Неизвестный художник. Хор Архангелогородского епископа Арсения Верещагина. 1774
Поняв, что у меня как-то нет под рукой картин с новогодними елочками, решительно сказал себе «Долой банальности!», и выбрал на публикацию в первый день нового года вот эту картину. Сфотографировал я ее на выставке Сокровища музеев России.
Арсений (в миру Василий Иванович Верещагин) - личность весьма примечательная. (Как оказалось, понятно, что всю информацию о нем я нарыл уже позже, когда заинтересовался этой картиной). Собственно Архангелогородским епископом он пробыл всего пару лет. Потом лет восемь был Тверским и Кашинским, что не удивительно: родился он в Кашине в 1736 году, после учебы в московской Славяно-греко-латинской академии был учителем риторики в Тверской семинарии, в Твери же был пострижен в монахи, был архимандритом тверских монастырей. Потом он стал архиепископом Ростовским и Ярославским, а потом - Ярославским и Ростовским (кафедру в Ярославль перенесли).
Везде, где ему приходилось служить он покровительствовал музам. Сам стихи не писал, но речи и проповеди писал, даже публиковал их в первой российской провинциальной газете «Уединенный пошехонец», где сам и цензором был. Много содействовал развитию образования в семинарии, велел преподавать на русском языке, а еще ввел преподавание семинаристам физики (!) и гражданской истории.
Дневник еще вел, который, в основном, опубликован.
Небольшую статью о дневнике нашел вот тут:
http://www.radnews.ru/социальный-портрет-ярославского-арх/
Можно почитать в статье (О.Д. Дашковской), но не удержусь, приведу пару фрагментов. Просто такой какой-то мужик по этому дневнику вырисовывается, хозяйственный, но не чуждый красоты и какого-то милого простого самолюбования.
«Дневник» представляет Арсения как многоплановую, иногда противоречивую, но, безусловно, творческую натуру. Довольно часто в записках встречаются небольшие стихотворения, причём большая их часть, вероятно, принадлежала перу самого архиепископа («В кратких сих чертах изображен Арсений, в добрых же делах он будет незабвенен»*1). Иногда встречаются рифмованные записи на латыни. Так, накануне Нового года Верещагин отметил: «Anni fie finis, gloria Irinis» (Год подходит к концу, слава Ирине).
Ярославский архиерей красочно описывает погоду в епархии: «По утру в третьем часу пополуночи было северное сияние, красные столбы и белые полосы», или «Лёд на Волге много трогался и против Ярославля прошёл, а выше остановился», или «Тепло и красно». Художественные зарисовки у Арсения часто переплетаются с заметками о хозяйственных нуждах. Так, 13 апреля 1709 г. он записал: «Зимняя погода. Слито английского пива поокислова для перегону в водку 137 бутылок».
В рукописи «Дневника» в отличие от его опубликованного варианта представлен далеко не аскетический образ жизни ярославских преосвященных.
Это подтверждается описанием купленных для архиерейской трапезы товаров: «Прислано от купца Польского го Москвы икры шесть банок, ящик горчицы, оливков,… закусок четыре ящика, сок лимонный, два бочонка с миногами, две большие сёмги и ананас». Употреблялись в Спасо-Преображенском монастыре и алкогольные напитки: «Из Кашина Терлинов привез разных вин шампанского 24 бутылки, бургундского 12 бутылок, пива 24 бутылки,… португальского 3 ведра, красного шампанского 3 ведра». Такие покупки ярославский архиерей совершал не только для себя: очень часто в его доме устраивались приёмы высокопоставленных светских или духовных персон (генерал-губернатор А. П. Мельгунов, губернатор П. И. Аксаков, обер-прокурор А. И. Мусин-Пушкин, архимандрит Ириней).
…
Из «Дневника» следует, что Арсений был довольно болезненным человеком, страдал расстройствами кишечника, подагрой, зубной болью. Его частыми посетителями были доктора. Архиепископ даже записывал некоторые их рецепты: «От лихорадки горчицы, чесноку головчатого, редьки, хрена сырого истолочь и, смешав вместе, положить в штоф, налив французской водки полштофа, стоять на солнце двое суток».
