Субботняя сказка Захадума в пятницу
Ужасно сегодня замерз, плутая по холодным канавам г.У. Результатом, кроме головной боли стал долговымучиваемый тираж методички, которая, будучи правильно примененной, позволит окончательно обрасти мягкой и розовой шкуркой настоящего доцента. Имитируя хандру, пытаюсь досмотреть "Последнего изгнанника", который в кои-то веки не вгоняет меня в сон. С чего бы это?
Опасаясь, что завтрашний день будет насыщен всевозможными событиями (как то работа, работа, поход на Джаззовую провинцию или в Кино, с возможным последующим распитием напитков, не способствующих борьбе с алкоголизмом), здавомысляще рассудил, что необходимо завтрашнее поместить в сегодняшнее (на радость ААрду, остальным на забаву).
…Около часа они плутали по узкой просеке, пока синие горбы гор не заслонили полнеба. Наконец, деревья расступились, открывая перед Рингом потаенное ленное озерцо. На его берегу возвышался здоровенный деревянный домище. Его темные стены могли выдержать ни один залп гранатомета. Самым удивительным было отсутствие намека на частокол. Надворные постройки были разбросаны прямо по берегу озера. Куры и утки безбоязненно бродили по опушке леса.
- Гномы - мои хорошие друзья, - объяснял это Арудж, выбравшись из машины и отпирая тяжелую дубовую дверь. - Ни один воин, будь он в боевой раскраске или нет, не посмеет полакомиться моими птицами, даже под страхом голодной смерти.
Он глянул так, что стало понятно - это не простые угрозы. Арудж указал рукой на дверь.
- Прошу почтить вниманием мой скромный дворец, - улыбнулся Арудж.
На мгновение Ринг почувствовал смутную тревогу, но невинный пейзаж с полусотней кур не дал ей перерасти в настороженность. Пригнувшись, он вошел в дом и, миновав длинный темный коридор, оказался в большом зале с высоким потолком, поддерживаемым четырьмя резными колоннами. Арудж, присев на корточки, разжигал камин. По всей комнате уже горели длинные свечи. Узкие окна были закрыты ставнями.
- Все никак не проведу электричество, - пожаловался колдун, пододвинув Рингу кресло. - Но не могу отказать себе в маленьких причудах. Мне достаточно приемника, работающего от аккумулятора. Звезды светят и ждут.
Ринг рассеянно кивал головой. Он думал о том, что же нашли полицейские на месте бойни, о том, что если бы не очередной колдун, стало бы одним трупом больше.
- Думаю, вам следует переждать пару дней у меня, - продолжал Арудж, - пока все не уляжется.
Из шкафчика, украшенного двумя черными гномьими масками, появилась метровая бутыль искристого красного вина, два глиняных кубка, исчерченных рунами.
- Тянет ко всему народному? - поинтересовался Ринг, изучая интерьер.
- С кем поведешься… - отозвался Арудж, разливая вино по бокалам. - Я, дипломированный колдун, сижу здесь, в лесу, как какая-то Баба Яга или Бессмертный Кощей. Слушаю гномью трепотню и имею счет в банке. Когда-нибудь я открою галерею, и все пойдет совсем по-другому.
- Что, зарываете самые лучшие статуэтки в подполье? - засмеялся ди-джей, пригубив вино.
- Что-то в этом роде, - расхохотался в ответ Арудж. - Что же так разозлило стражей порядка? Почему они стремились «задержать до последующих выяснений»…
- Я видел, как убивают десятка два отъявленных головорезов.
- Не понятно. Если бы убийцей были вы, герцог должен был бы вручить вам медаль.
- Очевидно, они хотели выяснить, кто убивал на самом деле. Чтобы вручить медаль ему…
Бутыль медленно пустела. Арудж включил приемник, громоздкую машину - сплошное полированное красное дерево и слоновая кость клавиш - покрутив ручку настройки, поймал длинные тягучие ритмы, и оставил их биться в полутьме.
