Скит с океаном внутри
Предлагаем вашему вниманию небольшой отрывок из нашей новой книги, а также, нарушая традицию, пару цитат - самым ценным в книге на мой (в данном случае читательский) взгляд является чувство юмора.
Владлен Яковлевич Остужевский был худым мужчиной преклонного возраста и большой политической мудрости.
Художник отступил в сторону, и взорам Шубина и Натковской предстала прятавшаяся за его спиной крохотная женщина лет пятидесяти пяти. Рядом с Витольдом Аристарховичем она смотрелась, как провинившаяся, однако не раскаявшаяся первоклассница. Искусственно-белые кудри падали на искусственно же освобожденное от морщин лицо. Не лишенный озорства взгляд заявлял права на стоящего с видом укротителя тигров Симановича-Винского.
- Венера Васильевна, - торжественно чеканя слова, произнес художник.
Когда родители зачинали майора Супонина, их заботило не кого, а что они делают, потому получилось красиво, но бестолково.
и собственно отрывок.
Они вошли в большую, предназначенную для обитания пяти из ожидаемых бабой Людой артистов Елецкого драмтеатра комнату Шубина. Расселись на деревянных, застеленных коричневыми покрывалами кроватях. Симанович-Винский грузно откинулся на стену. Натковская сидела, ссутулившись и сложив руки на коленях.
- Ну, казаки, как жить дальше собираемся? - с ухмылкой спросил Ян.
Ответа не последовало.
- Значит, никак. Топиться будем али в петлю полезем? Сейчас модно сжигать себя перед зданием городской администрации.На бензин денег еще хватит? Бензин нынче дорог. Врубель, привычный вам керосин тут не годится - в миг потушат. Да и похоронят ведь здесь, в столицу не повезут. На проезд до Москвы - как мечталось - денег, надо полагать, тоже нет?
- Нет, - тихим басом грустно подтвердил художник.
- Выходит, впереди у вас обоих полный тупик?
- Да, - чуть не плача, созналась Ольга.
- Понятно, горемыки. А всё потому, что к жизни относитесь слишком уж всерьез.
- Не всё же шутить, - вздохнула Ольга. - Случаются ситуации, которые в шутку, при всем желании, не обернешь.
- Никогда! В любой ситуации можно отыскать что-то веселое. Кроме смерти, конечно. Лишь она одна требует серьезности. Как я понимаю, у вас никто не умер?
- Нет...
- Значит, нужно срочно и кардинально менять точку зрения на окружающий мир. Вам, Ольга, я вообще удивляюсь. Еще как-то можно понять грусть Врубеля - у него хоть возраст почти критический. Вам-то чего слезы лить? Ну уехал мужчина в Германию, делов-то! Скажите спасибо, что он вас дома оставил, ведь мог к немцам завезти, а там уж и бросить. Или, того хуже, - продал бы в публичный дом.
- Нет, Алик на такое не способен!
- Сутенеры своим жертвам поначалу всегда кажутся влюбленными порядочными людьми.
- Перестаньте! - возмутилась Натковская.
- Всё, всё, не буду... Идем дальше. Следующий элемент трагедии - случилось так, что возвращаться вам некуда. Это уже на все сто процентов к лучшему. На Москве свет клином не сошелся. Сидеть в ней до пенсии и смерти - перспектива не очень привлекательная. Прямо скажем, страшная перспектива. Но была бы сейчас возможность туда вернуться, поехали бы, глазом не моргнув. Ведь так?
Ольга, минуту поразмыслив, согласилась:
- Пожалуй...
- Между тем совсем недавно вы готовы были там таблетками обедать. Нелогично! Получается, что создавшаяся ситуация не позволяет вам вернуться к обстановке, которая практически довела вас до самоубийства. Верно?
- Да...
