В дАроги.
- ...И пусть все тяжелое, черное, тревожное уйдет, уплывет, утечет, исчезнет с этой водой … - шептала туалетная бумага, развеваясь потоками ветра из открытого окна. - Пусть с нами останется только чистое, светлое, свежее, новое! Куф-суф, куф-суф, куф-суф! …
Вагон качнуло, они едва не свалились в темноте туалета.
- Ну вот, - сказала туалетная бумага. - Теперь все будет хорошо. Вот увидишь.
И помявшись, растворилась в стуке колес и мелькающих, почти сливающихся в еденное целое, железобетонных шпалах.
******
Когда дверь самолета открылась, вслед за огромным кожаным портфелем на трап вышла пляжная разноцветная сумка. Она сверкнула глазами, помахала кому-то ручкой в потертой дерматиновой перчатке.
За ней появилась вторая, трендовая сумка-бочонок - чуть постарше, с темной подкладкой и накрашенными губами. Она также послала кому-то воздушный поцелуй и стала спускаться по ступенькам. За ней появилось еще одно личико - клатч, потом еще и еще… Все они искали взглядом кого-то и посылали воздушные поцелуи. И не было ни одного мрачного или просто озабоченного лица - все, как на подбор, улыбались и махали ручками…
Они спускались по ступенькам, а на бетонной полосе прыгали по расстеленному ковру, на котором валялись пьяные пассажиры рейса.