- Говорю тебе, Ринг, - восклицал, размахивая руками, Арудж, - было бы намного лучше, если бы несколько умных колдунов-интеллектуалов взяли власть в свои крепкие колдовские руки.
- Это сильно напоминает мне времена Темных Хозяев, - возражал Ринг, откинувшись в кресле. - Колдуны-интеллектуалы правят счастливыми рабами. Колдуны-интеллектуалы приносят веселые жертвы. Колдуны-интеллектуалы останавливают эпидемию при помощи массового геноцида.
- Что ты! Колдуны будут внимательно прислушиваться к советам здравомыслящих поданных. Главное - подавить самоуправство баронов и герцогов.
- Здравомыслящие подданные, как правило, либо проводят лучшие годы в земляных ямах, под замками, либо ненадолго повисают на ветвях могучих деревьев. Колдуны же быстро перестают слушать кого-либо кроме самих себя. Разве что еще тех, у кого полные закрома денег! Например, Дарьян. Он может позволить нанимать столько колдунов, сколько захочет. Они будут вежливо улыбаться, ходить в строгих костюмах и поддерживать процессы бензинового синтеза! Потому, что он будет платить. Кто платит, тот и правит.
- Вы зря едете в Круг, молодой человек. Вас там не полюбят.
- Я - музыкант. Меня не интересует политика. Но кое в чем я разбираюсь. И я не боюсь Дарьяна или кого бы то ни было. Я несу людям музыку, а значит - добро.
- Добро никогда не остается безнаказанным.
Арудж говорил еще много чего. Но Ринг с удивлением заметил, что не понимает ни единого слова. Воздух в зале стал густым, будто мед. Время потянулось длинной ниткой из одного угла в другой, за тем с одного конца жизни обратно. Под потолком темной бахромой колыхалась темнота.
Ринг рассеянно смотрел, как Арудж убирает со стола, как снимает куртку и рубашку. На его тощем теле проступает черная татуировка - огромный паук раскинул длинные лапы по плечам, лопаткам, животу. Арудж залезает на стол, нависает над ди-джеем, стучит в маленький барабанчик. Потом начинает кружиться. Потолок крутится. Оскаленные морды масок кривятся в усмешках. Арудж достает с полки красивую бутылку, обвязанную кожаными ремешками, толстую засаленную книгу и длинный кривой нож.
Книгу читают. Нож режет. В бутылку льют. Это опасно. Это - зло. Поэтому музыка вскипает вокруг, наваждение немного тает. Ринг снова может думать и говорить.
- Ну, ты и сволочь! - было первым, что он сказал. - Сволочь распоследняя!
Арудж от удивления чуть не выронил нож. Однако, быстро оправившись, он пристально, с интересом поглядел на Ринга.
- Не многим удавалось выкарабкаться. Десяти грамм гномского порошка хватает на трое суток просмотра комиксов. А ты не провалялся и пятнадцати минут…
- Зачем тебе моя душа? - напрямик спросил Ринг, свивая музыку в тугой комок под потолком.
Арудж не замечал, как ритм музыки, доносящейся из приемника, тихонько ломается, как растет еле слышная мелодия.
- В моей галерее будут души. Души великих людей: мерзавцев, гениев, полководцев, музыкантов и палачей. Одним словом, необычные души необычных людей.
- Кто же будет красоваться рядом с моей? - усмехнулся ди-джей, моля богов, чтобы колдун еще хотя бы минуту не выключал приемник.
- Думаю, ты знаешь полковника Джиббу?
Конечно, Ринг знал Джиббу. После черных войн последних лет все знали Джиббу. Один из самых преданных сторонников Темных Хозяев, он прославился тем, что в пасмурный майский денек вырезал всех Хозяев, скрывавшихся под защитой его солдат, всех до единого из бывших покровителей. Он с головой ушел в шизоидную партизанщину, вылившуюся в садистскую параноидальную вакханалию. Говорили, что до последних лет он бродил по заросшим горным тропам с кучкой таких же, как он сумасшедших маньяков.
