Первые дни войны во Львове (22-29 июня 1941 года)
Некоторые документы и воспоминания очевидцев
Война во Львов пришла 22 июня 1941 года на рассвете - на город упали первые бомбы (примерно в 5 часов утра). Причем бомбардировка Львова продолжалась и в последующие дни. Вспоминает Жуков Г.К.: «Авиационные налеты на Львов продолжались почти непрерывно несколько дней, притом безнаказанно: наша истребительная авиация понесла большие потери в этом районе на аэродромах в первый же час войны, зенитные средства также вскоре были подавлены. Надо сказать, что вблизи Львова нашей авиации было немало, но жилья для летчиков возле аэродромов не было. Поэтому летный состав почти ежедневно, а в субботний вечер всегда, следовал пригородными поездами на ночлег во Львов, оставляя у боевых машин дежурного. Это обстоятельство оказалось на руку фашистам, начавшим войну рано утром в воскресенье, когда все население, включая и военных, мирно почивало» …
Из Доклада о служебной деятельности 233 полка Конвойных войск НКВД за период военных действий с 22.6.41 по 29.7.41:
«Боевые действия полка развернулись с 5.00 22.6.41, т.е. с момента налета 10-12 бомбардировщиков пр-ка на город Львов... были усилены караулы №№ 1, 2 и 3 в тюрьмах города Львова и выставлен новый усиленный караул в тюрьме №4, до этого охраняемой надзорсоставом тюрьмы. В 7. 35 22. 6. 41 распоряжением Командующего 6-й армией, полк принял под охрану и оборону 5 важных городских объектов: электростанцию, радиостанцию, газовый завод, главпочтамт и нефтеперегонный завод…
Начальником УНКВД по Львовской области, для установления порядка в городе Львов, на полк было возложено в ночь с 22.6.41 на 23.6.41 и с 23.6.41 на 24.6.41 патрулирование, куда выделялось каждую ночь по 100 чел.
Кроме этого, в силу сложившейся обстановки, полк на протяжении 22.6-29.6.41 и по заданию начальника УНКВД и по заданию коменданта города, выбрасывал ряд подразделений, от отделения до роты, для выполнения оперативных задач, напр.: усмирение арестованных в 1-м отделении милиции по ул. Яхимовича; предотвращение ограбления магазинов в районе ул. Клепаровской; обыск помещений на территории пивоваренного завода, откуда была обстреляна грузовая автомашина полка; оцепление и обыск домов в разных районах города Львова, с окон чердаков которых обстреливались проходящие части Красной Армии, подразделения и автомашины полка и т.д...».
Как видно из доклада УНКВД, уже 22 июня в Жовквивском и Янивском предместьях Львова велась интенсивная перестрелка между военнослужащими Красной армии и местными оуновцами, а также заброшенными за линию фронта диверсантами. Эти локальные бои, по показаниям очевидцев, повлекли в первые дни войны серьезную панику среди сотрудников НКВД и партапарата, которые уже 23 июня начали покидать город.
Воспоминания Н.А. Антипенко - на 22.06.1941 заместителя по снабжению командующего Львовского пограничного округа: «24 июня 1941 года мы отправили свои семьи на грузовиках в направлении на Киев без указания определенного адреса. Квартиры заперли и дали наказ дворникам следить за порядком, заверив их, что скоро возвратимся. Мы сами этому верили. В тот же день, по приказанию из центра, мы начали отправлять на восток весь железнодорожный порожняк и паровозы. Я позвонил в Москву своему прямому начальнику генералу Вургафту и попросил его разрешения загружать отходящие вагоны имуществом, находящимся в качестве неприкосновенного запаса на окружном складе, подчиненном мне. Там хранилось 15 тысяч пар кожаных сапог, столько же валенок, шинелей, полушубков; было там и артиллерийское имущество. В ответ я был обруган, и мне пригрозили расстрелом за «панические настроения» (Антипенко Н.А. На главном направлении (Воспоминания заместителя командующего фронтом) -М.: Наука, 1967).
Из оперативной сводки 233 полка командиру 13 дивизии KB НКВД полковнику Завьялову, по состоянию на 11.00 24.6.41:
«Доношу, что по распоряжению начальника УНКВД 23.6.41 в 20.00 и 24.6,41 в 3.00 полк поднимался со всем обозом для отхода из гор. Львова [...] Заключенные [...] в тюрьме №1 ... сломали камеры и совершили массовый побег, который был ликвидирован нашими бойцами... Было применено оружие боесоставом... в результате чего по неполным данным имеется 20 убитых з/к и 46 раненых... Решено всех з/к вывезти из тюрем, но отсутствие вагонов тормозит проведение данной операции. Вывозу подлежит 5000 з/к, что составляет 2,5 эшелона...».
Н. Карпов (Из фронтового блокнота): «На второй день войны активизировали свои действия боевые группы ОУН, на улицах началась стрельба. Была повреждена воздушная линия на Тарнополь. Мы выехали устранять повреждения, но два пулемета, установленных в костеле, не давали этого сделать. Только при помощи танка, который направил в наше распоряжение начальник пограничных войск, удалось подавить огневую точку и восстановить связь. Бои становились все более жестокими. ОУНовцы обстреливали территорию Управления НКВД, стреляли по отдельным военным, по частям, размещавшимся на улицах. В некоторых районах Львова еще до вторжения немцев завязались уличные бои. На 3-й или 4-й день сильные бои с задействованием большого количества танков с обеих сторон развернулись между Львовом и Луцком».
