три абзаца
Подошел он к краю обрыва над широкой рекой, и дух у него перехватило. От такой необъятной красоты аж сердце защемило. Посмотрел он на бескрайнюю даль, глянул вниз на острые скалы, вмороженные в берег, и отчего-то вдруг так ему жалко стало себя, что даже скупая слеза скатилась по его небритой шершавой щеке.
- А может … Один шаг всего… И покончить со всей этой суетой, - Михалыч замер на миг, представляя этот последний отчаянный полет на каменные гребни далеко внизу. Потом тяжело вздохнул, отступил на шаг от края и с тоской поднял глаза к неуютному серому небу с низколетящими рваными облаками. - Что же за жизнь у нас такая? Глупая, бессмысленная. Ради чего? Какой во всем этом смысл? Почему я не знаю, ради чего все это? Каждый должен ведь знать. Тут какая-то страшная ошибка. Ошибка, про которую всем известно, но все делают вид, что все идет, как надо. И никто не пытается эту ошибку исправить. Ведь не так все должно быть. Не так. Господи, если ты сейчас смотришь на меня, ответь.
- Слышу тебя, Михалыч, - ответило Небо устало.
- Ну, что же нам покоя-то нет? - спросил полковник Храмов, изо всех сил вглядываясь в клочья облаков.- Почему так? Ведь неправильно же все...
- А что конкретно беспокоит? - спросило Небо, как поселковый доктор.
- Ну, вот зачем все это? Зачем все? - Михалыч развел широко руки и огляделся вокруг. - Вот Терем этот тут зачем? Река эта зачем? Я тут зачем? Должен же быть какой-то смысл?
- Возможно, - ответило Небо. - А почему ты меня спрашиваешь?
- Но как же? - изумился Михалыч. - Но ведь мы же все под тобою ходим, Святая Глубь. На тебя только уповаем.
- И что?
- Так ради чего все это?
- Я жизнь в тебя вдохнул? - печально спросило Небо.
- Так точно, вдохнул.
- В мир тебя привел?
- Привел.
- Пищу тебе показал?
- Показал.
- Говорил, что водкой злоупотреблять нельзя?
- Говорил, - машинально ответил Михалыч, но тут же спохватился. - Ни как нет. Не было такого.
- Здравствуй, тетерев. А второго дня, после дня ангела внучки твоей, когда ты полотенцем перевязанный по дому мыкался, аки зомби?
- Так это внучка мне и сказала.
- Ну, так экстраполируй. Устами младенца глаголет истина. А кто есть Истина?
Михалыч опустил голову.
- И смешивать зерновую с виноградным грех, - продолжило Небо. - Для организма стресс сплошной, и на окружающих отражается. Ты соседку на прошлой неделе гиеной щербатой обозвал?
- Виноват, - с грустью признался Михалыч. - Было дело.
- И кто ты после этого? Вот нет у нее денег на зубы новые. Да и дантиста у вас нет нормального на острове.
- Дантиста нету, - вздохнул Михалыч. - Если зуб ноет, то обычно к Кукумац идут, она может заговаривать. А если с острой болью, тогда только к Кожемякам.
На реке гулко и раскатисто треснул лед. Будто из пушки пальнули.
- Да… С гиеной, это я сгоряча, конечно, - смущенно пробормотал Михалыч.
- По натуре, конечно, гиена она и есть. Но дразниться зачем? Нету в вас терпимости к ближнему, - Небо покачало головой. - Обижаете друг друга. Жестокие вы. И мнение чужое не научились уважать. А свое пропиваете. Беда. Страшная беда. Захлебывается Сказочная страна веселящим пойлом. А ведь есть же люди, которые вообще спиртное не употребляют.
- Не может быть, - недоверчиво поднял глаза Михалыч.
- Ей Богу.
Некоторое время они помолчали, слушая залихватские песни ветра и глядя на стремительные облака.
- Так нет у тебя хорошего зубного врача на примете? - спросил Михалыч.
- А ты к начальству обращался?
- Так они же Болваны, - махнул рукой Михалыч. - Что с ними разговаривать?
И действительно, разговаривать с Глиняными Болванами - только время терять. Иметь с ними дело всегда тяжело и достаточно бесполезно, а в некоторых случаях даже опасно для здоровья. Дело в том, что обычно, как только Болван достигает определенной степени зрелости или должностной высоты, в его сознании происходит загадочное искажение восприятия объективного мира. Некоторые Умники считают, что это следствие избирательного поражения органов чувств, которое прогрессирует при разрастании глиняных кор в организме. Другие говорят, что это результат перемещения самого сознания Болванов в некую загадочную область субъективного, которая подвержена мороку иллюзий Странствующих Жрецов Священного Копыта. В этой области, насколько можно судить по поведению Болванов, имеют место иные приоритеты и понятия о жизни. Получается, что Глиняные Болваны и Жители физически живут как бы в одной стране, но при этом ментально существуют в разных измерениях. И для тех и для других переход из одной реальности в другую крайне неприятен и сопровождается множеством болезненных побочных эффектов. Появляется раздражение, непонимание, глухота, потеря ориентиров, обронзовение отдельных частей организма, головокружение, тошнота, а у некоторых даже до судорог доходит. Оттого-то и предпочитают и те, и другие оставаться каждый в своей привычной реальности. Именно поэтому между простым Жителем и убежденным Глиняным Болваном не может быть искренности или доверия ни при каких обстоятельствах. На веки вечные им суждено бытие в состоянии условной терпимости, подобной временному перемирию между заклятыми врагами.