- На что же сетовать? Радоваться нужно случаю, который навечно отрезал путь в ваше тихое болото! Какого лешего хнычете? Пред вами раскрыл объятия мир! Сияющие дали говорят: «Ольга, окунись в нас!» Начинается новая жизнь, и она будет такой, какой вы ее построите.
А строить нужно с улыбкой на устах. Хрустальные замки возводили веселые люди. У неврастеников получаются лишь тюрьмы, хрущевские пятиэтажки и памятники тиранам, которые потом равняют с землей новые невра¬стеники. - Увлекшись, Шубин, размахивая руками, расхаживал взад-вперед по комнате. - И последнее. Похоже, вы сожалеете об украденных деньгах?
- Как же без них? - развела руками Натковская. - Без денег новую жизнь не построишь...
- Кто вам сказал такую глупость? Плюньте в лицо этому человеку! Наоборот. Настоящую, интересную, до¬стойную жизнь - в вашем случае - с деньгами построить невозможно. Не так давно один умный иностранец сказал: «Всё, что можно уладить с помощью денег, обходится дешево». Хотите, чтобы новая жизнь обошлась вам дешево? То-то и оно! Ко всему прочему, сейчас вы еще и не умеете строить ее правильно. Скорее всего, не знаете, как это делается... Начните с нуля. К вам будут постепенно приходить и деньги, и опыт. Говоря иными словами, учась добывать деньги по-новому, вы научитесь по-новому жить. Спасибо скажите капитану второго ранга! Если бы не он, вы бы сейчас купили где-нибудь квартиру, документы и всё такое прочее и сидели бы как мышь в этой конуре, опять же дожидаясь смерти. И нового Алика нашли бы на свою голову - люди имеют склонность к повторению собственных ошибок. Вы просто перенесли бы унылое действо из одного города в другой. В жизни нужно обязательно найти цель. Сейчас, когда нет денег, вашей временной целью будет их поиск. А там, глядишь, и настоящая цель объявится!
Ольга вскочила с кровати.
- Снова одна голая теория! Полчаса назад Витольд Аристархович говорил примерно то же самое. Как вы не поймете, что не осознаю я первый шаг! Куда идти? Чем себя занять? Это вы мне можете сказать?!
Шубин сделал удивленное лицо: - Ну разумеется! Иначе зачем бы я половину своего словарного запаса истратил? Временно, пока не надоест, будете бродить по свету со мной. Как оно уж там обернется - не знаю. Но веселое настроение я вам точно гарантирую. И Врубеля прихватим с собой. Согласитесь, его на дороге бросать нельзя. Аристарх, что молчите, согласны вы идти с нами в люди или нет?
Они посмотрели на Симановича-Винского. Художник мирно спал. Откинувшись на стенку и закрыв глаза, он чему-то улыбался во сне.
- Ну вот, пожалуйста! - возмутился Шубин. - Мы тут судьбы вершим, а этот самородок из Новой Выставки спит мертвым сном и глупо улыбается. Ольга, разбудите пейзажиста, или я за себя не ручаюсь!
Натковская подошла к художнику и тронула его за плечо.
- Витольд Аристархович, проснитесь...
Тот замурлыкал, не открывая глаз.
- Проснитесь, нас обокрали! - гаркнул Шубин.
- А? Что?! - Витольд Аристархович резко выпрямился, сидя на кровати. - Надо же, уснул... Знаете, что приснилось? Дорога... Длинная, уходящая за горизонт, ровная дорога, меж спелых хлебов. И я стою в ее начале. Но не в теперешнем моем возрасте - совсем еще мальчиком. Стою и радуюсь, зная, что это верный путь...
- Мистика, - изумилась Ольга.
- При чем тут мистика?! - рассердился Ян. - Суровая жизненная правда! Аристарх, согласны ли вы некоторый отрезок вашей жизни провести вместе со мной и Ольгой? Что будет дальше, пока точно не скажу, однако Ваганьковского кладбища достичь сможете. Мало того, обещаю добыть там для вас замечательное место. Впрочем, я намерен отодвинуть срок вашего захоронения как минимум лет на десять.