Из воспоминаний Н.А. Антипенко : «Обстановка в самом Львове в первые дни войны сложилась крайне напряженная. Противник почти круглосуточно бомбил город, число жертв среди населения росло с каждым днем. Среди военнослужащих были, правда, немногочисленные, жертвы также и от выстрелов из-за угла: активизировалась «пятая колонна» из числа местных шовинистических групп, а также из просочившихся в город немецких диверсантов».
Столкновения между оуновским подпольем и войсками Красной Армии во Львове имели место между 24 и 28 июня. Начиная с 24 июня, в разных районах города обстрелу с крыш и окон домов подвергнуты части 8-го механизированного корпуса, который форсированным маршем передислоцировался в район боевых действий.
«Опорными пунктами, из которых велся огонь оуновцами, были: Высокий Замок, городские газораспределительные станции, Лычаковский парк, костелы в центре Львова и трамвайное депо» (Кентій А.В. Нарис історії українських націоналістів 1941-1942. - К., 1999. - С.8).
Из отчета КЕ ОУН о событиях во Львове: “25 червня в казармі на Клепарові стріляв до большевиків відділ партизанів в силі 5 людей. Нікого не зловлено. 26 червня з дому при вулиці Пєрацького ч. 8 обстрілювали українські партизани колону червоних панцирних військ. Большевики поставили проти будинку гармату та зруйнували стріху і другий поверх. Партизани, мабуть, загинули... 24 червня відкритий був по маршируючих большевицьких колонах скорострільний вогонь і то одночасно з кількох пунктів: з Личаківського цвинтаря, з кількох домів по вулиці Курковій та з вежі костьолу Єлисавети. Большевики знищили середину костьолу. Одначе від вівторка до суботи йшов звідти кілька разів вогонь на большевицькі колони” .
Советские войска в ответ вели беспорядочную стрельбу из винтовок, автоматов, пулеметов и танков по “подозрительным” окнам и чердакам. Бои с повстанцами не прекращались круглосуточно, их вели подразделения Красной армии, милицейские патрули и бойцы 233 полка конвойных войск НКВД.
Стремясь уберечь своих солдат от неожиданных обстрелов, военная комендатура Львова издала приказ всем обитателям центральной части города держать закрытыми окна, которые выходят на главные улицы и площади. Также запрещалось появляться возле окон. По всем открытым окнам войска без предупреждения открывали прицельный огонь. По Львову разъезжали грузовые автомобили, заполненные солдатами, которые держали винтовки, нацеленные на окна и чердаки (Hryciuk G. Polacy we Lwowie 1939-1944. Їycie codzienne/ - Warszawa, 2000. - S. 183).
С 25 июня начались облавы в домах в центре города, при этом расстреливались на месте все подозрительные.
Несмотря на такие беспрецедентные мероприятия безопасности, в течение 25-26 июня в 1941 г. в разных районах города продолжали обстреливать как отдельных бойцов, так и подразделения Красной Армии.
Особенно интенсивный пулеметный огонь велся из-за стен монастыря отцов Василиан. В монастыре было проведено шесть обысков, но боевиков не обнаружили.
Из оперативной сводки №7 штаба 13 дивизии Начальнику Конвойных войск НКВД Шарапову, из Киева, по состоянию на 13-00 25/6-41:
«... По 233 полку В 11-30 25/6-41 майор Дмитриев по прямому проводу из Волочиска сообщил: что 23/6 233 полк по приказанию начальника УНКВД из города отходил, но после вернулся в казармы тчк В этот же день тюремная администрация и охрана покинула город тчк Тюрьма HP 1 обстреливалась ружейным и пулеметным огнем с прилегающих зданий тчк Обстановка на 24/6 и 25/6 во Львове неясна и связи с ним нет тчк ...»
Из Доклада о служебной деятельности 233 полка Конвойных войск НКВД за период военных действий с 22.6.41 по 29.7.41:
«...С 22.6.41 полк вошел в подчинение Начальника УНКВД по Львовской области капитана милиции тов. Дятлова. По его приказанию 23.6.41 в 20.00 и 24.6.41 в 3.00 полк поднимался со всем обозом и сосредоточившись в 1-м случае у здания Облисполкома, а во 2-м у здания Обкома партии, не выходя из города, оба раза возвращался обратно... При отходе из Львова во 2-ой раз, т. е. 24.6.41, одновременно распоряжением Начальника УНКВД был снят из тюрем надзирательский состав, а также войсковая охрана полка. Заключенные, предоставленные самим себе в тюрьме №1 имеющей свыше 3000 з/к, сломали камеры и совершили массовый побег, который был ликвидирован небольшой группой бойцов полка, возвращавшимися в казарму из городского патрулирования. На помощь им с восточной окраины города Львов, где полк сосредотачивался для отхода, была выслана рота. Принятыми мерами закл[юченны]х водворили в камеры. Совершили побег 220 з/к главным образом бытовики. Контрреволюционный элемент бежать не успел. Боесоставом было применено оружие, а также заключенными из револьвера обстреляны бойцы. В результате чего, со стороны з/к 13 убитых и 6 раненных. В тюрьме водворен порядок. Как при первом, так и при втором возвращении полка во Львов, тюрьмы были усилены охраной. На протяжении нескольких часов 24.6.41, до возвращения надзора в тюрьму № 1, функции его выполнял личный состав полка...
