Национальная идея - потерянная необходимость
Напоследок немного о сути национального - о языках, о восприятии мира через язык народа, как все это влияет на формирование общества.
1. Наше общество, куда и как мы идем.
2. Назревшие проблемы и вопросы без ответов.
3. Разновидности общественного устройства, плюсы и минусы.
4. От механизма власти к ее сути, деньги, иерархии, касты.
5. Новая эпоха и ее основа, четвертый источник власти, информация.
6. Проблема, которая всегда с нами, перенаселенный мир.
7. Гражданское самосознание - необходимость или роскошь?
8. Психология человека, потребности, желания и неизбежные следствия из этого.
9. Где брать примеры для построения общества будущего?
10. Общественное устройство и необходимость национальной идеи.
11. Собственно о самом «национальном».
12. Выводы и… национальная идея?
Собственно о самом «национальном»
Общество это все мы, а государство это нередко целый ряд таких обществ. Но ко всякой ночи мы остаемся наедине со своим «я», а страна такого отдыха не имеет. У нас у всех разное восприятие действительности и, следовательно, и поведение. На один и тот же цвет, предмет люди смотрят по-разному, поскольку для каждого из нас это не просто взгляд, а еще и целый ряд ассоциативных подсказок. Они в свою очередь тоже не жестко закреплены, а формируются в зависимости от ситуации, где этот пресловутый цвет-предмет был увиден и понят - понят не как научный термин, а в плане как его воспринял мозг.
Нечто похожее происходит не только со зрительными образами, но и со всеми другими, в том числе, что важно для общества, с языковыми образами.
Язык народа всегда связывают с обществом - умер язык, умер народ. Так ли это?
И как язык меняет человека, можно ли с одним языком быть русским, а с другим уже вполне англичанином? Возможно структура языка влияет на восприятие мира, оттуда же вырабатываются и некоторые национальные черты характера, свой психотип. Тут было бы интересно узнать, насколько полиглоты и переводчики остаются частью именно своего народа.
В мире, где правит информация, положение любых языков нивелируется, усредняется. Если же технологии дойдут до прямых контактов с мозгом, то вокруг нас уже будет выстраиваться совсем иная цивилизация, со своими понятиями и взглядами на термин «нация».
Цепляясь за языки в нынешней форме ничего нельзя добиться, однако и отбрасывать их было бы глупо, это противоречило бы все тому же самому понятию «меры». По сути, следовало бы сохранить любые языки, поскольку за ними прячется великое разнообразие взглядов и подходов к жизни, которое вряд когда-либо получится воссоздать искусственным путем - в таких делах как эволюция, пусть даже языков, всегда начинает доминировать одно решение, и уже от него начинают разрастаться ветви новых перемен. Хотя, вполне возможно, забытые старые варианты тоже могли нести какие-то интересные подходы, часть из которых вполне могла бы принести пользу в будущем.
Потому работа с языками необходима, но нельзя превращать их в музей. Хорошим выходом стал бы какой-нибудь универсальный переводчик, который был бы способен не только переводить все языки, но и мог помочь выучить любой язык, заставить думать на нем - т.е. сделать человека настоящим представителем этой нации. Это помогло бы в решение многих недопониманий. И пусть для многих людей это было бы просто развлечением - сегодня ты индеец майя, а завтра представитель тибетского реликтового народа байма, но за этим скрывалась бы отнюдь не просто смена масок. Здесь действительно другой взгляд на жизнь. И он может быть полезен, поскольку в борьбе за выживание разнообразие взглядов это один из лучших возможных инструментов. Причем это могло бы стать полезным не только в каких-нибудь шпионских делах, но и даже в обычной работе, ведь такая замена могла бы привносить психологическое разнообразие в любую жизнь.
Конечно, все это остается лишь фантазией, поскольку подобной технологии пока не существует. Однако это все не такая уж и фантастика, и ближайшее будущее вполне может преподнести нам сюрпризы в этой сфере. И у стран постсоветского региона в этом отношении значимый плюс перед остальным миром. У нас всегда было много языков, с общей объединяющей исторической основой. И потому, при правильном подходе, мы вполне можем уже сейчас использовать все то многообразие взглядов на жизнь имеющееся у нас. Понятие нации будет уже не разграничивающим забором, а той платформой, где диалог ведется с разных позиций, но при этом не противоречащих друг другу, а дополняющих. Здесь становится главным принцип взаимной поддержки, где каждый остается сам собой и при этом способен увидеть мир с позиции соседа.
Все вместе это могло бы дать общую основу для всех наших наций, и здесь наши страны стали бы сильнее любых других в мире, сильнее не в военном или политическом плане, а в психологическом, в плане подхода к жизни. Ведь у остальных, даже могущественных держав, попросту нет подобной возможности использовать такое многообразие взглядов. Лишь в США нации столь же перемешены, но там почти все приезжие, то есть те люди, которые сознательно порвали с прошлым и сейчас они уже часть одной новой нации. Кроме того, общественное устройство Америки, как выше говорилось не раз, слишком усредненное, что не может не влиять на любой диалог.