Последняя запись в Дневнике сделана за трое суток до его смерти.
Ученых, конечно же, интересовало в первую очередь знакомство Арсения с Мусиным-Пушкиным. По распространенной версии Алексей Иванович Мусин-Пушкин нашел Слово о Полку именно в Ярославле и в то время, когда Арсений переводил кафедру из Ростова в Ярославль. И что Арсений вполне поспособствовал приобретению Мусиным-Пушкиным рукописи Слова. Но посмотрел в Вики статью о Слове, и вроде сейчас стали подозревать, что на самом деле Рукопись не в Ярославле нашли. Что Алексей Иванович заиграл рукопись (а он был Обер-Прокурором Синода) из библиотеки Кирилло-Белозерского монастыря, взял почитать и не вернул. Так что, может, и не причастен наш Арсений к известному произведению.
Однако, поближе к живописи. Сохранилось несколько портретов Арсения. Он рассылал их всем в знак своего расположения. Эта картина была, кажется, в Кашине, и стала одной из первых картин в коллекции Тверского музея, еще задолго до революции приобретена была. Иногда это были групповые портреты, как и приведенный в этом посте. Если приглядитесь, то увидите, что все хористы помечены циферками. А на обороте должен быть список всех изображенных. Увы, в Интернете этого списка я не нашел, только сам факт его существования. Придется просить жителей Твери зайти в музей, найти там эту картину, перевернуть ее и переписать список! Тогда мы выясним кто это и сколько им лет было в момент написания картины. А то даже непонятно, дети это, подростки или взрослые.
И, наконец, главный вопрос: а что поет хор? Можно, конечно, попытаться расшифровать записи в книге перед Арсением. Но лично мне кажется, что это «Маленькой елочке холодно зимой»! Потому что - а что еще можно петь с таким воодушевлением в первый день года?
С Новым годом!
Страничка выставки на моем сайте:
https://www.myvirtualmuseum.ru/text/moscow/manege/russiantreasures2.htm
30. Неизвестный художник. Хор Архангелогородского епископа Арсения Верещагина. 1774
Холст, масло
Тверская областная картинная галерея
Фото 21 ноября 2018 года
А)
Б) Фрагмент
В) Фрагмент
Арсений (в миру Василий Иванович Верещагин) - личность весьма примечательная. (Как оказалось, понятно, что всю информацию о нем я нарыл уже позже, когда заинтересовался этой картиной). Собственно Архангелогородским епископом он пробыл всего пару лет. Потом лет восемь был Тверским и Кашинским, что не удивительно: родился он в Кашине в 1736 году, после учебы в московской Славяно-греко-латинской академии был учителем риторики в Тверской семинарии, в Твери же был пострижен в монахи, был архимандритом тверских монастырей. Потом он стал архиепископом Ростовским и Ярославским, а потом - Ярославским и Ростовским (кафедру в Ярославль перенесли).
Везде, где ему приходилось служить он покровительствовал музам. Сам стихи не писал, но речи и проповеди писал, даже публиковал их в первой российской провинциальной газете «Уединенный пошехонец», где сам и цензором был. Много содействовал развитию образования в семинарии, велел преподавать на русском языке, а еще ввел преподавание семинаристам физики (!) и гражданской истории.
Дневник еще вел, который, в основном, опубликован.
Небольшую статью о дневнике нашел вот тут:
http://www.radnews.ru/социальный-портрет-ярославского-арх/
Можно почитать в статье (О.Д. Дашковской), но не удержусь, приведу пару фрагментов. Просто такой какой-то мужик по этому дневнику вырисовывается, хозяйственный, но не чуждый красоты и какого-то милого простого самолюбования.
«Дневник» представляет Арсения как многоплановую, иногда противоречивую, но, безусловно, творческую натуру. Довольно часто в записках встречаются небольшие стихотворения, причём большая их часть, вероятно, принадлежала перу самого архиепископа («В кратких сих чертах изображен Арсений, в добрых же делах он будет незабвенен»*1). Иногда встречаются рифмованные записи на латыни. Так, накануне Нового года Верещагин отметил: «Anni fie finis, gloria Irinis» (Год подходит к концу, слава Ирине).