...24.6.41 между 14-15 часами, при очередном налете самолетов на город и сильной стрельбе в городе: из пулеметов, винтовок, револьверов из окон, чердаков, закоулков и главным образом церквей и костелов местными контрреволюционными элементами по передвигающимся войскам и тюрьмам, в тюрьме №1 среди надзора создалась паника, вследствие которой надзор покинул тюрьму. Этой панике поддался и караул во главе с мл. лейтенантом Лещинским в числе 30 чел. и без санкции командования отошел в тыл в с. Винники, удалившись от Львова на расстояние 10 клм. Из состава караула остался лишь один кр-ец пулеметчик с ручным пулеметом тов. Терентьев, который и удержал натиск з/к, до подхода нового караула и первой роты в целом во главе со ст. лейтенантом тов. Блохиным.
Порядок без единого побега в тюрьме № 1 был установлен составом нового караула и до возвращения надзора тюрьмы, функции последнего осуществлял караул при участии Зам. Нач. УНКВД области ст. лейтенанта Госбезопасности тов. Ступницкого ... Произведенным расследованием установлено, что Лещинский по примеру первых двух отходов со Львова, когда был снят надзор в тюрьме №1, в 3-й раз поддался панике, которую внес надзор тюрьмы...».
Из Приказа по 13 дивизии Конвойных войск НКВД СССР, 9 сентября 1941 г., N036, гор. Харьков, «О награждении военнослужащих 233 конвойного полка НКВД»: «... Командир 1-й роты ст. лейтенант БЛОХИН Н.Ф. 24.6.41 принял правильное решение охраны и обороны тюрьмы и своим тактическим замыслом своевременно отразил вооруженное нападение контрреволюционных элементов, пытавшихся освободить заключенных из тюрьмы №1 г. Львова... Сержант старшина роты КОВАЛЕНКО Иван Иосифович 24.6.41 г. принимал личное участие в обыске чердаков с которых производился обстрел тюрьмы №1. Замаскировавшийся немецкий шпион, вооруженный автоматом, на чердаке тюрьмы и готовившийся к нападению на караул тюрьмы с целью освобождения заключенных, был пойман... Сержант - ком. отделения ЕНЬКОВ Никита Павлович и красноармеец ДУДЧЕНКО Григорий Петрович 24.6.41 г., возвращавшиеся из патрулирования улиц г. Львова в ядро полка, увидев выход групп з/к из тюрьмы №1, подали команду "кругом" и совместными энергичными действиями, решительно применив оружие, восстановили порядок в тюрьме. Красноармеец ТЕРЕНТЬЕВ Алексей Сергеевич 24.6.41 г., будучи в карауле по охране тюрьмы №1 в г. Львове, проявил мужество и самоотверженность... В результате обстрела тюрьмы бандитскими группами в тюрьме создалась паника, надзирательский состав тюрьмы сбежал. В тюрьме остался один тов. ТЕРЕНТЬЕВ, который отражая нападающих, продолжал выполнять задачу охраны и обороны тюрьмы до подхода подкрепления... Попытки побега заключенных через взломанные ими двери камер, были предотвращены...».
Кроме самого Львова восстание вспыхнуло в Луцке, Перемышле, Перемышлянах, Вербах, а также в Самборском, Мостиском, Городоцком, Рудкивском, Бибрском, Жовквивском, Яворивском районах Дрогобычской и Львовской областей (здесь и далее из ЦДАВО Украины. Ф. 3833, оп. 2, дело 32, стр. 1-3, стр. 9, Чергійчук В. Акт 30 червня, як символ українського самостійництва// Відновлення Української держави в 1941 році: Нові документи та матеріали. К., 2001. - С.5.).
23 июня в 1941 г. началось выступление повстанцев Перемышлянского района Львовской области. В лесах возле местечка Перемышлян дислоцировался боевой отдел оуновцев, личный состав которого насчитывал 87 хорошо вооруженных и подготовленных бойцов. Националисты имели в своем распоряжении конспиративную базу-лагерь под кодовым названием “Овраг”. Нападая на части Красной Армии и войск НКВД, оуновцы в первый день боев убили 35 и взяли в плен 188 военнослужащих. На следующий день оуновцы из лагеря “Овраг” присоединились к немецким частям и начали бои в Перемышлянах, 28 июня захватив райцентр (ЦГАВО Украины. Ф. 3833, оп. 2, дело 32, стр. 1).
23 июня в лесном массиве вблизи местечка Винники (теперь фактически восточное предместье Львова) оперировал отряд бандеровцев, личный состав которого насчитывал до 40 бойцов. Из предварительно подготовленного лагеря они совершали нападения на колонны отступающих советских войск и после кратковременного обстрела красноармейцев из автоматического оружия отходили к лесу, где занимали заблаговременно оборудованные оборонительные позиции.
Нападения из Винникивского леса особенно донимали войска, так как осуществлялись на важных рокадных дорогах Львов-Золочев и Львов-Самбор, которые являются соответственно южной и северной границами лесного массива.
25-27 июня 1941 г. украинские националисты захватили населенные пункты Купновичи, Ляшки, Костильныки и Мокряны Рудковського района Львовской области. К приходу вермахта почти весь район контролировался оуновцами. Сотни молодых людей, которые присоединились к повстанцам, добровольно помогали отделам вермахта и полиции в борьбе с разрозненными группами красноармейцев. До 30 июня 1941 г. повстанческие отряды ОУН своими силами очистили от Красной армии и советской администрации Жовквивський и Бибрский районы Львовской области.
Известно, что в Бибрском районе действовали два бандеровских отряда. Один - численностью 54 бойца (со временем к нему присоединилось еще 41), а другой - в составе 18 подпольщиков. Эти отряды совершили вооруженные нападения на части Красной армии и войск НКВД вблизи сел Вильхивци и Ятвяги, а также разоружили 24 красноармейца, 14 милиционеров и 3 служащих внутренних войск.
