субботнее веселье и страшная сказка
Планы: Сегодня вечером едем к Владу Егорову и Ирке. Обещаны бридж (я в него не играю) и чача (я, вроде как, пытаюсь завязать, сам Асса мне руку жал, называл настоящим мужиком). Но я не расстраиваюсь. Возьму с собой кучу дисков музыкальных. Да и вообще.
О работе: После занятий по философии с физкультурниками ощущаю себя "машиной Тьюринга" во плоти.
О музыке: Не по детски загнался по Saafi Brothers, включая побосные проекты (Aural Float) самого Габриеля Ле Мара. Спейс шаттл симулятор. Это сейчас практически все, что мне нужно от музыки. Чувствую, что сердце мое не мышца, А БОЛЬШОЙ И МАЛЫЙ КРУГИ ВЕЛИКОГО ДЕЛАНИЯ АЛХИМИЧЕСКОГО. Полный астрал, божественные модуляции.
ДВА совета от Захадума (примечание: справедливо для г.У): а) как Захадум гладит рубашки. Гладишь спереди... На работе до рубашки раздеваться необходимости нет... Следовательно... Б) прежде чем чистить ботинки (невольно вспомнился летний приезд Хана на свадьбу Энджи и Наташки), выслушай внимательно прогноз погоды. Если потепление - не утруждайся. Никто не узнает, что ты их не чистил... Всякая черная жидкая грязь скроет следы прошлой грязи.
Поскольку сегодня суббота, холодная осенняя суббота в преддверии Хэллоуина, вспомнил старую мрачную сказку Захадума (правда без хвоста, хвостик отращу, буду хвостаться или хвастаться).
ВЛАСТЕЛИН АСФАЛЬТОВЫХ ДОРОГ
1
Черный рычащий джип медленно выполз из глубокой промоины. Справа рыжел невысокий глиняный обрыв, гребень которого зарос дремучим лесом. Узловатые корни кривыми пальцами грызли откос. Джип медленно перевалил через пригорок, обогнул сухой серый ствол и двинулся дальше.
Несведущий человек, выбравшись из леса на холме, с удивлением и настороженностью наблюдал бы, как напоминающий жирного скарабея автомобиль ехал параллельно ровной серой полосе асфальта, вырывавшейся из-за холмов и уносящейся к мглистому горизонту. Но водитель знал, что делал. Он мрачно косился налево, через плечо. Стоило лишь чуть-чуть прищуриться, и над дорогой он замечал дрожащее марево. Это в пасмурный-то день? Это после суток проливного дождя? Это в самый разгар осени?
Он ехал так уже часа три и видел на дороге скрюченные трупы людей, перевернутую телегу и накренившийся «Дракон» со снесенной колдовством крышей. Кто бы ни соткал паутину этой ловушки, избытком альтруизма он явно не страдал. Скорее всего, альтруизм у него (или у них) отсутствовал вообще. Это могли быть просто головорезы с большой дороги, прикупившие на Черной Ярмарке несколько неприятных «игрушек». Это мог быть нездоровый маг, пускающий смерть бродить, где попало. Ясно было лишь одно: где-то рядом притаился враг, надо быть настороже.
Водитель нащупал рукой холодный металл карабина с оптическим прицелом, придвинул его поближе к себе. Внезапно рябь над дорогой исчезла. Джип замер, за тем проехал еще с десяток метров и осторожно скользнул на дорогу. Но и здесь машина ехала медленно. Во всяком случае, до тех пор, пока не миновала холмы. Дальше шла «чистая» дорога, джип стрелой понесся через заросшую лесом долину.
Места эти были темные, мрачные. Когда пала кровавая власть Семи, Темные Хозяева рассеялись по болотистому востоку, в краю, равном трем десяткам западных королевств, осталось с десяток крупных городов и чуть больше каменных замков с толстыми стенами, неприступными нечисти. Как только пехотинцы с сияющим солнцем на униформе ушли, началось неясное движение, непонятная суета, а из-за гор трудно было разглядеть, что скрывает туман предгорий - жестокие преступления или медленное вырождение Рухнувших княжеств. Все смешалось: бурые равнины вокруг монастырей, вой в буреломах, грязные замыслы правителей…
***** ***** ***** ******
К вечеру, когда тучи немного разошлись, по краям дороги проявились признаки человеческого жилья: ограды полей, пугала, знаки оберегов. Потом начались деревни.
Здесь водила притормозил, опустил стекло и, перекрикивая слаженное мычание коровьего стада, спросил хмурого пастуха, что это за местечко.
- Сама деревенька-то - Подгоры, - пояснил мужик. - Чернодол это. А сам откуда?
- Из Элитана, - махнул рукой водитель. - На дороге колдуны пошуровали. Опасная нынче дорога. Солдаты далеко?
Мужик насторожился. Видно, солдат недолюбливал.
- Это к лорду. К Башенному Броду. Как до моста доедешь. Там и монастырь рядом.
- А река - Баюн? - вдруг спросил пастуха водитель.
- Ну, да.
- Нет, мне к мосту не надо.
- Тогда езжай до перекрестка, повернешь налево, а там - сам увидишь. Заведение крепкое, и радио у них.
- Благодарю.
Стекло закрылось. Джип рванул вперед и скрылся в вечерних сумерках.
Сплошные стены деревьев сдавливали дорогу. Желтой желчью сияли фары. Мелькнул белый столб с фанерным щитом «Вечеринка «У Перекрестка»». Вот и перекресток.
Заведение действительно было. И вечеринка, судя по всему, тоже была. На взгорке крепко стоял трехэтажный особняк с дурацкой вывеской «У Перекрестка». В медных котлах на стенах горел огонь: виднелись тяжелые металлические ворота в частоколе, тени стрелков на башне, пулеметчик на крыше.
Джип вырулил к воротам. Водитель посигналил. Стволы винтовок повернулись в его сторону.
- Кто такой, твою… ? - вежливо заорали со стены.
- Добрый путник, - традиционно ответил водитель, выходя из машины с ритуально поднятыми руками.
Охранники долго всматривались в молодого мужчину.
- Тачка-то - ого-го… - восхитился один из них. - Перекрестись.
Пришелец медленно перекрестился. Ворота отползли в сторону. Здесь тоже маячила пара стрелков. Джип проехал мимо них. На стоянке теснилось десятка два машин, танк, полдюжины грузовиков и множество телег. В стойле всхрапывали расседланные лошади.
Охранник сунул мужчине в ладонь холодный кругляш жетона.
- Завтра заберем… или потом, - пояснил он. - За стоянку. А за ночлег или за веселье - вперед.
Посетители не обратили внимания на человека, шагнувшего в холодную зеленую мглу зала. Народу было много. Толпа двигалась, шумела, ругалась или просто тихонько напивалась у стойки. Ритмично моргали стробоскопы (отгоняли злых духов - до эпилепсии и блевотины). Несколько человек покачивались у приемника под жесткий, рубленый ритм.
С трудом протолкавшись к стойке, новый посетитель позвал бармена. Тот с интересом оглядел пришельца с головы до ног: молодой мужчина, правильные черты лица, крашеные в зеленый короткие волосы, серебряные кольца в ушах… Такие ребята редко появлялись на этих перекрестках… Узкие зеленые брюки заправлены в армейские кожаные ботинки, по щиколотки утонувшие в изгибающемся зеленом тумане. Из-под ворота свободной, шитой спиральным узором, куртки выглядывал медальон глубокого изумрудного цвета, в тон глаз.
- В город? - спросил бармен, поигрывая пустым стаканом.