- Мне рассказали про него гномы, - продолжал свою речь Арудж, ритмично раскачиваясь, будто кобра перед ударом. - Я приманил его свору в узкое ущелье… Остальное - дело техники. Черепа солдат я отдал гномским князькам, а себе оставил только это.
Колдун потряс резным деревянным флаконом.
- Из Гобры, с Дальнего Юга, я привез душу Торна, лучшего художника столетия; с севера - близнецов Вуду, оживлявших Мертвого Койота…
Ритм становился быстрым и острым, как пила, мелодия бесконечно повторялась, раскручиваясь смертоносным лезвием. Клинок Аруджа медленно поднялся над грудью Ринга, но прежде, чем он клюнул его в сердце, ди-джей ударил колдуна жесткой пружиной музыки. Барабанная дробь быстрее ударов сердца смела Аруджа на пол, перечеркнув татуировку паука глубокой кровавой полосой. Нож медленно отлетел к двери и затаился в тени огромной напольной вазы. Арудж выполз из-под стола, цепляясь окровавленными руками за мебель, поднялся на ноги.
Ринг не стал ждать, когда коварный волшебник соберется с силами, хлестнул его визгливой мелодией с примесью битого стекла и ржавого железа. Арудж укатился в угол и больше не шевелился. Из-под него выпускала свои черные щупальца кровь.
Рингу снова стало плохо. Потолок вращался, маски хотели укусить его, жгли деревянным взглядом. Это был дом Паука, раскинувшего свои сети по всему предгорью. Паук умер. Оставалось выбраться из паутины. Ринг поднялся на ноги, но тут же, непостижимым образом, опрокидывая мебель, рухнул на колени. Он пополз к двери, не спуская глаз с ножа. В тот миг Ринг недоумевал, почему нож не ползет к нему, чтобы закончить начатое. Но кусок стали лежал неподвижно. Ди-джей повалился в черный коридор и тут ему мгновенно приснился сон: черный силуэт обнаженной женщины с ножом, стоящей на вершине каменистого холма. Она видит его и легко бежит сквозь темноту. А он, не в силах сделать и шага, бьется задыхающейся рыбой и летит в овраг, где грязь, сырость и необычайная безопасность.
Ринг посмотрел вокруг. Поздний вечер. Куры ходят по двору, в десятке шагов от дома замер джип. Тихо плещется вода в озере. Ринг вполз в воду и валялся там целую вечность, пока не прояснилось в голове. Потом, абсолютно мокрый, Ринг влез в машину. Освещая дорогу светом фар, он долго ездил по лесным дорогам, пока не понял, что окончательно заблудился. Тогда ди-джей положил на колени винтовку и заснул мертвым сном.
Мгновенно пришедшее утро разбудило его, засияв солнцем из-за листвы. И неизвестно, сколько бы он проплутал по лесу, воспроизводя ночной невнятный путь, не встреться ему двое веселых бородатых браконьеров, пребывавших в состоянии глубокого похмелья, пообещавших его за пару глотков джина вывести его к «тому самому долбаному Мосту, возле которого есть деревенька, которую растак», и может быть там ему, нежданному спасителю их здоровья и настроения, подскажут, как выехать на шоссе, о котором они отозвались весьма нелицеприятно. На опушке леса Ринг притормозил, мужики тихонько, оглядываясь по сторонам, вышли и побрели огородами домой.
Ринг же въехал в деревню по самой главной улице, где, как ни странно, находились в этот момент почти все жители деревни. Появление Ринга не только не вызвало удивления, но и не привлекло сколь-нибудь серьезного внимания. Люди были сильно заняты, пытаясь казнить через повешение гнома.
