Недовыжженнная земля
Первые 5 дней пребывания румын в Одессе были довольно спокойными. 19 октября открылись рынки. Начался разбор завалов и расчистка улиц. Но 22 октября в дело вмешались агенты НКВД, которое занялось террором.
Герман Пынтя отправил в Бухарест план восстановления Одессы еще в начале сентября, притом, что вообще не было ясно - будут ли румыны там в 1941 году. В плане были указаны здания, в которых должны были разместиться подразделения румынской администрации. Военную комендатуру запланировали разместить в огромном доме НКВД на улице Маразлиевской, 40. Дом был построен в 1910 году и являл собой шедевр инженерной мысли - в нем были лифты, горячая вода, паровое отопление и автономная электростанция. Но потом это здание приобрело дурную славу: в нем разместилась одесская ЧК, а она была одной из самых кровавых. В начале октября советские разведчики захватили румынского офицера. При нем был этот самый план. Непонятно, почему взорвать решили не здание, где будет размещаться гестапо и не здание сигуранцы на Бебеля, 12,
Ночами в подвале здания рыли глубокий котлован. Туда заложили три тонны тротила, а возле колон - две стокилограммовые авиабомбы. Подорвать здание одесским НКВД-истам, оставленным для подпольной работы, почему-то не доверили, они должны были лишь передать по рации сигнал в момент, когда в здании соберется германское и румынское начальство. А уже из Севастополя должны были послать сигнал определенной частоты.
Дальше начали происходить малопонятные вещи. Когда румыны вошли в Одессу, их тут же начали предупреждать, что здание заминировано. 18 октября, перед въездом, его тщательно проверили немецкие саперы, 19 октября, поскольку сообщения о минировании не прекращались, здание еще раз внимательно проверили румынские саперы. Помещения были оставлены в идеальном состоянии, что было странно.
21 октября, когда Пынтя в этом доме пил чай, в кабинете командующего 10-й пехотной дивизией генерала Глогожану (военного коменданта), пришла пожилая женщина и сообщила, что ее сын работал в этом здании электриком и видел, как его минировали. Об этом писал в своих воспоминаниях сам Пынтя и рассказывал в 90-х годах по румынскому телевидению племянник Глогожану. Пынтя выказал беспокойство, но Глогожану успокоил его, заявив, что про минирование ему сообщали не раз и здание уже дважды проверено. Пынтя настоял, чтобы его проверили еще раз.
На вечер 22 октября был назначен банкет, посвященный вступлению в управление городом румынской администрации. Немецкий уполномоченный информационной службы Редлер в рапорте своему начальству через несколько дней написал: «В четверг, 22 октября, в 15 часов 30 минут, появились два коммуниста и предупредили, что в течение получаса здание взлетит на воздух. Но это предупреждение не было принято во внимание по причине ложной тревоги за день до этого».
В 17 часов 45 минут здание взлетело на воздух. Я говорил далеко не с одним человеком, который жил тогда в Одессе, и все отмечают одну вещь. Никто не помнит звука, но все запомнили подземный толчок, казалось, произошло землетрясение. Это был самый крупный успех НКВД за 907 дней румынского пребывания в Одессе. Потом будет еще один - 18 ноября в районе первой заставы пустят под откос румынский эшелон. На этом героическая страница закончится, и на то будут свои причины. Лишь в феврале 1944 года сюда на парашютах будет сброшен отряд НКВД во главе с чекистом Авдеевым (в свое время приговоренным НКВД к расстрелу, временно замененному 15 годами концлагеря), для «налаживания связей с партизанами». В течение нескольких дней группа прекратит существование, а Авдеев пустит себе пулю в лоб.
Взрыв на Маразлиевской оброс в советской литературе легендарными подробностями. Называются цифры убитых, причем всегда разные и всегда фантастические, говорится, что якобы была уничтожена вся румынская администрация, убито 300-400 человек. В эти цифры можно поверить, если вспомнить, что разлетелись три дома, а в них, между прочим, жили люди.
На самом деле о том, что дом заминирован, к 22 октября знали все. Поэтому на банкет приехали те, кто был уверен, что минирование - утка НКВД. Из генералов был только один Глогожану. Его заместитель Тресторяну, прокурор и начальник полиции, Пынтя и Алексяну, ни одни немецкий генерал - не приехали.
Вот официальная румынская сводка:
Deşi clădirea a fost controlată de genişti şi nu a fost identificat nimic suspect, totuşi în după-amiaza zilei de 22 octombrie, ora 17.45, ea a sărit în aer. În urma exploziei şi-au pierdut viaţa şi au fost răniţi un număr de 135 de militari români şi germani (79 ucişi, 43 răniţi şi 13 dispăruţi), printre care comandantul diviziei 10 infanterie, generalul Ion Glogojeanu, şeful de stat major, colonelul Ionescu Mangu, ofiţerii germani, căpitan de corvetă Walter Reichert, comandor Herwart Schmidt, căpitan Valter Kern.
Из более-менее высокопоставленных офицеров отметим румынского полковника Мангу Ионеску и трех немецких капитанов. И всё. И вот это «всё» разрослось в воспаленных мозгах советских историков до «сотен генералов».
Перед разрушенным зданием, в Александровском саду, румыны оборудовали мемориальное кладбище, которое в 1944 году забрали с собой. Антонеску отдал приказ о казни 200 человек за каждого погибшего и 100 - за каждого раненого.