Владлен Яковлевич Остужевский был худым мужчиной преклонного возраста и большой политической мудрости.
Художник отступил в сторону, и взорам Шубина и Натковской предстала прятавшаяся за его спиной крохотная женщина лет пятидесяти пяти. Рядом с Витольдом Аристарховичем она смотрелась, как провинившаяся, однако не раскаявшаяся первоклассница. Искусственно-белые кудри падали на искусственно же освобожденное от морщин лицо. Не лишенный озорства взгляд заявлял права на стоящего с видом укротителя тигров Симановича-Винского.
- Венера Васильевна, - торжественно чеканя слова, произнес художник.
Когда родители зачинали майора Супонина, их заботило не кого, а что они делают, потому получилось красиво, но бестолково.
и собственно отрывок.
Они вошли в большую, предназначенную для обитания пяти из ожидаемых бабой Людой артистов Елецкого драмтеатра комнату Шубина. Расселись на деревянных, застеленных коричневыми покрывалами кроватях. Симанович-Винский грузно откинулся на стену. Натковская сидела, ссутулившись и сложив руки на коленях.
- Ну, казаки, как жить дальше собираемся? - с ухмылкой спросил Ян.
Ответа не последовало.
- Значит, никак. Топиться будем али в петлю полезем? Сейчас модно сжигать себя перед зданием городской администрации.На бензин денег еще хватит? Бензин нынче дорог. Врубель, привычный вам керосин тут не годится - в миг потушат. Да и похоронят ведь здесь, в столицу не повезут. На проезд до Москвы - как мечталось - денег, надо полагать, тоже нет?
- Нет, - тихим басом грустно подтвердил художник.
- Выходит, впереди у вас обоих полный тупик?
- Да, - чуть не плача, созналась Ольга.
- Понятно, горемыки. А всё потому, что к жизни относитесь слишком уж всерьез.
- Не всё же шутить, - вздохнула Ольга. - Случаются ситуации, которые в шутку, при всем желании, не обернешь.
- Никогда! В любой ситуации можно отыскать что-то веселое. Кроме смерти, конечно. Лишь она одна требует серьезности. Как я понимаю, у вас никто не умер?
- Нет...
- Значит, нужно срочно и кардинально менять точку зрения на окружающий мир. Вам, Ольга, я вообще удивляюсь. Еще как-то можно понять грусть Врубеля - у него хоть возраст почти критический. Вам-то чего слезы лить? Ну уехал мужчина в Германию, делов-то! Скажите спасибо, что он вас дома оставил, ведь мог к немцам завезти, а там уж и бросить. Или, того хуже, - продал бы в публичный дом.
- Нет, Алик на такое не способен!
- Сутенеры своим жертвам поначалу всегда кажутся влюбленными порядочными людьми.
- Перестаньте! - возмутилась Натковская.
- Всё, всё, не буду... Идем дальше. Следующий элемент трагедии - случилось так, что возвращаться вам некуда. Это уже на все сто процентов к лучшему. На Москве свет клином не сошелся. Сидеть в ней до пенсии и смерти - перспектива не очень привлекательная. Прямо скажем, страшная перспектива. Но была бы сейчас возможность туда вернуться, поехали бы, глазом не моргнув. Ведь так?
Ольга, минуту поразмыслив, согласилась:
- Пожалуй...
- Между тем совсем недавно вы готовы были там таблетками обедать. Нелогично! Получается, что создавшаяся ситуация не позволяет вам вернуться к обстановке, которая практически довела вас до самоубийства. Верно?
- Да...
- На что же сетовать? Радоваться нужно случаю, который навечно отрезал путь в ваше тихое болото! Какого лешего хнычете? Пред вами раскрыл объятия мир! Сияющие дали говорят: «Ольга, окунись в нас!» Начинается новая жизнь, и она будет такой, какой вы ее построите.