- Из города, - спокойно объяснил пришелец, доставая из кармана золотой.
- Выпить? - улыбнулся бармен. - Чего?
- Заморский джин. И радиопередатчик.
- Пошли.
Вслед за барменом мужчина поднялся по лестнице на второй этаж. Над дверью был вырезан оберегающий крест. Бармен покосился на пришельца, тот скептически помедлил, перекрестился.
За дверью действительно скрывался передатчик: потрескивающая черная бандура с сотней другой ручек. Управлял ею парнишка лет шестнадцати - веснушчатый, рыжий, одетый в кожаные штаны и куртку.
- Салют! - махнул рукой наглый подросток. - За сеанс - десять штук.
Незнакомец кивнул и выудил десяток монет с неопознанными феодальными профилями.
- Кого ловим? - поинтересовался парень, напяливая наушники.
- Башенный Брод.
Парень закрутил ручки, склонив голову на бок.
- Башня… Башня… - бормотал он в микрофон. - Прием.
Через некоторое время он снял один наушник:
- С Божьей помощью поймал, - сообщил он. - Че им передать?
Незнакомец нахмурился.
- Скажи, в холмах, перед деревенькой Подгоры, ловушку кто-то на дороге поставил. Трупы там. Пусть солдат с магом, или священником вышлют.
Парень повторил все слово в слово. Потом послушал какие-то шорохи, обернулся:
- Капитан говорит. Спрашивает: «Кто сообщил?»
- Скажи, что свободный Ринг из Элитана.
У парня отвисла челюсть. Бармен сзади вздохнул и тихонько выругался в бороду.
- Ди-джей Ринг, - пояснил незнакомец. - Да шевелись ты, что-ли. Лимит добрых дел на сегодня исчерпан, я еще и выпить собираюсь…
*** *** **** **** *****
Денег с Ринга брать не хотели. Связист, Кармин, был его страстным фанатом, ловил «Элитанский ночной крик» на 108 FM. Бармен, Томаш, фанатом не был, но заочно уважал. Ринг сидел за столиком хозяина - Стура Владимира, и удивлялся. Название «У Перекрестка» вызывало у него ассоциации с вуду, мускулистыми татуированными ребятами черной наружности. А тут - ночной бар посреди пустошей, со своей часовней, священником и охраной. И, естественно, кладбищем…
Ринг с опаской относился к священникам и церкви. Эти ребята холодно относились к его профессии, музыке и ночным танцам. Почему они защищали это место, осталось для него загадкой.
Не людей или язычников сюда не допускали, только если уж очень страшная ночь. Как сегодня… В углу притаилась пара сингов в рубиновых шлемах. Они шепотом переговаривались, поглядывая в его сторону.
«Узнали», - подумал Ринг. Синги вообще любили ди-джеев и волшебную музыку.
Из раздумий Ринга вывел хозяин. Он сидел рядом с ним и уже давно о чем-то говорил: грузный, бритоголовый, в огромном сияющем балахоне.
- Что? - спросил Ринг, поднимая стакан с джином.
- Я-то говорю, нечасто, говорю я, знаменитость какая к нам в глушь-то заглянет. Может никогда больше никто и не завернет, - басил хозяин.
Ринг понял, к чему все идет.
- Какая же глушь, - возразил он. - Самое крутое шоссе - от Элитана на Кругг. Не князья, так музыканты…
Хозяин хитро посмотрел на ди-джея.
- Я-то к чему все это говорю… За работу - заплатил бы… Хоть разочек?
Ринг прекрасно понимал, что рекламы такой хозяину во век не сыскать.
- Ты, конечно, жмот, поэтому возьму я с тебя дорого, - начал Ринг без раздумий. - Но здесь и сейчас сыграю, чтоб дорога дальняя людей не пугала.
Мысль о музыке доставила ему удовольствие. Он и правда сильно устал. От мрака и смерти на дороге, от неприязни и людского страха, от грязных денег и мрачных мелодий, рвавшихся некоторых зловещих станций.
Он всегда возил с собой все, что нужно: вертушки, хотя мог обойтись и без них, винил, хотя он был ему ни к чему, пульт, заклятую морскую раковину и глиняный шарик с нарисованным глазом. Ему помогли притащить все это из машины в зал, пристроить на сдвинутые столы. Приемник выключили. Повисла гнетущая тишина. Все ждали музыки, и она пришла ниоткуда. Длинные черные тени сплелись в пестрый движущийся узор. Под потолком бились веером огненно-зеленые лучи, а по полу перекатывалась мерцающая изумрудная волна. Лучи змеились сеткой золотых струн, и свет звенел в полутьме.
Словно из бесконечной дали донеслась слабая мелодия. Она накатилась мощной волной и повисла в обрамлении желтого огня, замерев на одной непрерванной ноте. Ринг вышел из комка жемчужного света, достал пластинку…
Синги, зашуршав плащами, вскочили на ноги и отсалютовали поднятыми руками, сжатыми в кулаки. Ударила музыка. Сквозь клубы ароматного дыма хлынул резкий пульсирующий ритм. Потом, в бутоне алых лучей, родился звон, и отовсюду полилась мелодия, понесшаяся с потрясающей скоростью через колыхающиеся завесы тьмы. Вокруг Ринга кружился рой искр. С потолка лились фиолетовые струи прохладного пламени, и явился голос неопознанной индуистской богини, сирены, которую жаждал Одиссей, а друзья его обломали, прекрасная песня, от которой хочется плакать вечно, а какие там были ситары, Господи, ты же тоже был ди-джеем, они не могут не плакать, голос, жестко заплетший новый узор музыки, и скоростной полет стал бесконечным падением в синюю бездну. Диски дрожали, заплетая друг друга магией звука. Свет медленно мерк. По всему залу мерцали крапинки летающих скарабеев. Они вращались под звон ситар и лопались под грохот ночного тропического ливня…
… примерно через час, когда танцевали все, включая хозяина, бармена и охрану, Ринг потихоньку сбавил темп, напустил спокойного ветра, полилась медленная ритуальная песня горных гномов и люди, сраженные внезапно накатившей усталостью, начали расходиться по комнатам. Хозяин повалился на стул, с трудом приходя в себя. Огромной ладонью он разогнал мерцающую пыль над стаканом водки, не морщась, выпил.
- Да, может я и жмот. Но это того стоило! - восхищался он. - Никогда такого не слыхал, не видал… Играли, бывало, здесь умельцы, но против тебя они - тьфу!
- Каждый играет, как умеет. А кто не умеет, не играет, - ответил Ринг. - Да и большого волшебства я сегодня не подпустил, пусть люди просто повеселятся. Только немного бодрости для завтрашней дороги, чуть-чуть отваги…
Его тихонько ткнули в спину. Синги? Один синг. Его лемурьи глаза-блюдца восхищенно моргали. С трудом подбирая человеческие слова, он заговорил:
- Ты… хорошо… играл… Мастер Круг… Мы видеть… славу… огонь… свет… Будущее летит против нас… Космическая сука луна поет смерть… Я давать тебе добро: осторожничай, тебя ждет недруг…
Ринг удивился. Ди-джеи бродили по дорогам этого мира, поскольку были неприкосновенны. Музыка связывала мир, не давая ему рассыпаться в прах. Только она удерживала людей от новой бойни. Только выросшие в лесных повстанческих лагерях подонки да приспешники Темных Хозяев плевали на законы.
Синг, как всегда, ответил на невысказанный вопрос:
- Дорога как змея… поевшая хвост… ни начала, ни конца… Слышал сейчас - убийца точит нож… Твоя музыка ему - погибель.