Отрывок из главы №6 "Михалыч и Небо", фантастической повести "Отдел по борьбе"
- А может … Один шаг всего… И покончить со всей этой суетой, - Михалыч замер на миг, представляя этот последний отчаянный полет на каменные гребни далеко внизу. Потом тяжело вздохнул, отступил на шаг от края и с тоской поднял глаза к неуютному серому небу с низколетящими рваными облаками. - Что же за жизнь у нас такая? Глупая, бессмысленная. Ради чего? Какой во всем этом смысл? Почему я не знаю, ради чего все это? Каждый должен ведь знать. Тут какая-то страшная ошибка. Ошибка, про которую всем известно, но все делают вид, что все идет, как надо. И никто не пытается эту ошибку исправить. Ведь не так все должно быть. Не так. Господи, если ты сейчас смотришь на меня, ответь.
- Слышу тебя, Михалыч, - ответило Небо устало.
- Ну, что же нам покоя-то нет? - спросил полковник Храмов, изо всех сил вглядываясь в клочья облаков.- Почему так? Ведь неправильно же все...
- А что конкретно беспокоит? - спросило Небо, как поселковый доктор.
- Ну, вот зачем все это? Зачем все? - Михалыч развел широко руки и огляделся вокруг. - Вот Терем этот тут зачем? Река эта зачем? Я тут зачем? Должен же быть какой-то смысл?
- Возможно, - ответило Небо. - А почему ты меня спрашиваешь?
- Но как же? - изумился Михалыч. - Но ведь мы же все под тобою ходим, Святая Глубь. На тебя только уповаем.
- И что?
- Так ради чего все это?
- Я жизнь в тебя вдохнул? - печально спросило Небо.
- Так точно, вдохнул.
- В мир тебя привел?
- Привел.
- Пищу тебе показал?
- Показал.
- Говорил, что водкой злоупотреблять нельзя?
- Говорил, - машинально ответил Михалыч, но тут же спохватился. - Ни как нет. Не было такого.
- Здравствуй, тетерев. А второго дня, после дня ангела внучки твоей, когда ты полотенцем перевязанный по дому мыкался, аки зомби?
- Так это внучка мне и сказала.
- Ну, так экстраполируй. Устами младенца глаголет истина. А кто есть Истина?
Михалыч опустил голову.
- И смешивать зерновую с виноградным грех, - продолжило Небо. - Для организма стресс сплошной, и на окружающих отражается. Ты соседку на прошлой неделе гиеной щербатой обозвал?
- Виноват, - с грустью признался Михалыч. - Было дело.
- И кто ты после этого? Вот нет у нее денег на зубы новые. Да и дантиста у вас нет нормального на острове.
- Дантиста нету, - вздохнул Михалыч. - Если зуб ноет, то обычно к Кукумац идут, она может заговаривать. А если с острой болью, тогда только к Кожемякам.
На реке гулко и раскатисто треснул лед. Будто из пушки пальнули.
- Да… С гиеной, это я сгоряча, конечно, - смущенно пробормотал Михалыч.
- По натуре, конечно, гиена она и есть. Но дразниться зачем? Нету в вас терпимости к ближнему, - Небо покачало головой. - Обижаете друг друга. Жестокие вы. И мнение чужое не научились уважать. А свое пропиваете. Беда. Страшная беда. Захлебывается Сказочная страна веселящим пойлом. А ведь есть же люди, которые вообще спиртное не употребляют.
- Не может быть, - недоверчиво поднял глаза Михалыч.
- Ей Богу.
Некоторое время они помолчали, слушая залихватские песни ветра и глядя на стремительные облака.
- Так нет у тебя хорошего зубного врача на примете? - спросил Михалыч.
- А ты к начальству обращался?
- Так они же Болваны, - махнул рукой Михалыч. - Что с ними разговаривать?
И действительно, разговаривать с Глиняными Болванами - только время терять. Иметь с ними дело всегда тяжело и достаточно бесполезно, а в некоторых случаях даже опасно для здоровья. Дело в том, что обычно, как только Болван достигает определенной степени зрелости или должностной высоты, в его сознании происходит загадочное искажение восприятия объективного мира. Некоторые Умники считают, что это следствие избирательного поражения органов чувств, которое прогрессирует при разрастании глиняных кор в организме. Другие говорят, что это результат перемещения самого сознания Болванов в некую загадочную область субъективного, которая подвержена мороку иллюзий Странствующих Жрецов Священного Копыта. В этой области, насколько можно судить по поведению Болванов, имеют место иные приоритеты и понятия о жизни. Получается, что Глиняные Болваны и Жители физически живут как бы в одной стране, но при этом ментально существуют в разных измерениях. И для тех и для других переход из одной реальности в другую крайне неприятен и сопровождается множеством болезненных побочных эффектов. Появляется раздражение, непонимание, глухота, потеря ориентиров, обронзовение отдельных частей организма, головокружение, тошнота, а у некоторых даже до судорог доходит. Оттого-то и предпочитают и те, и другие оставаться каждый в своей привычной реальности. Именно поэтому между простым Жителем и убежденным Глиняным Болваном не может быть искренности или доверия ни при каких обстоятельствах. На веки вечные им суждено бытие в состоянии условной терпимости, подобной временному перемирию между заклятыми врагами.
Отрывок из главы №6 "Михалыч и Небо", фантастической повести "Отдел по борьбе"