Алексей Широпаев. ЗАЛЕСЬЕ: ОБРЕТЕНИЕ РОДИНЫ
Седой друид затянет песню -
И отзовутся, не таясь,
Порталы синего Залесья,
Их белокаменная вязь…
(Из новых стихов.)
Чувство родины… Я хорошо помню, как и каким оно прививалось нам в советское время - с пеленок, с октябрятской звездочки, с первой пионерской линейки. В раскатистых советских песнях это чувство охватывало и льды Приполярья, и дюны «Прибалтики», и украинские степи, и минареты Бухары, и, конечно же, белые пики Кавказа - родину товарища Сталина и милых киношных грузин. Советское чувство родины было универсальным, имперским. Проще говоря, беспочвенным и безнациональным, как типовой пиджак фабрики «Большевичка».
И надо сказать, что вот такое чувство родины удалось насадить в основном среди русских - причем не столько среди всех, сколько среди русского населения «средней полосы» европейской части РФ. То есть в пространстве, исторически ставшем ядром формирования Российской империи, а после 1917-го - центром ее большевицкой реставрации. Неслучайно, что Московия - так часто называют эту территорию - по сей день представляет собой некое средоточие имперско-совкового мракобесия. Отсюда оно исходит, подобно кругам на воде, постепенно ослабевая к западу. Вот в Украине - там оно уже неизмеримо слабее; даже в Беларуси, несмотря на Луку - тоже, а уж в Балтии так и вовсе его нет, равно как и в странах Восточной Европы. Здесь же, в Московии - зона какого-то духовного «Чернобыля», русской культурно-исторической аварии. Здесь правят чекисты и незыблемо стоят памятники Ленину, к которым правящая партия возлагает венки. Здесь по-прежнему власовцев считают врагами, а русское прочно ассоциируется с советским и имперским. Тут мистически царят Иван Грозный и Сталин, а свобода и собственность почти не ценятся и почти не уважаются.
Московия - это аномальная зона истории. Чем от нее дальше, тем жизнь здоровее. Даже совсем близкий питерский Северо-Запад - это уже совсем другое, не говоря о казачьих областях, Урале, Сибири или Поморье. Там, в большей или меньшей степени, давно существует особая, регионалистская идентичность. Такая - «областническая» - русскость находится в прямой оппозиции к унификаторской московитской русскости, которая была и остается эффективным инструментом имперско-бюрократического централизма.
Империи русские угодны лишь в качестве безликого этнического субстрата, скрепляющего это «великое государство». Соответственно, господствующая (пока!) великодержавная русская идентичность - искусственна и химерична. Она насаждена сверху в процессе «собирания земель», убивавшего самобытность множества региональных Русей. Это псевдоидентичность, созданный имперским государством симулякр, препятствующий развитию подлинного русского самосознания и национализма. В России никогда не было, да и не могло быть, настоящего русского национализма, что, кстати, и привело к победе большевиков - в отличие от Европы с ее развитым национализмом. За русскую идентичность пытались и пытаются выдавать то византийский монархизм, то сталинизм, то путинизм, все, что угодно, но, как правило, это всегда та или иная разновидность тирании и идеологического обскурантизма, всегда это нечто централистское, государственническое и авторитарное, палочное, казенное и тягловое.
Само понятие русской этничности Империя выхолостила в синоним подданства и лояльности, чуть ли не в партийную принадлежность. Русский - значит православный и монархист; русский - значит советский, коммунист; наконец, русский - это россиянин, верный путинец-медведевец. Понятие русский стало расхожим штампом имперского лексикона. Поэтому можно отчасти понять тех, кто упрекает, нас, национал-демократов в том, что мы, борясь с Империей, при этом апеллируем к русскости, таким образом, якобы переходя на имперский же язык и невольно принимая имперскую систему ценностей.
