вульгарный зоологический свербёж
*
Останусь гегемоном или не останусь?
Как остаться гегемоном?
Что сделать такого любого, чтобы остаться гегемоном?
Будем определять миропорядок или нет?
Будем всем диктовать или не будем?
Да ёжэмаё, а без гегемонства и диктата нельзя? Вот этой вашей демократией,
чтобы договориться и распределить роли - нельзя? Почему непременно самый самый главный,
страшный, важный, начальник, какая демократия с начальством? Куда её сувать, если есть
самый главный, и зачем за неё бороться, если потом самый главный будет всем указывать?
Климат, значит эта, будет меняться, и потом начнутся войны за воду.
Даблять.
А без войны никак? Опять же договориться, распределить, установить логические нормативы?
Поработать совместно так, чтобы была система, чтобы учитывать особенности.
Танииии. Воевать! Воевать и всё тут. Чужими детьми, конечно, не своими же.
И вот я самый главный, везде указываю, давлю остальных - BECAUSE I CAN - а сам
пижжу про эту самую демократию, да ещё наказываю тех, кто по моему мнению в неё
не желает играть. По моему мнению. Ну, и со мной те, кого я уже купил, завербовал,
прикормил, кому пригрозил, и просто дураки, любители сильных. И я знаю, что они меня
не любят, но мне всё равно, потому что я самый сильный и самый важный.
А не захотят - бросим бомбу.
Но мы же знаем, что хоть и бросим, те, на кого бросили, прибегут потом руки жать и
улыбаться узкими глазёнками, словно ничего и не было. Так что нестрашно.
Никому не отдам, ничего, всех прижму, я самый, я главный, я придумал, я решил,
амдабосс, всё моё, всё мне, всё у меня, я самый срашный, всем молчать. Ну, или
говорить, какой я молодец, какой я умный, какой незаменимый и все вокруг говно.
Можно оставить только последнее. Шавки, за мной!
Как может быть президентом человек, у которого сын обнародованный наркоман, шантажист
и любитель оргий? Да так же, как может им быть и участник публичного секс-скандала
со стажёркой. Ачётакова? Нигде же не сказано, что не может. Ну и всё!
Это что же за горе такое страшное, из-за которого надо потратить миллиарды на оружие,
горе без берегов , на которое слёз не хватит. Какое горе-то? Да то самое, не быть больше
самым главным. Нельзя быть первым среди равных, надо быть только самым значительным
и возвышаясь наступать. А без этого никак.
Не дай бог, кто-то ещё будет тоже что-то решать. А вдруг у меня моё заберёт? И не моё
у меня заберёт. Да ещё кому-то отдаст. Да ещё что-то такое вдруг придумает, что кому-то
понравится. Убрать, отнять, стереть, чтобы было не с кем сравнивать меня, такого самого
великого и сильного. Я ль на свете всех важнее?
И даже неважно, что делается для того, чтобы таким самым-самым остаться. Важно, что
это просто мания, зоология, бешенство. Бешеный тоже бежит, всех кусает и ему
ничего не стыдно. Слюни текут от жадности, ноги заплетаются, всё рвёт, что на пути,
везде суётся, заглядывает, метит.
Договариваться? Не врать? Делиться? Жить у себя дома? Нет, не слышали.
А нам и ни к чему. Мы же самые главные.
И ник-ком-му эту привилегию не отдадим.
Останусь гегемоном или не останусь?
Как остаться гегемоном?
Что сделать такого любого, чтобы остаться гегемоном?
Будем определять миропорядок или нет?
Будем всем диктовать или не будем?
Да ёжэмаё, а без гегемонства и диктата нельзя? Вот этой вашей демократией,
чтобы договориться и распределить роли - нельзя? Почему непременно самый самый главный,
страшный, важный, начальник, какая демократия с начальством? Куда её сувать, если есть
самый главный, и зачем за неё бороться, если потом самый главный будет всем указывать?
Климат, значит эта, будет меняться, и потом начнутся войны за воду.
Даблять.
А без войны никак? Опять же договориться, распределить, установить логические нормативы?
Поработать совместно так, чтобы была система, чтобы учитывать особенности.
Танииии. Воевать! Воевать и всё тут. Чужими детьми, конечно, не своими же.
И вот я самый главный, везде указываю, давлю остальных - BECAUSE I CAN - а сам
пижжу про эту самую демократию, да ещё наказываю тех, кто по моему мнению в неё
не желает играть. По моему мнению. Ну, и со мной те, кого я уже купил, завербовал,
прикормил, кому пригрозил, и просто дураки, любители сильных. И я знаю, что они меня
не любят, но мне всё равно, потому что я самый сильный и самый важный.
А не захотят - бросим бомбу.
Но мы же знаем, что хоть и бросим, те, на кого бросили, прибегут потом руки жать и
улыбаться узкими глазёнками, словно ничего и не было. Так что нестрашно.
Никому не отдам, ничего, всех прижму, я самый, я главный, я придумал, я решил,
амдабосс, всё моё, всё мне, всё у меня, я самый срашный, всем молчать. Ну, или
говорить, какой я молодец, какой я умный, какой незаменимый и все вокруг говно.
Можно оставить только последнее. Шавки, за мной!
Как может быть президентом человек, у которого сын обнародованный наркоман, шантажист
и любитель оргий? Да так же, как может им быть и участник публичного секс-скандала
со стажёркой. Ачётакова? Нигде же не сказано, что не может. Ну и всё!
Это что же за горе такое страшное, из-за которого надо потратить миллиарды на оружие,
горе без берегов , на которое слёз не хватит. Какое горе-то? Да то самое, не быть больше
самым главным. Нельзя быть первым среди равных, надо быть только самым значительным
и возвышаясь наступать. А без этого никак.
Не дай бог, кто-то ещё будет тоже что-то решать. А вдруг у меня моё заберёт? И не моё
у меня заберёт. Да ещё кому-то отдаст. Да ещё что-то такое вдруг придумает, что кому-то
понравится. Убрать, отнять, стереть, чтобы было не с кем сравнивать меня, такого самого
великого и сильного. Я ль на свете всех важнее?
И даже неважно, что делается для того, чтобы таким самым-самым остаться. Важно, что
это просто мания, зоология, бешенство. Бешеный тоже бежит, всех кусает и ему
ничего не стыдно. Слюни текут от жадности, ноги заплетаются, всё рвёт, что на пути,
везде суётся, заглядывает, метит.
Договариваться? Не врать? Делиться? Жить у себя дома? Нет, не слышали.
А нам и ни к чему. Мы же самые главные.
И ник-ком-му эту привилегию не отдадим.