над седой равниной моря
как говорить об этом? как говорить о том, о чем нет слов, и только сжимается сердце, а глаза расширяются, готовые выплеснуться миллионами каплей? как пятый элемент, поднимаю лицо и руки вверх, и столбом света взмываю ввысь; как Амели, стекаю водой дождевой и растаявшей, вниз, на деревянный пол, ламинат, и всё то, что у меня нет времени мыть и подметать, а нужно, потому что дети, иначе, впрочем, было бы чисто; как говорить сквозь это с детьми? ровным спокойным голосом отвечать на вопросы про планы, школу, рюкзак, готовить ужин, слушать, как сын играет на твоём аккордеоне; когда я в очередной раз столкнулась с тем, с чем сталкиваться было не нужно, но для того, чтобы в очередной раз осознать то, что осознать все же нужно было, я сказала себе, и вслух - спасибо, - это никогда больше не повторится; может случится много и разное, но вот такое - нет; мне стало странно и удивительно легко; но я ошиблась; оказывается, и после смерти человек способен вызвать чувство тотального раздрая и сжатого в ладонях сердца;
а как хорошо всё начиналось; красная панда, катарсис; если ты хочешь котика, зачем будишь тигра? тигр был живой и прыгучий, и в своей ярости не знал остановки; котик был нежным и зализывал раны; тебе нужны были оба, и много других; почему у тебя нет фаты всё спрашивал меня ты? а мне было странно, - зачем фата, когда и так всё ясно; не хочу раньше времени в саван, думаю сейчас;
тебя уже нет; лицо твоё, перекошенное смертью, исчезло в огне, как и всё остальное, - запомнившееся другим, - дорогое и любимое, родное и привычное, исчезло навсегда - да-да, - навсегда останется в памяти и сердцах родных и близких;
но вот что удивительно, и наверное, должно было быть ожидаемым, но всё равно неожиданно - еще прежде, еще до того, как тебя не стало, началось формирование Нового Героя; рядом с которым нет места ни мне, ни детям, ничему обыденному и приземленному; и только песнь буревестника над седой равниной моря
ну ничего, зверьки не унывали и хотели требовательно с надеждой смотреть в завтрашний день; и в послезавтрашний тоже; и вообще мантра 365 праздничков была очень сильно вклеена в их сердца, хотя регулярно отклеивалась
а как хорошо всё начиналось; красная панда, катарсис; если ты хочешь котика, зачем будишь тигра? тигр был живой и прыгучий, и в своей ярости не знал остановки; котик был нежным и зализывал раны; тебе нужны были оба, и много других; почему у тебя нет фаты всё спрашивал меня ты? а мне было странно, - зачем фата, когда и так всё ясно; не хочу раньше времени в саван, думаю сейчас;
тебя уже нет; лицо твоё, перекошенное смертью, исчезло в огне, как и всё остальное, - запомнившееся другим, - дорогое и любимое, родное и привычное, исчезло навсегда - да-да, - навсегда останется в памяти и сердцах родных и близких;
но вот что удивительно, и наверное, должно было быть ожидаемым, но всё равно неожиданно - еще прежде, еще до того, как тебя не стало, началось формирование Нового Героя; рядом с которым нет места ни мне, ни детям, ничему обыденному и приземленному; и только песнь буревестника над седой равниной моря
ну ничего, зверьки не унывали и хотели требовательно с надеждой смотреть в завтрашний день; и в послезавтрашний тоже; и вообще мантра 365 праздничков была очень сильно вклеена в их сердца, хотя регулярно отклеивалась