Ди-джей остался один среди извивающихся призрачных рыб. Ему было, о чем поразмыслить: о пластинке, которую он везет в Башню Кругга, которую постеснялся сегодня играть, потому что колдовал над ней сам; о трупах на шоссе; о неведомом убийце, поджидавшем его с нетерпением впереди, ведь синги никогда не врут, особенно после транса. Ринг уже слышал, что в Кругге пытались убить ди-джея, но он еще не знал, что убийце это удалось. Убитый был молод, один из лучших - Тагала. Кровь залила все его разбитые пластинки. Нож валялся неподалеку - длинный широкий армейский ритуальный тесак с шикарной резной рукоятью.
2
Дорога звала. Тихий мелодичный звон рассыпался по асфальту и блестел в придорожной пыли. Ринг взял у Стура деньги, еды и целую флягу хорошего джина. Пока копошился в багажнике, подошел, вот уж не ожидали, священник, пожелал доброго утра. «Уже в путь?», - вежливо спросил он. Ринг кивнул. «Я слышал вчера вашу игру, - продолжал священник. - Это удивительно. Но Господь не любит магической музыки». «Откуда нам знать, - тихо откликнулся Ринг. - По-моему, он и сам прекрасно миксовал». Священник поморщился, и, вежливо попрощавшись, собрался было уйти, но вдруг обернулся, и протянул Рингу небольшой серебряный крест. «Его лучше, все-таки, на шею, а не в ухо, - пояснил смущенно священник. - Много зла на дороге, даже для Мастера». И он быстро ушел.
Тени сгущались над Рингом, он уже чувствовал повизгивание настороженности. Она - как собака на цепи, разбудили, - не успокоишь. В городе все совершенно иначе… Хотя нет… Все то же самое.
Джип по имени «Сила Звука» (ну что не «Сила Мысли», подумал Ринг) зафырчал и выполз из ворот. Последнее, что Ринг разглядел во дворе «Перекрестка» - рыжего парня в кожаной куртке на голое тело, махавшего ему вслед.
Шоссе поворачивало к Баюну. Он изредка блестел вдалеке, справа. Мелькали деревушки. Ди-джей проехал буддийский монастырь - бритые послушники в шафрановых рясах черпали воду из колодца. Потом началась березовая роща, потом - лес потемнел, разросся - сосны закрыли небо. Остались только каменные столбы с напутствиями вдоль дороги. Но на них не принято было обращать внимания.
Ринг включил преемник, тот автоматически настроился на «Круглые Сутки» 117.6 FM. «…ди-джей Тагала. Убийца не найден… Его памяти посвящается…» Полилась грустная песня под прерывающийся рокот барабанов. Значит дело действительно хуже некуда. Диск-жокеи всех стран, соединяйтесь. Винтовку лучше не убирать, в лес по нужде не бегать. Ринг знал Тагалу, играл с ним в «Узкой Грани», в Рубиновом Зале. Теперь там - траур. Прости. Что не был рядом. Но мы еще с тобой сыграем на Конце Мира…
Грустные мысли потерялись где-то по дороге. Солнце плясало между деревьев. Один раз промелькнула тень: Ринг заметил летящего по воздуху человека в развевающихся одеждах, потянулся было к винтовке, но тот пропал и больше не появлялся. Притормозил он лишь у буддийской автозаправки. Молчаливые монахи под монотонный «ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ» заполнили баки доверху высокооктановым бензином. Он расплатился. Немного поел. Монахи сели у обочины и начали со Вселенским терпением ждать нового клиента. Беззащитны они были лишь на первый взгляд. Невдалеке, на травке, валялись длинные жерди и тяжелые короткие посохи…
Радио пело «Силу Драконью». Ринг любил эту песню - классика, немного старовато, но, зато, сколько воспоминаний. Была девушка, было лето, кончилась война… Маленький золотой дракончик так и остался лежать в недрах и закоулках холостяцких лабиринтов его авгиевой квартиры. Драконы вообще были существа странные, уклончивые. Иногда молниеносно нападали и убивали, а иногда открывали все сокровенные тайны случайным путникам, онемевшим от ужаса. Встретиться с драконом было бы жутко приятно (причем, «жутко - на первом месте, а «приятно» - на втором).
На дорогу выбежали маленькие человечки, принялись непристойно кривляться. Ди-джей ударил по тормозам. Твари с визгом разбежались в разные стороны, не успев сделать какой-нибудь особенной гадости. Ринг быстро проехал нехорошее место, обнаружив сразу за поворотом трейлер со спущенными колесами. На его борту краснел королевский логотип…
…Ночевать он остановился на придорожном хуторе, в низине.
- Дождь ночью будет, - говорила хозяйка, накладывая гостю вареной картошки и тушеных овощей.
Ринг не жмотничал, вытащил из своих запасов копченого мяса и пирог с печенкой.
Хозяин и дети ели молча. Старшие подражали отцу, а младшая - дочь, хоть и вертелась юлой, опасливо поглядывала на тяжелую деревянную ложку в материнской руке. В большом глиняном кувшине подали молоко.
- Коровы у нас нет, - пожаловалась хозяйка, поправляя косынку на голове. --Покупаем у соседей, за леском, через дорогу.
Муж недружелюбно посмотрел на нее, и хозяйка тихо ушла на кухню. Цену за ночлег хозяева запросили дорогую - два золотых. Они видели машину и знали, что ее владелец может себе многое позволить. Ди-джей лишь пожал плечами.
Дом состоял из двух комнат: в одной скрылись старшие дети (утром рано вставать), другая - спальня родителей и гостиная по совместительству осветилась лучиной, электричества здесь не было в помине. Мать гремела посудой на кухне, отец что-то задумчиво строгал в углу. Маленькая девочка весело ползала по тростниковым циновкам, играя чурочками. Ринг чувствовал, что это - племя ее первейших друзей. Покосившись на хозяина, он достал из кармана шелковую тряпочку, развернул ее, достал глиняный шарик. Ди-джей медленно начал двигать палицами, и повинуясь тихому ритму тамтамов деревянные чурки поскакали по кругу, выписывая странные «кренделя». Девчушка задохнулась от восторга, схватила одну палочку - раздался тихий свист, и мелькнула искорка света.
Ринг взмахнул рукой: чурочки поскакали в другую сторону. Теперь они уже не были деревяшками. Разноцветные зверюшки - оленчики, зайцы, грифоны, - веселились вовсю. Ди-джей так увлекся, что не заметил, как вошла хозяйка, выползли из темноты заспанные дети. Музыка зазвучала громче, но почти сразу же оборвалась. Ринг смущенно оглянулся. Все смотрели на него, и ди-джей не мог прочесть в их взглядах ни страха, ни веселья.
- Я умею делать всякие фокусы, - попытался он оправдаться.
- Выйдем-ка, поговорим, - произнес хозяин, мотнув головой в сторону кухни. - А вы, мелюзга, спать!
Лучину он унес с собой. Дверной проем плотно задернул занавеской. Они сели за стол, тени сплетались по углам и медленно колыхались в ожидании грядущего разговора, им было чертовски любопытно.
- Значит, в городе сейчас мода такая - волосы - в зеленый цвет? - спросил мужчина, глядя на огонек лучины.
Ринг улыбнулся.
- Просто нравиться. И недругам назло.
- А из какого города?
- Из Элитана.
- А мы - из Атайи…
Ринг присвистнул. Ни одна сотня километров отделяла этот странный хутор от Атайи. Там было холодно, там было море.