Довольно активно оуновцы действовали на территории пограничного Рава- Русского района Львовской области. В этом регионе, где располагались мощные фортификационные укрепления и дислоцировались значительные силы погранвойск, было сложно оперировать крупными партизанскими отрядами, поэтому повстанцы главное свое внимание сосредоточили на разведке пограничных военных объектов. Националистам удалось получить ценную оперативную информацию, которую немедленно передали наступающим на Рава-Русский укрепрайон немцам.
Продолжаем цитировать воспоминания Н.А. Антипенко: «К исходу дня 25 июня последовало новое распоряжение из Москвы - немедленно эвакуировать окружной склад. Но было уже поздно, у нас не осталось ни одного вагона: железнодорожники проявили высокую мобильность и успели отправить в тыл один за другим, вероятно, более сотни поездов порожняка. ...А звонки из Москвы все учащались. Теперь мне грубо и грозно напоминали, что я лично отвечаю за эвакуацию складов. Тот же Вургафт на мой неизменный ответ, что, выполняя приказ центра, мы остались без единого вагона, хладнокровно повторял: «Вам там на месте виднее, где изыскать средства. Вы несете за это имущество персональную ответственность».
Не менее трех раз в сутки я ездил на окружной склад, на окраину Львова. С трех сторон территория склада была обрамлена четырех- и пятиэтажными жилыми домами, из их окон и с чердаков все чаще раздавались выстрелы. Ходить по территории склада становилось небезопасно. Можно было ждать и попыток каких-либо диверсионных групп завладеть военным имуществом. Я приказал начальнику склада подготовить все хранилища к уничтожению.
Такое распоряжение я отдал по обязанности старшего начальника, но, откровенно говоря, не мог примириться с возможностью привести его в исполнение, ибо не хотелось верить, что уже в самом начале войны мы вынуждены будем быстро отходить. Между тем по улицам Львова проходили на восток все новые и новые колонны наших войск, уже выдержавших тяжелые бои, отразившиеся и на их экипировке. А я должен был сжечь столько ценного обмундирования и обуви!
Советоваться было не с кем - никто не хотел брать на себя ответственность за то или иное решение.
Я приказал начальнику склада погрузить в машины кожаную обувь и летнее обмундирование, вывезти все это на перекрестки и раздать проходящим войскам. Естественно, в этой обстановке ни о каких раздаточных ведомостях или расписках и речи не могло быть.
Исполнение этого дела было сопряжено с немалыми трудностями и острыми переживаниями. Из-за процедуры переодевания, несколько задержавшей прохождение войск, на перекрестках образовались «пробки». В условиях непрекращавшихся налетов авиации противника это могло стать причиной больших неприятностей. Но все обошлось благополучно.
Все, что осталось после этого на складе, облили бензином и сожгли. Сгорало драгоценное зимнее обмундирование. Ужасное это было зрелище! Но предлагать солдатам теплые вещи в то время, когда стояла жара, было бессмысленно: и без того они были перегружены оружием и боеприпасами. А ведь можно же было все эвакуировать двумя-тремя днями раньше!
30 июня наши войска оставили Львов…
Своеобразно складываются условия, при которых твоя жизнь может оказаться висящей на волоске... Немало оружия, боеприпасов, горючего, продовольствия, обмундирования оставлено было противнику на глазах наших войск, отходивших с боями и остро нуждавшихся в этом имуществе. Но трудно винить в этом начальников складов. А вдруг война прекратилась бы в тот самый момент, когда они без разрешения свыше раздавали имущество?».
Из Доклада о служебной деятельности 233 полка Конвойных войск НКВД за период военных действий с 22.6.41 по 29.7.41: «... 26.6.41 с 10.00, по распоряжению Зам. Наркома Внутренних [Дел] Союза генерал-лейтенанта тов. МАСЛЕННИКОВА, все части внутренних войск НКВД Львовского гарнизона, в том числе и 233 полк, вошли в подчинение начальника Пограничных Войск НКВД УССР генерал-майора тов. Хоменко... ... Полку поставлены следующие задачи:
1. Обеспечить наблюдение за подступами к городу в Яновском направлении.
2. Обеспечить порядок в городе, путем высылки патрулей.
3. Отражение нападения на тюрьмы и ведение круглосуточной борьбы с вооруженными контрреволюционными очагами, обстреливающими проходящие войска Красной Армии, из окон чердаков, костелов.
...В ночь с 27 на 28.6.41... полк вошел в состав резерва 6 корпуса РККА и занимал оборону на Сев. Зап. окраине Львова до 15.00 29.6.41.
В связи с общим отходом войск фронта, по приказанию Штаба 6 Армии, весь наличный состав полка (один батальон), в течение дня 29.6.41 и до 2.00 30.6.41, прикрывал отход частей РККА, занимая оборону на восточной окраине города Львова у кирпичного завода и после отхода всех частей, в 2.00 30.6.41 полк отошел по маршруту Сихув-Бубрка-Рогатин-Козова-Тарнололь, под непосредственным воздействием авиации противника ...».
