Блок), уберегли священные камни Европы. Но этот тезис - такая же аберрация западнического, евроцентричного мышления. На деле боевые операции Бату и Субедея в Европе имели для Монгольской империи абсолютно второстепенное значение. Основное внимание монголов было обращено на гораздо более богатую и высокоразвитую, нежели Европа, добычу - на Китай. Война на Востоке отняла у чингизидов на два порядка больше времени и сил, чем батыева экспедиция. Неудивительно - именно дальневосточная цивилизация в XIII веке являлась культурной и экономической вершиной Ойкумены.
То, что китайцы первыми изобрели бумагу, порох и первыми стали строить «небоскрёбы» с цельнометаллической арматурой - известно из учебников истории. Добавим, что с китайской империи Юань, основанной монгольским ханом Хубилаем, началось всемирное распространение бумажных денег. Понятно, что войти в широкий оборот бумажные деньги (абстрактный носитель ценности) могли только в зрелой экономике с развитой финансовой инфраструктурой. Европе, чтобы дорасти до этого уровня, потребовалось ещё четыреста лет. Впрочем, о превосходстве китайского качества жизни (главный критерий Познера, которым он требует определять исторический выбор!) над качеством жизни средневекового европейца достаточно красноречиво свидетельствует и Марко Поло.
Сверив свои часы с реалиями тринадцатого века, пора переоценить причины монгольского ига. Победы чингизидов вытекали из их организационного и, в конечном счёте, - цивилизационного превосходства. Монголы взросли, питаясь соками древней китайской культуры, и пришли в Европу как воспитанники более высокой (для того времени) цивилизации. Их стройная управленческая структура была на голову выше разномастной феодальной лестницы Запада. Их военная техника в виде подвижных камнемётных машин разнесла крестоносных латников в битве при Шайо. Их демократическая традиция (Курултай) эффективно увязывалась с имперским строительством на огромных (ещё невообразимых для европейца) географических пространствах.
Теперь задумаемся над возможностью немецкой ориентации. Был ли реален такой поворот? Если бы новгородцы на льду Чудского озера встретили ливонцев не мечами и рогатинами, а хлебом-солью, открывала бы эта встреча перспективу Русской протестантской демократии с швейцарским сыром и голландскими тюльпанами, с Habeas corpus и civil rights? Сомнительно. Почему-то подобные блага не ожидали поморян или кашубов, лужицких зорбов или пруссов. Уделом народов, принимавших крещение из рук немецких рыцарей, оказывалось в лучшем случае рабство, в худшем - геноцид.
Это родовая особенность западного общества от Шарлеманя до Гитлера: обязательным условием собственного развития является эксплуатация инокультурных народов. Попадание в сферу западного господства привело к стагнации и прозябанию кельтов, пруссов, басков (не говоря уже о разрушенных цивилизациях других континентов!). Напротив, народы, оказавшиеся в пределах монгольской империи, - в частности, русские или персы, - вовсе не становились обреченными. Чтобы понять колоссальную разницу между двумя типами доминирования (западным и монгольским), достаточно сравнить количество славянских памятников, уцелевших на территории Германии, с количеством русских храмов, уцелевших после ордынского ига.
Вспомним, что в начале тринадцатого века трагедия полабских славян - яркий пример «зачистки восточного пространства» - была ещё жива в памяти очевидцев. Разрушение священного города ободритов Арконы состоялось всего за 74 года до Ледового побоища, и для современников Александра Невского должно было представляться такой же близкой, ощутимой реальностью, какой нам сейчас представляется Великая Отечественная война. Ничего доброго с Запада ждать не приходилось.
В то же время нукеры Чингисхана, свирепые и беспощадные во время войн, не имели опыта ассимиляции покорённых народов или ломки их культурных традиций. Да они и не обладали нужным для ассимиляции демографическим потенциалом. Стоит учесть, что численность всех русичей в XIII веке (включая будущих украинцев и белорусов) оценивалась примерно в 3-4 миллиона, всех кочевников Золотой орды - в 300-600 тысяч, а численность немцев, например, в 5-7 миллионов человек. В этом смысле сближение с Востоком сулило для русских предсказуемый результат. Расчёт оказался верным: в итоге не татары поглотили Русь, а Русь поглотила татар.
По сути дела выбор, совершённый благоверным князем Александром, был выбором между судьбой будущей Великой России и участью этнического реликта типа лужицких зорбов. Никакого полноправного вхождения Руси в Запад, - даже по частям, даже для Псковской и Новгородской республик, - концепция «Drang nach Osten» не предусматривала. Энтузиастам «новгородской альтернативы» неплохо бы помнить, что ни Псков, ни Новгород, хотя и являлись главными контрагентами Ганзы на востоке, так и не были приняты полноправными членами в Ганзейский союз. И дело тут вовсе не в Православии (аналогичные ограничения коснулись католических Кракова и Вильно), а в зарождавшемся уже тогда сугубо западном нацистском мировоззрении, делящем мир на «унтер-» и «херрен-меншей».
Остановить шествие нацистской идеологии по планете смогла только Россия, сохранившая глубинные ценности Православия. Но это уже тема следующей статьи.
Владимир Тимаков.