- Поначалу было очень трудно, - рассказывал Акаунт, когда самогона оставалось уже на донышке. - В городе - проще. Живешь, покупаешь, работаешь… А здесь - пот, мозоли, и платят за это - гроши. Я всю жизнь, почитай, в университете. Сначала был студентом, потом - магистром. Древняя литература - «Майоган», «Дар Эль», «Метафизические рукописи». Их после падения только-только разрешили. Потом - «Лабиринт», «Король на троне». Лекции читал. Писал. А два года назад открылись темные дела магистрата. Все возмущенно молчали, сам знаешь, как это у нас. А я, с дуру, подумал: «Напишу. Времена уже не те». Оказалось, самые те. Жена все боялась - повесят. Не повесили, но из города выперли в двадцать четыре часа. Мы продали все за бесценок, на половину денег наняли грузовик и - куда подальше, только ветер свистел в ушах. Здесь вот дом купили, пока обживались, все деньги разошлись. Сейчас только и хватает, чтоб не голодать, может, Бог даст, на корову скопим.
Он секунду помолчал.
- Жена часто пилит: «Продай свои чертовы, будь они дважды неладны, через них все наши несчастья, книги! Вот тебе и корова!» А я не могу. Иной раз выйдешь на крыльцо ночью, и шпаришь наизусть из «Лабиринта»…
- Я тебя понимаю, - почти шептал в ответ Ринг. - Это если бы мне отрубили руки, разбили пластинки, и с улыбкой так сказали: «Ну, что же ты?»
Он вдруг замолчал. Потому что понял, что кто-то именно это и хочет с ним проделать.
А древнюю литературу он знал плохо. Только хрестоматийное «Слово…» да впопыхах прочтенный трактат «Музыка света». Убравшись своевременно от родителей он поступил было в колледж, учиться на мага, и, как все подмастерья, попал в батраки к ректору. Так бы и сдох рабом, если бы не война. Сначала бомбили, долго и сильно. Пожгли колдовством пол города. А само сражение-то было в чистом поле, километрах в двух то города. Это называется «рикошет», шутили тогда похоронные команды. Когда Хозяева поняли, что их веселью конец, то сдали город и бежали. Одного из них поймали, и он, бледный, как смерть, шел на аутодафе.
В город вошла мотоколонна интервентов. Они, как водится, выводили призраков, выискивали приспешников зла, строили фильтрационные лагеря. Ринг крутился вокруг них, помогал (гуд, малшик!), за что получал паек с полевой кухни. Это называется «глоток свободы»… Там был парень - Хендер, он говорил: «Не хочешь быть рабом, становись музыкантом». Он Ринга научил всему, чему мог. Да он и сейчас был в добром здравии, в Кругге, в «Узкой Грани», не ушел со своими, сказал, что здесь нужнее. Он научил Ринга говорить с музыкой, повелевать ей, любить ее. «Вместе мы несем людям свет и счастье».
- Все так говорят, - возразил Акаунт, и Ринг понял, что опять, вот черт, думает вслух. - А вот дочка моя и впрямь была рада.
Они рассмеялись и завели разговор о других вещах. Бывший магистр и неудачливый фермер живо интересовался городскими новостями, которые, большей частью его если и не огорчали, то далеко не радовали. Заполночь, когда Ринг побрел к расстеленному на полу матрасу, Акаунт тихо бормотал себе под нос: «А ведь дети совсем города не помнят…»
…Ринг попытался оторваться от преследователя, свернув в арку темного смрадного двора панельной многоэтажки. Распахнул дверь, лифт не работал, по лестнице - на девятый этаж, чердак не заперт, задыхаясь, выкатился на крышу. Здесь было пусто, холодно и все видно. Вот сейчас мы похохочем. Один диск ди-джей бросил слева - выросли длинные блестящие иглы. Диск вертелся под ними с бешеной скоростью. Второй диск повис справа, где с хрустом зашевелилась огненная ладонь. Теперь он точно мог ничего не бояться, но боялся. Со скрипом открылась дверь. Он видел согнувшаяся человеческую тень. Она, странно шаркая ногами, подобралась к Рингу вплотную. Пламя осветило бледное мертвое лицо. Тагала. Подбородок измазан кровью. На снежно-белой рубашке - огромное кровавое пятно. Мертвец приветственно поднял сжатую в кулак руку, но закашлялся, сплюнул кровью.
- Что… - начал, было, Ринг, но Тагала не дал ему закончить.
- Я бежал за тобой, еле успел. Времени у тебя почти нет. Просыпайся, бери людей и жми на всех парах на восток. Ночью шел страшный ливень, прорвало плотину. Скоро вода будет у вас.
Призрак повернулся и подошел к краю крыши.
- Стой! - крикнул Ринг. - Скажи мне, друг, кто твой убийца?
- Думаю, скоро сам с ним познакомишься, - донеслось до него.
Порыв ветра развеял тень.
…За окном бушевал ураган. Под потолком полыхали белые вспышки. Гром тяжело ухал где-то под раем.
- Тащите детей в машину! - крикнул он разбуженным хозяевам. - Быстрее! Сбережения не забудьте…
Они мокрыми комьями ввалились в машину. Черное небо хлестало землю мокрой плетью. Не успел Акаунт кинуть в машину и пары тюков, как раздался глухой рев.
- Вот оно! - крикнул Ринг.
Свет фар заплясал во мраке по кочкам, нашел дорогу. Джип рванул вперед. Дети обернулись, закричали. Трехметровый пенящийся вал будто замер над дорогой. Скорость была почти равной.
Это продолжалось половину вечности, пока вал вдруг не развалился, и только брызги коснулись ветрового стекла. Они въехали на холм. Было раннее утро. Дождь лил как из ведра.
- Подождем. Как бы в стремнину не заехать, - выдохнул Ринг, достал из торбы джин, выпил, улыбнулся. - Страшновато, конечно, но не очень.
Тут заревела жена Акаунта. Ди-джей с удивлением понял. Что даже не знает, как ее зовут. Он протянул ей флягу, женщина, всхлипывая и вздрагивая, глотнула и пила, пока муж силой не вырвал у нее джин.
Ринг выбрался из джипа на дорогу. Моросило. И низины полз плотный туман. Кончилось. Ди-джей заполз обратно в салон, включил преемник. Зашарил по эфиру.
-… Башня… Башня… - треснул слабый голос. - Отвечайте…
В ответ неразборчиво шуршало.
Сначала ехали осторожно, иногда - по брюхо в грязной воде. Дети жались друг к другу, боялись смотреть: мимо иногда проплывали похожие на кучи тряпья мертвые люди.
- Это колдовство, - ежился Акаунт. - Вчера - солнце, сегодня - буря. Лучше бы я их все-таки продал. Утонули книги без толку.
Жена его снова заревела. Дорога пошла сухая, будто и не было никакого дождя. Безлюдно. Пустынно. Невозделанные поля. Развалины вдали, лес - тоже вдали, слева. Потом - холмы, овраги, мелкий колючий кустарник.
- Злая Пустошь, - угрюмо пояснил Акаунт. - Сюда люди не забираются. Только слышно всякие страшные истории. Похоже на «Короля на троне»: «…ибо были места, где люди боялись появляться и днем. А ночь придавала эту землю во власть пляшущего и безумствующего Зла». Здесь ездят только караваны трейлеров с вооруженным конвоем.
Это была просто бурая от кустарника и сухой скрюченной полыни земля, измятая в морщины. Нигде не было зловещих знамений или туманных намеков. Конечно, зло редко оставляет визитные карточки с надписью: «Я - тут! За твоей спиной…» Обычно об этом сообщают стоящие рядом люди. А верить им, или нет, дело твое.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В СЛЕДУЮЩУЮ СУББОТУ...