А строить нужно с улыбкой на устах. Хрустальные замки возводили веселые люди. У неврастеников получаются лишь тюрьмы, хрущевские пятиэтажки и памятники тиранам, которые потом равняют с землей новые невра¬стеники. - Увлекшись, Шубин, размахивая руками, расхаживал взад-вперед по комнате. - И последнее. Похоже, вы сожалеете об украденных деньгах?
- Как же без них? - развела руками Натковская. - Без денег новую жизнь не построишь...
- Кто вам сказал такую глупость? Плюньте в лицо этому человеку! Наоборот. Настоящую, интересную, до¬стойную жизнь - в вашем случае - с деньгами построить невозможно. Не так давно один умный иностранец сказал: «Всё, что можно уладить с помощью денег, обходится дешево». Хотите, чтобы новая жизнь обошлась вам дешево? То-то и оно! Ко всему прочему, сейчас вы еще и не умеете строить ее правильно. Скорее всего, не знаете, как это делается... Начните с нуля. К вам будут постепенно приходить и деньги, и опыт. Говоря иными словами, учась добывать деньги по-новому, вы научитесь по-новому жить. Спасибо скажите капитану второго ранга! Если бы не он, вы бы сейчас купили где-нибудь квартиру, документы и всё такое прочее и сидели бы как мышь в этой конуре, опять же дожидаясь смерти. И нового Алика нашли бы на свою голову - люди имеют склонность к повторению собственных ошибок. Вы просто перенесли бы унылое действо из одного города в другой. В жизни нужно обязательно найти цель. Сейчас, когда нет денег, вашей временной целью будет их поиск. А там, глядишь, и настоящая цель объявится!
Ольга вскочила с кровати.
- Снова одна голая теория! Полчаса назад Витольд Аристархович говорил примерно то же самое. Как вы не поймете, что не осознаю я первый шаг! Куда идти? Чем себя занять? Это вы мне можете сказать?!
Шубин сделал удивленное лицо: - Ну разумеется! Иначе зачем бы я половину своего словарного запаса истратил? Временно, пока не надоест, будете бродить по свету со мной. Как оно уж там обернется - не знаю. Но веселое настроение я вам точно гарантирую. И Врубеля прихватим с собой. Согласитесь, его на дороге бросать нельзя. Аристарх, что молчите, согласны вы идти с нами в люди или нет?
Они посмотрели на Симановича-Винского. Художник мирно спал. Откинувшись на стенку и закрыв глаза, он чему-то улыбался во сне.
- Ну вот, пожалуйста! - возмутился Шубин. - Мы тут судьбы вершим, а этот самородок из Новой Выставки спит мертвым сном и глупо улыбается. Ольга, разбудите пейзажиста, или я за себя не ручаюсь!
Натковская подошла к художнику и тронула его за плечо.
- Витольд Аристархович, проснитесь...
Тот замурлыкал, не открывая глаз.
- Проснитесь, нас обокрали! - гаркнул Шубин.
- А? Что?! - Витольд Аристархович резко выпрямился, сидя на кровати. - Надо же, уснул... Знаете, что приснилось? Дорога... Длинная, уходящая за горизонт, ровная дорога, меж спелых хлебов. И я стою в ее начале. Но не в теперешнем моем возрасте - совсем еще мальчиком. Стою и радуюсь, зная, что это верный путь...
- Мистика, - изумилась Ольга.
- При чем тут мистика?! - рассердился Ян. - Суровая жизненная правда! Аристарх, согласны ли вы некоторый отрезок вашей жизни провести вместе со мной и Ольгой? Что будет дальше, пока точно не скажу, однако Ваганьковского кладбища достичь сможете. Мало того, обещаю добыть там для вас замечательное место. Впрочем, я намерен отодвинуть срок вашего захоронения как минимум лет на десять.