Сморщенный человечек, Рингу по грудь, кожа - цвета дешевого соевого шоколада, колотил ногами и извивался, будто в эпилептическом припадке. Локти его были крепко стянуты за спиной куском шпагата, а в рот вместо кляпа люди добрые глубоко забили ему искусственную ритуальную бороду из лыка.
Опасаясь, что завтрашний день будет насыщен всевозможными событиями (как то работа, работа, поход на Джаззовую провинцию или в Кино, с возможным последующим распитием напитков, не способствующих борьбе с алкоголизмом), здавомысляще рассудил, что необходимо завтрашнее поместить в сегодняшнее (на радость ААрду, остальным на забаву).
…Около часа они плутали по узкой просеке, пока синие горбы гор не заслонили полнеба. Наконец, деревья расступились, открывая перед Рингом потаенное ленное озерцо. На его берегу возвышался здоровенный деревянный домище. Его темные стены могли выдержать ни один залп гранатомета. Самым удивительным было отсутствие намека на частокол. Надворные постройки были разбросаны прямо по берегу озера. Куры и утки безбоязненно бродили по опушке леса.
- Гномы - мои хорошие друзья, - объяснял это Арудж, выбравшись из машины и отпирая тяжелую дубовую дверь. - Ни один воин, будь он в боевой раскраске или нет, не посмеет полакомиться моими птицами, даже под страхом голодной смерти.
Он глянул так, что стало понятно - это не простые угрозы. Арудж указал рукой на дверь.
- Прошу почтить вниманием мой скромный дворец, - улыбнулся Арудж.
На мгновение Ринг почувствовал смутную тревогу, но невинный пейзаж с полусотней кур не дал ей перерасти в настороженность. Пригнувшись, он вошел в дом и, миновав длинный темный коридор, оказался в большом зале с высоким потолком, поддерживаемым четырьмя резными колоннами. Арудж, присев на корточки, разжигал камин. По всей комнате уже горели длинные свечи. Узкие окна были закрыты ставнями.
- Все никак не проведу электричество, - пожаловался колдун, пододвинув Рингу кресло. - Но не могу отказать себе в маленьких причудах. Мне достаточно приемника, работающего от аккумулятора. Звезды светят и ждут.
Ринг рассеянно кивал головой. Он думал о том, что же нашли полицейские на месте бойни, о том, что если бы не очередной колдун, стало бы одним трупом больше.
- Думаю, вам следует переждать пару дней у меня, - продолжал Арудж, - пока все не уляжется.
Из шкафчика, украшенного двумя черными гномьими масками, появилась метровая бутыль искристого красного вина, два глиняных кубка, исчерченных рунами.
- Тянет ко всему народному? - поинтересовался Ринг, изучая интерьер.
- С кем поведешься… - отозвался Арудж, разливая вино по бокалам. - Я, дипломированный колдун, сижу здесь, в лесу, как какая-то Баба Яга или Бессмертный Кощей. Слушаю гномью трепотню и имею счет в банке. Когда-нибудь я открою галерею, и все пойдет совсем по-другому.
- Что, зарываете самые лучшие статуэтки в подполье? - засмеялся ди-джей, пригубив вино.
- Что-то в этом роде, - расхохотался в ответ Арудж. - Что же так разозлило стражей порядка? Почему они стремились «задержать до последующих выяснений»…
- Я видел, как убивают десятка два отъявленных головорезов.
- Не понятно. Если бы убийцей были вы, герцог должен был бы вручить вам медаль.
- Очевидно, они хотели выяснить, кто убивал на самом деле. Чтобы вручить медаль ему…
Бутыль медленно пустела. Арудж включил приемник, громоздкую машину - сплошное полированное красное дерево и слоновая кость клавиш - покрутив ручку настройки, поймал длинные тягучие ритмы, и оставил их биться в полутьме.
- Говорю тебе, Ринг, - восклицал, размахивая руками, Арудж, - было бы намного лучше, если бы несколько умных колдунов-интеллектуалов взяли власть в свои крепкие колдовские руки.