О работе: После занятий по философии с физкультурниками ощущаю себя "машиной Тьюринга" во плоти.
О музыке: Не по детски загнался по Saafi Brothers, включая побосные проекты (Aural Float) самого Габриеля Ле Мара. Спейс шаттл симулятор. Это сейчас практически все, что мне нужно от музыки. Чувствую, что сердце мое не мышца, А БОЛЬШОЙ И МАЛЫЙ КРУГИ ВЕЛИКОГО ДЕЛАНИЯ АЛХИМИЧЕСКОГО. Полный астрал, божественные модуляции.
ДВА совета от Захадума (примечание: справедливо для г.У): а) как Захадум гладит рубашки. Гладишь спереди... На работе до рубашки раздеваться необходимости нет... Следовательно... Б) прежде чем чистить ботинки (невольно вспомнился летний приезд Хана на свадьбу Энджи и Наташки), выслушай внимательно прогноз погоды. Если потепление - не утруждайся. Никто не узнает, что ты их не чистил... Всякая черная жидкая грязь скроет следы прошлой грязи.
Поскольку сегодня суббота, холодная осенняя суббота в преддверии Хэллоуина, вспомнил старую мрачную сказку Захадума (правда без хвоста, хвостик отращу, буду хвостаться или хвастаться).
ВЛАСТЕЛИН АСФАЛЬТОВЫХ ДОРОГ
1
Черный рычащий джип медленно выполз из глубокой промоины. Справа рыжел невысокий глиняный обрыв, гребень которого зарос дремучим лесом. Узловатые корни кривыми пальцами грызли откос. Джип медленно перевалил через пригорок, обогнул сухой серый ствол и двинулся дальше.
Несведущий человек, выбравшись из леса на холме, с удивлением и настороженностью наблюдал бы, как напоминающий жирного скарабея автомобиль ехал параллельно ровной серой полосе асфальта, вырывавшейся из-за холмов и уносящейся к мглистому горизонту. Но водитель знал, что делал. Он мрачно косился налево, через плечо. Стоило лишь чуть-чуть прищуриться, и над дорогой он замечал дрожащее марево. Это в пасмурный-то день? Это после суток проливного дождя? Это в самый разгар осени?
Он ехал так уже часа три и видел на дороге скрюченные трупы людей, перевернутую телегу и накренившийся «Дракон» со снесенной колдовством крышей. Кто бы ни соткал паутину этой ловушки, избытком альтруизма он явно не страдал. Скорее всего, альтруизм у него (или у них) отсутствовал вообще. Это могли быть просто головорезы с большой дороги, прикупившие на Черной Ярмарке несколько неприятных «игрушек». Это мог быть нездоровый маг, пускающий смерть бродить, где попало. Ясно было лишь одно: где-то рядом притаился враг, надо быть настороже.
Водитель нащупал рукой холодный металл карабина с оптическим прицелом, придвинул его поближе к себе. Внезапно рябь над дорогой исчезла. Джип замер, за тем проехал еще с десяток метров и осторожно скользнул на дорогу. Но и здесь машина ехала медленно. Во всяком случае, до тех пор, пока не миновала холмы. Дальше шла «чистая» дорога, джип стрелой понесся через заросшую лесом долину.
Места эти были темные, мрачные. Когда пала кровавая власть Семи, Темные Хозяева рассеялись по болотистому востоку, в краю, равном трем десяткам западных королевств, осталось с десяток крупных городов и чуть больше каменных замков с толстыми стенами, неприступными нечисти. Как только пехотинцы с сияющим солнцем на униформе ушли, началось неясное движение, непонятная суета, а из-за гор трудно было разглядеть, что скрывает туман предгорий - жестокие преступления или медленное вырождение Рухнувших княжеств. Все смешалось: бурые равнины вокруг монастырей, вой в буреломах, грязные замыслы правителей…
***** ***** ***** ******
К вечеру, когда тучи немного разошлись, по краям дороги проявились признаки человеческого жилья: ограды полей, пугала, знаки оберегов. Потом начались деревни.
Здесь водила притормозил, опустил стекло и, перекрикивая слаженное мычание коровьего стада, спросил хмурого пастуха, что это за местечко.
- Сама деревенька-то - Подгоры, - пояснил мужик. - Чернодол это. А сам откуда?
- Из Элитана, - махнул рукой водитель. - На дороге колдуны пошуровали. Опасная нынче дорога. Солдаты далеко?
Мужик насторожился. Видно, солдат недолюбливал.
- Это к лорду. К Башенному Броду. Как до моста доедешь. Там и монастырь рядом.
- А река - Баюн? - вдруг спросил пастуха водитель.
- Ну, да.
- Нет, мне к мосту не надо.
- Тогда езжай до перекрестка, повернешь налево, а там - сам увидишь. Заведение крепкое, и радио у них.
- Благодарю.
Стекло закрылось. Джип рванул вперед и скрылся в вечерних сумерках.
Сплошные стены деревьев сдавливали дорогу. Желтой желчью сияли фары. Мелькнул белый столб с фанерным щитом «Вечеринка «У Перекрестка»». Вот и перекресток.
Заведение действительно было. И вечеринка, судя по всему, тоже была. На взгорке крепко стоял трехэтажный особняк с дурацкой вывеской «У Перекрестка». В медных котлах на стенах горел огонь: виднелись тяжелые металлические ворота в частоколе, тени стрелков на башне, пулеметчик на крыше.
Джип вырулил к воротам. Водитель посигналил. Стволы винтовок повернулись в его сторону.
- Кто такой, твою… ? - вежливо заорали со стены.
- Добрый путник, - традиционно ответил водитель, выходя из машины с ритуально поднятыми руками.
Охранники долго всматривались в молодого мужчину.
- Тачка-то - ого-го… - восхитился один из них. - Перекрестись.
Пришелец медленно перекрестился. Ворота отползли в сторону. Здесь тоже маячила пара стрелков. Джип проехал мимо них. На стоянке теснилось десятка два машин, танк, полдюжины грузовиков и множество телег. В стойле всхрапывали расседланные лошади.
Охранник сунул мужчине в ладонь холодный кругляш жетона.
- Завтра заберем… или потом, - пояснил он. - За стоянку. А за ночлег или за веселье - вперед.
Посетители не обратили внимания на человека, шагнувшего в холодную зеленую мглу зала. Народу было много. Толпа двигалась, шумела, ругалась или просто тихонько напивалась у стойки. Ритмично моргали стробоскопы (отгоняли злых духов - до эпилепсии и блевотины). Несколько человек покачивались у приемника под жесткий, рубленый ритм.
С трудом протолкавшись к стойке, новый посетитель позвал бармена. Тот с интересом оглядел пришельца с головы до ног: молодой мужчина, правильные черты лица, крашеные в зеленый короткие волосы, серебряные кольца в ушах… Такие ребята редко появлялись на этих перекрестках… Узкие зеленые брюки заправлены в армейские кожаные ботинки, по щиколотки утонувшие в изгибающемся зеленом тумане. Из-под ворота свободной, шитой спиральным узором, куртки выглядывал медальон глубокого изумрудного цвета, в тон глаз.
- В город? - спросил бармен, поигрывая пустым стаканом.
- Из города, - спокойно объяснил пришелец, доставая из кармана золотой.
- Выпить? - улыбнулся бармен. - Чего?
- Заморский джин. И радиопередатчик.