Ярославский архиерей красочно описывает погоду в епархии: «По утру в третьем часу пополуночи было северное сияние, красные столбы и белые полосы», или «Лёд на Волге много трогался и против Ярославля прошёл, а выше остановился», или «Тепло и красно». Художественные зарисовки у Арсения часто переплетаются с заметками о хозяйственных нуждах. Так, 13 апреля 1709 г. он записал: «Зимняя погода. Слито английского пива поокислова для перегону в водку 137 бутылок».
В рукописи «Дневника» в отличие от его опубликованного варианта представлен далеко не аскетический образ жизни ярославских преосвященных.
Это подтверждается описанием купленных для архиерейской трапезы товаров: «Прислано от купца Польского го Москвы икры шесть банок, ящик горчицы, оливков,… закусок четыре ящика, сок лимонный, два бочонка с миногами, две большие сёмги и ананас». Употреблялись в Спасо-Преображенском монастыре и алкогольные напитки: «Из Кашина Терлинов привез разных вин шампанского 24 бутылки, бургундского 12 бутылок, пива 24 бутылки,… португальского 3 ведра, красного шампанского 3 ведра». Такие покупки ярославский архиерей совершал не только для себя: очень часто в его доме устраивались приёмы высокопоставленных светских или духовных персон (генерал-губернатор А. П. Мельгунов, губернатор П. И. Аксаков, обер-прокурор А. И. Мусин-Пушкин, архимандрит Ириней).
…
Из «Дневника» следует, что Арсений был довольно болезненным человеком, страдал расстройствами кишечника, подагрой, зубной болью. Его частыми посетителями были доктора. Архиепископ даже записывал некоторые их рецепты: «От лихорадки горчицы, чесноку головчатого, редьки, хрена сырого истолочь и, смешав вместе, положить в штоф, налив французской водки полштофа, стоять на солнце двое суток».
Последняя запись в Дневнике сделана за трое суток до его смерти.
Ученых, конечно же, интересовало в первую очередь знакомство Арсения с Мусиным-Пушкиным. По распространенной версии Алексей Иванович Мусин-Пушкин нашел Слово о Полку именно в Ярославле и в то время, когда Арсений переводил кафедру из Ростова в Ярославль. И что Арсений вполне поспособствовал приобретению Мусиным-Пушкиным рукописи Слова. Но посмотрел в Вики статью о Слове, и вроде сейчас стали подозревать, что на самом деле Рукопись не в Ярославле нашли. Что Алексей Иванович заиграл рукопись (а он был Обер-Прокурором Синода) из библиотеки Кирилло-Белозерского монастыря, взял почитать и не вернул. Так что, может, и не причастен наш Арсений к известному произведению.
Однако, поближе к живописи. Сохранилось несколько портретов Арсения. Он рассылал их всем в знак своего расположения. Эта картина была, кажется, в Кашине, и стала одной из первых картин в коллекции Тверского музея, еще задолго до революции приобретена была. Иногда это были групповые портреты, как и приведенный в этом посте. Если приглядитесь, то увидите, что все хористы помечены циферками. А на обороте должен быть список всех изображенных. Увы, в Интернете этого списка я не нашел, только сам факт его существования. Придется просить жителей Твери зайти в музей, найти там эту картину, перевернуть ее и переписать список! Тогда мы выясним кто это и сколько им лет было в момент написания картины. А то даже непонятно, дети это, подростки или взрослые.
И, наконец, главный вопрос: а что поет хор? Можно, конечно, попытаться расшифровать записи в книге перед Арсением. Но лично мне кажется, что это «Маленькой елочке холодно зимой»! Потому что - а что еще можно петь с таким воодушевлением в первый день года?
С Новым годом!
Страничка выставки на моем сайте:
https://www.myvirtualmuseum.ru/text/moscow/manege/russiantreasures2.htm
30. Неизвестный художник. Хор Архангелогородского епископа Арсения Верещагина. 1774
Холст, масло
Тверская областная картинная галерея
Фото 21 ноября 2018 года
А)
Б) Фрагмент
В) Фрагмент