Эти критики не хотят видеть, что национал-демократия предлагает совершенно новый - регионалистский - формат русской идентичности. Полноценный, европейский русский национализм и имперское великодержавие несовместимы. Чтобы встать на путь нормального нациестроительства, русским надо порвать с Империей и ее мифами. Непонимание этой очевидной истины и определяет хронические провалы в становлении русского национализма, в том числе и в новейшее время. Для начала надо осознать, что в России, повторяю, просто никогда не было русского национализма как политической традиции. Отсюда и все «болезни роста». Не будет самонадеянным прямо сказать, что в лице национал-демократии впервые в истории заявил о себе русский национализм как таковой.
Он предполагает не имперский реванш, а становление регионалистской идентичности русских, превращенных Империей в «русских вообще». Нам пора вновь стать «русскими в частности», во всем «областническом» разнообразии. Очень может быть, что этот процесс регионалистского этногенеза, свободный от искусственных имперских сдержек, приведет к возникновению целого ряда русских наций, во многом отличных друг от друга и даже, возможно, имеющих особые имена. Умрет Империя - умрет и имперская «русскость», такая же искусственная, как и сама Империя. Из этнической протоплазмы, каковой сегодня является русский народ, на регионалистской основе сформируются полноценные белые нации с собственной демократическими государствами, в названии которых, как исторический маяк, возможно, останется слово «Русь»: Тихоокеанская (Дальневосточная) Русь, Сибирская Русь, Уральская Русь, Поволжская Русь, Новгородская (Ингерманладская) Русь, Балтийская Русь, наконец, Залесская Русь (Залесье) - «центральный» регион. Это и будет Многорусье, связанное конфедеративной основой.
Однако без преображения Московии в Залесье этот проект ущербен. Поэтому необходимо уже сегодня начинать ментальную атаку на Московию и ее византийско-ордынские архетипы (предстоит символическое свержение Ивана Грозного, все еще остающегося мистическим монархом Московии). Как только среди русских т.н. «центральной России» пойдет деление на «русских вообще» и свободных залессцев, как только проклюнется залесская идентичность - все, Империи можно трубить отбой, начинается новая история. Пусть залессцев будет поначалу и немного в сравнении с общей инертной массой, но они, как заведомо наиболее сознательные и активные, в позитивном смысле буржуазные, наверняка станут той самой «солью», которая «осолит» целое. Эти русские «прибалты» будут носителями нового, живого и конкретного, неимперского чувства родины, основанного на любви к СВОЕМУ краю, СВОЕЙ земле, а не к космическим масштабам Евразии. Известно, что невозможно любить все человечество. Так же невозможно любить и империю, что бы ни говорили. Ее можно лишь ОБОЖАТЬ. Ей нужно поклонение, а не любовь.
Чтобы осознать всю революционность зарождения залесской идентичности, прибегнем к аналогии. С конца 1998 года в Великобритании действует Движение за независимость Англии от Соединенного королевства. Импульсом для возникновения этого движения стало обретение Шотландией, Северной Ирландией и Уэльсом собственных Законодательных собраний. Как и во всякой империи, в Великобритании имперообразующее ядро всегда пребывало в ущербном положении. В результате Англия - колыбель Великобритании - все больше задумывается о том, как послать эту Великобританию куда подальше. Но Великобритания без Англии - уже не Великобритания. Залесье - это Англия Российской империи. Без Залесья нет Империи. Именно в Залесье она, усилиями князей и ханов, зародилась, сделав вечевую и вольнолюбивую Залесскую Русь своей первой жертвой, превратив ее в холопскую Московию (см. мой очерк "Великий перелом"). Здесь, в нашем краю, спрятана кощеева игла Империи. И поэтому только Залесье - возрожденное и свободное - способно Империю упразднить. Не отломить от нее ломоть, не просто урезать в формате, а прекратить исторически, образно говоря, выбить табуретку из-под ног.