Из переговоров Управления Конвойных войск с командиром 13 дивизии Завьяловым, 26.6.41 г.: «У аппарата полковник Порфилов. Нач. войск просит обстановку 233 полка, где он что с ним… У аппарата полковник Завьялов - Слушайте отвечаю -прямой связи со Львовом нет тчк По данным полученным вчера и сегодня через командира 229 полка и НКВД т. Сергиенко штаб полка находится Львове выполняет оперативные задачи по борьбе с пятой колонной охраняет и эвакуирует львовские тюрьмы зз исключением HP 1 которая ликвидирована тчк ...»…
Война во Львов пришла 22 июня 1941 года на рассвете - на город упали первые бомбы (примерно в 5 часов утра). Причем бомбардировка Львова продолжалась и в последующие дни. Вспоминает Жуков Г.К.: «Авиационные налеты на Львов продолжались почти непрерывно несколько дней, притом безнаказанно: наша истребительная авиация понесла большие потери в этом районе на аэродромах в первый же час войны, зенитные средства также вскоре были подавлены. Надо сказать, что вблизи Львова нашей авиации было немало, но жилья для летчиков возле аэродромов не было. Поэтому летный состав почти ежедневно, а в субботний вечер всегда, следовал пригородными поездами на ночлег во Львов, оставляя у боевых машин дежурного. Это обстоятельство оказалось на руку фашистам, начавшим войну рано утром в воскресенье, когда все население, включая и военных, мирно почивало» …
Из Доклада о служебной деятельности 233 полка Конвойных войск НКВД за период военных действий с 22.6.41 по 29.7.41:
«Боевые действия полка развернулись с 5.00 22.6.41, т.е. с момента налета 10-12 бомбардировщиков пр-ка на город Львов... были усилены караулы №№ 1, 2 и 3 в тюрьмах города Львова и выставлен новый усиленный караул в тюрьме №4, до этого охраняемой надзорсоставом тюрьмы. В 7. 35 22. 6. 41 распоряжением Командующего 6-й армией, полк принял под охрану и оборону 5 важных городских объектов: электростанцию, радиостанцию, газовый завод, главпочтамт и нефтеперегонный завод…
Начальником УНКВД по Львовской области, для установления порядка в городе Львов, на полк было возложено в ночь с 22.6.41 на 23.6.41 и с 23.6.41 на 24.6.41 патрулирование, куда выделялось каждую ночь по 100 чел.
Кроме этого, в силу сложившейся обстановки, полк на протяжении 22.6-29.6.41 и по заданию начальника УНКВД и по заданию коменданта города, выбрасывал ряд подразделений, от отделения до роты, для выполнения оперативных задач, напр.: усмирение арестованных в 1-м отделении милиции по ул. Яхимовича; предотвращение ограбления магазинов в районе ул. Клепаровской; обыск помещений на территории пивоваренного завода, откуда была обстреляна грузовая автомашина полка; оцепление и обыск домов в разных районах города Львова, с окон чердаков которых обстреливались проходящие части Красной Армии, подразделения и автомашины полка и т.д...».
Как видно из доклада УНКВД, уже 22 июня в Жовквивском и Янивском предместьях Львова велась интенсивная перестрелка между военнослужащими Красной армии и местными оуновцами, а также заброшенными за линию фронта диверсантами. Эти локальные бои, по показаниям очевидцев, повлекли в первые дни войны серьезную панику среди сотрудников НКВД и партапарата, которые уже 23 июня начали покидать город.
Воспоминания Н.А. Антипенко - на 22.06.1941 заместителя по снабжению командующего Львовского пограничного округа: «24 июня 1941 года мы отправили свои семьи на грузовиках в направлении на Киев без указания определенного адреса. Квартиры заперли и дали наказ дворникам следить за порядком, заверив их, что скоро возвратимся. Мы сами этому верили. В тот же день, по приказанию из центра, мы начали отправлять на восток весь железнодорожный порожняк и паровозы. Я позвонил в Москву своему прямому начальнику генералу Вургафту и попросил его разрешения загружать отходящие вагоны имуществом, находящимся в качестве неприкосновенного запаса на окружном складе, подчиненном мне. Там хранилось 15 тысяч пар кожаных сапог, столько же валенок, шинелей, полушубков; было там и артиллерийское имущество. В ответ я был обруган, и мне пригрозили расстрелом за «панические настроения» (Антипенко Н.А. На главном направлении (Воспоминания заместителя командующего фронтом) -М.: Наука, 1967).
Из оперативной сводки 233 полка командиру 13 дивизии KB НКВД полковнику Завьялову, по состоянию на 11.00 24.6.41:
«Доношу, что по распоряжению начальника УНКВД 23.6.41 в 20.00 и 24.6,41 в 3.00 полк поднимался со всем обозом для отхода из гор. Львова [...] Заключенные [...] в тюрьме №1 ... сломали камеры и совершили массовый побег, который был ликвидирован нашими бойцами... Было применено оружие боесоставом... в результате чего по неполным данным имеется 20 убитых з/к и 46 раненых... Решено всех з/к вывезти из тюрем, но отсутствие вагонов тормозит проведение данной операции. Вывозу подлежит 5000 з/к, что составляет 2,5 эшелона...».
Н. Карпов (Из фронтового блокнота): «На второй день войны активизировали свои действия боевые группы ОУН, на улицах началась стрельба. Была повреждена воздушная линия на Тарнополь. Мы выехали устранять повреждения, но два пулемета, установленных в костеле, не давали этого сделать. Только при помощи танка, который направил в наше распоряжение начальник пограничных войск, удалось подавить огневую точку и восстановить связь. Бои становились все более жестокими. ОУНовцы обстреливали территорию Управления НКВД, стреляли по отдельным военным, по частям, размещавшимся на улицах. В некоторых районах Львова еще до вторжения немцев завязались уличные бои. На 3-й или 4-й день сильные бои с задействованием большого количества танков с обеих сторон развернулись между Львовом и Луцком».