Румыны и немцы на следующий день устроили акцию возмездия, расстреляв и повесив довольно много народу, но вот сколько - сказать нельзя. Это был самый кровавый день во всей истории этого города. Как максимальное называется число в 5000 человек. Само НКВД ничем не рисковало. И, конечно, они знали о последствиях, вот только эти последствия их совершенно не волновали.
http://baza.md/index.php?newsid=632
Герман Пынтя отправил в Бухарест план восстановления Одессы еще в начале сентября, притом, что вообще не было ясно - будут ли румыны там в 1941 году. В плане были указаны здания, в которых должны были разместиться подразделения румынской администрации. Военную комендатуру запланировали разместить в огромном доме НКВД на улице Маразлиевской, 40. Дом был построен в 1910 году и являл собой шедевр инженерной мысли - в нем были лифты, горячая вода, паровое отопление и автономная электростанция. Но потом это здание приобрело дурную славу: в нем разместилась одесская ЧК, а она была одной из самых кровавых. В начале октября советские разведчики захватили румынского офицера. При нем был этот самый план. Непонятно, почему взорвать решили не здание, где будет размещаться гестапо и не здание сигуранцы на Бебеля, 12,
Ночами в подвале здания рыли глубокий котлован. Туда заложили три тонны тротила, а возле колон - две стокилограммовые авиабомбы. Подорвать здание одесским НКВД-истам, оставленным для подпольной работы, почему-то не доверили, они должны были лишь передать по рации сигнал в момент, когда в здании соберется германское и румынское начальство. А уже из Севастополя должны были послать сигнал определенной частоты.
Дальше начали происходить малопонятные вещи. Когда румыны вошли в Одессу, их тут же начали предупреждать, что здание заминировано. 18 октября, перед въездом, его тщательно проверили немецкие саперы, 19 октября, поскольку сообщения о минировании не прекращались, здание еще раз внимательно проверили румынские саперы. Помещения были оставлены в идеальном состоянии, что было странно.
21 октября, когда Пынтя в этом доме пил чай, в кабинете командующего 10-й пехотной дивизией генерала Глогожану (военного коменданта), пришла пожилая женщина и сообщила, что ее сын работал в этом здании электриком и видел, как его минировали. Об этом писал в своих воспоминаниях сам Пынтя и рассказывал в 90-х годах по румынскому телевидению племянник Глогожану. Пынтя выказал беспокойство, но Глогожану успокоил его, заявив, что про минирование ему сообщали не раз и здание уже дважды проверено. Пынтя настоял, чтобы его проверили еще раз.
На вечер 22 октября был назначен банкет, посвященный вступлению в управление городом румынской администрации. Немецкий уполномоченный информационной службы Редлер в рапорте своему начальству через несколько дней написал: «В четверг, 22 октября, в 15 часов 30 минут, появились два коммуниста и предупредили, что в течение получаса здание взлетит на воздух. Но это предупреждение не было принято во внимание по причине ложной тревоги за день до этого».
В 17 часов 45 минут здание взлетело на воздух. Я говорил далеко не с одним человеком, который жил тогда в Одессе, и все отмечают одну вещь. Никто не помнит звука, но все запомнили подземный толчок, казалось, произошло землетрясение. Это был самый крупный успех НКВД за 907 дней румынского пребывания в Одессе. Потом будет еще один - 18 ноября в районе первой заставы пустят под откос румынский эшелон. На этом героическая страница закончится, и на то будут свои причины. Лишь в феврале 1944 года сюда на парашютах будет сброшен отряд НКВД во главе с чекистом Авдеевым (в свое время приговоренным НКВД к расстрелу, временно замененному 15 годами концлагеря), для «налаживания связей с партизанами». В течение нескольких дней группа прекратит существование, а Авдеев пустит себе пулю в лоб.
Взрыв на Маразлиевской оброс в советской литературе легендарными подробностями. Называются цифры убитых, причем всегда разные и всегда фантастические, говорится, что якобы была уничтожена вся румынская администрация, убито 300-400 человек. В эти цифры можно поверить, если вспомнить, что разлетелись три дома, а в них, между прочим, жили люди.
На самом деле о том, что дом заминирован, к 22 октября знали все. Поэтому на банкет приехали те, кто был уверен, что минирование - утка НКВД. Из генералов был только один Глогожану. Его заместитель Тресторяну, прокурор и начальник полиции, Пынтя и Алексяну, ни одни немецкий генерал - не приехали.
Вот официальная румынская сводка:
Deşi clădirea a fost controlată de genişti şi nu a fost identificat nimic suspect, totuşi în după-amiaza zilei de 22 octombrie, ora 17.45, ea a sărit în aer. În urma exploziei şi-au pierdut viaţa şi au fost răniţi un număr de 135 de militari români şi germani (79 ucişi, 43 răniţi şi 13 dispăruţi), printre care comandantul diviziei 10 infanterie, generalul Ion Glogojeanu, şeful de stat major, colonelul Ionescu Mangu, ofiţerii germani, căpitan de corvetă Walter Reichert, comandor Herwart Schmidt, căpitan Valter Kern.
Из более-менее высокопоставленных офицеров отметим румынского полковника Мангу Ионеску и трех немецких капитанов. И всё. И вот это «всё» разрослось в воспаленных мозгах советских историков до «сотен генералов».
Перед разрушенным зданием, в Александровском саду, румыны оборудовали мемориальное кладбище, которое в 1944 году забрали с собой. Антонеску отдал приказ о казни 200 человек за каждого погибшего и 100 - за каждого раненого.
Румыны и немцы на следующий день устроили акцию возмездия, расстреляв и повесив довольно много народу, но вот сколько - сказать нельзя. Это был самый кровавый день во всей истории этого города. Как максимальное называется число в 5000 человек. Само НКВД ничем не рисковало. И, конечно, они знали о последствиях, вот только эти последствия их совершенно не волновали.
http://baza.md/index.php?newsid=632