- Это сильно напоминает мне времена Темных Хозяев, - возражал Ринг, откинувшись в кресле. - Колдуны-интеллектуалы правят счастливыми рабами. Колдуны-интеллектуалы приносят веселые жертвы. Колдуны-интеллектуалы останавливают эпидемию при помощи массового геноцида.
- Что ты! Колдуны будут внимательно прислушиваться к советам здравомыслящих поданных. Главное - подавить самоуправство баронов и герцогов.
- Здравомыслящие подданные, как правило, либо проводят лучшие годы в земляных ямах, под замками, либо ненадолго повисают на ветвях могучих деревьев. Колдуны же быстро перестают слушать кого-либо кроме самих себя. Разве что еще тех, у кого полные закрома денег! Например, Дарьян. Он может позволить нанимать столько колдунов, сколько захочет. Они будут вежливо улыбаться, ходить в строгих костюмах и поддерживать процессы бензинового синтеза! Потому, что он будет платить. Кто платит, тот и правит.
- Вы зря едете в Круг, молодой человек. Вас там не полюбят.
- Я - музыкант. Меня не интересует политика. Но кое в чем я разбираюсь. И я не боюсь Дарьяна или кого бы то ни было. Я несу людям музыку, а значит - добро.
- Добро никогда не остается безнаказанным.
Арудж говорил еще много чего. Но Ринг с удивлением заметил, что не понимает ни единого слова. Воздух в зале стал густым, будто мед. Время потянулось длинной ниткой из одного угла в другой, за тем с одного конца жизни обратно. Под потолком темной бахромой колыхалась темнота.
Ринг рассеянно смотрел, как Арудж убирает со стола, как снимает куртку и рубашку. На его тощем теле проступает черная татуировка - огромный паук раскинул длинные лапы по плечам, лопаткам, животу. Арудж залезает на стол, нависает над ди-джеем, стучит в маленький барабанчик. Потом начинает кружиться. Потолок крутится. Оскаленные морды масок кривятся в усмешках. Арудж достает с полки красивую бутылку, обвязанную кожаными ремешками, толстую засаленную книгу и длинный кривой нож.
Книгу читают. Нож режет. В бутылку льют. Это опасно. Это - зло. Поэтому музыка вскипает вокруг, наваждение немного тает. Ринг снова может думать и говорить.
- Ну, ты и сволочь! - было первым, что он сказал. - Сволочь распоследняя!
Арудж от удивления чуть не выронил нож. Однако, быстро оправившись, он пристально, с интересом поглядел на Ринга.
- Не многим удавалось выкарабкаться. Десяти грамм гномского порошка хватает на трое суток просмотра комиксов. А ты не провалялся и пятнадцати минут…
- Зачем тебе моя душа? - напрямик спросил Ринг, свивая музыку в тугой комок под потолком.
Арудж не замечал, как ритм музыки, доносящейся из приемника, тихонько ломается, как растет еле слышная мелодия.
- В моей галерее будут души. Души великих людей: мерзавцев, гениев, полководцев, музыкантов и палачей. Одним словом, необычные души необычных людей.
- Кто же будет красоваться рядом с моей? - усмехнулся ди-джей, моля богов, чтобы колдун еще хотя бы минуту не выключал приемник.
- Думаю, ты знаешь полковника Джиббу?
Конечно, Ринг знал Джиббу. После черных войн последних лет все знали Джиббу. Один из самых преданных сторонников Темных Хозяев, он прославился тем, что в пасмурный майский денек вырезал всех Хозяев, скрывавшихся под защитой его солдат, всех до единого из бывших покровителей. Он с головой ушел в шизоидную партизанщину, вылившуюся в садистскую параноидальную вакханалию. Говорили, что до последних лет он бродил по заросшим горным тропам с кучкой таких же, как он сумасшедших маньяков.
