Околонаучные сплетни
Хочу рассказать вам одну историю.
В отличие от моих обычных побасенок эта - совершенно реальная. Происходила она не очень давно. Собственно, она еще и не закончилась пока. Меня эта история тоже касается, а потому мне сложно оценить происходящее объективно, без эмоций. Может, напишу и полегчает.
По некоторым соображениям имена реальных людей я заменю на псевдонимы.
Осторожно, многабукафф!
Действующие лица (все японцы, гайджины в этой истории выступают только в роли наблюдателей со стороны).
Юки-кун, молодой ученый, сотрудник Института.
Доцент, сотрудник того же Института.
Профессор, завлаб Института, непосредственный начальник Юки-куна и Доцента.
Студенты и прочие сотрудники Института.
Же-чян, жена Юки-куна.
...Юки-кун пришел на работу в Институт по приглашению Доцента, которого знал довольно давно, еще с собственных студенческих времен. Знал давно, но не очень близко. Как это часто бывает в научных кругах, все, кто работает в одной области, знают друг друга по печатным работам и встречам на разных конференциях.
Потому когда у Юки-куна закончился контракт в одном научном заведении, он охотно согласился на предложение Доцента перейти на вакантную должность в Институт.
Институт этот мало известен в академических кругах. Зато пользуется полулярностью у рекрутских контор и компаний, занятых производством высокотехнологичных фигушек разного сорта, начиная от текстиля и заканчивая космическими кораблями. Там готовят хороших спецов узкого профиля по разным нужным специальностям. Выпускники Института очень редко остаются без работы после окончания обучения. Как правило, большинство из них ближе к получению диплома уже имеют приглашение от конкретной компании.
Институт государственный. Т.е. научные сотрудники всех уровней приравнены к государственным служащим со всеми вытекающими из этого факта льготами и обязанностями.
В частности, все научные сотрудники имеют постоянную, практически - пожизненную позицию. Т.е. уволить их можно только в случае злостного невыполнения своих обязанностей. Или на пенсию. В крайнем случае, сотрудник может уволиться сам, но происходит это очень редко. Потому что Институт - государственное учреждение с очень хорошей репутацией и относительно приличной (а главное - стабильной и постоянной!) зарплатой.
Из этого не следует, что набирают в сотрудники кого попало. Кандидат на определенную позицию должен соответствовать довольно строгим параметрам по уровню своего образования, опыта и печатных работ. Каждого кандидата оценивает специальная комиссия на соответствие этим параметрам. Если все в порядке, то кандидат таки становится сотрудником. Сытно и почетно. И до конца своих дней (пенсия тоже вполне достойная, ага).
Юки-кун полностью соответствовал требованиям и потому получил свою должность безо всяких проблем. И стал работать в лабе, где кроме него были еще два постоянных сотрудника - Доцент, собственно пригласивший Юки-куна в Институт, и Профессор - заведующий этой лабы, начальник Доцента и Юки-куна. На этих троих полагалось примерно полтора десятка студентов разных лет, для ведения с ними научной работы по своей специальности и попутного обучения всем премудростям. Часть студентов жестко закреплена за конкретным сотрудником как их официальным руководителем, но и все остальные могут обращаться за помощью и разъяснениями к любому из сотрудников. Ну, а сотрудник может припахать любого из приписанных к лабе студентов к выполнению конкретной научной задачи.
Тут надо сказать, что государство в этом Институте обеспечивает своих научных сотрудников зарплатой и самым минимумом для выполнения ими своей работы - рабочим местом и каким-то примитивным оборудованием вроде стола и стула (напоминаю: Институт - НЕ академический). Если научному сотруднику надо для работы что-то еще (какие-то приборы и оборудование, реактивы, компьютеры-принтеры-сканеры и ручки с фирменным логотипом), он должен добыть это себе сам. Грантами. Гранты могут быть и государственными (надежно, но медленно), и частными, от разных фирм и контор (быстро, зато сегодня есть, а завтра надо искать опять).
Юки-кун пришел в Институт из академического научного заведения. Потому никаких контактов и связей с конторами, могущими оплатить его научные изыскания, у него поначалу не было. Была у него только государственная зарплата и стол со стулом в одной из комнат Института. Пригласивший его Доцент предложил Юки-куну работать сообща: совместное использование оборудования, уже полученного Доцентом на гранты, но и результаты работ будут общими. Юки-кина это вполне устраивало.
И работа закипела.
Юки-кун получил в свое личное распоряжение компьютер и ноут-бук (чтоб и дома можно было делать кое-какую работу), доступ к приборам, чтобы заниматься экспериментами. И, несмотря на то, что формально был независимым сотрудником под началом у Профессора, реально он стал подчиненным Доцента.
Некто Остап Бендер однажды предупреждал: "Учтите, Шура, за каждый скормленный вам витамин я потребую сотню мелких услуг". К сожалению, Юки-кун не был знаком ни с Остапом, ни с Балагановым. И Доцент начал требовать от своего "подчиненного" работы на износ. С 9 утра до 10 вечера, по выходным и праздникам. Студенты, свои исследования, обработка результатов, написание статей. Переговоры с компаниями, готовыми оплачивать исследования, Доцент вел исключительно лично. Спонсорам не обязательно знать, кто именно и как получает интересующие их данные.