Из воспоминаний Н.А. Антипенко : «Обстановка в самом Львове в первые дни войны сложилась крайне напряженная. Противник почти круглосуточно бомбил город, число жертв среди населения росло с каждым днем. Среди военнослужащих были, правда, немногочисленные, жертвы также и от выстрелов из-за угла: активизировалась «пятая колонна» из числа местных шовинистических групп, а также из просочившихся в город немецких диверсантов».
Столкновения между оуновским подпольем и войсками Красной Армии во Львове имели место между 24 и 28 июня. Начиная с 24 июня, в разных районах города обстрелу с крыш и окон домов подвергнуты части 8-го механизированного корпуса, который форсированным маршем передислоцировался в район боевых действий.
«Опорными пунктами, из которых велся огонь оуновцами, были: Высокий Замок, городские газораспределительные станции, Лычаковский парк, костелы в центре Львова и трамвайное депо» (Кентій А.В. Нарис історії українських націоналістів 1941-1942. - К., 1999. - С.8).
Из отчета КЕ ОУН о событиях во Львове: “25 червня в казармі на Клепарові стріляв до большевиків відділ партизанів в силі 5 людей. Нікого не зловлено. 26 червня з дому при вулиці Пєрацького ч. 8 обстрілювали українські партизани колону червоних панцирних військ. Большевики поставили проти будинку гармату та зруйнували стріху і другий поверх. Партизани, мабуть, загинули... 24 червня відкритий був по маршируючих большевицьких колонах скорострільний вогонь і то одночасно з кількох пунктів: з Личаківського цвинтаря, з кількох домів по вулиці Курковій та з вежі костьолу Єлисавети. Большевики знищили середину костьолу. Одначе від вівторка до суботи йшов звідти кілька разів вогонь на большевицькі колони” .
Советские войска в ответ вели беспорядочную стрельбу из винтовок, автоматов, пулеметов и танков по “подозрительным” окнам и чердакам. Бои с повстанцами не прекращались круглосуточно, их вели подразделения Красной армии, милицейские патрули и бойцы 233 полка конвойных войск НКВД.
Стремясь уберечь своих солдат от неожиданных обстрелов, военная комендатура Львова издала приказ всем обитателям центральной части города держать закрытыми окна, которые выходят на главные улицы и площади. Также запрещалось появляться возле окон. По всем открытым окнам войска без предупреждения открывали прицельный огонь. По Львову разъезжали грузовые автомобили, заполненные солдатами, которые держали винтовки, нацеленные на окна и чердаки (Hryciuk G. Polacy we Lwowie 1939-1944. Їycie codzienne/ - Warszawa, 2000. - S. 183).
С 25 июня начались облавы в домах в центре города, при этом расстреливались на месте все подозрительные.
Несмотря на такие беспрецедентные мероприятия безопасности, в течение 25-26 июня в 1941 г. в разных районах города продолжали обстреливать как отдельных бойцов, так и подразделения Красной Армии.
Особенно интенсивный пулеметный огонь велся из-за стен монастыря отцов Василиан. В монастыре было проведено шесть обысков, но боевиков не обнаружили.
Из оперативной сводки №7 штаба 13 дивизии Начальнику Конвойных войск НКВД Шарапову, из Киева, по состоянию на 13-00 25/6-41:
«... По 233 полку В 11-30 25/6-41 майор Дмитриев по прямому проводу из Волочиска сообщил: что 23/6 233 полк по приказанию начальника УНКВД из города отходил, но после вернулся в казармы тчк В этот же день тюремная администрация и охрана покинула город тчк Тюрьма HP 1 обстреливалась ружейным и пулеметным огнем с прилегающих зданий тчк Обстановка на 24/6 и 25/6 во Львове неясна и связи с ним нет тчк ...»
Из Доклада о служебной деятельности 233 полка Конвойных войск НКВД за период военных действий с 22.6.41 по 29.7.41:
«...С 22.6.41 полк вошел в подчинение Начальника УНКВД по Львовской области капитана милиции тов. Дятлова. По его приказанию 23.6.41 в 20.00 и 24.6.41 в 3.00 полк поднимался со всем обозом и сосредоточившись в 1-м случае у здания Облисполкома, а во 2-м у здания Обкома партии, не выходя из города, оба раза возвращался обратно... При отходе из Львова во 2-ой раз, т. е. 24.6.41, одновременно распоряжением Начальника УНКВД был снят из тюрем надзирательский состав, а также войсковая охрана полка. Заключенные, предоставленные самим себе в тюрьме №1 имеющей свыше 3000 з/к, сломали камеры и совершили массовый побег, который был ликвидирован небольшой группой бойцов полка, возвращавшимися в казарму из городского патрулирования. На помощь им с восточной окраины города Львов, где полк сосредотачивался для отхода, была выслана рота. Принятыми мерами закл[юченны]х водворили в камеры. Совершили побег 220 з/к главным образом бытовики. Контрреволюционный элемент бежать не успел. Боесоставом было применено оружие, а также заключенными из револьвера обстреляны бойцы. В результате чего, со стороны з/к 13 убитых и 6 раненных. В тюрьме водворен порядок. Как при первом, так и при втором возвращении полка во Львов, тюрьмы были усилены охраной. На протяжении нескольких часов 24.6.41, до возвращения надзора в тюрьму № 1, функции его выполнял личный состав полка...
