ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ
Хуже добросовестного, исполнительного дворника ничего нет.
Наш Александр Иванович начинает скрести, мести и передвигать на
морозе скрипучие предметы часов с пяти.
Снежной «шабашки» выпадает ежедневно так много, что
остаётся только радоваться, что в его хозяйстве нет снегоуборочной техники,
хитрых, ревущих механизмов. Но и старым, дедовским методом,
к шести он развивает , порой, такую активность, что
создает ощущение настоящего переполоха.
Он, как вампир, передвигается от одного угла дома к другому
за долю секунды и колет, долбит лед по всему периметру, кажется,
одномоментно.
Такие люди опасны. Безропотностью, исполнительностью и
рвением они могут довести любую страну до кризиса.
В 90-е Александр Иванович не получал зарплату года три.
Ни разу не заявил протеста, не устроил забастовку.
Возможно, над ним ставили эксперимент.
Не уверен, что он и сейчас закончен.
Но, то, что его не убивает, делает только сильнее,
здоровее и выносливее.
В свои семьдесят пять - он активней двадцатилетних.
И это настоящая - оптимистическая трагедия.
Наш Александр Иванович начинает скрести, мести и передвигать на
морозе скрипучие предметы часов с пяти.
Снежной «шабашки» выпадает ежедневно так много, что
остаётся только радоваться, что в его хозяйстве нет снегоуборочной техники,
хитрых, ревущих механизмов. Но и старым, дедовским методом,
к шести он развивает , порой, такую активность, что
создает ощущение настоящего переполоха.
Он, как вампир, передвигается от одного угла дома к другому
за долю секунды и колет, долбит лед по всему периметру, кажется,
одномоментно.
Такие люди опасны. Безропотностью, исполнительностью и
рвением они могут довести любую страну до кризиса.
В 90-е Александр Иванович не получал зарплату года три.
Ни разу не заявил протеста, не устроил забастовку.
Возможно, над ним ставили эксперимент.
Не уверен, что он и сейчас закончен.
Но, то, что его не убивает, делает только сильнее,
здоровее и выносливее.
В свои семьдесят пять - он активней двадцатилетних.
И это настоящая - оптимистическая трагедия.