- Пошли.
Вслед за барменом мужчина поднялся по лестнице на второй этаж. Над дверью был вырезан оберегающий крест. Бармен покосился на пришельца, тот скептически помедлил, перекрестился.
За дверью действительно скрывался передатчик: потрескивающая черная бандура с сотней другой ручек. Управлял ею парнишка лет шестнадцати - веснушчатый, рыжий, одетый в кожаные штаны и куртку.
- Салют! - махнул рукой наглый подросток. - За сеанс - десять штук.
Незнакомец кивнул и выудил десяток монет с неопознанными феодальными профилями.
- Кого ловим? - поинтересовался парень, напяливая наушники.
- Башенный Брод.
Парень закрутил ручки, склонив голову на бок.
- Башня… Башня… - бормотал он в микрофон. - Прием.
Через некоторое время он снял один наушник:
- С Божьей помощью поймал, - сообщил он. - Че им передать?
Незнакомец нахмурился.
- Скажи, в холмах, перед деревенькой Подгоры, ловушку кто-то на дороге поставил. Трупы там. Пусть солдат с магом, или священником вышлют.
Парень повторил все слово в слово. Потом послушал какие-то шорохи, обернулся:
- Капитан говорит. Спрашивает: «Кто сообщил?»
- Скажи, что свободный Ринг из Элитана.
У парня отвисла челюсть. Бармен сзади вздохнул и тихонько выругался в бороду.
- Ди-джей Ринг, - пояснил незнакомец. - Да шевелись ты, что-ли. Лимит добрых дел на сегодня исчерпан, я еще и выпить собираюсь…
*** *** **** **** *****
Денег с Ринга брать не хотели. Связист, Кармин, был его страстным фанатом, ловил «Элитанский ночной крик» на 108 FM. Бармен, Томаш, фанатом не был, но заочно уважал. Ринг сидел за столиком хозяина - Стура Владимира, и удивлялся. Название «У Перекрестка» вызывало у него ассоциации с вуду, мускулистыми татуированными ребятами черной наружности. А тут - ночной бар посреди пустошей, со своей часовней, священником и охраной. И, естественно, кладбищем…
Ринг с опаской относился к священникам и церкви. Эти ребята холодно относились к его профессии, музыке и ночным танцам. Почему они защищали это место, осталось для него загадкой.
Не людей или язычников сюда не допускали, только если уж очень страшная ночь. Как сегодня… В углу притаилась пара сингов в рубиновых шлемах. Они шепотом переговаривались, поглядывая в его сторону.
«Узнали», - подумал Ринг. Синги вообще любили ди-джеев и волшебную музыку.
Из раздумий Ринга вывел хозяин. Он сидел рядом с ним и уже давно о чем-то говорил: грузный, бритоголовый, в огромном сияющем балахоне.
- Что? - спросил Ринг, поднимая стакан с джином.
- Я-то говорю, нечасто, говорю я, знаменитость какая к нам в глушь-то заглянет. Может никогда больше никто и не завернет, - басил хозяин.
Ринг понял, к чему все идет.
- Какая же глушь, - возразил он. - Самое крутое шоссе - от Элитана на Кругг. Не князья, так музыканты…
Хозяин хитро посмотрел на ди-джея.
- Я-то к чему все это говорю… За работу - заплатил бы… Хоть разочек?
Ринг прекрасно понимал, что рекламы такой хозяину во век не сыскать.
- Ты, конечно, жмот, поэтому возьму я с тебя дорого, - начал Ринг без раздумий. - Но здесь и сейчас сыграю, чтоб дорога дальняя людей не пугала.
Мысль о музыке доставила ему удовольствие. Он и правда сильно устал. От мрака и смерти на дороге, от неприязни и людского страха, от грязных денег и мрачных мелодий, рвавшихся некоторых зловещих станций.
Он всегда возил с собой все, что нужно: вертушки, хотя мог обойтись и без них, винил, хотя он был ему ни к чему, пульт, заклятую морскую раковину и глиняный шарик с нарисованным глазом. Ему помогли притащить все это из машины в зал, пристроить на сдвинутые столы. Приемник выключили. Повисла гнетущая тишина. Все ждали музыки, и она пришла ниоткуда. Длинные черные тени сплелись в пестрый движущийся узор. Под потолком бились веером огненно-зеленые лучи, а по полу перекатывалась мерцающая изумрудная волна. Лучи змеились сеткой золотых струн, и свет звенел в полутьме.
Словно из бесконечной дали донеслась слабая мелодия. Она накатилась мощной волной и повисла в обрамлении желтого огня, замерев на одной непрерванной ноте. Ринг вышел из комка жемчужного света, достал пластинку…
Синги, зашуршав плащами, вскочили на ноги и отсалютовали поднятыми руками, сжатыми в кулаки. Ударила музыка. Сквозь клубы ароматного дыма хлынул резкий пульсирующий ритм. Потом, в бутоне алых лучей, родился звон, и отовсюду полилась мелодия, понесшаяся с потрясающей скоростью через колыхающиеся завесы тьмы. Вокруг Ринга кружился рой искр. С потолка лились фиолетовые струи прохладного пламени, и явился голос неопознанной индуистской богини, сирены, которую жаждал Одиссей, а друзья его обломали, прекрасная песня, от которой хочется плакать вечно, а какие там были ситары, Господи, ты же тоже был ди-джеем, они не могут не плакать, голос, жестко заплетший новый узор музыки, и скоростной полет стал бесконечным падением в синюю бездну. Диски дрожали, заплетая друг друга магией звука. Свет медленно мерк. По всему залу мерцали крапинки летающих скарабеев. Они вращались под звон ситар и лопались под грохот ночного тропического ливня…
… примерно через час, когда танцевали все, включая хозяина, бармена и охрану, Ринг потихоньку сбавил темп, напустил спокойного ветра, полилась медленная ритуальная песня горных гномов и люди, сраженные внезапно накатившей усталостью, начали расходиться по комнатам. Хозяин повалился на стул, с трудом приходя в себя. Огромной ладонью он разогнал мерцающую пыль над стаканом водки, не морщась, выпил.
- Да, может я и жмот. Но это того стоило! - восхищался он. - Никогда такого не слыхал, не видал… Играли, бывало, здесь умельцы, но против тебя они - тьфу!
- Каждый играет, как умеет. А кто не умеет, не играет, - ответил Ринг. - Да и большого волшебства я сегодня не подпустил, пусть люди просто повеселятся. Только немного бодрости для завтрашней дороги, чуть-чуть отваги…
Его тихонько ткнули в спину. Синги? Один синг. Его лемурьи глаза-блюдца восхищенно моргали. С трудом подбирая человеческие слова, он заговорил:
- Ты… хорошо… играл… Мастер Круг… Мы видеть… славу… огонь… свет… Будущее летит против нас… Космическая сука луна поет смерть… Я давать тебе добро: осторожничай, тебя ждет недруг…
Ринг удивился. Ди-джеи бродили по дорогам этого мира, поскольку были неприкосновенны. Музыка связывала мир, не давая ему рассыпаться в прах. Только она удерживала людей от новой бойни. Только выросшие в лесных повстанческих лагерях подонки да приспешники Темных Хозяев плевали на законы.
Синг, как всегда, ответил на невысказанный вопрос:
- Дорога как змея… поевшая хвост… ни начала, ни конца… Слышал сейчас - убийца точит нож… Твоя музыка ему - погибель.