...24.6.41 между 14-15 часами, при очередном налете самолетов на город и сильной стрельбе в городе: из пулеметов, винтовок, револьверов из окон, чердаков, закоулков и главным образом церквей и костелов местными контрреволюционными элементами по передвигающимся войскам и тюрьмам, в тюрьме №1 среди надзора создалась паника, вследствие которой надзор покинул тюрьму. Этой панике поддался и караул во главе с мл. лейтенантом Лещинским в числе 30 чел. и без санкции командования отошел в тыл в с. Винники, удалившись от Львова на расстояние 10 клм. Из состава караула остался лишь один кр-ец пулеметчик с ручным пулеметом тов. Терентьев, который и удержал натиск з/к, до подхода нового караула и первой роты в целом во главе со ст. лейтенантом тов. Блохиным.
Порядок без единого побега в тюрьме № 1 был установлен составом нового караула и до возвращения надзора тюрьмы, функции последнего осуществлял караул при участии Зам. Нач. УНКВД области ст. лейтенанта Госбезопасности тов. Ступницкого ... Произведенным расследованием установлено, что Лещинский по примеру первых двух отходов со Львова, когда был снят надзор в тюрьме №1, в 3-й раз поддался панике, которую внес надзор тюрьмы...».
Из Приказа по 13 дивизии Конвойных войск НКВД СССР, 9 сентября 1941 г., N036, гор. Харьков, «О награждении военнослужащих 233 конвойного полка НКВД»: «... Командир 1-й роты ст. лейтенант БЛОХИН Н.Ф. 24.6.41 принял правильное решение охраны и обороны тюрьмы и своим тактическим замыслом своевременно отразил вооруженное нападение контрреволюционных элементов, пытавшихся освободить заключенных из тюрьмы №1 г. Львова... Сержант старшина роты КОВАЛЕНКО Иван Иосифович 24.6.41 г. принимал личное участие в обыске чердаков с которых производился обстрел тюрьмы №1. Замаскировавшийся немецкий шпион, вооруженный автоматом, на чердаке тюрьмы и готовившийся к нападению на караул тюрьмы с целью освобождения заключенных, был пойман... Сержант - ком. отделения ЕНЬКОВ Никита Павлович и красноармеец ДУДЧЕНКО Григорий Петрович 24.6.41 г., возвращавшиеся из патрулирования улиц г. Львова в ядро полка, увидев выход групп з/к из тюрьмы №1, подали команду "кругом" и совместными энергичными действиями, решительно применив оружие, восстановили порядок в тюрьме. Красноармеец ТЕРЕНТЬЕВ Алексей Сергеевич 24.6.41 г., будучи в карауле по охране тюрьмы №1 в г. Львове, проявил мужество и самоотверженность... В результате обстрела тюрьмы бандитскими группами в тюрьме создалась паника, надзирательский состав тюрьмы сбежал. В тюрьме остался один тов. ТЕРЕНТЬЕВ, который отражая нападающих, продолжал выполнять задачу охраны и обороны тюрьмы до подхода подкрепления... Попытки побега заключенных через взломанные ими двери камер, были предотвращены...».
Кроме самого Львова восстание вспыхнуло в Луцке, Перемышле, Перемышлянах, Вербах, а также в Самборском, Мостиском, Городоцком, Рудкивском, Бибрском, Жовквивском, Яворивском районах Дрогобычской и Львовской областей (здесь и далее из ЦДАВО Украины. Ф. 3833, оп. 2, дело 32, стр. 1-3, стр. 9, Чергійчук В. Акт 30 червня, як символ українського самостійництва// Відновлення Української держави в 1941 році: Нові документи та матеріали. К., 2001. - С.5.).
23 июня в 1941 г. началось выступление повстанцев Перемышлянского района Львовской области. В лесах возле местечка Перемышлян дислоцировался боевой отдел оуновцев, личный состав которого насчитывал 87 хорошо вооруженных и подготовленных бойцов. Националисты имели в своем распоряжении конспиративную базу-лагерь под кодовым названием “Овраг”. Нападая на части Красной Армии и войск НКВД, оуновцы в первый день боев убили 35 и взяли в плен 188 военнослужащих. На следующий день оуновцы из лагеря “Овраг” присоединились к немецким частям и начали бои в Перемышлянах, 28 июня захватив райцентр (ЦГАВО Украины. Ф. 3833, оп. 2, дело 32, стр. 1).
23 июня в лесном массиве вблизи местечка Винники (теперь фактически восточное предместье Львова) оперировал отряд бандеровцев, личный состав которого насчитывал до 40 бойцов. Из предварительно подготовленного лагеря они совершали нападения на колонны отступающих советских войск и после кратковременного обстрела красноармейцев из автоматического оружия отходили к лесу, где занимали заблаговременно оборудованные оборонительные позиции.
Нападения из Винникивского леса особенно донимали войска, так как осуществлялись на важных рокадных дорогах Львов-Золочев и Львов-Самбор, которые являются соответственно южной и северной границами лесного массива.
25-27 июня 1941 г. украинские националисты захватили населенные пункты Купновичи, Ляшки, Костильныки и Мокряны Рудковського района Львовской области. К приходу вермахта почти весь район контролировался оуновцами. Сотни молодых людей, которые присоединились к повстанцам, добровольно помогали отделам вермахта и полиции в борьбе с разрозненными группами красноармейцев. До 30 июня 1941 г. повстанческие отряды ОУН своими силами очистили от Красной армии и советской администрации Жовквивський и Бибрский районы Львовской области.
Известно, что в Бибрском районе действовали два бандеровских отряда. Один - численностью 54 бойца (со временем к нему присоединилось еще 41), а другой - в составе 18 подпольщиков. Эти отряды совершили вооруженные нападения на части Красной армии и войск НКВД вблизи сел Вильхивци и Ятвяги, а также разоружили 24 красноармейца, 14 милиционеров и 3 служащих внутренних войск.
