It was really nothing
Пока я очухиваюсь от «4 месяцев, 3 недель и 2 дней», позвольте напомнить: девушка Келли Рейхардт сняла прекраснейшее скромнейшее кино “Old Joy” в нашем любимом жанре «каша из топора». Т.е. там как бы заявлена попытка прощания с другом и вообще со степью на базе песни “I See A Darkness” (сам Бонни «Принц» Билли в главной роли), но попытка вялая, незаинтересованная - оформительская, скорее. На самом деле, это ровным счетом «ничто, возникшее из ничего», эдакий «Джерри», только с местом и речью. Само собой, место - орегонская лесополоса - снято вполсилы, без гравитации, а на речь поставлена заглушка из нескончаемых totally и awesome. Даже основное слово “joy”, просеянное через сновидческие афоризмы и третейский язык вывесок, почти уже превращено в заклинательное “gerry”. А в самой вакуумной упаковке фильма - ноль без палочки. Никакого тебе психоделического морения (ограничение по времени: 70 минут хронометража), никакой «золотой бесконечности» (до нирваны еще семь вёрст). Такое, пользуясь коаном Керуака, лечение на ранних стадиях - при помощи bent stick. Такая «усиленная тишина» без порождения и почкования. В общем, если кладовую Солнца вычистили, надо брать: это материал из запасников, из опечатанного архива. Из сокровенного бюро находок. Ни на грош не востребованный материал.