ОСВЕНЦИМ НЕ УПАЛ С НЕБА.
Можно сказать, как это у нас говорят: очевидная очевидность… Перенесемся на некоторое время мыслями, воображением в начало тридцатых годов в Берлин. Мы находимся почти в центре города. Район называется Баварский район.
И вот однажды в эти ранние тридцатые годы на скамьях появилась надпись: Евреям нельзя садиться на эти скамьи.
Можно сказать: ну, неприятно, несправедливо, это ненормально. Но ведь вокруг столько скамеек, можно посидеть где-нибудь в другом месте, ничего страшного. И люди воспринимали это спокойно.
Это был район, населенный немецкой интеллигенцией еврейского происхождения. Там жили Альберт Эйнштейн, Нобелевский лауреат [Нейли Зац (?)], промышленник, политик, министр иностранных дел Вальтер Ратенау.
Потом в бассейне появились вдруг надписи: Евреям запрещен вход в этот бассейн. Можно снова сказать: да, это неприятно, но в Берлине есть столько мест, где можно купаться. Столько озер, каналов, почти Венеция, можно сказать. Так что можно где-то и в другом месте искупаться.
При этом где-то появилась надпись: евреям нельзя принадлежать к немецким певческим союзам. Ну и что. Они хотят петь, музицировать - пусть соберутся отдельно. Будут петь.
Затем появляется надпись и приказ: еврейским, неарийским детям нельзя играть с немецкими или арийскими детьми. Будут играть сами.
И тут появляется надпись: евреям мы продаем хлеб и продукты питания только после 17 часов. Да, это уже проблема. Потому что меньше выбор. Но в конце концов, и после 17-ти тоже можно делать покупки.
Т.е. люди продолжали спокойно это воспринимать.
Внимание-внимание, мы начинаем жить с мыслью, что можно исключить кого-то. Что можно стигматизировать кого-то. Что можно отчуждать кого-то. И так медленно, постепенно, день за днем люди начинают с этим жить.
И жертвы, и палачи, и свидетели начинают привыкать к мысли и к идее, что это - меньшинство. Оно другое. Что оно может быть вытолкнуто из общества.
Что это люди чужие. Что это люди, которые разносят бактерии, эпидемии. И это уже страшно, опасно. И это начало того, что через минуту может произойти.
Автор: Ярина Яриловец и её орхидеи