Довольно активно оуновцы действовали на территории пограничного Рава- Русского района Львовской области. В этом регионе, где располагались мощные фортификационные укрепления и дислоцировались значительные силы погранвойск, было сложно оперировать крупными партизанскими отрядами, поэтому повстанцы главное свое внимание сосредоточили на разведке пограничных военных объектов. Националистам удалось получить ценную оперативную информацию, которую немедленно передали наступающим на Рава-Русский укрепрайон немцам.
Продолжаем цитировать воспоминания Н.А. Антипенко: «К исходу дня 25 июня последовало новое распоряжение из Москвы - немедленно эвакуировать окружной склад. Но было уже поздно, у нас не осталось ни одного вагона: железнодорожники проявили высокую мобильность и успели отправить в тыл один за другим, вероятно, более сотни поездов порожняка. ...А звонки из Москвы все учащались. Теперь мне грубо и грозно напоминали, что я лично отвечаю за эвакуацию складов. Тот же Вургафт на мой неизменный ответ, что, выполняя приказ центра, мы остались без единого вагона, хладнокровно повторял: «Вам там на месте виднее, где изыскать средства. Вы несете за это имущество персональную ответственность».
Не менее трех раз в сутки я ездил на окружной склад, на окраину Львова. С трех сторон территория склада была обрамлена четырех- и пятиэтажными жилыми домами, из их окон и с чердаков все чаще раздавались выстрелы. Ходить по территории склада становилось небезопасно. Можно было ждать и попыток каких-либо диверсионных групп завладеть военным имуществом. Я приказал начальнику склада подготовить все хранилища к уничтожению.
Такое распоряжение я отдал по обязанности старшего начальника, но, откровенно говоря, не мог примириться с возможностью привести его в исполнение, ибо не хотелось верить, что уже в самом начале войны мы вынуждены будем быстро отходить. Между тем по улицам Львова проходили на восток все новые и новые колонны наших войск, уже выдержавших тяжелые бои, отразившиеся и на их экипировке. А я должен был сжечь столько ценного обмундирования и обуви!
Советоваться было не с кем - никто не хотел брать на себя ответственность за то или иное решение.
Я приказал начальнику склада погрузить в машины кожаную обувь и летнее обмундирование, вывезти все это на перекрестки и раздать проходящим войскам. Естественно, в этой обстановке ни о каких раздаточных ведомостях или расписках и речи не могло быть.
Исполнение этого дела было сопряжено с немалыми трудностями и острыми переживаниями. Из-за процедуры переодевания, несколько задержавшей прохождение войск, на перекрестках образовались «пробки». В условиях непрекращавшихся налетов авиации противника это могло стать причиной больших неприятностей. Но все обошлось благополучно.
Все, что осталось после этого на складе, облили бензином и сожгли. Сгорало драгоценное зимнее обмундирование. Ужасное это было зрелище! Но предлагать солдатам теплые вещи в то время, когда стояла жара, было бессмысленно: и без того они были перегружены оружием и боеприпасами. А ведь можно же было все эвакуировать двумя-тремя днями раньше!
30 июня наши войска оставили Львов…
Своеобразно складываются условия, при которых твоя жизнь может оказаться висящей на волоске... Немало оружия, боеприпасов, горючего, продовольствия, обмундирования оставлено было противнику на глазах наших войск, отходивших с боями и остро нуждавшихся в этом имуществе. Но трудно винить в этом начальников складов. А вдруг война прекратилась бы в тот самый момент, когда они без разрешения свыше раздавали имущество?».
Из Доклада о служебной деятельности 233 полка Конвойных войск НКВД за период военных действий с 22.6.41 по 29.7.41: «... 26.6.41 с 10.00, по распоряжению Зам. Наркома Внутренних [Дел] Союза генерал-лейтенанта тов. МАСЛЕННИКОВА, все части внутренних войск НКВД Львовского гарнизона, в том числе и 233 полк, вошли в подчинение начальника Пограничных Войск НКВД УССР генерал-майора тов. Хоменко... ... Полку поставлены следующие задачи:
1. Обеспечить наблюдение за подступами к городу в Яновском направлении.
2. Обеспечить порядок в городе, путем высылки патрулей.
3. Отражение нападения на тюрьмы и ведение круглосуточной борьбы с вооруженными контрреволюционными очагами, обстреливающими проходящие войска Красной Армии, из окон чердаков, костелов.
...В ночь с 27 на 28.6.41... полк вошел в состав резерва 6 корпуса РККА и занимал оборону на Сев. Зап. окраине Львова до 15.00 29.6.41.
В связи с общим отходом войск фронта, по приказанию Штаба 6 Армии, весь наличный состав полка (один батальон), в течение дня 29.6.41 и до 2.00 30.6.41, прикрывал отход частей РККА, занимая оборону на восточной окраине города Львова у кирпичного завода и после отхода всех частей, в 2.00 30.6.41 полк отошел по маршруту Сихув-Бубрка-Рогатин-Козова-Тарнололь, под непосредственным воздействием авиации противника ...».
Из переговоров Управления Конвойных войск с командиром 13 дивизии Завьяловым, 26.6.41 г.: «У аппарата полковник Порфилов. Нач. войск просит обстановку 233 полка, где он что с ним… У аппарата полковник Завьялов - Слушайте отвечаю -прямой связи со Львовом нет тчк По данным полученным вчера и сегодня через командира 229 полка и НКВД т. Сергиенко штаб полка находится Львове выполняет оперативные задачи по борьбе с пятой колонной охраняет и эвакуирует львовские тюрьмы зз исключением HP 1 которая ликвидирована тчк ...»…