Может показаться, что все эти размышления просто пустая демагогия. Какая разница, на каком языке воспринимать информацию, главное чтобы она была воспринята, не так ли? Но многое в исследованиях лингвистов говорит, что это не так. Язык в той же степени формирует свой народ, как и народ формирует свой язык. Здесь прячутся те же природные циклы, где одно всегда перетекает в другое и обратно. Например, у некоторых народов есть сильные военные традиции, там было немало известных полководцев и героев. Как ни странно, языки всех таких наций более короткие, емкие. Те, кто говорит много, воюют плохо. Есть ли тут связь? Похожая статистика и с наукой, емкие языки и здесь лидируют. Зато языки с обилием синонимов, длинные, говорливые, нередко более поэтичны и дипломатичны. Здесь предпочитают торговать, а не воевать. Конечно, вряд ли все зависит только от языков, однако, получается, они тоже влияют, и это их влияние отнюдь не малое.
И любая идея, в том числе и национальная идея всегда будет восприниматься через призму языка, того языка символов и образов на котором человек думает. Потому в любой идее должно иметься нечто общее с этими образами, нечто способное пройти через призму и быть понятым. Это осознавали многие из великих деятелей в истории. Ведь не зря их лозунги всегда звучат коротко и емко, находя свой - отрицательный или положительный - отклик в сердце любого человека. Нередко это приводило к сильным упрощениям идеи, чуть ли не до животного уровня, тот же лозунг римского плебса «хлеба и зрелищ» наглядный тому пример. Подобной подменой сути пытаются заниматься и многие современные популисты, используя в своих агитационных компаниях все многовековые приемы демагогии. Однако даже самые сладкие лозунги, без основы, той самой национальной идеи стоящей за ними, не могут служить настоящим символом, способным влиться в язык того народа, которому адресован этот лозунг. А идея только при таком слиянии может частью нации, вслед за чем, следовательно, получить гордое звание «национальной идеи».
У стран постсоветского региона этого сейчас нет, и кризис переживает не только нация, но и наши языки. Наше сознание мечется между наблюдаемыми примерами успешных соседей, между надвигающимися опасностями, пытаясь найти свое место, свою суть и кто-то, может быть, даже находит. Однако эти находки не становятся общими, поскольку они все слишком специфические, просто не способные стать чем-то общим, чем-то принимаемым через то самое «национальное», имеющимся у каждого из нас. Так где же прячется то единое, способное дать нашему обществу опору?
1. Наше общество, куда и как мы идем.
2. Назревшие проблемы и вопросы без ответов.
3. Разновидности общественного устройства, плюсы и минусы.
4. От механизма власти к ее сути, деньги, иерархии, касты.
5. Новая эпоха и ее основа, четвертый источник власти, информация.
6. Проблема, которая всегда с нами, перенаселенный мир.
7. Гражданское самосознание - необходимость или роскошь?
8. Психология человека, потребности, желания и неизбежные следствия из этого.
9. Где брать примеры для построения общества будущего?
10. Общественное устройство и необходимость национальной идеи.
11. Собственно о самом «национальном».
12. Выводы и… национальная идея?
Собственно о самом «национальном»
Общество это все мы, а государство это нередко целый ряд таких обществ. Но ко всякой ночи мы остаемся наедине со своим «я», а страна такого отдыха не имеет. У нас у всех разное восприятие действительности и, следовательно, и поведение. На один и тот же цвет, предмет люди смотрят по-разному, поскольку для каждого из нас это не просто взгляд, а еще и целый ряд ассоциативных подсказок. Они в свою очередь тоже не жестко закреплены, а формируются в зависимости от ситуации, где этот пресловутый цвет-предмет был увиден и понят - понят не как научный термин, а в плане как его воспринял мозг.
Нечто похожее происходит не только со зрительными образами, но и со всеми другими, в том числе, что важно для общества, с языковыми образами.
Язык народа всегда связывают с обществом - умер язык, умер народ. Так ли это?
И как язык меняет человека, можно ли с одним языком быть русским, а с другим уже вполне англичанином? Возможно структура языка влияет на восприятие мира, оттуда же вырабатываются и некоторые национальные черты характера, свой психотип. Тут было бы интересно узнать, насколько полиглоты и переводчики остаются частью именно своего народа.
В мире, где правит информация, положение любых языков нивелируется, усредняется. Если же технологии дойдут до прямых контактов с мозгом, то вокруг нас уже будет выстраиваться совсем иная цивилизация, со своими понятиями и взглядами на термин «нация».
Цепляясь за языки в нынешней форме ничего нельзя добиться, однако и отбрасывать их было бы глупо, это противоречило бы все тому же самому понятию «меры». По сути, следовало бы сохранить любые языки, поскольку за ними прячется великое разнообразие взглядов и подходов к жизни, которое вряд когда-либо получится воссоздать искусственным путем - в таких делах как эволюция, пусть даже языков, всегда начинает доминировать одно решение, и уже от него начинают разрастаться ветви новых перемен. Хотя, вполне возможно, забытые старые варианты тоже могли нести какие-то интересные подходы, часть из которых вполне могла бы принести пользу в будущем.