Ди-джей остался один среди извивающихся призрачных рыб. Ему было, о чем поразмыслить: о пластинке, которую он везет в Башню Кругга, которую постеснялся сегодня играть, потому что колдовал над ней сам; о трупах на шоссе; о неведомом убийце, поджидавшем его с нетерпением впереди, ведь синги никогда не врут, особенно после транса. Ринг уже слышал, что в Кругге пытались убить ди-джея, но он еще не знал, что убийце это удалось. Убитый был молод, один из лучших - Тагала. Кровь залила все его разбитые пластинки. Нож валялся неподалеку - длинный широкий армейский ритуальный тесак с шикарной резной рукоятью.
2
Дорога звала. Тихий мелодичный звон рассыпался по асфальту и блестел в придорожной пыли. Ринг взял у Стура деньги, еды и целую флягу хорошего джина. Пока копошился в багажнике, подошел, вот уж не ожидали, священник, пожелал доброго утра. «Уже в путь?», - вежливо спросил он. Ринг кивнул. «Я слышал вчера вашу игру, - продолжал священник. - Это удивительно. Но Господь не любит магической музыки». «Откуда нам знать, - тихо откликнулся Ринг. - По-моему, он и сам прекрасно миксовал». Священник поморщился, и, вежливо попрощавшись, собрался было уйти, но вдруг обернулся, и протянул Рингу небольшой серебряный крест. «Его лучше, все-таки, на шею, а не в ухо, - пояснил смущенно священник. - Много зла на дороге, даже для Мастера». И он быстро ушел.
Тени сгущались над Рингом, он уже чувствовал повизгивание настороженности. Она - как собака на цепи, разбудили, - не успокоишь. В городе все совершенно иначе… Хотя нет… Все то же самое.
Джип по имени «Сила Звука» (ну что не «Сила Мысли», подумал Ринг) зафырчал и выполз из ворот. Последнее, что Ринг разглядел во дворе «Перекрестка» - рыжего парня в кожаной куртке на голое тело, махавшего ему вслед.
Шоссе поворачивало к Баюну. Он изредка блестел вдалеке, справа. Мелькали деревушки. Ди-джей проехал буддийский монастырь - бритые послушники в шафрановых рясах черпали воду из колодца. Потом началась березовая роща, потом - лес потемнел, разросся - сосны закрыли небо. Остались только каменные столбы с напутствиями вдоль дороги. Но на них не принято было обращать внимания.
Ринг включил преемник, тот автоматически настроился на «Круглые Сутки» 117.6 FM. «…ди-джей Тагала. Убийца не найден… Его памяти посвящается…» Полилась грустная песня под прерывающийся рокот барабанов. Значит дело действительно хуже некуда. Диск-жокеи всех стран, соединяйтесь. Винтовку лучше не убирать, в лес по нужде не бегать. Ринг знал Тагалу, играл с ним в «Узкой Грани», в Рубиновом Зале. Теперь там - траур. Прости. Что не был рядом. Но мы еще с тобой сыграем на Конце Мира…
Грустные мысли потерялись где-то по дороге. Солнце плясало между деревьев. Один раз промелькнула тень: Ринг заметил летящего по воздуху человека в развевающихся одеждах, потянулся было к винтовке, но тот пропал и больше не появлялся. Притормозил он лишь у буддийской автозаправки. Молчаливые монахи под монотонный «ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ» заполнили баки доверху высокооктановым бензином. Он расплатился. Немного поел. Монахи сели у обочины и начали со Вселенским терпением ждать нового клиента. Беззащитны они были лишь на первый взгляд. Невдалеке, на травке, валялись длинные жерди и тяжелые короткие посохи…
Радио пело «Силу Драконью». Ринг любил эту песню - классика, немного старовато, но, зато, сколько воспоминаний. Была девушка, было лето, кончилась война… Маленький золотой дракончик так и остался лежать в недрах и закоулках холостяцких лабиринтов его авгиевой квартиры. Драконы вообще были существа странные, уклончивые. Иногда молниеносно нападали и убивали, а иногда открывали все сокровенные тайны случайным путникам, онемевшим от ужаса. Встретиться с драконом было бы жутко приятно (причем, «жутко - на первом месте, а «приятно» - на втором).
На дорогу выбежали маленькие человечки, принялись непристойно кривляться. Ди-джей ударил по тормозам. Твари с визгом разбежались в разные стороны, не успев сделать какой-нибудь особенной гадости. Ринг быстро проехал нехорошее место, обнаружив сразу за поворотом трейлер со спущенными колесами. На его борту краснел королевский логотип…
…Ночевать он остановился на придорожном хуторе, в низине.
- Дождь ночью будет, - говорила хозяйка, накладывая гостю вареной картошки и тушеных овощей.
Ринг не жмотничал, вытащил из своих запасов копченого мяса и пирог с печенкой.
Хозяин и дети ели молча. Старшие подражали отцу, а младшая - дочь, хоть и вертелась юлой, опасливо поглядывала на тяжелую деревянную ложку в материнской руке. В большом глиняном кувшине подали молоко.
- Коровы у нас нет, - пожаловалась хозяйка, поправляя косынку на голове. --Покупаем у соседей, за леском, через дорогу.
Муж недружелюбно посмотрел на нее, и хозяйка тихо ушла на кухню. Цену за ночлег хозяева запросили дорогую - два золотых. Они видели машину и знали, что ее владелец может себе многое позволить. Ди-джей лишь пожал плечами.
Дом состоял из двух комнат: в одной скрылись старшие дети (утром рано вставать), другая - спальня родителей и гостиная по совместительству осветилась лучиной, электричества здесь не было в помине. Мать гремела посудой на кухне, отец что-то задумчиво строгал в углу. Маленькая девочка весело ползала по тростниковым циновкам, играя чурочками. Ринг чувствовал, что это - племя ее первейших друзей. Покосившись на хозяина, он достал из кармана шелковую тряпочку, развернул ее, достал глиняный шарик. Ди-джей медленно начал двигать палицами, и повинуясь тихому ритму тамтамов деревянные чурки поскакали по кругу, выписывая странные «кренделя». Девчушка задохнулась от восторга, схватила одну палочку - раздался тихий свист, и мелькнула искорка света.
Ринг взмахнул рукой: чурочки поскакали в другую сторону. Теперь они уже не были деревяшками. Разноцветные зверюшки - оленчики, зайцы, грифоны, - веселились вовсю. Ди-джей так увлекся, что не заметил, как вошла хозяйка, выползли из темноты заспанные дети. Музыка зазвучала громче, но почти сразу же оборвалась. Ринг смущенно оглянулся. Все смотрели на него, и ди-джей не мог прочесть в их взглядах ни страха, ни веселья.
- Я умею делать всякие фокусы, - попытался он оправдаться.
- Выйдем-ка, поговорим, - произнес хозяин, мотнув головой в сторону кухни. - А вы, мелюзга, спать!
Лучину он унес с собой. Дверной проем плотно задернул занавеской. Они сели за стол, тени сплетались по углам и медленно колыхались в ожидании грядущего разговора, им было чертовски любопытно.
- Значит, в городе сейчас мода такая - волосы - в зеленый цвет? - спросил мужчина, глядя на огонек лучины.
Ринг улыбнулся.
- Просто нравиться. И недругам назло.
- А из какого города?
- Из Элитана.
- А мы - из Атайи…
Ринг присвистнул. Ни одна сотня километров отделяла этот странный хутор от Атайи. Там было холодно, там было море.