Во-первых, надо четко определиться с терминами и территорией. Что есть Залесье? Строго исторически, это регион Золотого Кольца, Владимиро-Суздальская Русь. Название Переславль-Залесский указывает именно на это. Однако сейчас вполне уместно именовать Залесьем всю территорию Центрального Федерального округа, (по площади это больше Германии). Данная территория целостна во всех отношениях. Думаю, целесообразно выделить два оперативных понятия: Малое Залесье (регион Золотого Кольца), и Большое Залесье (в границах ЦФО). Разумеется, к проекту Многорусья, как один из предполагаемых субъектов Конфедерации, имеет отношение именно Большое Залесье (далее - просто Залесье, Залесская Русь). За Малым Залесьем оставим культурно-этнографическое значение и статус одной из внутренних земель.
Сразу возникает вопрос: какое место в проекте «Залесье» займет Москва? Сразу и отвечу: только не в качестве столицы Залесья, ни в коем случае. Ни при каких условиях нельзя дублировать москвоцентрическую схему, которая сразу же начнет регенерировать имперские стереотипы, а, в конечном счете, и саму Империю. Москву как Центр необходимо раз и навсегда дезактивировать. Да, Москва - мегаполис, но при этом, как и Нью-Йорку, ей совсем не обязательно быть столицей. Столицей Залесья разумнее сделать нормальный, не патологический русский город вроде Владимира или Ярославля. Москве же можно предоставить особый статус, скажем, свободной экономической зоны (технополиса). Пусть и дальше возводит сингапурские небоскребы (без ущерба своей исторической части), мы ее даже полюбим такую - при условии, что бывшая столица будет щедро делиться своими прибылями с остальным Залесьем. Только так, стимулируя европейское становление Залесской Руси, Москва сможет исправить свою историческую «карму».
Из чего будет складываться идентичность Залесской Руси? В ее основу будет положена, конечно, демократическая воля 18 субъектов ЦФО к образованию Республики Залесье (включая Москву, которой, в любом случае, останется лишь подчиниться). Это будет принципиально новая, синтезированная идентичность, состоящая из пробудившейся идентичности тверской, рязанской (артанской), смоленской, мало-залесской… Безусловно, становление залесской идентичности будет вдохновляться образом вечевой домонгольской и домосковской Руси. Однако надо понимать, что ни Рязань, ни Тверь сегодня в одиночку той Русью стать не смогут. Разумный путь один: сплотиться и превратить в европейскую, свободную и развитую Русь все Залесье, которое, при этом, будет состоять не из нынешних безликих областей, а из полнокровных, своеобычных земель, по примеру ФРГ или Швейцарии.
Кто-то может сказать, что превращение Московии в европейскую страну - это примерно то же самое, что выращивание яблонь в Антарктиде. Однако наверняка кто-то, созерцая необозримую долину Оки близ Поленова, думал: «Ну чем не долина Рейна?». И за этим вопросом стоит не просто пейзажное сопоставление, а желание жить как на Рейне. И это желание возникает не на пустом месте - оно прорастает из русской генетической памяти, из самой природы русского человека. А значит, претворенное в волю, оно обязательно станет фактором истории. Главное - посметь увидеть на месте нынешней, казалось бы, безнадежной, колхозной Московии современное, демократическое Залесье, Страну Белого Оленя. Надо уловить европейскую душу нашего края, запечатленную в белокаменной резьбе домонгольской Владимирщины.
Залесье - не утопия. Это уже признается на серьезном экспертном уровне. В аналитической записке «Альтернативы политического развития Российской Федерации» (МГУ, ф-т психологии, кафедра социальной психологии) читаем: «…вероятен распад Российской Федерации как государственного образования. НАИБОЛЕЕ ВЕРОЯТНО образование нескольких государств по ЭТНИЧЕСКОМУ И СУБЪЭТНИЧЕСКОМУ ПРИЗНАКУ. Некоторые их этих новых государств (Ингерманландия - Северо-Западный ФО, Московия - Центральный ФО) имеют ВСЕ ПЕРСПЕКТИВЫ вписаться в ядро постиндустриальной цивилизации, другие - стать индустриальным или сырьевым придатком этого ядра (выделено мной - А. Ш.)».