Такая "малина" продолжалась года четыре. За это время у Юки-куна родился ребенок и жена, замученная младенцем и полным отсутствием помощи от вечно занятого мужа, начала выражать недовольство подобным положением дел. Дома муж ел и спал. Больше его не интересовало практически ничего, просто сил не было. Семейные праздники и поездки отменялись, потому что надо было срочно ехать в Институт и что-то там решать и делать. Юки-кун понимал, что надо что-то менять, но попытки поговорить с Доцентом ни к чему не приводили.
Как обычно, п...ц подкрался "незаметно".
Однажды вечером Юки-кун вернулся домой в четыре часа, вместо обычных 9-10. В ответ на удивление жены, никак не ожидавшей мужа так непривычно рано, ответил, растерянно разведя руки: "Доцент отобрал у меня комп и ноут-бук и запретил подходить к студентам".
Взрыв случился, по сути, из-за пустяка. Юки-кун написал черновик статьи для одного профильного журнала. И принес Доценту на читку, исправление и включение своей части, поскольку статья предполагалась совместная по результатам совместной же работы. Доцент швырнул статью обратно, слегка проглядев ее по диагонали. "Это никуда не годится. Переделай все." Когда Юки-кун возмутился и сказал, что ожидал хотя бы внимательного прочтения и конкретных указаний, Доцент начал кричать, что Юки-кун слишком мало работает и результаты этой работы совершенно неудовлетворительны. Работать еще больше Юки-кун не смог бы чисто физически, о чем и сказал. Слово за слово и - "развод и девичья фамилия". Поскольку формально он являлся собственником всего оборудования, на котором работал Юки-кун последние четыре года, Доцент просто запретил тому пользоваться чем-либо. Физически изъяв оба компьютера и отобрав ключи от комнат, где стояло все оборудование.
Грубо говоря, Юки-кун оказался бомжом в собственном Институте. Даже присесть негде, поскольку стол его стоял в той же комнате, где и компьютеры, закупленные на гранты Доцента.
Конфликт улаживался месяца два. Законных способов воздействия на Доцента не оказалось. Формально - оборудование его и его право распоряжаться им по своему усмотрению в пределах Института. Моральные доводы не действовали. Мало того, та злосчастная статья, послужившая поводом для конфликта, в итоге оказалась посланной в журнал в том виде, как ее написал Юки-кун, но без него в соавторах.
Сложно сказать, повлияло ли такое развитие событий или просто совпало, но Юки-кун в итоге попал в больницу с обострением хронического заболевания, где пролежал две недели.
После выхода из больницы, слегка отдохнувший и трезво оценивший ситуацию Юки-кун решил, что пришло-таки время начать свою независимую работу и самому зарабатывать гранты.
На первое время он взял ноут-бук жены. Не слишком мощный и действенный, но, как известно, "на безрыбье и жаба - соловей", одновременно заказав новый комп на деньги из собственной зарплаты. Институт смог помочь только выделив отдельную комнату для Юки-куна, где кроме пары шатких столов и стульев была еще только раковина с водой. Из семейного бюджета были взяты средства на обеспечение жизнедеятельности самого Юки-куна и его студентов: покупку электрического чайника, пары кружек и запасов кофе.
А дальше все было как в русской поговорке: не было бы счастья, да несчастье помогло.
Работа пошла. Сначала те компании, что работали с Доцентом, отказывались сотрудничать с Юки-куном. При личных встречах представители компаний выражали всяческое сочувствие и пожелание успехов, но рвать годами налаженные отношения с Доцентом ради Юки-куна не спешили. Контакты пришлось искать заново. И учиться с нуля искусству ведения переговоров и продажи результатов собственных работ.
Талантливый человек талантлив во многом. Банально, знаю. Но именно это в конце концов позволило Юки-куну выбраться. Контракты с фирмами налаживались, патенты, полученные Юки-куном, купила одна из крупнейших компаний. Грантами он оказался обеспечен минимум на пару лет вперед. Сейчас он покупает на свои деньги и мелкую канцелярщину для своих студентов, и дорогие приборы, и редкие образцы. Дома он обычно уже около 7-8 вечера и в выходные вся семья ездит куда-нибудь отдыхать. Все отлично?
Год назад Юки-кун неожиданно пришел домой позже, чем обычно. И рассказал жене, что задержался в Институте, обсуждая с профессорами других лабораторий инциндент, недавно случившийся в лабе Юки-куна.
Доцент применил уже использовавшиеся им методы воздействия на одном из студентов, доведя того до нервного срыва. Мальчику пришлось обратиться к врачу, а родители обратились к руководству Института.
Институтское начальство оказалось в весьма интересной ситуации.
Если признать, что Доцент вел себя неподобающим образом, задавив студента настолько, что тому понадобилась медицинская помощь, то придется принимать меры. История как минимум получит огласку и пострадает репутация не только конкретно участвовавших лиц, но и всего Института в целом (а контора государственная, помните?). Доцента под эту огласку придется каким-то образом наказывать либо увольнением, либо, например, направлением на медицинское обследование за его собственный счет (кое-кто считает, что нормальный человек не может так злостно игнорировать неписанные правила местного общежития и отношений ученик-учитель). Однако, нерешенной остается проблема как уговорить или заставить Доцента это сделать. Законных способов воздействия на него нет. А моральные им игнорируются.
При этом руководству Института, как и всем остальным, совершенно очевидно, что в случае увольнения Доцент работу больше не найдет. Его просто никуда не возьмут с такой репутацией. Т.е. уволить в данном конкретном случае означает попросту обречь его на бомжевание. Руководство не готово к таким мерам.
Пока Доцент отстранен от работы со студентами. Его студентами занимаются Профессор и Юки-кун.