- Поначалу было очень трудно, - рассказывал Акаунт, когда самогона оставалось уже на донышке. - В городе - проще. Живешь, покупаешь, работаешь… А здесь - пот, мозоли, и платят за это - гроши. Я всю жизнь, почитай, в университете. Сначала был студентом, потом - магистром. Древняя литература - «Майоган», «Дар Эль», «Метафизические рукописи». Их после падения только-только разрешили. Потом - «Лабиринт», «Король на троне». Лекции читал. Писал. А два года назад открылись темные дела магистрата. Все возмущенно молчали, сам знаешь, как это у нас. А я, с дуру, подумал: «Напишу. Времена уже не те». Оказалось, самые те. Жена все боялась - повесят. Не повесили, но из города выперли в двадцать четыре часа. Мы продали все за бесценок, на половину денег наняли грузовик и - куда подальше, только ветер свистел в ушах. Здесь вот дом купили, пока обживались, все деньги разошлись. Сейчас только и хватает, чтоб не голодать, может, Бог даст, на корову скопим.
Он секунду помолчал.
- Жена часто пилит: «Продай свои чертовы, будь они дважды неладны, через них все наши несчастья, книги! Вот тебе и корова!» А я не могу. Иной раз выйдешь на крыльцо ночью, и шпаришь наизусть из «Лабиринта»…
- Я тебя понимаю, - почти шептал в ответ Ринг. - Это если бы мне отрубили руки, разбили пластинки, и с улыбкой так сказали: «Ну, что же ты?»
Он вдруг замолчал. Потому что понял, что кто-то именно это и хочет с ним проделать.
А древнюю литературу он знал плохо. Только хрестоматийное «Слово…» да впопыхах прочтенный трактат «Музыка света». Убравшись своевременно от родителей он поступил было в колледж, учиться на мага, и, как все подмастерья, попал в батраки к ректору. Так бы и сдох рабом, если бы не война. Сначала бомбили, долго и сильно. Пожгли колдовством пол города. А само сражение-то было в чистом поле, километрах в двух то города. Это называется «рикошет», шутили тогда похоронные команды. Когда Хозяева поняли, что их веселью конец, то сдали город и бежали. Одного из них поймали, и он, бледный, как смерть, шел на аутодафе.
В город вошла мотоколонна интервентов. Они, как водится, выводили призраков, выискивали приспешников зла, строили фильтрационные лагеря. Ринг крутился вокруг них, помогал (гуд, малшик!), за что получал паек с полевой кухни. Это называется «глоток свободы»… Там был парень - Хендер, он говорил: «Не хочешь быть рабом, становись музыкантом». Он Ринга научил всему, чему мог. Да он и сейчас был в добром здравии, в Кругге, в «Узкой Грани», не ушел со своими, сказал, что здесь нужнее. Он научил Ринга говорить с музыкой, повелевать ей, любить ее. «Вместе мы несем людям свет и счастье».
- Все так говорят, - возразил Акаунт, и Ринг понял, что опять, вот черт, думает вслух. - А вот дочка моя и впрямь была рада.
Они рассмеялись и завели разговор о других вещах. Бывший магистр и неудачливый фермер живо интересовался городскими новостями, которые, большей частью его если и не огорчали, то далеко не радовали. Заполночь, когда Ринг побрел к расстеленному на полу матрасу, Акаунт тихо бормотал себе под нос: «А ведь дети совсем города не помнят…»
…Ринг попытался оторваться от преследователя, свернув в арку темного смрадного двора панельной многоэтажки. Распахнул дверь, лифт не работал, по лестнице - на девятый этаж, чердак не заперт, задыхаясь, выкатился на крышу. Здесь было пусто, холодно и все видно. Вот сейчас мы похохочем. Один диск ди-джей бросил слева - выросли длинные блестящие иглы. Диск вертелся под ними с бешеной скоростью. Второй диск повис справа, где с хрустом зашевелилась огненная ладонь. Теперь он точно мог ничего не бояться, но боялся. Со скрипом открылась дверь. Он видел согнувшаяся человеческую тень. Она, странно шаркая ногами, подобралась к Рингу вплотную. Пламя осветило бледное мертвое лицо. Тагала. Подбородок измазан кровью. На снежно-белой рубашке - огромное кровавое пятно. Мертвец приветственно поднял сжатую в кулак руку, но закашлялся, сплюнул кровью.
- Что… - начал, было, Ринг, но Тагала не дал ему закончить.
- Я бежал за тобой, еле успел. Времени у тебя почти нет. Просыпайся, бери людей и жми на всех парах на восток. Ночью шел страшный ливень, прорвало плотину. Скоро вода будет у вас.
Призрак повернулся и подошел к краю крыши.
- Стой! - крикнул Ринг. - Скажи мне, друг, кто твой убийца?
- Думаю, скоро сам с ним познакомишься, - донеслось до него.
Порыв ветра развеял тень.
…За окном бушевал ураган. Под потолком полыхали белые вспышки. Гром тяжело ухал где-то под раем.
- Тащите детей в машину! - крикнул он разбуженным хозяевам. - Быстрее! Сбережения не забудьте…
Они мокрыми комьями ввалились в машину. Черное небо хлестало землю мокрой плетью. Не успел Акаунт кинуть в машину и пары тюков, как раздался глухой рев.
- Вот оно! - крикнул Ринг.
Свет фар заплясал во мраке по кочкам, нашел дорогу. Джип рванул вперед. Дети обернулись, закричали. Трехметровый пенящийся вал будто замер над дорогой. Скорость была почти равной.
Это продолжалось половину вечности, пока вал вдруг не развалился, и только брызги коснулись ветрового стекла. Они въехали на холм. Было раннее утро. Дождь лил как из ведра.
- Подождем. Как бы в стремнину не заехать, - выдохнул Ринг, достал из торбы джин, выпил, улыбнулся. - Страшновато, конечно, но не очень.
Тут заревела жена Акаунта. Ди-джей с удивлением понял. Что даже не знает, как ее зовут. Он протянул ей флягу, женщина, всхлипывая и вздрагивая, глотнула и пила, пока муж силой не вырвал у нее джин.
Ринг выбрался из джипа на дорогу. Моросило. И низины полз плотный туман. Кончилось. Ди-джей заполз обратно в салон, включил преемник. Зашарил по эфиру.
-… Башня… Башня… - треснул слабый голос. - Отвечайте…
В ответ неразборчиво шуршало.
Сначала ехали осторожно, иногда - по брюхо в грязной воде. Дети жались друг к другу, боялись смотреть: мимо иногда проплывали похожие на кучи тряпья мертвые люди.
- Это колдовство, - ежился Акаунт. - Вчера - солнце, сегодня - буря. Лучше бы я их все-таки продал. Утонули книги без толку.
Жена его снова заревела. Дорога пошла сухая, будто и не было никакого дождя. Безлюдно. Пустынно. Невозделанные поля. Развалины вдали, лес - тоже вдали, слева. Потом - холмы, овраги, мелкий колючий кустарник.
- Злая Пустошь, - угрюмо пояснил Акаунт. - Сюда люди не забираются. Только слышно всякие страшные истории. Похоже на «Короля на троне»: «…ибо были места, где люди боялись появляться и днем. А ночь придавала эту землю во власть пляшущего и безумствующего Зла». Здесь ездят только караваны трейлеров с вооруженным конвоем.
Это была просто бурая от кустарника и сухой скрюченной полыни земля, измятая в морщины. Нигде не было зловещих знамений или туманных намеков. Конечно, зло редко оставляет визитные карточки с надписью: «Я - тут! За твоей спиной…» Обычно об этом сообщают стоящие рядом люди. А верить им, или нет, дело твое.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В СЛЕДУЮЩУЮ СУББОТУ...