- Мне рассказали про него гномы, - продолжал свою речь Арудж, ритмично раскачиваясь, будто кобра перед ударом. - Я приманил его свору в узкое ущелье… Остальное - дело техники. Черепа солдат я отдал гномским князькам, а себе оставил только это.
Колдун потряс резным деревянным флаконом.
- Из Гобры, с Дальнего Юга, я привез душу Торна, лучшего художника столетия; с севера - близнецов Вуду, оживлявших Мертвого Койота…
Ритм становился быстрым и острым, как пила, мелодия бесконечно повторялась, раскручиваясь смертоносным лезвием. Клинок Аруджа медленно поднялся над грудью Ринга, но прежде, чем он клюнул его в сердце, ди-джей ударил колдуна жесткой пружиной музыки. Барабанная дробь быстрее ударов сердца смела Аруджа на пол, перечеркнув татуировку паука глубокой кровавой полосой. Нож медленно отлетел к двери и затаился в тени огромной напольной вазы. Арудж выполз из-под стола, цепляясь окровавленными руками за мебель, поднялся на ноги.
Ринг не стал ждать, когда коварный волшебник соберется с силами, хлестнул его визгливой мелодией с примесью битого стекла и ржавого железа. Арудж укатился в угол и больше не шевелился. Из-под него выпускала свои черные щупальца кровь.
Рингу снова стало плохо. Потолок вращался, маски хотели укусить его, жгли деревянным взглядом. Это был дом Паука, раскинувшего свои сети по всему предгорью. Паук умер. Оставалось выбраться из паутины. Ринг поднялся на ноги, но тут же, непостижимым образом, опрокидывая мебель, рухнул на колени. Он пополз к двери, не спуская глаз с ножа. В тот миг Ринг недоумевал, почему нож не ползет к нему, чтобы закончить начатое. Но кусок стали лежал неподвижно. Ди-джей повалился в черный коридор и тут ему мгновенно приснился сон: черный силуэт обнаженной женщины с ножом, стоящей на вершине каменистого холма. Она видит его и легко бежит сквозь темноту. А он, не в силах сделать и шага, бьется задыхающейся рыбой и летит в овраг, где грязь, сырость и необычайная безопасность.
Ринг посмотрел вокруг. Поздний вечер. Куры ходят по двору, в десятке шагов от дома замер джип. Тихо плещется вода в озере. Ринг вполз в воду и валялся там целую вечность, пока не прояснилось в голове. Потом, абсолютно мокрый, Ринг влез в машину. Освещая дорогу светом фар, он долго ездил по лесным дорогам, пока не понял, что окончательно заблудился. Тогда ди-джей положил на колени винтовку и заснул мертвым сном.
Мгновенно пришедшее утро разбудило его, засияв солнцем из-за листвы. И неизвестно, сколько бы он проплутал по лесу, воспроизводя ночной невнятный путь, не встреться ему двое веселых бородатых браконьеров, пребывавших в состоянии глубокого похмелья, пообещавших его за пару глотков джина вывести его к «тому самому долбаному Мосту, возле которого есть деревенька, которую растак», и может быть там ему, нежданному спасителю их здоровья и настроения, подскажут, как выехать на шоссе, о котором они отозвались весьма нелицеприятно. На опушке леса Ринг притормозил, мужики тихонько, оглядываясь по сторонам, вышли и побрели огородами домой.
Ринг же въехал в деревню по самой главной улице, где, как ни странно, находились в этот момент почти все жители деревни. Появление Ринга не только не вызвало удивления, но и не привлекло сколь-нибудь серьезного внимания. Люди были сильно заняты, пытаясь казнить через повешение гнома.
Сморщенный человечек, Рингу по грудь, кожа - цвета дешевого соевого шоколада, колотил ногами и извивался, будто в эпилептическом припадке. Локти его были крепко стянуты за спиной куском шпагата, а в рот вместо кляпа люди добрые глубоко забили ему искусственную ритуальную бороду из лыка.