Поправочка: это будет уже не Московия, а Залесье. А насчет «придатков» - спишем сие на инерцию централистского мышления, всякий раз воспроизводящего прежние имперские схемы. Нам в данном случае важно другое: академическое признание принципиальной возможности нового исторического пути. И эта возможность явно пугает наших имперских оппонентов, а, стало быть, они тоже признают ее. Ведь пугаться можно лишь чего-то вполне реального. И не случайно, что евразиец Владимир Карпец, приводя вышеприведенную цитату, заботливо убрал из нее главное - упоминание об этническом и субъэтническом признаке образования новых государств. Обезвредил, так сказать, чтобы не ретранслировать опасные идеи. Более того: в охранительном порыве В. Карпец предлагает переформулировать ст. 282 УК РФ, «поставив во главу угла именно сепаратизм и противопоставление «русских субъэтносов» русской нации в целом».
«Партайгеноссе» В. Карпеца, Александр Дугин, в свою очередь, понимает, что главная угроза для Империи заключается не столько в «сепаратизме» как таковом, сколько в самой заявке на самоидентификацию русских в формате регионализма. Ведь именно распад унитарной «русскости вообще» раз и навсегда снимет с исторической повестки дня химерические мифы о «Третьем Риме», «народе-государственнике», «народе-богоносце», легитимирующие существование паразитарной имперской мегамашины и ее идеологической обслуги. Не случайно А. Дугин горячо поддерживает идею принятия федерального закона «О карте русского», т.е., по сути, проект бюрократического насаждения нормативной русской квазиидентичности. При этом Дугин, как и подобает евразийцу, стремится максимально размыть «понятие русского». Он вновь предостерегает от попыток «сузить идентичность русского человека до чисто этнической или расовой принадлежности» и призывает поставить расизм «вне закона» (как они все любят полицейщину!). «Нужно, - пишет Дугин, - включить в понятие русской идентичности максимально широкий культурно-исторический, социальный, духовный, языковой и другие параметры». Самое интригующее в данной формуле - вот эти «другие параметры», уводящие нас в бесконечность. Почему бы, согласно этой необъятной «широте», не записать в «русские», например, таджиков или узбеков - тем более что они, по Дугину, «наши братья, с которыми мы жили в одном государстве»? Вот такой любопытный критерий «братства» - проживание в одном государстве. Для евразийца его величество государство всегда останется альфой и омегой, мерилом всего и вся, в том числе и родства. В конце концов, Дугин выдает «понятие русской идентичности», побивая все рекорды «широты параметров»: «Я лично считаю, что каждый порядочный человек на Земле - русский». Так из-под православной бороды и опричного подрясника вылезает обычный застойный советский интернационализм. Если нынешнего Дугина побрить, он станет очень похож на какого-нибудь Романова (не на царя, а на члена Политбюро).
Как видим, Империя в лице своих апологетов не может предложить русским ничего, кроме «плавильного котла». Национал-демократия же, со своей стороны, провозглашает отказ от Империи ради сохранения русскими своей белой этно-расовой основы с дальнейшим становлением целого созвездия самобытных русских наций. Не Евразия, а Русская Европа; не Империя, а конфедеративное Многорусье - такова национал-демократическая альтернатива «Левиафану отчуждения», а также возможному политическому хаосу. И проект «Залесье», несомненно, является ключевым в этой борьбе за русскость, за русскую судьбу. В борьбе, которая вступает в решающую фазу.
Сегодня мы зажигаем одну из звезд Русского Созвездия.
Итак: мы, залессцы…
http://shiropaev.livejournal.com/15017.html