Потому работа с языками необходима, но нельзя превращать их в музей. Хорошим выходом стал бы какой-нибудь универсальный переводчик, который был бы способен не только переводить все языки, но и мог помочь выучить любой язык, заставить думать на нем - т.е. сделать человека настоящим представителем этой нации. Это помогло бы в решение многих недопониманий. И пусть для многих людей это было бы просто развлечением - сегодня ты индеец майя, а завтра представитель тибетского реликтового народа байма, но за этим скрывалась бы отнюдь не просто смена масок. Здесь действительно другой взгляд на жизнь. И он может быть полезен, поскольку в борьбе за выживание разнообразие взглядов это один из лучших возможных инструментов. Причем это могло бы стать полезным не только в каких-нибудь шпионских делах, но и даже в обычной работе, ведь такая замена могла бы привносить психологическое разнообразие в любую жизнь.
Конечно, все это остается лишь фантазией, поскольку подобной технологии пока не существует. Однако это все не такая уж и фантастика, и ближайшее будущее вполне может преподнести нам сюрпризы в этой сфере. И у стран постсоветского региона в этом отношении значимый плюс перед остальным миром. У нас всегда было много языков, с общей объединяющей исторической основой. И потому, при правильном подходе, мы вполне можем уже сейчас использовать все то многообразие взглядов на жизнь имеющееся у нас. Понятие нации будет уже не разграничивающим забором, а той платформой, где диалог ведется с разных позиций, но при этом не противоречащих друг другу, а дополняющих. Здесь становится главным принцип взаимной поддержки, где каждый остается сам собой и при этом способен увидеть мир с позиции соседа.
Все вместе это могло бы дать общую основу для всех наших наций, и здесь наши страны стали бы сильнее любых других в мире, сильнее не в военном или политическом плане, а в психологическом, в плане подхода к жизни. Ведь у остальных, даже могущественных держав, попросту нет подобной возможности использовать такое многообразие взглядов. Лишь в США нации столь же перемешены, но там почти все приезжие, то есть те люди, которые сознательно порвали с прошлым и сейчас они уже часть одной новой нации. Кроме того, общественное устройство Америки, как выше говорилось не раз, слишком усредненное, что не может не влиять на любой диалог.
Может показаться, что все эти размышления просто пустая демагогия. Какая разница, на каком языке воспринимать информацию, главное чтобы она была воспринята, не так ли? Но многое в исследованиях лингвистов говорит, что это не так. Язык в той же степени формирует свой народ, как и народ формирует свой язык. Здесь прячутся те же природные циклы, где одно всегда перетекает в другое и обратно. Например, у некоторых народов есть сильные военные традиции, там было немало известных полководцев и героев. Как ни странно, языки всех таких наций более короткие, емкие. Те, кто говорит много, воюют плохо. Есть ли тут связь? Похожая статистика и с наукой, емкие языки и здесь лидируют. Зато языки с обилием синонимов, длинные, говорливые, нередко более поэтичны и дипломатичны. Здесь предпочитают торговать, а не воевать. Конечно, вряд ли все зависит только от языков, однако, получается, они тоже влияют, и это их влияние отнюдь не малое.
И любая идея, в том числе и национальная идея всегда будет восприниматься через призму языка, того языка символов и образов на котором человек думает. Потому в любой идее должно иметься нечто общее с этими образами, нечто способное пройти через призму и быть понятым. Это осознавали многие из великих деятелей в истории. Ведь не зря их лозунги всегда звучат коротко и емко, находя свой - отрицательный или положительный - отклик в сердце любого человека. Нередко это приводило к сильным упрощениям идеи, чуть ли не до животного уровня, тот же лозунг римского плебса «хлеба и зрелищ» наглядный тому пример. Подобной подменой сути пытаются заниматься и многие современные популисты, используя в своих агитационных компаниях все многовековые приемы демагогии. Однако даже самые сладкие лозунги, без основы, той самой национальной идеи стоящей за ними, не могут служить настоящим символом, способным влиться в язык того народа, которому адресован этот лозунг. А идея только при таком слиянии может частью нации, вслед за чем, следовательно, получить гордое звание «национальной идеи».
У стран постсоветского региона этого сейчас нет, и кризис переживает не только нация, но и наши языки. Наше сознание мечется между наблюдаемыми примерами успешных соседей, между надвигающимися опасностями, пытаясь найти свое место, свою суть и кто-то, может быть, даже находит. Однако эти находки не становятся общими, поскольку они все слишком специфические, просто не способные стать чем-то общим, чем-то принимаемым через то самое «национальное», имеющимся у каждого из нас. Так где же прячется то единое, способное дать нашему обществу опору?